Самая невзрачная жена

Ролден нахмурился, когда в круг света от фонарей попала странная фигура в великоватом камзоле. Тень от шляпы мешала разглядеть лицо, но осанка, походка, уверенность в каждом движении выдавали в юношеской фигуре титулованного. Какой-то герой-любовник? Ролден усмехнулся, скрестив руки на груди.

Ночной визитёр тем временем остановился, приподнял голову, как будто стараясь сориентироваться, и свет скользнул на лицо, позолотив острый подбородок, обрамлённый тёмными кудрями, поджатые тонкие губы и родинку где-то у глаза. Юноша тем временем всё ближе подходил к дворцовой стене, и Ролден не выдержал:

— Что же вы ищете в саду так поздно, любезный?

Гость вздрогнул, но тут же расправил плечи, подобрался и, сняв шляпу, приветственно взмахнул ей, поклонившись.

— Я прибыл по приглашению Её Величества, — он запнулся, поджав губы.

— Её Величества? Как интересно! Она позвала вас ночью? Знаете ли, наводит на размышления, — протянул он, приподнимая брови, хоть собеседник этого не мог видеть.

— Дорога оказалась трудной, и я прибыл позже назначенного, — он сжал пропылённую шляпу, а Ролден посмотрел ещё ниже: на покрытые грязью старые сапоги на шнуровке.

— Но позвольте, кто вы и какое у вас дело к королеве?

— Я прибыл по письменному приглашению Её Величества, тайно, — он вызовом посмотрел на Ролдена, ожидая, что тот испугается.

— Письменному? — слишком тихо спросил принц, хмурясь. Что здесь творится?! — А не покажете ли?

— Не обязан, — отрезал молодой человек. — Достаточно того, что его видела стража, впустившая меня на территорию дворца.

— Да, но мне всё-таки интересно, зачем моя мать приглашает во дворец, да ещё и тайно, юношей, — он опёрся о подоконник, чуть высунувшись из окна. — Позвольте представиться, сын Их королевских Величеств, — собеседник чуть вздрогнул в ответ на насмешливый тон, спеша поклониться, — ненаследный принц Ролден.

И юношу дёрнуло: он тут же выпрямился, уставившись принцу в лицо. Грусть и безразличие в глазах сменились злобой, а несчастная шляпа пала жертвой крепкой хватки.

— Пожалуй, я не буду больше злоупотреблять вашим вниманием, — сдержавшись, хоть Ролден видел набежавшую на лицо молодое лицо тень, юноша поклонился, спеша уйти.

— И всё-таки мне интересно, зачем вы понадобились королеве!

Не удержавшись, крикнул он вслед уходившей фигуре. Тот, развернувшись, ещё раз поклонился, после чего быстро скрылся за поворотом.

Ролден с грохотом закрыл окно и упал в кресло, закинув ноги на стол. Эта ненависть во взгляде не давала покоя. И сейчас он знал только одного молодого человека, который так мог смотреть на него.

* * *

— Барон Унтар Митадский просит аудиенции! — объявил ранним утром старый слуга в ливрее, кланяясь сидевшей в будуаре королеве.

— Пригласите, — она улыбнулась отражению, повернулась лицом к дверям. — Предначальные, на вас напали?! — воскликнула она, увидев запылившуюся одежду и рассмотрев дырки в шляпе.

— Ваше Величество, не думаю, что вы не знаете о моём положении, вплоть до того что я теперь не барон, — холодно поклонился он, не приближаясь к королеве.

— Это знаете вы, я и король, больше никто, — скривилась она, но тут же надела маску ложной заботы. — Вы как-то неестественно бледны!

— Трудная дорога, Ваше Величество.

— И немногословны... А изменится ли что-либо, если я скажу, что ваших сестёр можно вернуть из монастыря и даже помочь им удачно выйти замуж? — королева, хоть и нарочито небрежно рассматривала носки туфелек, из-под ресниц следила и за реакцией Унтара. Он дрогнул, едва не выронив шляпу, но взял себя в руки, лишь стал ещё бледнее. — И ваше счастье мне тоже хотелось бы устроить. Знаете ли, браки по принуждению — отвратительная штука, не правда ли? Особенно когда их жертвой становится молодая, любящая девушка! Это так мерзко — разлучать любящие сердца!

Унтар неподвижно стоял перед королевой.

— Я даю вам шанс. Нала живёт в этом дворце, и вы можете очаровать её или же просто увезти. Я помогу вам спрятаться и прочая, прочая. Не правда ли смешная цена — забрать свою же возлюбленную — за вашу семью?

— Воистину ваша щедрость не знает границ, Ваше Величество, — Унтар склонился перед королевой, а перед глазами плыли цветные круги от напряжения.

В очередной раз взяв себя в руки, он ответил королеве цветастым и пылким (в меру его истощившихся сил) согласием. У него есть цель, и он всё сделает ради неё. На миг ему привиделась Нала, с укором качавшая головой, но он прогнал видение. Королева торжествующе улыбнулась.

* * *

Вернувшийся к реальности король сидел в беседке на крыше, той, что одиноко возвышалась на середине перехода из одного корпуса в другой. От ветра слезились старчески слеповатые глаза, а руки не могли согреться и только сильнее промерзали от каменного бортика, на который он опирался. Прошелестев платьем, рядом с ним молча села королева. Его опора. Его жена. Бесконечно преданная ему женщина, впрочем, испорченная возрастом и статусом.

— Давно мы здесь не были, да? — с тяжёлым сердцем спросил он, разглядывая одновременно знакомые и незнакомые очертания столицы.

— Очень давно. А когда-то мы любили сбегать сюда от шума дворца, — улыбка едва тронула женские губы.

— Я становлюсь безумен, да?

— Ты как будто пропадаешь для нашего мира, и я не знаю в такие моменты, помнишь ли ты вообще, что у тебя есть семья? Помнишь ли ты меня, сыновей?

— Ни на миг не забываю, поверь, — он закашлялся, а потом схватился за заболевшую спину, выпрямился с кряхтением.

— И стоило ли становиться королём ради такой участи? Взгляни на себя! Источник сжигает тебя! Ты ведь мог жить гораздо дольше! — в отчаянии она повысила голос, подалась к мужу, неизвестно чего желая.

— А смысл сейчас терзаться этим? — осадил король супругу. — Что свершилось, того не переделать.

— Да ты и королём стал, чтобы спасти эту вертихвостку! Её бы убили, стань королём кто-то ещё!

— Перестань! Вечно вы, женщины, дальше любви и ревности ничего не видите! Уже всё твоя память извратила! Это печалит меня, Рати!

Король поморщился. Она так и не простила ему той так и не состоявшейся интриги. Усугубило всё то, что Лерой не раз приезжала во дворец по 'личному делу' к королю. И не мог он рассказать, что на самом деле с герцогиней встречались делегации одарённых, а не он...

— Только не говори, что ты только поэтому стал так напиваться в последнее время! — усмехнулась королева, переводя разговор на привычные обвинения.

— Нет, конечно, нет... Тогда я видел чётко, что старик Гайдн сдавал, а любого, кто пришёл бы ему на смену, задавили бы придворные. В Тарьяр пришёл бы хаос! У меня уже была ты — я изведал сполна любви женщины, были и сыновья — прекрасные мальчики, подававшие большие надежды. Я хотел, чтобы Тарьяр остался независим, един и силён! Я хотел изменить его к лучшему, исправить ошибки прошлых королей! — голос короля ломался до тонкого старческого, иногда он замолкал, чтобы перевести дыхание, а иногда чтобы совладать с болью, искажавшей лицо.

— Ты умираешь, а мы можем последовать за тобой, если этот демонов источник не выберет Карнеда! Чего ты добился?

— Пройдут годы, и Тарьяр поймёт пользу последних реформ, дай им только завершиться! Все всё поймут... И она тоже... — забормотал король, а взгляд его потух: он снова вернулся куда-то в свой мир.

— А как же мы, твоя семья?! — чуть не плача, королева дёрнула мужа за руку, но он не ответил, только бормотал что-то.

А она, прислонившись лбом к его руке, плакала от бессилия, пока никто не мог увидеть или услышать. Все эти годы, все эти годы! Королева берегла память о прекрасных временах, когда у них только родился второй сын: о, как они любили друг друга с мужем, как ярок был каждый день! И чёрными страницами пролетала в памяти измена супруга, потом он стал королём, забыв о семье. Они для него остались формальной добавкой к новому статусу, где каждый компонент должен был играть свою роль, и они подчинились, не имея выбора. И сейчас страшный надлом открылся, разверзся бездонной впадиной сожалений за прожитые годы.

* * *

Нала привыкала к Ролдену, как зверь привыкает к посягнувшему на его территорию человеку.

— Нала, тебя никто не собирается есть, — в очередной раз за их короткую верховую прогулку вздохнул он.

Нала же боялась представить, сколько нужно сил, чтобы поддерживать столь огромный парк в красоте и чистоте. Воздушные беседки, миниатюрные искусственные водопады, каменные чаши фонтанов, тенистые аллеи, обрамлённые затейливыми кронами деревьев, как будто живые скульптуры, незатейливый лабиринт из плюща — глаз нельзя было отвести от такого очарования!

А ведь сначала она никуда не хотела ехать после обеда, тем более наедине с мужем. Нала не понимала: она боялась его, но в то же время хотела понять этого человека, чувства которого как будто были глубоко скрыты.

Оставив лошадей у дерева, они вошли в лабиринт. В пасмурную погоду коридоры из тёмной зелени выглядели мистически мрачно, а между листвой то и дело проскальзывали мужские и женские бюсты, наблюдавшие за ними.

Ролден привёл девушку в одну из беседок: низкую, с резными колоннами, закрытую от любопытных глаз занавесками из бесчисленных слоёв воздушной ткани.

— Ты хочешь поговорить о чём-то? — спросила Нала, когда они устроились на мягких подушках, вдоволь разбросанных по скамейке.

— Верно, — кивнул он, доставая из кармана камзола маленький бирюзовый камешек и сжимая его. Вспыхнув на разжатой ладони, он разлетелся на тысячу огоньков, что окружила беседку. — Так нас не услышат.

— Почему то же самое нельзя было сделать во дворце?

— Защита от магии. Там работают только амулеты связи и иллюзорные посыльные. Нала, нам придётся уехать из столицы. Что думаешь?

— Куда? — девушка наклонила голову, боясь услышать ответ вроде ''в султанат'' или ''в Вольные Земли''.

— В мой гарнизон. Я живу именно там и приезжаю во дворец, когда того требуют дела.

— Тогда я уеду в Лиг, он рядом с твоим гарнизоном, — пожала она плечами, скрывая плясавшее от радости сердце. Уехать! Из столицы! Да это же мечта!

— Точно, — кивнул принц, улыбаясь: он заметил, как заблестели радостно глаза жены. — Я забыл о нём. Ещё я хотел поговорить о покушениях на тебя. Нет мыслей, с чем это может быть связано?

— Ну... — Нала поджала губы, отвернувшись. За тканью, трепетавшей от ветра, едва различались силуэты кустов. — Я всегда думала на королеву или короля, — она пожала плечами. — Видишь ли, Ролден, за всю жизнь я покидала Эсталиг только один раз, чтобы навестить прабабушку в Лиге. Кому надо меня убивать?

— Насколько я знаю, Лиг достался тебе в обход прямых наследников.

— Баронетство весьма скромно по размеру, доход от него не велик. Он достался мне разбитым и упадочным. К сожалению, моя прабабушка совсем не умела вести дела.

— В общем, версия с родственниками не подходит?

— Да, я думаю так, — кивнула девушка, из-под ресниц разглядывая Ролдена.

— Могу тебя расстроить, но это и не король с королевой... За тобой гоняются наёмники, одарённые и демоны знают кто ещё! Нала, на короля столько не покушались! Должна же быть причина?

Он проникновенно посмотрел в глаза девушки, но та лишь озадаченно пожала плечами.

— В руках у нас есть только слухи о каком-то незнакомце в чёрном плаще, так что остерегайся, если встретишь что-то подобное.

— Хорошо.

Нала важно кивнула, и именно в этот момент, проскользнув в щель открывшихся занавесок, в беседку залетела серенькая птичка. Не обнаружив выхода, она жалобно зачирикала, мечась от занавески до занавески в тщетной попытке выбраться из ловушки.

Нала, не раздумывая, забралась на скамейку, приготовившись ловить подлетавшую птицу, но та описала немыслимую дугу, и девушка, потянувшись за ней, споткнулась о подушку. Взвизгнув, она закрыла глаза и лицо руками, защищаясь от падения, которого не случилось.

— Ну что за безрассудство! — в голосе Ролдена проскользнул явный смешок, а Нала не хотела отпускать его плечи, в которые вцепилась: вот совсем ей не нужно, чтобы её видели красной!

А птица тем временем нашла очередную щель, распахнутую ветром, и вылетела на свободу с радостным пением.

Ролден сел, уже привычно устроив жену на коленях, а Нала по-прежнему не отпускала его. Неловкость всё росла и росла. Или же она была только в её голове? Ролден молчал, а Нала и не представляла, как выходить из такой ситуации.

— Неужели маленькая птичка оказалась такой страшной? — Нала не поверила своим ушам: Ролден смеялся? Она ещё не слышала его смеха, а зря: искренний, заразительный, он заставил рассмеяться и её.

— Дождь? — нахмурившись, спросила она, услышав странные шорохи снаружи.

— Похоже, — ответил принц. — Придётся нам здесь задержаться.

Казалось, птичка сняла странное напряжение, и после каким-то странным образом заладилась самая обычная беседа. Нала описывала Лиг, каким запомнила его в детстве: природу, слуг, прабабушку, рассказывала свои (исключительно зрительные!) впечатления о горах и о крылатых львах, на которых прилетали в деревню посланцы гарнизона (за едой или тканью), а после Ролден рассказал о своей службе: проделки новобранцев смешили, спесь старых вояк нагоняла тоски, а рассказы о вьюге так вовсе подходили на легенды!

— Невероятно, — выдохнула, дослушав рассказ о преследователях, которым удалось схватить контрабандистов в горах, во время ночной вьюги.

Нала даже забыла, что так и сидела у мужа на коленях, прижавшись к нему.

— О, дождь закончился! — улыбнулась она, заметив золотой луч, подсветивший занавески.

Как так получилось, вряд ли понял кто-либо из них. Нала дернулась, повернув голову, а Ролден не успел ее отпустить, наклонившись следом.

Лёгкое касание губ. Замершее сердце. Горячие руки на талии, сжавшие ещё крепче.

— Наверное, нам пора возвращаться! — Нала выбралась из рук принца, вылетев из беседки, почти как та птичка, скрывая покрасневшее лицо.

* * *

Окшетт занимался тем, к чему привык: добычей информации. А если банально и доступно, то шпионил, хоть со стороны это смотрелось так, будто посол задумался о великих делах империи стоя у окна. Другое дело, что мимо проходили многие придворные, и он то и дело слышал обрывки фраз или даже целые разговоры. Сплетни и слухи об изменах его мало интересовали: не так хорошо он знаком со всей знатью Тарьяра, а вот робкие шепотки о короле были тревожными звоночками, на которые чутко реагировали уши.

Постепенно смеркалось, небо затягивало серо-чёрной поволокой, ветер становился холоднее, а коридоры пустели. Окшетт стоял и не двигался, казалось, даже не дышал, чтобы случайно не спугнуть какую-нибудь интересную новость. И стоило ему краем глаза увидеть какое-то движение... Он не повернул головы, не шевельнул бровью, но взгляд устремился в тёмный конец коридора, где качалась тень. Тень?! Нет, не ходили они отдельно от хозяев. Расплывчатый, равномерно качавшийся, как будто закутанная в плащ чёрная фигура, он бесшумно пролетел над полом и растворился в коридоре. Окшетт впервые почувствовал мурашки на спине не на поле боя. Сзади раздались шаги.