Как стать богом

Зазвонил телефон. Она глянула на номер.

— Ступай, недобог. Потренируйся.

— А можно последний вопрос? — говорю под треньканье мобильника.

— Минуту, — сказала в микрофон и мне, — ну?

— Сколько языков знаешь?

Христина моргнула. Кажется, удивил. Такого не ожидала. Нет уж, интересоваться своей нагаданной судьбой не собираюсь. По двум причинам. Одну назвала сама — будущее не предопределено. Все зависит от меня. А вторая, захотела б, сказала. И неизвестно правду ли. Зачем же облегчать давление на себя любимого.

— Никогда не задумывалась, — побормотала Христина. — Если долго не пользоваться, забываются. С три десятка будет, если считать африканские. И что?

— Просто любопытно, насколько хватает памяти. Допустим, тело само себя восстанавливает в том виде, которое было в момент смерти. Что-то такое было в сказках по вампиров. Но мозги то должны развиваться с годами. Не расти, но запасать знания. Куда? Объем не бесконечный.

— Многое уходит. Редко кто помнит детство или может поделиться что именно кушал неделю назад на обед. Память такие вещи не сохраняет. Даже лицо матери через тридцать лет без фотографии смазанное, а уж одноклассника и вовсе напрочь забываешь. Куча малоинтересного теряется, другое уходит в архив, освобождая место. Встретишь на улице и не узнаешь, если не напомнит. А так, пройдешь мимо равнодушно. Иное дело, если он тебя ногами бил. Тут уж эмоции не дают стереть окончательно. Почему у нас должно быть иначе.

— То есть лет через триста мы просто забываем своих прежних знакомых и жизнь?

— Доживи сначала до этого возраста, — хмыкает. — Нашел, о чем беспокоиться. Все, иди, — и в телефон на английском, — слушаю, Кен.

Глава 10

Благотворительный фонд.

С утра пораньше меня снова подняла Лена и, дав наскоро помыться и позавтракать, запрягла в труды праведные. Реально в грузчики подрядила и шоферы. Сидел за рулем пикапа местной сборки и ехал по указаниям навигатора. Сначала на какой-то склад, где, к счастью, никто не заставил лично носить коробки с продуктами. Потом куда-то еще отправились, а наставница желания порулить не испытывала. У меня жизнь в последние годы прочно ночная, привык дрыхнуть сладко в это время, к тому же довольно долго копался в инфосфере после беседы с Христиной и потому был злой и недовольный. Наверное, почувствовала и не приставала с разговорами.

Надо сказать, по Европе я покатался и немало, как и по США, однако ни одной страны толком не видел. Не сижу долго на одном месте, чтоб глаза не мозолить. Сегодня здесь, завтра за тысячу километров в очередном казино. Чем-то мои перелеты напоминали посещения Гагарина. Вряд ли он через пару десятков стран видел различия. Приветствующий народ с флажками, торжественные речи, которые давно осточертели. Пожимание рук, обед. Возможно награды и подарки, а затем на самолет и дальше. Меня, естественно, с оркестром не встречали и к президентам не звали. В остальном практически один в один. Самолет, полет, отель, казино, отель, казино, девочка, ресторан, отель, казино — в самолет. На туристические красоты смотрел крайне редко, отсыпаясь после ночных гуляний. Ну еще в промежутках чистил чужие счета, стараясь быть максимально аккуратным.

Нет, ну правда, что за радость смотреть на очередные развалины, старательно оберегая кошелек? Если где и воруют, то именно в местах скопления иностранцев, с разинутыми ртами пялящимися на Акрополь. Вы его видели? Стоит несколько колонн и чем они отличаются от Храма Посейдона, где уже и не стоят, а лежат? Конечно, если б знал, что он мой дальний родственник, непременно б поинтересовался, вдруг записку оставил потомкам. Пусть и не по крови, но все ж нечто общее у нас имеется. А так, лучше в кафешку в таких местах не заходить. Сразу с приезжего в три раза больше возьмут. И кофе у них дерьмовое. Лучше уж где-то в жилых районах угощаться. Там и люди обычно приличнее, не столь нагло кидают с ценами.

В район Раваля попал впервые. И не удивительно. Может когда-то жили здесь испанцы, но сейчас мы явно находились не то в Марокко, не то в Пакистане. Бороды, чалмы и эти, как их, ну шаровары. Сидят иногда прямо на тротуарах и лениво плюют чем-то противным, красно-коричневым. Вывески тоже непонятно на каких языках, зато торгуют в многочисленных магазинчиках, ресторанчиках и ларьках бойко. Наверное, съестное халяльное. Мне, в принципе, все равно, как убили барана, лишь бы вкусно и не сморкались в сэндвич. Ах, да! Еще иногда попадаются полицейские в форме. Их довольно много, поскольку район старый, туристы шляются. Им бы не снаружи, а внутри посмотреть на эти оставшиеся здания. Узкие лестницы без лифта, вечные проблемы с канализацией и электричеством.

Мы завернули куда-то в переулок и возле одного из домов остановились. Из ворот выскочила женщина в типичном арабском виде, когда все черное и только глаза открыты. Что-то затрещала. Лена ответила доброжелательно. Дальше пришлось таскать те самые коробки внутрь. Грубая мужская сила, ага. Как оказалось, тут детский садик. На мой взгляд ничем не отличающийся от российского. Кровати в одной комнате, где половина детворы только притворяется спящими. Столовая, она ж комната для игр и дворик, окруженный забором. Настоящей кухни нет, хотя плита присутствует. В основном на разогрев, готовое. В этом основное отличие от знакомого. А все это добро мы привезли в качестве питания малышне. Как мне показалось, на неделю им должно было хватить. Поскольку имелся еще забитый жратвой большой производственный холодильник. Потом меня угостили, там оказалась еще одна вполне по-европейски одетая женщина, которая точно также не знала английского, однако болтала без умолка. К тому же сидеть за этими столиками было как Гулливеру в стране лилипутов. Да и не настолько голоден. А вот кофе дали настоящий, не растворимый, а приготовленный в 'турке'.

На улице, к нашему появлению, у машины стояли несколько парней в одинаковых одежках и кроссовках. Не особо разбираюсь в здешних культурных кодах, но смахивает на банду. Один в нашу сторону нечто сказал с улыбочкой и остальные весело заржали. Лена прогавкала нечто. Именно лаем это и звучало, причем не шавки, а сторожевого пса. Полная уверенность в своей правоте. Тот, что начал, аж спал с лица, а потом шагнул вперед, зарычав. Плохо не понимать язык, не успел среагировать и в чем суть конфликта не дошло. Когда в воздухе свистнула раскладная дубинка, открытая Леной одним движением и она двинула парня сбоку по черепу, так что тот завалился на манер мешка на тротуар, я только рот раскрыл от неожиданности. Ругаться — да. Но сходу такое? Крепко ж ее достали.

Они даже материться не стали, просто двинулись вперед, причем у двоих в руках появились ножи. Мне крайне не хотелось получать неизвестно за что люлей или отточенную сталь в живот, но деваться некуда. Не убегать же. Приготовился снести наиболее опасного, причем через одного от себя. Такого он не ждет и можно сразу вырубить. А дальше уж как повезет. Молодые пацаны бывают опасней настоящих урок, у них тормоза от природы отсутствуют, особенно в куче. Потом плачут и сопли размазывают, но уже поздно. Мне ли не знать.

И тут с другой стороны улицы властно крикнули. Эти обернулись. Из новенького джипа вылезали четверо здоровенных ублюдков, в золотых цепях. Тоже банда, но взрослые. В развалочку подошли, ничуть не торопясь. Один, явно с примесью африканской крови, бугрившийся мускулами, как в плохих американских боевиках уголовники в тюрьме, широко улыбнулся и без всякого предупреждения двинул того самого, которого я наметил, в челюсть. Парень упал без звука, гулко стукнувшись башкой о камни. Тут один из молодых попытался сдернуть, но получил пинок в зад, от которого вылетел на проезжую часть. Метра три, не меньше. Его догнали и подняв за волосы, шмякнули о нашу машину. Очень приличная вмятина получилась. А этому, помимо расквашенной рожи, обеспечено сотрясения мозга. Конечно, если в башке они имеются.

Еще один предусмотрительно упал, скорчившись, прежде чем его всерьез отоварили. Не помогло. С удовольствием попинали ногами. Нет, я не против, чтоб за меня разбирались, причем максимально жестко, однако что не поделили так и не дошло. Что забавно, сейчас у любого в кармане мобильник с камерой и снимают все подряд. Астероид на голову будет падать и его в последний миг запечатлеют и выложат на ютуб или тик-ток. А тут прохожие смотрят и обходят по большой дуге, не пытаясь вызвать полицию или скорую.

Мулат демонстративно слегка поклонился Лене, закончив экзекуцию и нечто произнес. Могу забиться на любую сумму, типа обращайтесь, если обидят. Она кивнула почти небрежно и махнула мне, чтоб садился в машину.

— И что это было? — спрашиваю, когда отъехали чуток.

Лезть в инфосферу на ходу, сидя за рулем, себе дороже. Да и интересно услышать, что ответит.

— Местные марокканские придурки, — отвечает, морщась. — Блюстителей нравственности изображают.

— Я про тех мужиков, объясняющих про приличное поведение.

— Ты и сам все понял.

— В смысле фонд платит здешним бандитам за охрану?

— Не всегда деньги решают, бывают и другие варианты.

— И какие?

— Босс почти не лечит, — сказала она без особой охоты, — но при родах здорово помогает.

Что-то я такое помню. Артемида не только охотница, еще и богиня беременных. Это в прямом смысле? Было кое-что в просеянном материале, достаточно странное. Как раз не на эту тему, а про шизов всевозможных. Фонд бесплатно помогает слышащим голоса и даже больным булимией. Тоже проблемы с психикой. Причем реально выздоравливают люди и даже без химии. Однако большинство из них болтается при фонде, а не возвращаются домой. Тоже пытались притянуть воздействие на психическое здоровье, но кончилось пшиком. Обычные адекватные люди при проверке. А журналистов крепко не любят. Я б тоже бесился, если б регулярно доставали вопросами почему резать себя перестал. Вот наоборот, тогда приходи с расследованиями и допросами. А здесь изменения в лучшую сторону, что не устраивает?

— У всех есть жены, даже у уголовников.

Может и правда. Но не верю. Точнее часть правды. Благодарность вечной не бывает, а эти на любителей делать добро не походили совсем.

— Кстати, а у тебя супруга имеется?

— Нет, — бурчу. — Лучше уж я буду ненавидеть посторонних.

Лена чуток помолчала и принялась счастливо заливаться монологом, излагая как они помогают работающим женщинам, давая возможность оставить ребенка в детском саду, я все больше мычал и отвечал междометиями. Для чего с собой потащила и так понятно. Показывает, чем занимается их замечательный фонд. Но мне-то это счастье зачем? Навигатор исправно трудился, сообщая куда сворачивать и на этот раз мы прибыли во двор школы. Хотя детей на наблюдалось, все на занятиях, ошибиться сложно. Табличку я способен прочитать даже на испанском.

В коридорах было пусто, в приемной начальства сидела страшная на вид толстая дама, нечто выбивающая с приличной скоростью на клавиатуре. При нашем виде она изобразила всей широкой мордой сдержанное неодобрение. Лена представилась, назвав попутно фирму. Хмурое выражение лица моментально сменилось приветливым оскалом. Зубы у нее тоже оказались не очень. Желтые и прокуренные.

— Я-то здесь зачем? — спрашиваю, когда провела в пустой кабинет и оставила, нечто проговорив непонятное мне на прощанье. — Все равно испанского не знаю и о чем разговор не улавливаю.

— Это проблема, — ответила Лена глубокомысленно. — Будем решать, — и махнула на стул.

Я снова ничего не понял, но устраивать скандал как-то не тянуло. И так не сложно догадаться, не по своей воле со мной возится. Как она в начале сообщила, наставницей назначили. Когда ее сомнительная подружка брякнула про секту я посмотрел в инфосфере на данную тему. Оказывается, не так давно, пытались обвинять фонд в выманивании денег. Родственники внезапно забеспокоились, когда некий богатый гражданин перевел пару миллионов евро на счет организации. До суда дело даже не дошло. Взрослый совершеннолетний и явно в своем уме, имеет право распоряжаться собственным капиталом как ему угодно. Вопли про программирование и промывание мозгов так и остались голословными. Вполне себе нормальный господин, уверовавший в помощь бедным и несчастным людям. Таких при желании найти легко в любой стране. Не все разбрасываются миллионами, однако деньги то в фонды спасения пингвинов от потепления или бабочек в болотах откуда-то приходят. Люди, чем хуже.

Кроме того, кто-то из журналистов, мне имена не интересны, всерьез пытался копать под фонд. Ничего подтверждающего обвинения, принуждения или унижения, которым в стандартном порядке подвергаются члены сект не выявил. Как написал 'создается впечатление, что деятельность общества осуществляется на добровольных началах'. Впрочем, кое-что мелькнуло сомнительное. Поступления пожертвований проконтролировать невозможно и судя по некоторым тонкостям не все заносится в бухгалтерские счета. Реально проверить кому и за что платили в Мали, Анголе или Марокко вряд ли представляется возможным. Отделения фонда имелись во многих странах и не только в Африке. И занимались они достаточно обычными вещами. Медицинской помощью, гуманитарными поставками.

На самом деле, вряд ли есть на свете хоть одна фирма, имеющая дело с наличными честно и полностью сообщающая о своих расходах. Особенно в таких дырах, где без взятки ничего не движется и начальству нужно показать глубокое уважение, если желаешь нужного отношения. Вроде все прекрасно с виду, но именно это меня и цепляло. Именно с виду. Компания закрытая, семейная и свободного доступа к документам не существует. Я бы мог покопаться, но здесь требуются профессиональный юрист с ревизором. И работы, вероятно, на годы. Не с моим опытом мелкого воришки и картежника лезть в эти тайны. С другой стороны, зная кто фирмой руководит, стоит ли удивляться? Хуже всего, не понять насколько в курсе роли и возможностей Христины окружающие меня люди. А если знают, чем она их держит? Тоже за каждой Карлой или Леной покойник сомнительный и компромат? И ведь не спросишь прямо. Да и не ответят правду.

Особенно само слово 'наставник' меня напрягало. В любой приличной секте у каждого неофита есть свой личный, который значит для них больше любого близкого человека или священника. Обычно ему положено беспрекословно повиноваться и давать полный отчет в своих действиях и мыслях. Чаще всего у такого наставника есть свой руководитель и цепочка иерархическая достаточно четко просматривается. Но все дело в том, что Лена от меня ничего не требовала, ну не считать же таскание коробок насилием над личностью. Более того, вчера, вернувшись, я обнаружил, что обитатели общежития собрались в столовой и дружно поют псалмы. Католические литургии от лютеранских не отличу, разве кто-то на латыни исполняет, а кто-то на родном языке. Так православные тоже на своих молятся. Она не стала меня призывать присоединиться к общему действию, хотя сама пошла. Не укладывается такое поведение в стандартные схемы. Первым делом требуется изолировать от любых посторонних знакомств новичка. Бесконечно окружать любовью и рассказывать, что мир катится в ад и только данная группа знает метод спасения. Меня, напротив, таскали по людям и члены группы не обращали внимания. То есть здоровались и все такое, однако кроме Карлы никто не подходил.