Заговор богов

Как бы там ни было, а процесс превращения меня во что-то, отдаленно напоминающее какое-то кибернетическое, да не исключено, и биомеханическое, судя по цвету моих, теперь уже металлических, костей, устройство, продолжался. Вскоре раны начали затягиваться, но мои руки и ноги все еще оставались пристегнутыми к каменному креслу и, как оказалось позднее, этому была причина. Когда принудительная роботизация добралась до моей головы, вот тут и началось такое, что я своими собственными руками готов был выцарапать себе глаза, единственный орган, который мог шевелиться, а затем ощущения изменились, и теперь мне не терпелось разодрать пальцами свой череп надвое, ведь анестезии, в этой операции, предусмотрено не было. Я ужом вертелся на сидении этого кресла но, видимо, это не сильно мешало тому, что сейчас происходило в моей голове. Внезапно я почувствовал, что мои магические манипуляторы опять подвластны мне, но было уже поздно, выдрать это чужеродное образование из своего мозга, не повредив ничего под своей черепной коробкой, я попросту не мог, все, что проросло во мне, было теперь мной, так что оставалось ждать и надеяться на чудо. Внезапно в мой воспаленный мозг пришло запоздалое озарение, если я не могу выдрать своими манипуляторами из себя ту дрянь, что разрастается во мне, то уж обезболить-то себя я ими могу! Я принялся воздействовать на те процедуры, что сейчас происходили у меня в голове, мне удалось пережать несколько нервных волокон, несущих сигналы боли в болевые центры головного мозга, это мне немного помогло, а потом, я просто потерял сознание.

Пришел в себя от того, что кто-то брызгал мне в лицо водой и хорошенько обдувал меня вентилятором. Я повертел головой, подставляя под дующие спереди потоки воздуха, насколько это было возможным, покрытую потом затылочную часть головы то одной, то другой стороной. Внезапно до меня дошло, что шума электродвигателя вентилятора я не слышу, а слышу лишь шум прибоя и свист ветра в ушах. Я с трудом разлепил глаза, машинально отметив запекшуюся кровь в уголках глаз и то, что мои руки и ноги могут шевелиться. Наконец цветное мельтешение в моих глазах успокоилось, и я увидел кромку прибоя в паре метров от себя. Сознание тут же напомнило, что в момент моего прибытия на этот остров море было далеко внизу, а я находился на самом верху высокого скалистого утеса. Несомненно, остров погружался в море, а вернее, море наступало на этот клочок суши и неизвестно, до какого уровня оно доходит, а потом я обозвал сам себя тупицей, не доходит, а заливает, так как только камень и мог сохраниться на протяжении веков в морской воде, поэтому для кресла и выбрали такой материал. Все, нужно срочно спасаться, а для этого следует встать и осмотреться, может где-то поблизости есть суша или остров, который не погружается в пучину моря. Едва я это подумал, как в моей голове появилась круговая панорама подсвеченная разноцветными линиями, которая принялась скачками расширять анализируемое пространство, а цифры, возникающие на этой схеме меняли свои значения, причем их метрики были мне понятны, метры, километры, мили. В каких значениях хочешь иметь информацию, в таких и получишь. Параллельно с этим в сознание пробился вопрос, отстегнуть ли фиксаторы. Сознание тут-же отреагировало, конечно отстегнуть, и зажимы на руках и ногах с легким шипением втянулись в материал кресла, причем никаких следов от них на поверхности камня не осталось.

Тем временем информация о запросе относительно суши обработалась, оказалось, что недалеко есть небольшой остров, но до него пятьдесят шесть километров, сто девяносто шесть, и девяносто пять тысячных метра. Нафига мне нужна сейчас такая точность! Раз не надо, то и ладно, и мне округлили полученную цифру, вот и ладненько, теперь вырисовывалась другая проблема, как туда попасть? Телепортироваться не могу, так как не знаю, работает ли здесь эта моя способность и вообще, доступна ли она мне теперь? Моя новая нейроэлектроника на этот запрос промолчала, проверять на себе не хотелось, на суше еще можно было бы поэкспериментировать, а вот в море как-то было страшновато, я же помню, какого цвета у меня стали кости, так что не исключено, что плавать мне больше не суждено. Утюги не плавают. Утюги не плаваю, а вот карисанам это под силу, нужно только проверить себя недалеко от берега этого острова, пока он совсем не скрылся под водой.

Я быстро разделся и, спустившись в достаточно прохладную воду, попробовал удержать себя на плаву. Как бы не так, я и раньше-то весил больше, чем такого же типа человек, а теперь мое тело просто тонуло, как топор, брошенный в воду. А вот карисан поплыл, его хвост, со знакомым утолщением на его кончике, внезапно трансформировался в тот же самый хвост, но более плоский, а вот утолщение видоизменилось в хвостовой плавник, вся моя электроника куда-то делась, но зато включились здоровые звериные инстинкты, и я точно знал, куда мне плыть. Вернувшись на берег, от которого и осталось-то одно мое кресло, я опять вернул свое человеческое тело и быстро запихал свою одежду в пространственный карман, куда ранее упрятал Настину гранату. Прилив был настолько стремительный, что я стоял уже по пояс в воде, делать нечего, и я опять превратился в карисана. Можно было, конечно, запихать мою одежду в пасть карисана, язык карисана тут же затолкал бы ее за щеку в специальный карман, изолированный от остальной части пасти специальной мышечной перегородкой, но вариант с пространственным карманом был лучше. Мой карисан развернулся мордой к открытому морю, набрал побольше воздуха, сделал толчок лапами от каменного кресла, и полностью ушел под воду. Плылось карисану лучше, когда он полностью погружался в воду, причем, желательно, на глубину в диапазоне от десяти до тридцати метров. Глубже было слишком темно и холодно, а выше мешало волнение моря, так я и плыл, поглощая километр за километром. Море было не то, что пустынным, но рыбы попадалось мало, крупных морских обитателей мне вообще не разу не встретилось. В темных водах подо мной, может, и водилось что-нибудь опасное, но на той глубине, которую предпочел мой карисан, нам никто не мешал.

Через какое-то время дно начало приподниматься и пару раз я проплывал мимо останков высотных зданий какой-то древней цивилизации. Верхушки зданий никак не напоминали крыши башен магов на планете Зет. Скорее всего цивилизация была техническая, а не магическая, чтобы проверить свои догадки, я погрузился глубже. Да, сомнений не оставалось, наблюдались явные признаки остатков дорожных развязок, а вот в магических мирах такого нет, там, в основном, для дальних перемещений предпочитают пользоваться порталами. Вокруг становилось заметно светлее, дно все выше и выше поднималось к поверхности моря, когда сверху, прямо перед мордой карисана, упала небольшая окровавленная тушка то ли птицы, то ли рыбы, ее догоняла стремительно расширяющаяся тень чего-то огромного, которое вот-вот обрушится не только на эту тушку, но и на меня. Карисан, без ведома моего разума цапнул тушку и тут же метнулся в проходящую рядом расщелину, едва поместившись туда весь. Дно сотряс страшный удар, глаза карисана, имеющие возможность смотреть, буквально вокруг себя, зафиксировали, что то, что обрушилось сверху напоминало морду огромного динозавра, затем поднялась муть и все исчезло. Морда еще несколько раз опускалась недалеко от нас, но расщелина на дне четко вела нас к берегу, и карисана она, пока, вполне устраивала. Так мы и выбрались в какой-то грот или просто большую каверну в скалистом берегу. В этой мини пещере оказалась небольшая площадка, на которую мой карисан и выбрался. Выплюнув, не без моего приказа, тушку на эту площадку, карисан превратился в меня, а уже я, огляделся вокруг. Грот тянулся куда-то вглубь острова узеньким проходом, уже даже сейчас я мог бы пройти там сам, ведь глубина воды в этом гроте не превышала мой рост. Я перевел взгляд на свою одежду и тушку, как оказалось, какого-то животного, а скорее грызуна, с рыжеватой шкуркой. Беднягу перекусили почти пополам, но аура еще не поблекла, значит, звереныш борется за свою жизнь. Неосознанно я влил в него немного своей жизненной энергии и принялся за лечение, интересно же посмотреть, смогу я вылечить инопланетянина, или нет? Вскоре тот застонал, а потом в моей голове раздался вопрос, мол где он? Ничего себе, это что, разумное существо? Удвоив усилия я принялся восстанавливать маленькое тельце, сейчас мне очень пригодится тот, кто сможет объяснить мне, где это я оказался.

Тяжело дыша и вытирая катящийся по лицу пот, все же очень много магической энергии пришлось раздать магам, я опустился рядом с полностью восстановленным существом на камень, и закрыл глаза, пытаясь восстановить потраченные силы. Внезапно я почувствовал, как мой пациент влез ко мне на грудь и принялся тормошить меня за щеки, я ощущал маленькие пальчики без когтей, если сравнивать, то было очень похоже, что меня тискают ручки Снежанки.

— Эй! Большой! Не умирай, я не смогу дотащить тебя до пещеры, а здесь оставаться нельзя, сожрут. — Пробилась чужая мысль в мой разум.

— Что нужно делать? — Не открывая глаз, мысленно поинтересовался я у моего нового знакомого, хотя, нет, знакомой, мои лекарские способности не позволили мне обмануться. — Тебя как звать-то, звереныш?

— Сам ты звереныш! Я Стора, наверное последняя стора байри.

— А Сторы это род, раса или народ? — Поинтересовался я, все еще не открывая глаз и пытаясь прийти в себя.

— Сторы, это Сторы! Мой папа был Стор, а еще раньше, его прадед был Стором, а сейчас я главная Стора, а мой брат, так, нечто среднее между настоящим Стором и Байри.

Да, очень информативно, а главное, все понятно! Я с трудом разлепил глаза и понял, мультфильмы не врут! Передо мной стоял один из персонажей мультфильма "Спасатели, вперед", я невольно улыбнулся, а затем вспомнив, о чем мне говорил этот бурундучек, встрепенулся, и предложил Сторе или Стору помочь мне перебраться в более безопасное место.

— О! Ты уже ожил, Большой, ну тогда бери меня на руки, и пошли вглубь пещеры, а то скоро начнется прилив, и мы, или утонем здесь, или нас сожрет Пхта.

— Кто такой, этот Пхта? — Поинтересовался я у Сторы (для себя я решил звать ее так).

— А как расскажешь, если я его ни разу не видела? Могу передать только предсмертные видения моих соплеменников, да и то, они обрывочные.

* * *

10.28. Глава 28.

В меня просочились какие-то разрозненные образы, то бесформенного куска какого-то тела, явно находящегося в воде, то жутких глаз, придвинувшихся к самой морде того, кто уже распрощался с жизнью, и только один образ смог передать мне то, от чего мои зубы заскрежетали от злости. Это был вид того существа, которое и отправило меня сюда. Жуткая помесь спрута и человека, вот только то, что человеческий торс с головой, возвышающийся над толстым телом, оканчивающимся жуткими щупальцами и когтями был обманкой, я понял только сейчас. Когда было нужно, обманка надувалась и выглядела, как настоящее тело, да и двигалось все там, почти как надо, а вот когда надобность в одурачивании магов отпадала, когда существо было в своей стихии, то пародия на часть человеческого тела сдувалась, и висела с противоположенной, от глаз, стороны, как некое кожистое образование. Ох как я матерился и орал, правда, про себя, но мой глас, вопиющего в пустыне, ни разу не добрался ни до Ликуры с Настей, ни до Закарита, ни, даже, до Сумки.

Так я и брел по гроту, погрузившись примерно по пояс в морскую воду, иногда я погружался в воду так, что над водой оказывались только мои глаза, а то и вообще, одна макушка, для плавания я теперь был тяжеловат, так что приходилось изредка подпрыгивать, чтобы произвести вдох, но это требовалось редко, сейчас моя задержка дыхания была около десяти минут. Стора, то сидела на моем плече, то перебиралась на голову, когда вода поднималась уж слишком высоко.

Наконец наше путешествие по гроту подошло к своему финалу. Почему я это понял? Да потому, что мы приблизились к чему-то, явно созданному руками разумных. Слева от меня, в стене, которая в отдалении закруглялась, появились одинаковые узкие арки, а пол под ногами заметно выровнялся и стал подниматься. Было видно, что вода, когда поднимается, то доходит до нижних краев этих арок. Это что, водоотстойник? Но кому нужно отстаивать соленую морскую воду? Я поинтересовался об этом у моей новой попутчицы, оказалось, что камень этой горной породы обладает свойством поглощать соль, а вода, стекая по стенкам водоотстойника вниз, отдает соль и там, внизу, становится пресной. Мордашка Сторы стала печальной, а язык облизал ее пасть, как будто она испытывала жажду. Я, так прямо и спросил, что, неужели она еще хочет пить после того, как мы полностью вымокли в воде?

— Про воду не говори! — Раздалось у меня в голове возмущенное ворчание Сторы, — Я и попалась на зуб этим храйсам потому, что сегодня была моя очередь идти за водой, теперь нет посуды, куда воду можно набрать, а сама я практически погибла, как прежние восемь моих соотечественников, не вернувшихся с вылазки за водой вглубь острова.

— И что, вы, подземные жители, не побеспокоились прорыть ходы к водоносным слоям? Как вы вообще существуете?

— Какие подземные жители?! Мы любим жить в лесах, неплохо передвигаемся по деревьям, любим сочные плоды, но нас всего этого лишили. Правящая партия, которая совершила государственный переворот, свергнув императора, чтобы обезопасить, да еще и оправдать себя, бездоказательно обвинила нас в попытке государственного переворота, и всю нашу расу сослали, кого куда, наш клан, вот, сослали в один из техномагических миров, а затем и на этот пустынный остров, где не было ни растительности, ни животных. Мы, чтобы выжить в этих условиях должны были поддерживать работоспособность межпространственного буя. Раз в десять дней нам присылали продукты и воду, но так, чтобы мы только не умерли с голоду. Мы приспособились, и перешли на ловлю рыбы. Но вот уже около сорока дней нам не присылают вообще ничего, а на острове появились огромные храйсы. Рыбу мы стали ловить в гроте, по которому сейчас идем, но только тогда, когда Пхта не было, а вот с водой беда. Пресная вода была только в одном месте на острове, это был родник метрах в трехстах от нашей пещеры, но сам видишь, как теперь стало опасно добывать воду.

— А как же водоотстойник? — Спросил я Стору.

— Так там и живет Пхта. Времени, чтобы спуститься, набрать воды и вернуться, нам не хватает, а как только Пхта появляется, он сжирает любого, кто находится в этом отстойнике.

— А как Пхта появляется, он, что, приплывает туда?

— Что ты, он, хоть и может плавать в морской воде, но предпочитает жить на небольшой, специально оборудованной плите. Он же сторож и смотритель этого водоотстойника. Так говорит нам наша книга знаний, написанная множеством моих соотечественников, ходоков по мирам. Есть у нашей расы такие особенности, но не у всех, а только у избранных. К сожалению среди нас, кто сослан сюда, таких нет. А появляется Пхта всегда неожиданно, раз, и он уже в отстойнике.