Институт моих кошмаров-2. Почти нормально

И пересчитала капсулы.

Три.

До еженедельного осмотра у Сереша оставалось четыре дня.

Я точно приняла капсулу сегодня утром.

— Я к Серешу, — в подтверждение серьезности своих намерений я навалилась грудью на стойку регистрации в медкорпусе.

Ладно, не столько поэтому, сколько по той причине, что мой рост и высота стойки в комбинации давали только такую возможность увидеть, что творилось по ту сторону.

— У тебя назначено к нему на среду.

Служащая на меня даже не посмотрела. Обидно.

— Он нужен мне срочно. Сейчас. Еще вчера, — голос дрогнул, когда я вспомнила прошлый вечер.

После ухода Макса я вскоре отключилась. Так бывало каждый раз: после приступа меня вырубало на восемь-двенадцать часов, и ничто не могло меня разбудить. Ни возвращавшаяся ночью София, ни противопожарная сигнализация, трезвонившая сегодня утром, ни паника, терпеливо дожидавшаяся моего пробуждения... Я сглотнула. С утра я заглотила еще капсулу, но ожидание следующего приступа дамокловым мечом висело над моей головой.

Недоверчиво изогнув бровь, женщина потянулась к телефонной трубке и набрала внутренний номер. Короткого диалога хватило, чтобы ко мне отнеслись с большим пиететом.

— Я открою тебе кабинет, подождешь внутри. У профессора сейчас совещание.

Оказавшись внутри, я с интересом огляделась. Все-таки врачебный кабинет выглядит совсем по-разному в зависимости от того, находится ли нужный — и очень пугающий — специалист на месте. Белый пластиковый стол без бумаг казался совсем пустым. На мониторе компьютера цвела бугенвиллея... Я закусила губу и обернулась на дверь. А что, если...

У меня было как минимум пять минут. И мне надоело отсутствие ответов. Я полгода сюда ходила, и все, что я слышала: "Это тебе знать необязательно".

После вчерашнего я в это не верила.

Как там сказал Диз, подобрать пароль — это легко? Проверим. Я подкатила кресло поближе и застыла, не решаясь нажать первую клавишу.

Он ничего не узнает.

Отбросив сомнения, я застучала пальцами по клавиатуре. Хоть ГООУ и требовал постоянно менять пароль, к безопасности он относился довольно спокойно. Никакого обязательного сочетания букв и цифр, никаких спецсимволов. Можно было вбить "123456" или "qwerty", и система бы пропустила. Значит, понадеемся, что Сереш поставил не какую-нибудь хитроумную комбинацию, а, как мы все, что-то простое и ассоциативно-понятное. Самым логичным вариантом была фамилия. Я вбила "Баласубраманиан".

Мимо.

Имя тоже не прошло. Тогда я открыла на телефоне Фэйсбук.

Большинство людей даже не осознает, сколько информации о себе выдает в социальных сетях — причем совершенно добровольно. Паспортные данные, статус отношений, информация о семье и месте работы, пристрастия и предпочтения... Тонны фактов, которыми любой может воспользоваться. Интересно, я сумею? Дата рождения. Девичья фамилия матери... Я прочитала список зарегистрированных родственников.

Мимо.

Имя матери, имя отца, братья, сестры...

Любимая книга, любимый фильм...

Имя невесты: Анн-Мари.

Фамилия невесты. Ее дата рождения. Фильм, который они смотрели на первом свидании. Место, где о сделал предложение. Дата помолвки...

Мимо, мимо, мимо.

С каждой новой попыткой теряя надежду, я пролистнула ниже, к кадру, где Сереш и блондинка с очаровательными ямочками на щеках сидели за накрытым клетчатой скатертью столом в ресторане. Любимая пицца? В отчаянии я вбила "гавайская". За дверью послышались шаги. Я поспешила перевести компьютер в спящий режим и испуганно отпрянула в сторону, делая вид, что рассматривала фотографии на стенах. Кто-то прошел дальше по коридору. Пронесло. Однако возвращаться к компьютеру не было смысла. Надо было признать, что я не Диз, а подобрать пароль не так-то просто, как он утверждал. Я опустила взгляд на телефон, который все еще держала в руке. Позвонить ему? Не успею. Мое внимание привлекла дверь, ведшая куда-то из кабинета. При мне она всегда оставалась закрыта...

Знаете, чем отличается ведьма от обычной девушки? Не цветом волос. И не характером. Даже у меня он не такой плохой... по крайней мере, я на это надеялась. Нет, ведьма от обычной девушки отличается в первую очередь наличием в сумке мелка и несмываемого фломастера. Потому что никогда не знаешь, когда тебе понадобится начертить пентаграмму, а блеск для губ — не самая удобная для рисования штука, поверьте моему опыту.

Еще раз оглянувшись на входную дверь, я полезла за маркером. Мне были нужны ответы. Я позволяла Серешу отмахиваться от моих расспросов, подозревая, что ответы могут оказаться еще хуже неизвестности, но после вчерашнего... Хватит. Что бы со мной ни произошло в ночь Самайна, оно не закончилось. Я хочу знать, чего ожидать.

Не так-то просто начертить додекаэдр на дверной ручке. Конечно, можно было бы обойтись и без малого круга, одной лишь чистой магией, но для этого требовалось знать строение дверного замка. И иметь очень развитую фантазию. Заклинания в этом плане являли собой удобный шорткат. Не нужно было представлять себе эффект от магии во всех деталях, все это уже было заложено в переплетении линий и формулах. Было достаточно просто направить магию в них. Нарисованные линии подернулись рябью и будто впитались металлом ручки, и магия устремилась дальше, к замку. Я была готова поспорить, что слышала, как заработал механизм, и один за другим отодвинулись три засова. После тихого щелчка дверь открылась.

Я потерла внезапно озябшие руки. Странно. С магией всегда уходило тепло, но не от такой же мелочи? Однако сейчас некогда было об этом думать. Пока не вернулся Сереш, стоило попробовать узнать, что находится с другой стороны.

За дверью стояли дешевые аллюминиевые стеллажи с коробками. Запасы одноразовых перчаток, новые шприцы, лекарства... Неужели обычная кладовка? Но нет. В следующем проходе все стало гораздо интереснее. И страшнее.

Четыре клетки. Две очаровательные белые крыски с бусинками глаз. Одна менее очаровательная, мертвая. Последняя клетка пустовала. Четвертая крыса нашлась на рабочем столе.

Ее уже подготовили к препарированию. Бедное создание лежало на спине, кожу и мех разрезали на животе и раздвинули в стороны. Но самым ужасным было не это. А золотой отлив, который приобрело ее мясо. И шерстка, которая уже не была чисто белой...

Я вернулась к клетке с мертвой крысой и присмотрелась. И у нее тоже мех пошел золотыми пятнами, более жесткие новые волоски торчали металлическими иголками. А глаза... Хоть мне так и не завели в детстве крысеныша, я точно знала, что золотыми они быть не должны. И вытекшими тоже.

Кажется, моя паника была не такой беспочвенной, как мне хотелось бы думать.

Еще на столе стояли два штатива с пробирками. И если пробирки в одном из них были мне знакомы, Сереш каждую неделю подписывал их при мне, то во втором... Я достала одну из них и посмотрела на свет.

Золото.

Не чистое, как драконья кровь, но... Оно жгло пальцы даже сквозь пластик. Манило обещанием силы. А ее было много, этой силы. Когда я открыла пробирку, магия стала ощущаться еще резче. С ней, пусть и ненадолго, я могла бы не чувствовать себя слабой. Ущербной. Я бы не оглядывалась на Макса и что он может. Я бы не просила помощи у Диза. Я бы...

Я выпустила пробирку из пальцев. Упав на стол, она покатилась по поверхности, оставляя красно-золотые разводы. Черт. У силы было одно свойство — она была очень притягательна. Я даже не знала, чьи это были сейчас мысли на самом деле — магии внутри меня, инстинктивно стремившейся к источнику энергии, или мои собственные. Но я вовремя успела остановиться. Почти...

Золото осталось и у меня на пальцах. Немного расплескала, когда открывала крышку. Я поняла это, когда машинально, не задумываясь, поднесла их к губам — и еле слышно простонала, распробовав. Как же мне не хватало этого ощущения после Самайна: будто ты не часть этого мира, а сам мир, и потому способен на все; словно нет никаких преград и ограничений, только твои желания... Если кто-то говорит о сладости всемогущества, не верьте. Я пробовала его на вкус. Оно соленое и пахнет металлом.

Но было что-то еще. Не антикоагулянт и не крысиная кровь. Что-то знакомое, еле уловимое. Что-то на грани восприятия...

Сереш щелкнул пальцами прямо у меня перед носом, выводя из оцепенения.

— Нашла что-то интересное?

Я вздрогнула. Да как сказать...

— Что все это значит?

— А сама как думаешь?

Индиец смотрел на меня со снисходительным любопытством, как на ребенка: конечно, правильно тот не ответит, но вдруг скажет что-то относительно неглупое? Я обернулась посмотреть на мертвых крыс и пробирки с кровью. Попыталась взять себя в руки. Это еще не ответы, но возможность их получить. Надо ей воспользоваться.

— Версия первая, оптимистичная. Ты вколол им драконью кровь, но доза была слишком большой, поэтому те двое умерли.

В таком случае мне бы ничего не грозило и можно было бы не бояться. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Вариант второй, пессимистичный. Они получили примерно ту же дозу, что и я, и со мной в скором времени случится то же самое.

Я представила себе свое лицо с пустыми глазницами и вытекшим из них золотом. Меня передернуло. Эта перспектива выглядела более реалистичной, но не объясняла один очень важный факт: в пробирках со второго штатива была и моя кровь.

— Третий, нейтральный. На основе антител из моей крови ты пытаешься разработать лекарство для генотерапии, но, судя по тестированию, результаты пока не радуют.

Сереш покосился на меня с неожиданным интересом.

— Сама придумала?

— В сериале подсмотрела, — призналась я; Сереш только хмыкнул.

— Не хочешь пойти ко мне на специализацию?

— Так я угадала?

— Нет. Но у тебя есть задатки к когнитивной деятельности, а это больше, чем можно сказать о большинстве моих троглодитов. Скажи, что с вами в детстве делают, что вы такие тупые?

Ну да, потому что предыдущие поколения в восемнадцать лет были гораздо умнее. Ничуть не впечатленный моим вторжением, Сереш вытащил из-под стола табуретку и склонился над крысой.

— Главное, не задеть кишечник, — доверительно сообщил он мне. — Иначе запах будет...

Вид скальпеля в его руке заставил меня отмереть.

— Если я не права, то что здесь происходит?

— Засекреченная информация, — скучающим тоном ответил индиец, оттягивая пинцетом стенку живота и начиная разрез; я вздрогнула и отвела взгляд.

— Если это новая версия фразы "тебе это знать необязательно", то мне она не нравится.

Долго отворачиваться я не смогла. Еще один разрез, и под нижней челюстью крысы показался маленький язычок. Розовый, он был ярко виден на фоне позолоченных внутренностей. Медик аккуратно подцепил его пинцетом, игнорируя меня. Затем настал черед пищевода и трахеи.

— Сереш... — он все еще делал вид, будто меня тут нет. — Я серьезно. Отчего они умерли?

— Засекреченная информация, — равнодушно повторил он.

А чего я ожидала? Это ГООУ. Я — как Наташа, как личность — никого не волную.

— Мы говорим о моей жизни, и ты об этом знаешь! Тебе не кажется, что ты мог бы мне хоть что-то сказать?

Хотелось кричать. Закатить истерику. Взять штатив с пробирками, и если не опустить на чью-то голову, то хотя бы швырнуть о стенку. Толку от этого, конечно, будет мало, все пластиковое, все надежно закрыто, но пар выпустить бы помогло.

— Почему ты пришла сегодня? — внезапный вопрос отвлек от разрушительных мыслей.

От меня не ускользнул цепкий взгляд индийца. Значит, кто-то только изображал незаинтересованность...

— Приступы вернулись.

— Сами по себе? Или сначала была головная боль? Как давно?

А еще, выходит, он ожидал такого развития событий. Даже не знаю, радоваться или опасаться.

— Недели две...

А ведь я могла бы догадаться. По одному только запаху нарциссов, преследовавшему меня теперь не только накануне визита в медкорпус, но постоянно...

— Почему молчала?

Потому что сначала грешила на месячные, затем — на стоявшую в ГООУ жару. Потому что почти поверила, что самое страшное уже позади. Потому что позволила себе на некоторое время понадеяться на лучшее. Потому что устала бояться.

Вот почему.

— Я тоже умру? — как можно спокойнее поинтересовалась я. — Как и остальные твои эксперименты?

— Все мы умрем. Рано или поздно...

Вот что ему стоило хоть раз ответить по-человечески?

— Сереш... — голос дрогнул; держать себя в руках становилось все сложнее.

Резко отодвинув табурет, медик встал напротив меня. Я задрала голову, пытаясь прочитать что-то по лицу.

— "Тебе это знать необязательно"? — угадала я.

— Именно так, — согласился Сереш. — Но раз ты настаиваешь... Возможно, ты умрешь. Даже вероятно. Ихор ядовит. Будь ты человеком, умерла бы на месте. Слабого мага такая доза могла свести с ума. Но тебе повезло...

Хорошо везение. Каждое слово чувствовалось как удар в солнечное сплетение. Я присела на краешек стола. Дохлые крысы — это неприятно, но не страшно. Особенно в сравнении с моими перспективами выживания.

— Ты должна была сама заметить: в твоей крови гораздо больше ихора, чем было раньше. Процесс не прекращается.

— Ты же сказал, что все кончилось, — тусклым тоном заметила я. — Изменений больше не будет.

— Солгал.

О чем он еще солгал, интересно?

— И что теперь? — вырвалось у меня. — Покроюсь зеленой шкурой и поглупею?

Сереш посмотрел на меня как на идиотку. Но промолчал.

— Не знаю, — наконец признался он. — В моей практике не было таких случаев.

Как оптимистично. Однако я должна была прояснить еще один вопрос.

— А остановить этот процесс можно?

— Теперь нет. Кровь... действительно смешивается. Ее уже не отделить.

Замечательное уточнение. Я вцепилась пальцами в столешницу.

— А в самом начале? Когда у меня еще не было этого? — я подняла одну руку и позволила рукаву упасть, обнажая запястье. — Тогда ее можно было отделить? Сделать переливание. Убрать драконью кровь...

— Возможно, — повторил он. — Вероятно.

Я могла не умирать. Я могла жить. Не сходить с ума от магии. Не бояться.

— Тогда почему?..

— Им это не выгодно.

Не нужно было уточнений, чтобы понять, кого он имел в виду. "Хантерс инкорпорейтед".

— А моя смерть им выгодна?

— Нежелательный побочный эффект.

"Нежелательный". Это, конечно, утешало.

— Зачем все это?

— Закрытая информация, — снова отозвался индиец. — Но тебе точно стоит пойти учиться ко мне. Ты даже догадываешься! Пара десятков лет, и я смог бы тебя научить...

У меня не было пары десятков лет. У меня и года-то не было. Я встала — неуверенно, опираясь на холодную поверхность стола. Слепо посмотрела на препарированную крысу: скоро меня будет ждать та же участь.

— Сколько мне осталось? Месяц? Неделя? День?.. Сереш!

— Не знаю.

Звучало как приговор. Он не знал — но не стал меня разубеждать или врать, что у меня больше времени в запасе. Я почувствовала ладонь у себя на затылке и вздрогнула. Вот уж от кого не ожидала проявления сочувствия, так это от Сереша. Пусть он и ответил на мой вопрос...