— Возможно,— голос звучал глухо, я не могла себе представить, что когда-нибудь буду относиться к очередному преступлению скептически,— но все равно не могу смириться с тем, что такое возможно. Все эти девушки. Они молоды, красивы, полны жизни....были...а теперь? Кто-то просто взял и лишил их будущего.
— Это жизнь,— философски заметил начальник криминалистической лаборатории. — И мы все здесь для того и собрались, чтобы помогать тем, кому уже ничто не может помочь. Относитесь к работе несколько иначе. Мы — последняя инстанция для всех пострадавших. Мы говорим за них и восстанавливаем справедливость. Наш голос — последний, и он звучит не только как реквием, но и как высшая справедливость.
— Спасибо,— я поднялась со стула. — Мне пора идти. Если что-то еще станет известно...
— Я непременно сообщу,— господин Арон тоже поднялся, проводил меня к выходу из лаборатории, и даже постоял на пороге, пока я не скрылась за поворотом коридора.
Остаток дня прошел так же, как и его первая половина. Я сходила в кафе, где мы с Камиллой как-то обедали, затарилась едой для себя и Антона, а потом вернулась к работе, если конечно, это можно было так назвать. Смысла в том. что мы с Заром весь день просидели за мониторами не было никакого, у парней, которые занимались тем, что отлавливали по городу старых приятелей Луизы, новостей тоже не было, патрульные, что методично обходили все заведения в том районе, где нашли вторую жертву, так же ничего интересного не нарыли. Эта безнадежность удручала и заставляла чувствовать себя совершенно ненужной и беспомощной.
— Все, на сегодня достаточно, — Антон оторвался от компьютера, потянулся и откинулся на спинку стула. — Все равно толку никакого от всего этого. Надо пробовать что-то другое.
— И что? — отозвалась я, все еще пытаясь просматривать сводки преступлений, где жертвами были молодые блондинки.
— Не знаю, — Зар потер руками лицо, — но сегодня я больше ни на что не способен. Пора домой. Завтра попробую задать поиск как-нибудь иначе. Ты идешь? — Антон уже выключал систему, и мне пришлось поторопиться.
Сообщение от Алекса застало меня на выходе из участка. Доктор Варант напоминал, что сегодня мы с ним идем на выставку Энрике Сореля и уведомлял меня о том, что на сборы у меня всего лишь три часа. Времени вроде как достаточно, но я решила поторопиться. Из такси позвонила тете Джинал. Голос в трубке звучал бодро и весело, кажется, ее и сегодня не стоит ждать домой. Этот ее роман с капитаном принимает очень уж неожиданные обороты, впрочем, мне стоит лишь порадоваться за нее. Джинал и так слишком долго была одна и жила лишь для того, чтобы спрятать меня от всех и вся, наконец-то и ей улыбнулось счастье.
Глава 17.
Несмотря на то, что на сборы у меня было предостаточно времени, я все-таки умудрилась замешкаться. Сначала я минут сорок потратила на душ, желая смыть с себя всю ту безнадежность и безрадостность, которая кажется, витала вокруг меня уже несколько дней. Помогло не очень, но все ж таки.
И вот теперь я стояла в своей спальне перед зеркалом и придирчиво рассматривала собственное отражение. Светлые волосы собраны в свободный узел на затылке — единственная более-менее приличная прическа, которую я могу соорудить самостоятельно и за достаточно короткое время, ну, это если не считать обычной косы, но последний варрант не слишком подходил для официального выхода в свет. Легкий макияж, который подчеркивал необычный цвет глаз, тоже делался быстро и не требовал особого мастерства. И темно-зеленое, почти черное платье, обтягивающее фигуру как перчатка.
Глядя на себя в зеркало, я думала над тем, что возможно стоит одеть что-нибудь другое. Более...более закрытое или свободное...что-нибудь такое, что не подразумевает обувь на шпильке. И не то чтобы я не умела ходить в этом орудии пыток, но все же...за последнее время, как-то уже попривыкла к нормальной удобной обуви и теперь было трудновато балансировать на высоченном каблучище.
От созерцания собственного отражения меня отвлек писк телефона. На экране высветилось сообщения от Алекса: 'Я внизу'.
Вот как он умудряется попадать в наш дом? Его никто не впускал — это точно, поскольку кроме меня здесь никого нет. Впрочем, это не так уж и важно, этот дракон без стука проник в мое сердце, заполнил собой все мои мысли, так чего уж слишком сильно переживать по поводу того, что он не звонит в дверь, как все порядочные люди?
На минуту задумалась о том, что обычно подразумевается под понятием 'порядочный человек' и насколько все это можно применить к тому, кто и человеком-то не является? Рука непроизвольно потянулась к волосам, но я вовремя ее отдернула. Времени не осталось, а повторить подвиг с укладкой волос я наверное уже не смогу.
Последний раз окинула себя придирчивым взглядом в зеркале и вышла из комнаты, подхватив сумочку, которая больше всего напоминала не слишком большой кошелек на длинной цепочке.
Алекс стоял у подножия лестницы, и стоило мне выйти из комнаты, как он поднял вверх голову. Дыхание перехватило, стоило мне встретиться с ним взглядом. Восхищение, желание, какое-то безумие читалось в его глазах, которые почему-то казались сейчас далеко не серыми и холодными, как всегда. В них бушевало пламя, самое настоящее, безумное, обжигающее.... Словно завороженная спускалась по лестнице, не в силах отвести взгляд. Сейчас, как никогда, я чувствовала себя бабочкой, летящей на огонь, обжигающей свои крылья, но не имеющей возможности скрыться, спрятаться, отказаться от этой сладкой погибели....
Я не помню, как спускалась по лестнице, не помню как делала шаг за шагом. Весь мир растворился в радужном мареве, единственным маяком в котором были такие знакомые серые глаза с красными всполохами в глубине зрачков. Как такое возможно? Понятия не имею. Но я словно завороженная приближалась к стоящему у подножия лестницы Алексу и не видела ничего вокруг, кроме него. И только когда наши лица оказались на одном уровне, я заметила, что он держит в руках цветок. Удивительный, необыкновенный, совершенно невозможный. Это была роза, на длинном стебле, без шипов, но вовсе не это меня поразило — роза была совершенно немыслимого цвета кофе. И цветок пах, источал тонкий аромат, который обволакивал меня, дурманил голову, рождал странные чувства...
Я поцеловала его сама. Просто в этот самый момент поняла, что устала бороться с собственными чувствами и желаниями, устала отказываться от себя самой, устала бояться и все время оглядываться, устала думать о том, что будет. Все, хватит! Я вдохнула пьянящий аромат розы, провела ладошками по груди Алекса вверх, обняла его за шею, запуталась пальцами в волосах на затылке... Он быстро перехватил у меня инициативу, уже через секунду я была крепко сжата в объятиях, а поцелуй снова унес меня в страну грез, в мир фантазий, в какое-то никому неизведанное пространство, где не было никого и ничего, кроме нас двоих. Тело стало легким, невесомым, я вообще не ощущала себя, словно паря в пустоте. Волнения и переживания растворились, словно их и не было совершенно, принеся покой и удовлетворение, радость от единственно правильного выбора.
Сколько длилось это безумие, не берусь судить — я не просто забыла о времени, в тот момент я вряд ли бы смогла назвать собственное имя. И уже потом, когда Алекс прижался щекой к моим волосам, сжал меня в объятиях с такой силой, что появилась мысль о том, что могут остаться синяки, я стала приходить в себя.
— Мы опоздаем, — мой хриплый шепот нарушил тишину.
— А давай никуда не пойдем? — шепнул в ответ Алекс мне на ухо. Его дыхание пощекотало кожу, рождая невероятное количество мурашек, которые самопроизвольно пустились в путешествие по моей спине, и я на самом деле задумалась над тем, чтобы остаться дома и продолжить все то, что мы только что начали.
Но момент уже был упущен, здравый смысл так не вовремя вернулся и я с сожалением, высвободилась из объятий Алекса.
— А как же выставка? А Энрике Сорель?
— Я уже ненавижу этого старого извращенца, — притворно вздохнул доктор Варант, но отстранился и протянул мне розу, которую до сих пор держал в руке.
— Я сейчас, только поставлю ее в воду, — мило улыбнулась и приблизила цветок к лицу, вдыхая пьянящий аромат.
Мне ничего не ответили, но окинули таким взглядом, что стало жарко. И только когда я отошла к двери в кухню, чтобы набрать воды в подхваченную по дороге высокую вазу, до меня вдруг дошел смысл последней сказанной Алексом фразы.
— Ты знаком с Энрике Сорелем?! — я резко развернулась и возмущенно уставилась на мужчину.
Он неопределенно пожал печами.— Ну да, — а на лице ни капли раскаяния. — Он инкуб. Очень старый, из младшей ветви правящего дома. Фактически, какой-то там дальний родственник Камиллы. — Ты не знала? — вполне натурально удивился Алекс. А мне захотелось его стукнуть чем-нибудь потяжелее. Вот откуда я могла это знать? Когда даже о том, что сама не совсем человек, узнала совсем недавно.
Видимо по моему возмущенному виду и воинственно прищуренным глазам, доктор Варант понял, что продолжать тему моей неосведомленности не стоит и потому пошел напопятную.
— Если поторопишься, то я вас познакомлю. Энрике обычно редко остается на подобных мероприятиях долго. Показывается в самом начале вечера, приветствует тех, кого хочет видеть, а затем исчезает.
Стоит ли упоминать, что из дома мы вышли уже через минуту, и я постоянно торопила одного противного дракона, который ну никак не хотел меня понимать и всячески старался задержать наше прибытие в галерею, чтобы тем самым не знакомить меня с моим кумиром.
Всю дорогу до галереи я пытала Алекса на предмет подробностей относительно Энрике Сореля. Мне все было интересно: кто он, какой, сколько лет и все в таком же духе. Только вот один вредный дракон совершенно не горел желанием мне что-то рассказывать. Он хитро выкручивался и находил тысячи причин, чтобы не рассказывать мне о моем кумире, отшучивался и все время норовил сбить с мысли, предлагая порой не совсем приличные вещи. Я в ответ шипела, притворно обижалась, но не проходило и минуты, как принималась за допрос заново.
В общем, когда мы наконец-то подъехали к галерее, где должна была проходить выставка работ Сореля, я была жутко взволнована предстоящим знакомством с гениальным художником и не менее жутко зла на дракона, который искоса посматривал на меня и загадочно улыбался.
Не успела я отстегнуть ремень безопасности, как Алекс уже выбрался из машины и в мгновение оказался с моей стороны, открывая дверь.
— Ты что творишь?— разъяренно зашипела я, выбираясь из салона его навороченной тачки. — Хочешь, чтобы кто-нибудь заметил? и как тогда будешь выкручиваться?
— Не переживай так,— усмехнулся Алекс. — Даже, если кто и обратит внимание, то в любом случае решит, что это обман зрения.
Я едва сдержала раздраженный рык, а этот гад вдруг навис надо мной, прижимая к машине и, наклонившись вперед, прошептал:
— А может, ну его к черту, этого Сореля? Давай вернемся и закончим то, что начали?
Первой моей реакцией было, как ни странно, согласиться и, в самом деле, послать подальше и выставку, и картины, и знакомство с Энрике Сорелем. Но потом....мне захотелось слегка пошалить. Именно поэтому я подняла руки, медленно скользнула ладонями по груди Алекса, обняла его за шею и притянула поближе к себе. Не знаю, на что именно в данной ситуации рассчитывал доктор Варант, но я увернулась от поцелуя и прошептала ему на ухо:
— Если будешь себя хорошо вести и познакомишь меня с Энрике....
Ответом мне был мученический стон и какое-то невнятное шипение о незаслуженных издевательствах. Но я уже не слушала и вывернувшись из захвата, потащила Алекса ко входу в галерею. На душе было легко, хотелось петь, танцевать, меня переполняла радость и предвкушение чего-то необычного. Задумываться о природе этих ощущений не хотелось совершенно.
Галерея встретила нас приглушенной музыкой, светом множества светильников, отражающегося от невообразимого количества зеркал, стеклянных витрин и начищенных до блеска поверхностей. Это была одна из самых известных картинных галерей в столице. Здесь часто проходили выставки известных художников, скульпторов и других мастеров, как современности, так и прошлого. Я была здесь дважды, оба раза с тетей Джинал. Но еще ни одного раза мной не владело такое восторженное состояние. Я восхищенно осматривалась по сторонам, забывая даже о том, что необходимо время от времени смотреть под ноги. И неизвестно сколько раз я бы навернулась на начищенном до блеска полу, если бы доктор Варант любезно не придерживал меня под локоть, втихаря посмеиваясь надо мной каждый раз.
Алекс знакомил меня с какими-то людьми. Ну, это я сразу думала, что они люди, но стоило мне обратить внимание на кого-то, как необъяснимые ощущения где-то в районе солнечного сплетения не давали мне увериться в этом окончательно.
Я непроизвольно хихикнула, вспоминая, как впервые ощутила эти странные покалывания, щекотания и неожиданные водовороты внутри себя. Первое время думала, что схожу с ума и это нервное. Ровно до тех пор, пока Ларкин, захлебываясь истерическим хохотом, не объяснил мне, что таким образом моя проснувшаяся сила дает мне понять о том, что передо мной представитель сверхъестественного населения. Правда, я еще не научилась определять, какое ощущение, к какому виду относится. Знаю только, что оборотней, я чувствую так, словно у меня внутри кто-то царапается. Да реакция на Алекса заставляет задуматься. Бабочки в животе — это символично или я так всех драконов буду ощущать?
Вцепившись в локоть доктора Варанта мертвой хваткой, я улыбалась, кивала, говорила приличествующие вежливости, а сама в нетерпении ожидала встречи с Энрике Сорелем. Ровно до тех пор, пока не услышала сзади знакомый голос и не менее знакомый переливчатый смех.
Медленно обернулась и едва не рухнула — в нескольких шагах от меня стоял капитан под ручку с моей собственной тетей. Они разговаривали с каким-то мужчиной, лица его я не видела — он стоял ко мне спиной — потому лишь скользнула взглядом, по высокой фигуре, оценила внушительный разворот плеч, узкие бедра и прекрасно подобранный костюм. А вот выражение лица Джинал меня несколько озадачило. Моя тетя смотрела на незнакомца каким-то восторженно влюбленным взглядом, и казалось, что она сейчас наброситься на него.... ну, с поцелуями, так точно. Такой поворот дела не слишком устраивал капитана, потому как он улыбался слегка натянуто и то и дело бросал тревожные взгляды на Джинал, неодобрительно поджимая губы.
Полностью поглощенная созерцанием этой, на мой взгляд, совершенно невероятной картины, я не сразу услышала, как Алекс мне что-то сказал. Обратила внимание на своего дракона лишь после того, как он слегка сжал мой локоть.
— Что ты там такое увидела?— склонившись ко мне, спросил он, а затем проследил взглядом в ту сторону, куда все время, словно привязанный, возвращался мой взгляд. — А, теперь понятно. Ты хотела познакомиться с Риком? Идем, он еще не сбежал.
