Когда падают звезды (часть 2)

А главное после того, как он втоптал ее в грязь. После того, как ударил прямо в открытую душу. Насколько же она жалкая, если даже после всего готова отдаться по первому приглашению?

Пнув ногой подвернувшийся камушек, Майя, злясь уже на саму себя, вновь помчалась в поля. Подальше от него и от той себя, которой она становится с ним.

* * *

*

Этот день принес Дэрреку еще одну неожиданность. Конечно, не такую приятную, но все же намного лучше, чем он мог рассчитывать.

Герцог никогда не отличался любовью к шумным компаниям, законно считая себя одиночкой. Но в последнее время пустые вечера его напрягали. Ведь стоило преодолеть несколько километров, и он смог бы провести их с той, чья компания наскучить не могла. Особенно сегодня, когда он уверился в том, что под маской новой, колючей Майи, скрывается все та же нежная, податливая, его... Только нужно еще немного подождать. Не спугнуть, не испортить все своим нетерпением.

— Ваша светлость, там посетитель.

— Кто? — Дэррек развернулся, отвлекаясь от созерцания темноты за окном.

— Он представился Витором Винсентом. Если не ошибаюсь, это жених леди Сони, — он лишь слышал о помолвке, знал Дивьеров, ведь они общались со старыми хозяевами, а всю прислугу герцог просто восстановил на должностях, а вот самого мужчину не видел. Удивился, когда уже во второй раз за день на пороге появился анибальт. Но в отличие от утреннего промаха, падать в грязь лицом не собирался.

— Винсент? — Дэррек искренне удивился. Несколько раз отец девочек упоминал о том, что в скором времени к ним должен прибыть Витор, но это занимало мысли герцога не больше, чем обеденное меню. А то, что оказавшись тут, тот решит его навестить — совсем удивительно. Хотя... Может, и нет. Он ведь не глупец, и не слепой. — Пригласи.

Гостя он ожидал, стоя скрестив руки возле своего рабочего стола. Дэррек принимал для себя важное решение. Нужны ли ему союзники или стоит полагаться только на свои силы? Жизнь предоставляла ему шанс еще больший, чем он думал.

— Вечер добрый, — Витор улыбнулся хозяину дома, будто старому другу. Правда, как только дверь за служащим закрылась, улыбка пропала с губ.

— Добрый, — Дэррек склонил голову, решив, что союзники все же не будут лишними.

— Я не стану спрашивать, какого черта имею честь лицезреть вашу... — Витор перебрал в голове множество эпитетов, но все же оставил их при себе, — светлость в этом доме. Спрошу лишь об одном: что вы не поняли в предупреждении больше никогда к ней не приближаться? — раньше Дэррек никогда не подумал бы, что прозрачные глаза тоже могут гореть пламенем, только если у его голубки это пламя возникало вместе со страстью, то у ее некровного брата — в приступах гнева.

— Сядь, — Дэррек указал на стул, никак не реагируя на угрозу. Он должен был остаться спокойным, и собирался так и сделать.

— У тебя плохо со слухом? — Витора же бесило это спокойствие.

— Нет. Я отвечу на оба твои вопроса. Просто сядь, — обойдя стол, Дэррек сам устроился на своем рабочем месте. Сказать, что Витор такому поведению удивился — не сказать ничего. Он ожидал язвительности, злости, издевки, триумфа, но никак не ледяного спокойствия. Именно из-за шока он и подчинился.

— И? — пауза затянулась, а начинать объяснения Дэррек не спешил.

— Я приехал из-за Майи.

— Ты уникальный подлец! — Витор выплюнул это обвинение собеседнику просто в лицо. — Лучше бы соврал! Тогда я убил бы тебя быстро.

— Неужели ты считаешь, что твои угрозы могут как-то повлиять на мое решение? — в его глазах тоже блеснула решимость, правда он быстро затушил раздражение, понимая, что больше пользы от этого разговора получит он сам, чем разъяренный Витор.

— Что тебе нужно? — проблема была именно в том, что Витор прекрасно понимал, что ни он сам, ни кто-либо другой на этого человека повлиять не в силах. Нет смысла взывать к совести, нет смысла угрожать или просить. Лишь собственные решения имеют для него значение. — Ты имеешь хоть малейшее представление, что заставляешь ее переживать? Чем она так провинилась перед тобой? Отец, которого ты считаешь виновным в смерти покойного герцога, не получил такого наказания как она! — обычно безэмоциональное лицо скривила гримаса.

— Я люблю ее, — он сказал это тихо, но находись Витор по ту сторону комнаты, он все равно услышал бы пронзительное признание и был бы не менее ошарашен.

— Ты что?

— Я. Люблю. Ее. — Дэррек смотрел на него неотрывно. — Потому и приехал. Я виноват, смертельно виноват перед ней. Но я люблю ее и не могу отпустить.

— И давно ты решил, что любишь? — он не поверил. Сложно поверить в слова из уст человека, не ставившего это чувство ни во что.

— Ты не обязан мне верить. Я бы тоже сам себе не доверял. Но это так. Я тут для того, чтоб она меня простила.

— Простила что? Что ты сделал? Ведь не просто так отпустил? Это был бы не ты. Ты любишь мстить. Даже за то, что она не совершала, — Витор давил на самые больные точки, вновь будя ненависть к самому себе.

— Нет. Я не отпустил просто так.

— Я не сомневался. Достойный настоящего герцога поступок! Мстить хрупкой девушке, беззащитной из-за собственных чувств вместо того, чтобы найти того, кто твой действительный соперник и сражаться с ним.

— Я был слишком зол.

— А теперь? Теперь она имеет право быть слишком злой?

— Теперь она имеет право на все.

— Даже просить тебя выметаться из своей жизни навсегда и получить согласие?

— Если она не сможет меня простить — да.

У Витора не укладывалось в голове, что эти слова произносит тот эгоистичный Дэррек, которого он знал много-много лет.

— Зачем ты рассказываешь это все мне? Если мои угрозы не имеют на тебя ни малейшего влияния?

— Мне нужна твоя помощь, — странные слова. Он впервые обращался к кому-то за помощью. А теперь будто пробовал их на вкус.

— Моя? — Витор рассмеялся. — В чем? Ты хочешь, чтобы я уверил Майю в том, что ты ее любишь? Так я сам в это не верю! Это просто очередная прихоть. А шепни кто-то тебе, что видел ее подающую руку лакею, ты просто напросто убьешь и его, и ее. В отличие от тебя, она стоит для меня больше, чем приглянувшийся домашний питомец.

— Я не прошу верить, — про себя он добавил, что ему должна верить она одна, и этого будет достаточно. — Я прошу о помощи.

— Какой? — Витор сдался в попытках получить объяснения.

— Ваша с Соней свадьба запланирована на последнюю субботу октября?

— Да. Но при чем тут это?

— В этом и будет состоять помощь, точнее ее часть, — он не мог быть уверен, что просвети Витора во все свои планы, тот непременно согласится. Оставалась вероятность того, что он просто высмеет, а потом раскроет задумку Майе, сведя ее к нулю, но Дэррек сознательно шел на этот риск ради одного — призрачного шанса наладить то, что он тогда разрушил.

Выходя из соседского дома, Витор не знал, смеяться ему во весь голос или вернуться, чтобы все-таки врезать пару раз его светлости. После всего, что услышал, после того, что увидел, он почему-то подумал, что вероятно погорячился.

Его светлость — похититель сердец, заядлый холостяк, известный повеса, вдруг влюбился в хрупкую, слабую и в то же время такую сильную Майю? И что же? Вы скажете абсурд? Первый красавец, лучшая партия, мечта любой девушки и изгнанная из общества анибальт? Такое бывает? Нет, это невозможно! Но почему же тогда он сам соглашается делать то, о чем его попросили? Почему будет исполнять его поручения, вместо того, чтобы предупредить о подвохе Майю?

Наверное, потому, что от всего сердца желает ей счастья. И, черт возьми, ее счастье заключено в том, кто стал причиной страданий.

* * *

*

Витор не рассказал о своем недавнем визите к его светлости Майе. Отчасти потому, что она просила этого не делать, отчасти потому, что согласился подыгрывать Мэйденстеру. Пока что ничего не должны были знать и ее родные.

Этим вечером в их доме вновь должен был состояться ужин, на который был приглашен герцог.

Майя прекрасно понимала, что это неизбежно, что, не объясняя своей антипатии, она не заставит родителей отказаться от его общества. И весь день готовилась к новой встрече. Как ни странно, именно на окружающих ее людей она и уповала. Ведь, как оказалось, в их присутствии ей стоит бояться Дэррека намного меньше, чем наедине. При всех он не сможет в очередной раз доказать, что ее силы воли достаточно разве что отказаться от обеда, но никак не от своих низких желаний и его странных игр.

О том, что она отдала письмо герцогу, Витор узнал в тот же вечер, когда и сам вернулся из имения. Дэррек подтвердил, что подобное не повторится. Он уже отправил Розе пламенное послание, содержащее и ее угрозы, и его ответ. Стоит ей повторить свою попытку, и с карьерой она может попрощаться. А больше его денег и власти, она любила разве что собственную популярность. Жаль, он не мог успокоить этим Майю.

Сегодняшний вечер обещал стать важным для него. Впервые Витор имел возможность узнать, чего стоят слова Дэррека. Увидеть, правда ли то, во что он начинал верить все сильнее.

— Как должен выглядеть влюбленный мужчина? — они с Соней спускали вниз по лестнице, когда ему пришел в голову этот вопрос.

— Как ты, — Соня сжала его руку сильнее. Прежде чем войти в столовую, Витору предстояло ее отпустить.

— Как это, как я?

— Когда ты смотришь на меня... — она сама пыталась подобрать нужные слова и понимала, что ощущений ими не передать. — Я чувствую взгляд, будто под кожей. И тепло становится в груди.

— Но ведь это не я так выгляжу, — Витор улыбнулся невесте.

— Да... — Соня ответила стеснительной улыбкой, она только училась откровенно признаваться в том, что ощущает. — А ты... Ты смотришь на меня не так как на всех вокруг.

— А как?

— Как только на меня, — более понятного объяснения он не получил. Но в том, что она описала все как можно правдивей, сомнений не было.

* * *

*

Дэррек прибыл вовремя, как всегда пунктуальным был и генерал. В семь непривычно большой компанией они сели за стол. Волнения Майи были напрасны. Как и в день отъезда на охоту, герцог уделял ей внимания не больше, чем тикающим на стене часам. Но в отличие от того утра, сегодня она была за это благодарна.

Только увидев его, в темном костюме, на фоне которого белая рубашка казалась снятой со снежной горной вершины, у Майи перехватило дыхание. Каждый раз, после перерыва, будь-то день или неделя, ей казалось, что она видит его впервые и что хранящийся в памяти образ слишком блекл рядом с оригиналом. Но когда она спохватилась, что просто напросто пялится, было уже поздно. В поймавших на подглядывании глазах зажегся еле заметный лукавый огонек. Вот и все. Весь последовавший за этим ужин он уделял внимание всем, дискутировал с отцом, с удивительно доброжелательным Витором, мамой, генералом, а у нее самой будто перехватило дыхание. Она не могла вставить ни слова. Стоило только снова бросить в его сторону взгляд, как перед глазами становилась сцена их недавнего поцелуя.

Сидящий по левую руку генерал делал попытки завести с ней разговор, но Майя была так рассеяна, что слишком часто прослушивала, переспрашивала и извинялась.

— Как вы считаете? — так было и в этот раз. Смотря из-под опущенных ресниц на притягивающее взгляд лицо, она пропустила очередную реплику генерала.

— Простите? — Майя оглянулась на него, в сотый раз сбрасывая наваждение.

— Витор сказал, что не имел бы ничего против, реши его жена заняться наукой, а как считаете вы, совместима роль жены, матери и обучение?

Он задал этот вопрос не просто так, прекрасно помня, как о таком ее странном желании ему сообщил друг. По правде, скажи она, что верит — совместимо, пусть это и чушь, он посчитал бы, что ждать Сониной свадьбы, смысла нет. Он сделал бы предложение сегодня же. Ведь ни ему, ни ей пышное торжество не нужно, а вот наблюдая за ней, он с каждым днем думал все больше и уверенней, что желал бы поскорей заполучить ее в жены.

— Нет, — она уткнулась в тарелку. Со всеми присутствующими в этом доме мужчинами у нее уже когда-то был такой разговор. И каждый раз она отвечала правду, стремление к науке — всего лишь попытка облегчить участь не состоявшегося семейного счастья. — К сожалению, нет.

— Но почему перед мужчинами не стоит такой выбор? Семья — не помеха реализации, а работа — не замена семье, — вопрос задал Дэррек. Он весь вечер ждал, когда же наконец-то выпадет возможность, не скрываясь, посмотреть на нее, услышать ее обращение, почувствовать ласку ее голоса.

— Вам повезло, — она грустно улыбнулась. — Вы проще относитесь и к первому, и ко второму. Вы не ставите перед собой целей, которых невозможно реализовать в принципе, и не сгораете от любви к мужу и детям. Вы способны на рациональное разделение. Без ущерба. Во всяком случае, без ущерба, по вашему мнению.

Графиня покачала головой, в очередной раз, удивляясь тому, куда заводят сомнения мысли дочери. Думала ли она в двадцать о подобном? Нет, она радовалась двум своим дочерям. Думает ли она о таком почти в сорок? Нет, она продолжает радоваться своим дочерям.

— А как же утверждение, что мужчина — это надежный тыл? Может наоборот, мужчинам не повезло, ведь им суждено разрываться? У них нет выбора?

— Поверьте, надежный тыл, о котором мечтает женщина, требует намного меньше усилий, чем некоторые мужчины прилагают. Нам просто нужно знать, что если мы начнем падать, нас удержат, — "а ты не удержал..."

"А я не удержал..." — Дэррек смотрел в эти спокойные глаза, представляя, сколько еще предстоит преодолеть, прежде чем она сможет снова поверить.

— Ваше сиятельство, — в столовую вбежал запыхавшийся слуга. — Горят конюшни!

Сидящие за столом вмиг забыли о беседе. Первым с места сорвался граф.

— Как это случилось? — он отбросил салфетку.

— Неизвестно. К стене была прислонена солома, наверное, кто-то бросил огонек, вот она и занялась. Нужно срочно тушить.

Вслед за отцом вскочили и все остальные.

— Пусть слуги набирают воду. У вас есть системы полива около конюшни? — хладнокровный ум Дэррека заработал с удвоенной скоростью.

— Да. Ее нужно включить. Беги! Пусть мужчины набирают воду, — увидев, что парень растерялся, граф даже прикрикнул: — Бегом!!!

Тот вздрогнул, рванул в двери. Вслед за ним вылетели и мужчины, оставив растерянных женщин стоять у своих стульев.

Сердце у Майи билось как сумасшедшее. Что делать?

Не в силах стоять на месте, она понеслась вслед за скрывшимися на улице.

— Соня, не оставляй маму! — прежде, чем та успела остановить дочь, Майя уже оказалась на холодном ветру.

В голове билась сотня мыслей: она должна что-то делать! Должна куда-то бежать, и она бежала вслед за несущимися со всех ног мужчинами. Ей навстречу мчались слуги с пустыми ведрами. Майя сто раз прокляла свое неудобное платье, мешающее передвигать ногами. Правда стоило увидеть, как над невысоким зданием клубится дым, подол перестал занимать ее мысли. Только сейчас она поняла, что ведь там Тень! В огне сейчас может быть ее Тень.