На спине, в жестком корсете. Сутки, травма позвоночника. Что же я сотворил, что так покалечился? Помню только холодную белую ярость. Напугал Киру. Слуги все новые, жаль, нет возможности сегодня же разобраться с предателями. За жалкую сотню золотых...

Кира. Как и когда все началось? Я просто заинтересовался необычной женщиной, такой странной, с совершенно белыми волосами и юным лицом, это было чисто мужское любопытство, а как с ней — высокая как юноша, хрупкая и гибкая... и переросло из попытки развлечься во влюбленность, в болезненную страсть. Я купил забаву на одну ночь, думал, что покупаю... И испытал такой экстаз, такую эйфорию, подобного не было ни с одной женщиной. Это не приворот, но иначе как магией объяснить нельзя. Может, именно так оборотни истинную пару обретают, по избирательному сродству тел?

Мы бежали по следу зверя, и она остановилась так внезапно, и я вдохнул ее запах — волос, терпко-сладкий аромат кожи, увидел капельки пота на высоком лбу — и взгляд черных глаз, и разглядел, что глаза-то синие. Или потом, когда был холодок тонких ладоней, и опять тревожный взгляд синих глаз и от них — сочувствие и сострадание. Или когда понял, что не хочу, чтобы это тело видел кто-либо кроме меня? И ощутил жгучий стыд... так домогаться женщины, грозя смертью ее ребенку, не могли даже орки. Она простила. И пришла за защитой...Но просила не за себя, за сына. Я знал, она меня не любит, но ради сына останется, и я сделаю все, чтобы полюбила. Ниточка симпатии, тоненькая, еле ощутимая, от неё была. И сильван, рогатый козлоног, нашептал на ухо, — она будет твоей, я чувствую, пойми, чего она хочет от жизни, не только бери, но и давай... ее телу нужен мужчина, она готова любить.

Когда утром Кира исчезла, я будто ухнул в прошлое, на сорок лет назад, в тот жуткий день, когда вот так же пропала Эмилия. Моя единственная любовь, несчастная девочка, убитая королевой Инессой, женой, ведьмой.

Королем я стал рано, в семнадцать.

Нас было трое -Гердер, Гордон и я. Старших готовили править. Одного как наследника, второго как возможную замену, мне прочили военную карьеру. Я поступил в Академию на год раньше, упросил отца. Закончились летние экзамены. Влюбленность и свидание спасли мне жизнь. Алиса уезжала на каникулы в поместье, я провожал ее до дилижанса, потом мне следовало отправиться во дворец и через стационарный портал идти в Ришмонд, где вся семья собиралась на празднование середины Лета. Мы целовались, стоя за стволом огромного дуба близ станции, и желание остаться только вдвоем было непреодолимо...Так мы с Алисой очутились в той маленькой гостиничке. Ужин, комната под крышей, свеча, а не магический шар — гостиница была из дешевых, простыни, пахнувшие лавандой . Утром, доехав с любимой в дилижансе до пригорода, воспользовался ближайшим государственным порталом и вышел среди развалин. Отец стоял над чем-то, накрытым белой тканью, обернулся — и я чуть не задохнулся, так он сжал меня.

— Ты жив! Богиня всемилостивая. Мы ищем твое тело уже час!

Летний дворец догорал, языки пламени, странного, черного с малиновым отливом, затухали. Мертвый огонь, высшая некромантия. Худая растрепанная девушка рванулась ко мне, ее удерживали двое.

— Юная Трастамара, спасать тебя явилась, от собственной семейки. Пока посидит в магических браслетах под стражей.

Я вспомнил, учится в Академии, курса на четыре старше... Несси, кажется.

Заговор устроили Брана, семья сумасшедших магов. И как всегда, Трастамара. Эти не могли не вмешаться, они подзуживали, суетились, интриговали. Эта ветвь — бастарды бывших королей, -все лелеяла надежду вернуть престол. А когда в прошлом поколении они взяли невестку из Брана, тут уж сама богиня велела состряпать заговор, но так, чтобы все сделали родичи, а семейка осталась в тени. А потом, естественно, заняла свое место на троне.

Отец матушки, дед, граф Энжу, по завещанию отца регент, оставался в столице вместе со мной, ставшим кронпринцем. Отец не принимал никаких возражений. Брана и Трастамара были повержены, но какой ценой! Погибли лучшие из лучших, боевые маги, целители, кавалергарды.

Все Брана были похоронены под развалинами замка. Из Трастамара тоже мало кто выжил. Чтобы раз и навсегда прекратить распрю, было решено женить меня на последней из мятежного рода, Инессе. Отец не дожил до дня свадьбы, тяжелораненый, он скончался по пути в столицу. Дед был стар и мудр. Он возглавил регентский совет и приказал исполнить волю отца. И он же подписал договор с семьей невесты. Нам следовало немедля вступить в брак и обзавестись наследниками. А через год, как-то так случилось, в живых из всей большой семьи осталась только Инесса.

В Академии я на Инессу внимания не обращал, хотя и попадалась она мне на глаза часто: тощая, высокая, с редкими пепельными волосами и глазами навыкате. Лучшая студентка за последние десятилетия. Сильнейший магический дар. Она была согласна, на свидании, которое нам устроили перед свадьбой, эта девица дала понять, что жаждет брака со мной. Не иначе — влюблена как кошка! Нас поженили и короновали в один день. Дед настоял — только королева-консорт, Трастамара бесились, но не им было диктовать условия — невеста оставалась у нас в заложниках.

А потом, я не смог. Я знал до нее женщин, не был совсем уж неопытным юнцом. Как и всех мальчиков в семье, в пятнадцать отец отвел меня в элитный дом свиданий, и там искушенная в науке любви и невероятно красивая куртизанка лишила меня невинности. И фрейлины матушки, веселые и смешливые красотки, всегда были готовы провести вечер с одним из золотых мальчиков, так называли нас с братьями. И милая Алиса...Теперь она настоятельница обители святой Инессы в далеком Корнине, в Гарме. Если еще жива. Но с Инессой у меня ничего не получилось. Вот так, и не верьте, что молодому мужчине все равно. Она рыдала, я ушел, добрел до кабинета. Там дед подал черный флакон. Три капли. Но не чаще раза в неделю. Тебе не повредит, ты молод. Через полчаса мне было едино, где и с кем. Забеременела она почти сразу. Как только врачи подтвердили, что королева ждет ребенка, я перестал посещать ее спальню.

Родился первенец. Меня поздравляли, говорили, прелестный младенец. Мне же было противно даже взять на руки это пищащее красное существо. "Все детки такие, через недельку и не узнаете, каким хорошеньким станет." Краснота сошла и ребенок оказался похожим на паучка — лысый, слюнявый, с огромной головой и непропорционально худенькими ножками и ручками. Паучок рос, но так и оставался уродцем. Я смотрел и думал — и это моя плоть, мой сын? Что там моего? Магический дар у малыша, как и ожидали, оказался очень сильным. Я был вынужден, соблюдая правила, заходить в детскую... И однажды — Гердер, а его назвали в честь моего старшего брата — играл на ковре... скелетиками мышей. Мышки маршировали колонной одна за одной, потом остановились, развернулись и пошли вперед цепью. Он встал, радостно улыбнулся мне, взял скелетик в руку и побежал показывать новую игрушку — "папочка"! Я вырвал у него из ручонки эту гадость и отбросил. Мышь разлетелась вдребезги. Гердер скуксился, губы у него задрожали, он сжал кулачок и изо всей силы ударил меня по ноге, выше не дотянулся. И получил пощечину — клянусь, ни до, ни после я не бил детей, да и как рука-то поднялась... Раздался дикий рёв, и мне тут же стало совестно, я захотел утешить, приласкать... Но вбежала Инесса, подхватила сына на руки, -Вы чудовище! — Я яростно растоптал оставшихся мышей и вышел, хлопнув дверью, — Дура! — В семье погибших от некромантии -растет — некромант. В тот день я впервые напился, и решил — больше детей у нас не будет.

Как королева она ... соответствовала. Умная, дальновидная, расчетливая. Иногда мне было страшно — а я-то вообще ей зачем нужен. Править она может и одна. Вникала во все мелочи, во всё — от бюджета и дворцового хозяйства до малейших нюансов внешней политики. И отношения строила не только с ближайшими соседями, — "Нам надо знать не только Рикайн!" Единственно, что было полностью отдано в мои руки — армия. Хочешь мира — готовься к войне — этот тезис она полностью поддерживала. Кроме того, настояла на реорганизации разведки — внешней и внутренней.

А речь в поддержку укрепления флота, которую она буквально заставила меня вызубрить наизусть, и еще неделю гоняла по возможным вопросам и вариантам ответов -какая славная была словесная баталии, как убедили мы регентский совет! Как же этот совет после смерти деда досаждал нам — целых шесть долгих лет, пока мне не исполнилось двадцать пять. А Инесса — она всегда оказывалась права во всем. Богиня, как это бесило — понимать — как правитель ничего не значу и не могу. Я ездил по гарнизонам, укреплял границу, выходил в море на учения вместе с флотом, проверял неприступность обороны побережья, боролся с контрабандистами и шайками "лесных братьев". Только бы реже бывать в столице, реже видеть Инессу.

Сын так радовался моим приездам. И я тоже начал привыкать к малышу. Ну непохож на нас, а в нашей семье все были золотоволосыми красавцами, зато умненький не по годам. Некромантских игрушек я больше не видел, никогда. Если Инесса и баловалась этим, то втихаря, в своей лаборатории, в подвалах замка.

Да, любовниц у меня была тьма, всяких, но на одну-две ночи. Сердечной привязанности я ни к кому не испытывал. Душу мою иссушила жизнь с нелюбимой и нежеланной.

Моя мудрая жена считала, что один наследник — это очень опасно, поэтому стремилась родить еще. А я смеялся над ее потугами заиметь от меня ребенка. С помощью какой магии, какой алхимии она обошла мою защиту?

Двойняшки родились хорошенькими, как лик богини, но крошечными, слабенькими. Тогдашний лорд-целитель посоветовал отправиться с ними на полгода в Тур, туда, где солнце, морской воздух и мягкая, теплая зима. Я был вынужден остаться в столице и взвалить на себя все королевские обязанности.

Эмилия, юная наследница герцогства Шандор, представлялась ко двору. Что сказать, это была любовь с единого взгляда. Мы были счастливы и не думали ни о чем. Конечно, Инессе донесли. А потом моя девочка исчезла. И двадцать лет о ней никто ничего не знал.

* * *

Кира:

Генрих капризничал. Требовал, чтобы сидела с ним и ела тоже с ним. Спрашивал, убрали ли уже комнаты, когда восстановят двери и приказал, никаких отдельных спален. Только общая постель! Но покорно выпил снотворное. Карл велел — во сне легче восстанавливаться.

Сказалась Ксении — неотложное дело, часа на три. Попросила проводить к Гердеру.

— Ваше Высочество, я хотела бы посетить элитный бордель!

Принц рассмеялся.

— Грамотный подход к делу. Я и забыл, что пригласил на роль одалиски чуть ли не девственницу.

От мадам Памелы я уходила, вспоминая прописные истины — учиться никогда не поздно и чужой опыт никого не учит. Но, по крайней мере, я убедилась, что в моих вчерашних желаниях не было ничего шокирующего и постыдного...

— Дорогуша, с обоюдного согласия возможно всё! Я не думаю, что ваш кавалер будет возражать против такой ласки...

Когда с окон сняли тяжелые шторы, вынесли массивную вычурную мебель, оказалось, мои комнаты огромны и полны света. А теперь, милорды, за работу, — обратилась Ксения к кастеляну и дворецкому.. — Вон в той комнате — угловой, с балконом, квадратной — будет гостиная. В гардеробной все как обычно, плюс туалетный столик и псише, а там — рабочая комната — письменный стол, кушетка, лучше рекамье, полки для книг и я видела где-то в кладовой кресла, очень широкие... — озвучила мои пожелания Ксения.

— Я записал. Шторы, я так, понимаю, легкие? Цветовая гамма?

Ой, вот тут я ничегошеньки не понимала. Ксения выручила, -На ваше усмотрение, лорд. И Генрих просил восстановить дверь между покоями. — это уже к дворецкому.

К шести часам вечера я была совершенно вымотана. Нет, легче лошадей чистить.

(1) 105 кг

Глава 11.Король, малыш и другие.

Сколько помнил Гер себя в детстве, всегда рядом были уверенные и сильные мужчины. Воины, маги, ветераны схваток с нечистью — только таких брали в обитель Святого Иуро. И была мать, рыцарь, сильная и смелая, приезжавшая за ним в монастырь на огромном жеребце, в кожаных доспехах, с мечом. Все мальчишки в поселке завидовали ему. Ну и что, что у него нет отца, отец остался где-то там, в далеком прошлом, которого он знать не мог, не родился еще. Зато были монастырские братья и матушка, такая, какой и в целом свете не сыщешь.

Когда они отправились в путешествие, оказалось, мать тоже может быть слабой и нуждаться в его, Гера, защите и опеке. И значит, пора ему самому становиться сильным мужчиной. Только вот как, когда тебе всего десять и ты не видел до сих пор ни лжецов, ни проходимцев, ни убийц. Мать металась в бреду, рядом были только Наль и Сульяр, и не было ни еды, ни воды. И не очень-то получалось мать защищать и лечить.

Большой громогласный человек, король, Гер не мог определить, что чувствовал к нему. Началось с обиды, потом симпатия, доверие, благодарность, потом сам не понял, хотелось оттолкнуть, отодвинуть от мамы. Но мама, она же не могла выбрать себе в мужья недостойного? Значит, король теперь с ними, он его, Гера, родич? Ну да, все шепчутся, он слышал. Слышал, а не подслушивал, что король его отец. Но он знал, что папа у него другой, тот, который на витраже. Значит, он отец, потому что мама — его жена? С этим вопросом Гер разобрался.

Первый день прошел вполне благополучно. Слезы не в счет. Он не хотел, они сами текли по щекам: нельзя звать маму мамой. Гер никуда не выходил из своей комнаты, компанию за обедом ему составил Лорд Карл, никого более в столовой не было, потом пришли принцесса Ксения и портные, подгонявшие на него одежду. Поздний ужин, за которым из детей был он один. Невероятно красивая и смущенная мама. Он почувствовал, как она передает ему свое настроение — необычное и очень радостное, светлое, и слегка успокоился. Но все равно ревновал, ревновал к тому, что этот огромный мужчина теперь имеет на его мать какие-то права и будет постоянно рядом, а он должен отступить. Церемония венчания была волшебная, золотое сияние спустилось на маму и короля и рассыпалось миллионом искорок. Он даже подставил ладонь, в надежде поймать хотя бы одну.

Потом все расходились по спальням, и король вдруг сжал его плечо и проговорил — держись, ведь ты мужчина. Это так поразило Гера, что он посмотрел в глаза маминому мужу — и ему показалось, что они добрые.

За завтраком мамы не было и пришлось вспомнить все, чему учили в монастыре. Он первым из детей встал, когда вошли старшие, ждал, пока они не начнут есть, и молчал. Разносили рыбу, но специальных вилки и ножа ему не положили, поэтому он просто покачал головой, — благодарю, нет.

-Вы не любите рыбу?

— Люблю, но съесть ее сейчас не смогу. Извините.

Краем глаза заметил, как изумленно переглянулись Ксения и Гердер. Гердер, прежде чем отпустить из-за стола, заметил ему,

— Вас, лорд, утром не было на разминке.

— Я не знал. Куда мне приходить завтра и когда?