О богиня! Вся жизнь... вся её жизнь обернулась ложью и предательством. Боги... те боги, одной из которых она, оказывается, была, заставили пройти её маму через столько мучений... Заставили человека, которого Фрей всю жизнь считала отцом, полюбить их и принять под свой кров... а теперь, получается, она сама... сама использовала Вира! Богиня, есть ли в его чувстве к ней хоть капля истинной страсти и нежности, или всё — её собственное подсознательное желание иметь надёжного защитника, желание владычицы любви?
И могло ли быть иначе?
Мать полюбила её, дитя насильника.
Отец полюбил её мать, носившую во чреве ту, что дарует любовь.
Родители Вирлисса за день прониклись к ней самыми нежными чувствами...
И Вир...
Красивый, обаятельный, богатый... сходил с ума по ней!
Девчонка, ты хотела получить ответ, почему он тебя любит? Ты его получила!..
И все эти люди... она предавала их самим своим существованием! Она предавала страну, давшую приют ей и её матери!
Фрей свернула с улицы в боковой проулок, ведущий к каналу, и, перепрыгнув через перила, по узенькому парапету забежала под горбатый мостик. И там села прямо на холодный грязный камень, обхватив колени руками, сжавшись в тугой комок. Хотелось одного: поскорее умереть.
Солнечный свет, отражаясь от воды, бликами играл на сводах моста. У ног девушки прозрачная вода несла к морю лепестки яблонь... В зелёной глубине сновали крохотные рыбёшки. Сколько им осталось, этим рыбкам, которые уж точно ни в чём не виноваты? Сколько осталось яблоням?..
Во всём, во всём виновата она!..
Нет, она не станет топиться. Она дождётся, когда её родственнички начнут представление. Чтобы — как всем. Чтобы получить полной мерой то, что она, пусть невольно, но приготовила другим.
Наверху послышался шум, и свет на мгновение заслонил тёмный силуэт. Едва не рухнув в канал — Фрей вовремя протянула ему руку — через перила моста в её убежище спрыгнул Вирлисс. Юноша был страшно бледен, и в мерцающих бликах, скользящих по лицу, кожа казалась зеленоватой. Вира шатало.
— Это жестоко, госпожа Фрей, заставлять меня бегать за вами в таком состоянии... — улыбнулся он, явственно преодолевая слабость. — Если бы не мои вампирские способности, я ни за что бы не нашёл вас после того, как потерял из виду.
— Не надо было бегать, — безжизненно ответила девушка. — И не надо было искать.
— А ты предлагаешь бросить тебя тут?
Она не ответила. Сил не было что-то объяснять.
— Уходи, — только и сказала она.
— Никуда я без тебя не уйду! — Вир опустился рядом с ней на камень парапета.
— Уходи... — прошептала она. — Ты не должен из-за меня страдать.
— А получается, что всё время страдаю, — хмыкнул Вирлисс. — Фрей, я мог бы заявить, чтобы ты не забирала в голову всякий вздор... но это будет ложью. Ты... если говорить прямо, я согласен с тобой. Ты действительно в какой-то мере виновата в гибели Атариды.
Плечи Фрери задрожали, и, уткнувшись в колени, девушка разрыдалась.
Дав ей немного выплакаться, Вир нежно коснулся её щеки и, когда Фрей чуть повернула к нему лицо, мягко, но властно поднял её голову за подбородок.
И серьёзно посмотрел во влажные, полные отчаяния и боли, глаза.
— В какой-то мере, — повторил он. — Не полностью. Куда больше виноваты пославшие тебя боги. Фрей... Ты же ничего не помнишь... Быть может, у тебя не было выбора?
— Неважно... Не имеет значения. Я... так подло использовала вас... пусть и не понимая... Потому что... иначе... За что, за что меня так все любили?
— За то, что ты умеешь любить как никто, — серьёзно ответил Вир. — Ты умеешь дарить тепло и надежду, ты даёшь силы. Ты — сама жизнь и любовь. Как же тебя не любить?
Фрей отстранилась, опустив глаза.
— Мои родители... и твои... Их любовь была нужна мне... и вот... Вирлисс, на самом деле ты... не любишь меня. Уходи, я тебя прошу. Это всё... наваждение. Уходи...
Вирлисс усмехнулся.
— Насколько я помню, это мне нужна была твоя любовь. А не наоборот.
Она молчала. Глубоко вздохнув и вспомнив, что женщины любят ушами, Вир решил, что это тот самый случай, когда надо говорить убедительно, красиво — и предельно искренне. Если он хочет увести отсюда Фрери.
И он обязан выложиться — и выложить всё, что до сих пор не озвучивал даже сам для себя.
— Если бы ты знала, сколько раз я приходил в отчаяние из-за твоих брыканий! И, едва я имел глупость вообразить себя счастливейшим из Бессмертных, как снова слышу это жестокое "Уходи!". Которое года полтора уже не слышал. Чёрт возьми, Фрей, это по-настоящему больно!..
— Вир...
— Это я каждое утро выискивал тебя глазами в толпе, когда мы группой шли на лекции. И, чтобы тебя не раздражать слишком назойливыми взглядами, это я садился на несколько рядов перед тобой... имея возможность только слышать тебя, не видеть! Это я таял от счастья, если сталкивался с тобой в дверях аудитории, отступая и давая тебе пройти мимо, так близко... Фрей, я никогда тебе этого не говорил... Но это время было мучительным и по-своему прекрасным. А ты от меня шарахалась... Да я все мозги свихнул, пытаясь придумать, как убедить тебя не бояться! А сейчас она мне доказывает, что, оказывается, это она за мной бегала! Ну-ну...
Фрери вскинула голову. Глаза её загорелись решительным и мрачным огнём.
— Вир, и ты всегда меня замечал в толпе?
— Всегда. — Он вздохнул. — Фрери... давай продолжим этот разговор на Крите, хорошо? Времени мало, честное слово!
— А на вступительных экзаменах? — жёстко уточнила Фрей.
Вирлисс задумался.
— Н-нет... На вступительных — нет. Я тебя не видел.
— А ведь я там была, — усмехнулась девушка. — Ты меня просто не заметил!
— Ну и?.. — Вир озадаченно нахмурился. — Там толпа такая всегда!
— Когда ты меня заметил? — в упор спросила Фрей. — Расскажи, как это случилось.
— Фрери... это чудесный разговор, и мне приятно вспоминать все эти милые моменты... но они не подождут до?..
— Не подождут! Впрочем... ты можешь идти хоть сейчас.
Вирлисс устало вздохнул — и улыбнулся.
— Ну, хорошо. Мы будем сидеть здесь и разговаривать хоть до самого конца. Когда нам на головы упадёт этот мостик, я обниму тебя и утешусь тем, что проведу подле тебя целую вечность.
— Вир...
— А что — Вир?
— Не говори так...
— Ты готова идти?
Фрери лишь молчаливо покачала головой и отстранила вампира, безмолвно прося его уходить.
Вирлисс вздохнул, и, отведя её руку, обнял девушку за плечи.
— Ну, тогда слушай. Это был первый день занятий... Я знакомился со всеми подряд, и с парнями, и с девчонками. Ты же знаешь, как это бывает. Ни о какой неземной любви я даже не помышлял. Мы стояли в коридоре, ожидая преподавателя... кажется, нам предстояла первая лекция по некромансии. Краем уха услышал вашу болтовню с Ринн. Вы тогда как раз тоже знакомились. Ринн что-то ляпнула... меня это рассмешило. Я повернулся к вам и стал прислушиваться. Ты стояла спиной и отвечала очень тихо, что-то вполне ординарное для новоиспечённой первокурсницы. А Ларинна... она умеет себя подать. Она была такой яркой! — Вирлисс усмехнулся. — И она ведь красавица, что тут говорить...
— Словом, ты обратил внимание на Ринн? — уточнила Фрери.
— Да! — живо подхватил Вирлисс. — Пойми, никто меня не тянул к тебе и не тыкал носом: вот тебе вечная любовь, будь любезен...
— Но ты же заговорил со мной! Я же помню.
Вир немного смущённо улыбнулся.
— Фрери, прости, но... это азбука флирта. Если тебе понравилась девушка, надо усыпить внимание потенциального противника, завязав первый разговор с подругой. Вот и всё. А там... потихоньку, ненавязчиво... перенести внимание на настоящую цель. Я начал разговор с тобой, и... Как бы объяснить? Твоя манера говорить, улыбка... Даже та, первая, рождённая лишь вежливостью... Я смотрел в твои глаза, и... и посреди осени на меня веяло весной. И ещё не боль, но первое удивление: почему ты на меня смотришь, как на крокодила?.. Вроде я ж вполне себе адекватный и на каждого встречного с укусами не кидаюсь. Помню, по краю сознания проскочила мысль: "Чёрт, надо было начинать с той, с другой!" Ринн тогда меня выручила, поддержав разговор. На лекции я хотел сесть рядом... и тут ты мне впервые и заявила: "Держись от меня подальше!" А я понял, что не могу просто повернуться и уйти. Не хочу. И что сделаю всё, чтобы добиться тебя, Фрей. Это был мой выбор. Где тут наваждение?
— Всё очень просто, Вир, — грустно сказала Фрей. — Дело в том, что я очень испугалась. И, видимо, эти мои проклятущие силы, которые я не контролирую... Они включились, как защита. "Светлая Фрейя в окружении нежити, ей нужен защитник..." — по щеке девушки скользнула слезинка. — В тот момент, когда я испугалась, тебя и... шандарахнуло. Со всей этой... божественной дури... Наповал.
Его рука соскользнула с её плеча. Вир подтянул колени к подбородку и замолчал. Только журчала вода в канале, неся яблоневые лепестки, и солнечный свет дрожал на камнях моста.
— Уходи, — снова тихо сказала Фрей.
— А почему в тебя тогда полгруппы не влюбилось? — почти умоляюще спросил Вирлисс, не отрывая взгляда от бегущей воды.
— Наверное, потому что ты стоил всех остальных, — слабо улыбнулась Фрей. — Или потому что я испугалась именно тебя...
Они снова замолчали. Наконец, глубоко вздохнув, Вир заговорил:
— Фрери, знаешь... Даже если всё так... Я не думаю, что чувство, ниспосланное самой богиней любви — наваждение. В противном случае... существует ли любовь вообще? Я счастлив, что ты дала мне возможность узнать её... узнать настоящую любовь. А причины... так ли это важно? Теперь? Ты умеешь пробудить любовь, но ты умеешь на неё и ответить. Так, как не дано ни одной девушке в этом мире.
Фрери благодарно посмотрела на него, и робкая, неуверенная улыбка задрожала в уголках губ.
Вир крепко обнял свою невесту и прижал к себе.
Она уронила голову к нему на грудь и слушала, как стучит его сердце.
Наконец Вир чуть отстранился и шутливо боднул носом её затылок.
— Ну, всё? Воспоминания закончены? Идём, Фрери. Мы и так потеряли много времени.
Она вздохнула.
— Иди, Вир. Я не пойду. Я... только хочу сказать... что благодарна тебе. Ты снял с меня часть такой тяжести! Но всё это... не отменяет моей вины по отношению к Атариде...
Вирлисс скрипнул зубами.
— Фрей, — жёстко заговорил он. -Фрейя!
Она вздрогнула и вскинула на него испуганные глаза.
Вир безжалостно продолжал:
— Что сделано, то сделано, Светлая Госпожа. Вы полагаете, что ваша смерть искупит вину перед Атаридой? Нет, подательница жизни! Просто ваша душа вернётся в Асгард, к любящему брату. Который с удовольствием приложит все усилия, чтобы вы позабыли о мерзких немёртвых. О гнусном острове нечестивцев и о вашей греховной привязанности к некой "падали" по имени Вирлисс.
— Вир!
— Нет, Светлая Госпожа. Вы хотя бы отчасти исправите то, что случилось по вашей вине. Вы отправитесь на Крит и там под руководством Иккона и Арита продолжите изучение некромансии, а потом сами станете немёртвой. Вы выйдете за меня замуж и родите мне детей — и это хотя бы немного компенсирует те жизни, которые погибнут сегодня по вашей вине!
— Вир, но... Но если я это сделаю... я же буду счастлива, — возразила Фрери. — Разве я заслужила счастье?
— Не в этом дело. А в результате, — усмехнулся Вир, показав клыки. — К тому же... знаешь, что я думаю? Вот если начистоту? Ты будешь счастлива... моя милая девочка Фрери. Ты, как никто, достойна счастья. А для богини Фрейи, которая дремлет внутри тебя и которая заварила эту кашу... Для неё и в самом деле это будет искуплением! Особенно если она такая, как её брат...
— Но разве я — не она?
— Слушай, Фрей, не заморачивайся, а!.. — не выдержал Вирлисс. — Она, не она... Просто будь собой. Ты не совершила никакого преступления — ты, какая ты есть. Ты обещала стать моей женой... так и стань ею! Всё, хватит. Идём!
Вир, не слушая более возражений — уже таких неуверенных, — заставил Фрери подняться и вывел из-под моста.
На центральной улице царило возбуждение: люди толкались и спешили, иные бежали куда-то. Иные останавливались и, сбившись в недолговечные группки, что-то неистово обсуждали.
Над городом скапливались облака — тяжёлые, не похожие на обычные грозовые. Подчеревья их отливали странным багрянцем.
Ветер хлопал навесами лавок, стучал ставнями домов.
Ветер донёс приглушённый звон университетских часов: четверть третьего.
Фрей и Вирлисс переглянулись — и, взявшись за руки, кинулись бежать к Университету.
Так быстро, как только мог бежать Вир...
Арит
Арит стоял у распахнутого окна своего кабинета в башне и рассеянно смотрел на море. Отсюда было видно, как потемневшие волны то и дело вскипают белыми барашками, а на горизонте, так далеко, что взгляд смертного не смог бы различить, поднимается странная мгла.
Учёный растерянно обернулся, обведя взглядом свой кабинет. Высокие шкафы, за стеклом которых дремлют книги; стеллажи, забитые раритетами... Сколько всего! Сколько идей, сколько исследований, сколько экспонатов... Руки опускались. Что взять? Сколько сможет унести Пончик?
Слёзы закипали на глазах.
Вся жизнь! Вся неистовая энергия учёного, вся страсть его сердца, направлявшая самые дерзкие изыскания — всё рушилось, всё обращалось в прах. Должно было уйти в небытиё вместе с Атаридой...
Арит криво усмехнулся. Хорошо этим, с вампирской кафедры... Они терзаются, сколько же тряпок и украшений не смогут взять с собой! Бабочки... Личи — нет, они никогда не прожигали вечность впустую.
Вот эта книга... Редчайший экземпляр! Или эта? Быть может, тот кристалл? Уникальный образчик волшебных камней с побережья! Или...
Арит со стоном опустился в кресло, схватившись за голову.
Филактерия! Он же совсем забыл о своей филактерии... Вот с чего нужно начинать! Она хранится в университетских подвалах, с филактериями других учёных-личей, и сейчас там, наверное, не протолкнуться...
Что ж, надо за ней идти. Время истекает. А ещё поднимается ветер. Это плохо. Пончику будет сложно лететь...
В двери постучались.
— Войдите! — крикнул Арит.
На пороге возникли юноша и девушка. Вампир и Смертная.
У вампира, похоже, что-то произошло с рукой: она была перевязана и подвешена у груди на чёрном шёлковом платке.
Лич кинул на визитёров хмурый взгляд из-под седых бровей.
— Чем могу помочь?
— А... Вы... — начала было взволнованная девушка, но молодой человек её перебил:
— Мы имеем честь разговаривать с преподавателем кафедры драконоведения, господином Аритом? — с обаятельнейшей улыбкой осведомился он.
Ох уж этот их вампирский выпендрёж...
— Имеете, имеете, — буркнул Арит. — И господин Арит очень спешит, чего и вам рекомендует. Так что давайте кратко и без церемоний.
Вместо того чтобы извиниться и исчезнуть к чёртовой матери, странная парочка ввалилась в кабинет. Точнее, вампир втолкнул через порог свою девушку, а сам вошёл следом, закрыв за собой двери.