"Игрушки Анкалимы" (Случай 1 книга)

Исилиэль действительно не только умеет хорошо готовить пищу, но и любит это делать. Как она умудрилась так приготовить дичь на обычном костре и без магии, я даже не догадываюсь, но было очень вкусно. Съела свою порцию с огромным удовольствием. Иногда ловила себя на том, что смотрю, как ест человек, и была поражена сделанным открытием. До этого момента не замечала его манеры за трапезой, и только сейчас открылись глаза. Так себя ведут лишь высокородные, и это не было подражанием виденных у кого-то манер. Все движения были естественны и привычны. Это так сильно поразило меня, что даже не услышала его вопрос и лишь после ответа Лаириэль поняла, что он, выполняя своё обещание, решил поговорить о случившемся на полосе смерти.

Лаириэль прекрасно исполнила Великую Песнь, её этому учили отличные мастера слова, да и Древо не обидело талантом. После начались расспросы, а я с ужасом стала понимать, что человек скоро спросит об ощущениях на полосе смерти. Мы с подругами уже успели быстро переговорить между собой о случившемся и решили рассказать всё лишь в общих чертах, но я тогда поняла, что если он спросит именно меня, то выложу всё как было. Этого момента боялась, и нет чтобы промолчать, сама напросилась отвечать.

Небольшая пауза, и человек задал совсем другой вопрос, который даже немного зацепил и одновременно дал облегчение и какую-то радость. Зря. Когда человек взял мои руки в свои и нашёл своими тёмными глазами мои, то я испытала новое и совсем непонятное чувство. А потом его СЛОВА ПОГЛОТИЛИ МЕНЯ! Какие же невероятные ощущения! Его голос, взгляд и волны чувств, посылаемых им. Реальность перестала для меня существовать, всё стало таким мелким и незначительным! На тот момент существовал лишь МОЙ ГОСПОДИН! Мелькнула паническая мысль, что ещё чуть-чуть — и я отдамся ему прямо здесь, при всех, и мне будет всё равно.

Положение спас человек, он остановился, и я стала понемногу приходить в себя, но теперь мне никогда не забыть испытанное желание, словно последняя эльфийская шлюха из дворца Высшего лорда Первого леса. Правда, были такие и в Белой Роще, но уж если сравнивать себя, то на меньшее я уже не согласна. Это ведь ЧЕЛОВЕК!

И внезапно поняла, что это слово не вызывает во мне былого отвращения. Про себя несколько раз произнесла его — и ничего. Ничего — это я соврала. Произношу и вижу лицо с непривычными, резкими волевыми чертами, жёстким взглядом, и это лицо моего господина! О, Великое Древо, я, кажется, попала под его непонятную магию! Что же делать?!

Пока осознавала стремительно происходящие со мной перемены, господин умело поймал Иримэ на подъёме эмоций и выведал всё, что его интересовало. До нашей магини только потом дошло, что её провели, как молоденькую и неопытную эльфийку. Она совершенно не ожидала такого от человека и теперь даже не пыталась скрыть свои досаду и обиду.

— Я ухожу к ОС, то есть к полосе смерти, и буду там ночевать, — сообщил человек. — Если что-то нужно, то говорите сейчас.

Мы переглянулись и отрицательно помотали головой.

Когда он ушёл, я уже всё решила для себя, и пусть обо мне думают что угодно, но от своего замысла отказываться не буду. Лаириэль с Иримэ обсуждали сегодняшний вечер и моего человека. Да, уже моего. Их с ним связывает хоть и добровольно данная клятва фуинэ, но она в то же время и вынужденная, а значит, полного слияния они не испытают никогда. Мне же терять нечего. Рано или поздно, но это произойдёт, и от этого я никуда уже не денусь. Оттягивать и мучить себя — какой в этом смысл? Правда, не ожидала, что всё так быстро произойдёт, но обиды и, главное, отвращения не было. Человек перестал быть для меня просто человеком из презренной расы и совсем неожиданно стал значить больше, чем любой эльф. Но самое главное, что это будет так до самой моей или его смерти. Я становилась полной фуинэ, а в этом будут и свои плюсы.

Как я уходила, заметила только убирающаяся после ужина Исилиэль, но сделала вид, что так и нужно.

Человек шёл медленно и о чём-то, видно, размышляя, но был настороже.

— Риниэль, не крадись и выходи. Я тебя давно уже почувствовал, — сказал он, остановившись и обернувшись в мою сторону.

Вот же дура! Ведь полное слияние уже произошло, и господин легко может меня ощущать, тем более на таком расстоянии. Досадуя на себя, вышла и подошла к человеку.

— Что-то случилось, Риниэль? — спросил он, не совсем ещё понимая свои новые возможности.

Видела, как он пытается понять, и, когда до него дошло, его глаза удивлённо расширились, а я вдруг почувствовала его сомнения и испугалась, что он меня сейчас прогонит, а я снова буду чувствовать его желание, и оно будет усиливать моё собственное, сводя меня с ума! Поняла, что нельзя этого допустить, а он хотел уже было что-то сказать, но я решительно сделала шаг к нему и, взяв его за руки, посмотрела ему в глаза.

— Нет, Влад, — первый раз назвала его по имени и неумело поцеловала его губы.

Влад чему-то усмехнулся и вдруг так на меня посмотрел, что от желания у меня подкосились ноги. А он нежно-нежно обнял меня, и я узнала, что такое настоящий поцелуй! Меня охватила такая всепоглощающая страсть, что казалось, ещё чуть-чуть — и я сойду с ума! О, Великое Древо, его жёсткие при первом моём поцелуе губы стали вдруг мягкими и влажными и в то же время требовательными и страстными. Сильные и одновременно нежные руки обняли меня, а я обняла его в ответ.

Не знаю, сколько длились наши поцелуи, но даже не заметила, как Влад взял меня на руки и опустил уже на краю полосы смерти. Внимательно посмотрев в мои глаза, господин не увидел даже намёка на страх, довольно улыбнулся, а я лишь прижалась к его широкой груди. Млела, стонала, рычала и извивалась, как дикая кошка, от его поцелуев и ласк, а он всё мучил и мучил меня сладкой пыткой. Не выдержав, стала срывать с него одежду. Миг — и наши обнажённые тела лежат на удивительно мягкой траве, а руки и губы ласкают друг друга. Влад гладит и нежно мнёт мою грудь, его губы целуют мои губы и приятно щекочут ушки, шею, а затем покрывают поцелуями мою грудь. Чувствую, как одна его рука ласкает низ моего живота, и сладкая истома предвкушения накрывает меня с головой. Сквозь её пелену ощущаю своего господина уже над собой, между моих бёдер. Как же я его хочу!

Неосознанно отделяю свои чувства и понимаю, что он хочет меня не меньше моего. С небольшой опаской подаюсь ему навстречу, и меня пронизывает лёгкая, но такая желанная боль, а после начинаю куда-то улетать в неописуемо чувственном наслаждении. Каждой клеточкой своего тела ощущая моего и только моего мужчину. Находясь словно в тумане, стала чувствовать приближение чего-то нового, и мои бёдра стали напрягаться и сжиматься. Яркий-яркий взрыв наслаждения! Миг — и ещё, и ещё! Наверное, я кричала и рычала, извиваясь под моим человеком, не помню. Мне было так хорошо, что накрывшие меня волны наслаждения унесли в неведомую даль чувств.

Пришла в себя от нежного поглаживания моего ушка, было очень приятно, и я ещё сильнее прижалась к своему мужчине. Закрыла глаза, и в голове забилась радостная мысль: теперь он мой и только мой!

Утром меня разбудил нежный поцелуй. Открыла глаза и потянулась к своему человеку. Он ответил, и его осторожное волнение прошло. Теперь он знал, что со мной всё в порядке и я ни о чём не жалею. Знала и я, что он очень доволен близостью со мной и боится за меня. Поняла, что слияние произошло и многие слова нам теперь не нужны. Улыбнулась Владу и получила в ответ такую нежную волну чувств, что снова захотела его, но он отстранился.

— Риниэль, — сказал он, погрозив мне пальчиком, — милая, нам пора в лагерь. Там будут волноваться.

Как же мне хотелось ещё побыть с моим человеком наедине, но он был прав, нужно возвращаться.

Серебряные горы

Гордхан сегодня был особенно зол и всем недоволен. Ночью его орда понесла самые жестокие потери во всей этой афере с походом за рубеж, или, как называют местные, полосу смерти. Гномы долго не хотели сдавать свои пещеры, но и заваливать входы в лабиринты подземелий не спешили. Воинам Гордхана удалось с ходу ворваться в Серебряные горы и захватить рудники, но это оказалось ошибкой. Кто же знал, что коротышки, выплавляя даже один слиток серебра, тут же отправляют его в свои хранилища. Надежда на быстрое взятие добычи таяла с каждым днём. Особенно это стало ясно, когда гномы отказались уйти в обмен на их захваченные семьи. Коротышки принесли в жертву своей жадности почти две сотни женщин и детей. Гордхан тогда приказал их всех пустить на мясо, и так, чтобы непокорные гномы это видели со своих сторожевых башен, которые не удалось захватить с ходу. Коротышек живьём кидали в кипяток котлов и нанизывали на вертела, а перед этим насиловали всех без разбору. Один умник отдал двух самок троллям. В орде их было трое, Гордхан держал громил для прорыва гномьих хирдов. Трёхметровые гиганты своими дубинами легко взламывали плотный строй коротышек, что существенно облегчало битву с таким неудобным противником. Правда, тупых троллей приходилось всё время держать на цепи, хорошо кормить, и рядом постоянно должен находиться шаман, но это того стоило. Так вот, эти три тролля так порвали гномок, что раззадоренные воины кинули им ещё троих. Как эти самки верещали, когда тролли нанизывали их на свои причиндалы! И ещё больше стали верещать, когда у троллей от возбуждения прорезался голод и они стали откусывать гномам руки и ноги, а напоследок — самое для них вкусное — голову. И всё же, вопреки ожиданиям, коротышки не бросились сломя голову на помощь своим родным и близким. Сидели в своих норах и орали о мести. Гордхану такое поведение гномов очень не понравилось, так как это значило лишь одно: гномы имели связь и получили приказ отстоять Серебряные горы, задержав орду любой ценой.

И вот ему, Великому хану Южной орды, не оставалось ничего другого, как кинуть на штурм все свои силы. Тем более разведчики из продажных эльфов доложили о приближении объединённой армии. Гордхан не был удивлён, что три местные расы объединились против чужаков. Он вовсе не был глуп, как многие думали об орках, и, прежде чем пойти в набег на эти земли, довольно хорошо выяснил многие местные обычаи. Два долгих года он готовил этот великий набег, а всё благодаря эльфам. Точнее, одному, случайно попавшему в плен. Хан тогда сразу понял, это не простой ушастик, и не ошибся. На удивление, эльф легко пошёл на контакт, и вскоре была достигнута обоюдовыгодная договорённость. Орки помогают новым знакомым захватить власть в своей Роще, а эльфы сдают им проход через полосу смерти и помогают с Серебряными горами в виде разведки.

Свою сторону договора орки выполнили с немалой выгодой для себя. Правда, потеряли более сотни воинов, но добыча того стоила. Эльфы тоже не подвели с переходом и Горной долиной, но в последний момент неожиданно забрали всех пленных, как эльфов, так и полукровок, и ушли. После вернулись лишь их разведчики. Хан не стал нагнетать обстановку, но своему брату сообщил, что следует быть внимательнее с союзничками. Тот в данный момент находился в Белой Роще, где контролировал тыл орды. С ним для подстраховки отправился и друг Гордхана Великий шаман орды. Хану в данный момент его сильно не хватало, но тот мало чем мог ему помочь в данной ситуации, так как панически боялся подземелий. Следствие пятилетнего заточения в Оворе. Этот людской городишко хан стёр с лица мира ещё в прошлом году, так как тот мешал его планам, и при зачистке случайно нашли шамана, которого давно считали уже мёртвым. Шаман быстро оклемался от плена, но, как стало ясно, не до конца. Чтобы сохранить репутацию шамана, Гордхан отправил его с братом.

Настроение хана немного поднялось, когда в его шатёр ввели трёх дрожащих от страха пленниц. Две полненькие человечки и одна молоденькая гнома были скованы одной цепью, проходящей через их ошейники, а руки связаны в локтях за спиной. Раньше человечек не связывали, они сами шли, как овцы на убой, но за последнее время было несколько неприятных случаев бунта, и были приняты меры. Самки уже знали свою судьбу, из шатра Гордхана живым из пленниц не выходил никто.

Хан медленно подошёл к своим жертвам и с улыбкой достал узкий, длиной в ладонь нож. Это был его любимый разделочный нож.

— Ты, — он ткнул пальцем в гному, — будешь делить со мной ложе.

Её тотчас отстегнули от общей цепи и отвели к ложу хана, где пристегнули уже к другой цепи.

— Ты, — тем временем продолжал орк, показывая на одну из человечек, — будешь убирать и готовить у очага.

Девушку быстро приковали к назначенному месту.

— А ты, — орк усмехнулся, подходя ближе, — будешь нашей едой. — И, схватив её за волосы, потащил к разделочной доске. По дороге человечка обделалась, но Гордхана это вовсе не смутило. Он деловито привязал жертву к наклонно стоящей доске со следами засохшей и впитавшейся крови. Внимательно осмотрел все кожаные ремешки, прикреплённые в нужных местах, и задумчиво проговорил себе под нос: — Сегодня нас снова много, но, думаю, ножки хватит.

И он начал деловито и со знанием дела ампутировать ногу своей жертве, приложив амулет, останавливающий кровотечение и боль. Так понадёжней будет — и мясо раньше времени не умрёт, да и орать от боли не будет. Надоело.

Закончив, Гордхан откинул ногу к очагу. Испуганная человечка в ужасе хотела отскочить, но цепь не дала. Орк злорадно усмехнулся, оскалив длинные клыки.

— Кожу снять. Мясо срезать с кости, испечь на углях. Всё сделать как положено, или заменишь её. — Орк указал на закатившую глаза одноногую жертву и хотел ещё что-то добавить, но в шатёр торопливо вошёл ученик шамана и, поклонившись, протянул амулет связи.

— Твой брат, Гордхан, — коротко доложил он и замер в ожидании.

Хан слишком уж поспешно выхватил амулет и активировал его.

— Приветствую тебя, брат.

— Приветствую и тебя, брат, — раздалось из амулета. — И пусть духи предков не отвернутся от тебя, Гордхан.

— И тебе того же, Дрог! Говори, что случилось и нужно ли выгнать лишние уши?

— Кому нужно, и так всё скоро узнают, поэтому пусть слушают.

— Тогда говори.

— Нас вчера выбили из Белой Рощи. Пришла армия Первого леса. Дома мятежников пали за одну ночь, а мы чудом ушли с остатками мятежников в Плачущий лес и движемся к Поляне Печали.

— Как это произошло? Сколько твоих воинов уцелело? — встревожился Гордхан.

— Позавчера вечером прискакал гонец и сообщил, что объединённая армия внезапно разделилась и одна её часть движется к нам в гости. Новоявленный лорд запаниковал и потерял инициативу. Главы Домов разбежались по своим норам, там всех и прихлопнули за одну ночь, а утром взялись за нас. Я приказал нашим уходить ещё ночью, но большая часть, из пришлых родов, тайком решила пограбить и попала под удар.

— Сколько их погибло?

— Все. Может, кто попал в плен, но это одно и то же. Из воинов уцелела моя сотня и три руки воинов Харга. Шаман и два его ученика полностью истощены. Эльфы сильно потрёпаны, но их уцелело почти пять десятков с их лордом. Жрец ушастых имеет артефакт изгнанных богов, и с его помощью мы собираемся перейти через рубеж.