Не все звезды сияют

После такого предостережения я сидела тихо как мышка, боясь издать любой мало-мальски подозрительный звук, а мужчина в маске, чье наличие в праздник в честь Сияющей не удивит и ребенка, благополучно проехал пропускной пункт, пошутив со стражниками по поводу перебравшего горячительных напитков еще до полуночи хозяина.

Скрывшись в темноте из виду служивых, мужчина наподдал лошадям, заставляя их увеличить скорость, и теперь наше транспортное средство резво удалялось в пригородную глушь, подскакивая на колдобинах. Карета была не из лучших — старая, потрепанная жизнью, возницами и пассажирами — поэтому потряхивало меня в ней основательно. Правда, ума не пустить коней в галоп моему похитителю хватило, но это скорее от того, что в первую очередь такого темпа не выдержало бы само средство передвижения.

Так и ехали — быстро, но не сломя голову; я в кромешной темноте, мужчина на козлах — под светом звезд.

Не знаю, как долго мы были в пути. Но в один поистине прекрасный момент эта деревянная коробка остановилась, и послышался стук в ворота. Особенный. Похожий на пароль. Неужели приехали? Вот теперь мне стало страшно. Нахлынуло понимание, что ни для чего хорошего людей не похищают. До этого момента мои инстинкты будто дремали, но после стука они все разом проснулись, и я еле сдерживалась, чтобы не скулить от отчаяния. Сейчас я увижу заказчика, и что он со мной сделает — одно Сияние ведает. По телу прошла волна мелкой дрожи, ладони вспотели, и мне до боли в груди захотелось остаться в этой малоприятной, но знакомой и относительно безопасной темноте.

Так, Лииса, спокойно! Я сжала зубы и ущипнула себя за ногу, чтобы остановить приступ паники. Сопли и слезы не помогут, нужно собраться, нужен не замутненный диким ужасом, а способный к работе мозг. Кажется, на ноге останется синяк. Растерла поврежденное место и расправила ткань. Страх, конечно, не исчез, но хотя бы перестал быть таким всепоглощающим.

Створки ворот со скрипом открылись, и моя временная тюрьма опять пришла в движение, чтобы почти сразу опять остановиться. Щелкнул затвор, открылась дверь, и меня ослепил свет фонаря на крыльце какого-то дома. Кулаки сжались непроизвольно. Мужчина, так и не снявший маску, вытащил меня из кареты и повел к дому и человеку, стоящему на крыльце и явно ожидающему меня. Поднимаясь по лестнице, я оступилась, но упасть мне не дали руки кирианца, привезшего меня сюда.

— Осторожней, леди, — вырвалось у него.

Я так удивилась этой фразе, что не заметила, как мы преодолели остальную часть лестницы и оказались перед встречающим, который, вопреки всем кошмарным картинкам, мелькавшим у меня в голове минуту назад, казался самым обыкновенным человеком. Его лицо было одним из тех, что не остаются в памяти, а весь облик — простым и заурядным.

— Заказ выполнен, — отрезал тип, так и держащий меня за руку.

— Что с ее волосами? — последовал спокойный вопрос.

— Покрасила для бала, — прозвучал ответ, и мужчина с закрытым лицом протянул руку.

В тот же момент, как в ней оказался мешочек с деньгами, он подтолкнул меня вперед, развернувшись, спустился с лестницы и, забравшись на козлы, покинул территорию имения. По всей видимости, сделка была закрыта.

Осмотрев меня оценивающим взглядом, слуга (почему-то он представлялся мне именно слугой) не стал хватать меня за предплечье и тащить за собой. Напротив, он сделал приглашающий жест в сторону открытой двери и произнес:

— Леди, вам же будет лучше, если вы будете вести себя благоразумно.

И я покорно зашла в коридор, освещенный свечами в прикрепленных к стенам канделябрах, и последовала за своим проводником. А что еще мне оставалось делать? Я гораздо слабее любого мужчины, а уж бегаю и подавно медленнее. Физическая подготовка всегда давалась мне с трудом, поэтому с преподавателем в академии у меня был договор: он мне зачет, я ему — порядок в текущей документации. Как же я сейчас об этом жалею!

Пройдя мимо нескольких дверей, мужчина постучал в их приоткрытую двустворчатую застекленную товарку, открыл ее и, пропустив меня вперед, зашел следом. Комната оказалась гостиной, заставленной мебелью: столиками диванчиком, креслами, стульями, пуфами для ног. Прокладывая дорожки, между всем этим безобразным нагромождением нервно вышагивал очередной субъект мужского пола (хотя если бы заказчиком оказалась женщина я бы сильно удивилась). При виде меня и проводившего меня сюда мужчины он остановился. Его глаза зажглись интересом, и он принялся меня рассматривать. Под этим цепким, все подмечающим взглядом мне стало неуютно, перебегая от одной детали к другой, он не пропустил ни черточки моего облика.

Мне, кстати, тоже было на что посмотреть. Мужчина, стоящий передо мной был невысокого роста, опрятно и просто одет и лыс. Последнее обращало на себя внимание в первую очередь, потому что практически никто ни в Ситаре, ни в Кириане, да и на всем континенте не брился наголо.

— Прекрасно! Наша дорогая гостья наконец-то здесь! — прервал молчание странный мужчина и разразился каркающим смехом. Ситуация мне нравилась все меньше. Надо же, а я считала, что меньше уже некуда.

Отсмеявшись, хозяин гостиной, дома и положения обратился к моему провожатому:

— Ты заплатил нашему дворцовому другу?

— Да господин, — как я и предполагала, он оказался слугой.

— Хорошо. Кто знает, когда мне опять понадобятся его услуги, он не должен оказаться в накладе, к тому же работа выполнена хорошо: леди доставлена в целости и сохранности, — произнес он, а потом снова переключил внимание на меня. — Добро пожаловать, Светозарная леди, в мою скромную обитель.

Ну и что на такое можно ответить? 'Неужели вы настолько неприятный в общении человек, что гостей к вам привозят против их воли?' Да уж. Лучше промолчать.

Стою и молчу

— О, вам не стоит бояться. После того, как я всё объясню, вы убедитесь, что я вовсе не враг и не желаю вам зла. Шор, распорядись насчет чая. А вы присаживайтесь, чувствуйте себя как дома, — за этой речью последовала дружелюбная улыбка.

Это что — особая форма издевательства?

Тем не менее, прошла к ближайшему креслу и села. Лицо лысого мужчины повторно расплылось в масляной улыбочке, от которой вдоль позвоночника пробежали мурашки.

Незапоминающейся внешности слуга неслышно покинул комнату и через несколько тягостных минут, наполненных неотрывным разглядыванием моей скромной персоны со стороны безволосого незнакомца, вернулся с подносом. Расставив столовые приборы на ближайшем ко мне столике, поклонился и вышел, обронив напоследок:

— Я буду за дверью, господин.

Створки закрылись, оставляя меня в комнате наедине с опасным мужчиной. Сколько ни смотрела, никак не могла определить даже примерный его возраст. Наверное, все дело в лысине. Хозяин присел напротив и, взяв в руки чашку с блюдцем, отпил немного.

— Не хотите чаю? Моя повариха заваривает невероятно вкусный чай, попробуйте, — не делаю даже движения в сторону столика, — Не хотите? Напрасно.

Немного подумав, решила все-таки задать вопрос:

— Как мне к вам обращаться? — мужчина неопределенного возраста и лысой наружности снова расплылся в благодушной и довольной улыбке.

— Можете меня называть просто Рейнарт, — имя не кирианское, — а как мне называть вас?

Судя по всему, это был вопрос из вежливости; наверняка, сей субъект был осведомлен о моем имени и не только. И все же:

— Леди Лииса.

— Не стесняйтесь, леди Лииса. Если вас что-то интересует — спрашивайте.

Да что уж там! Что меня в подобной ситуации может интересовать?! Подозрение, что Рейнарт издевается, переросло в твердую уверенность.

— Зачем я здесь? — как можно спокойнее спросила я.

— Должен признать, леди, вы задали самый правильный вопрос. Я этому очень рад! — он был настолько рад, что даже кружку с чаем отставил. — Вы здесь, чтобы внести неоценимый вклад в науку.

За этим малопонятным объяснением последовало патетическое выражение лица. Я энтузиазма хозяина не разделяла. Хотелось выругаться. Вся эта ситуация начала меня злить. Драматическая пауза затягивалась, потому я решила уточнить:

— Что вы имеете в виду?

— Дорогая леди Лииса, — у меня от такого обращения, чуть глаз не начал дергаться, а кулаки самопроизвольно сжались, — я муж науки, и все мои действия продиктованы служению высшей цели. Вот уже более сотни лет я веду исследование. Я совершил несколько поразительных, неоценимых открытий. Неоценимых... — последовал горький смешок. — На самом деле, мы с вами понимаем, что у всего есть цена. Увы, но многим достойным людям пришлось возложить свои жизни на алтарь научного знания.

С каждым произнесенным словом осознание величины неприятностей накатывало все сильнее. До меня начало доходить, кто именно заказал мое похищение. Это же тот самый преступник, благодаря которому из Кириана бежали все Светозарные. И ни одного пропавшего не нашли — ни живого, ни мертвого. Кто-то что-то сказал про неприятности? Сильно преуменьшил! Я в самой настоящей ... беде. Удивительно, что эта мысль пришла мне в голову только сейчас.

Тем временем мужчина продолжал:

— Но вы, дорогая леди Лииса, для меня бесценная находка! Я уже почти решил было переезжать — как вы знаете, тут материал для экспериментов уже практически не достать, тем более такой специфический. Благодаря нам с вами, возможно, произойдет революция в научной сфере. Идемте, я все вам покажу. Вы поймете меня, обязательно поймете, — с этими словами странный лысый человек вскочил с кресла, пролив при этом чай, и устремился к двери. Открыв ее, обернулся и снова пригласил последовать за ним.

Мое тело странно отяжелело и словно застыло: я продолжала сидеть, сжав руки в кулаки. Так продолжалось несколько секунд, пока в проеме не появилась фигура слуги, который забрал чашу с блюдцем из рук хозяина, определил ее на тележку, стоящую в коридоре, и, тяжело посмотрев в мою сторону, произнес:

— Леди, никому из присутствующих здесь не доставит удовольствия принуждать вас к повиновению силой, не вынуждайте меня прибегать к подобным мерам.

Да, я не самый храбрый человек на континенте. Да, я боюсь боли и всячески стараюсь ее избегать. Да, я встала и покорно последовала за своим похитителем.

Цепочкой — Рейнарт, я, жутковатый слуга — мы спустились в подвальное помещение, оборудованное под кабинет. Маленький: в нем помещались только стол, стул и большой книжный стеллаж во всю заднюю стену с книгами в одинаковых переплетах. Хозяин дома подошел к стеллажу и любовно пробежался пальцами по корешкам.

— Мои труды. Исследование длиной в среднестатистическую продолжительность жизни обыкновенного человека. Не правда ли забавно? — вопросил с бесшабашной веселостью мужчина, оглядываясь на меня, а потом снова отвернулся, провел рукой под полкой, находящейся на уровне его груди и что-то нажал. Раздался тихий щелчок. Средняя часть книжного шкафа выдвинулась вперед и отъехала вправо. Из образовавшегося проема бил яркий свет. Заглянув туда, я увидела тщательно оборудованную просторную лабораторию.

Мне отсюда не выбраться. Осознание безысходности обрушилось, словно ведро ледяной воды. Людям, которых планируют отпустить, не рассказывают секреты и не водят в свои противозаконные лаборатории, да что там — им даже лица не показывают. Захотелось расплакаться, но воспитание взяло верх, и я, гордо подняв голову, проследовала за подпольным ученым.

Ярко освещенное алмитами безупречно-чистое просторное помещение выгодно контрастировало с беспорядочной гостиной и тесным темным кабинетом. Несмотря на наличие и книжного шкафа, и того, где располагались сосуды и емкости с какими-то жидкостями и порошками (скорее всего реактивами), стола с приборами и бумагами и странной композиции из кресла и чего-то непонятного неподалеку от него, тут было, где развернуться и вполне спокойно передвигаться, не боясь вероятности что-нибудь зацепить.

Рейнарт с гордостью оглядел свою вотчину и, указав на ранее замеченное мной кресло, произнес:

— Вот тут я и творю будущее. Прошу вас садиться, леди Лииса.

Я немного помедлила. Шор мягко, но неотвратимо подтолкнул меня к креслу. Подошла и села. Сидение было мягким, как и спинка, а вот деревянные подлокотники — жесткими, с какими-то коробочками, приделанными к ним снизу. Слуга взял мою руку, положил на ручку кресла и вытянутым из коробочки ремнем закрепил запястье. Ту же процедуру проделал и со второй рукой, после чего отошел к двери.

— Хорошо же вы обращаетесь с гостями, — не выдержав, сказала я, глядя на результат действий.

— Ах, дорогая леди Лииса, это для вашей же безопасности, — в ответ затараторил лысый мужчина, — эксперимент, в котором вы поучаствуете, может вызывать довольно неприятные ощущения, поэтому, чтобы вы невольно, конечно же, не причинили вреда ни себе, ни лаборатории, мы и ограничили вашу свободу действий.

— Вы все время твердите о каком-то эксперименте, но я не понимаю, что вы от меня хотите, и вы ни разу не спросили моего согласия.

— Боюсь, если бы я спрашивал согласия, то мое исследование закончилось бы, так и не начавшись. Вы ведь уже поняли, что моя работа сопряжена с некоторым риском для жизни. Но уверяю вас, однажды, когда я представлю свои достижения на суд общественности, и мир поймет их важность, имена всех героически отдавших свои жизни звезд, пусть и не совсем добровольно, будут высечены на монументе в память о них.

Рейнарт сдернул тонкий серый халат с вешалки, стоявшей около двери, и надел его, затем прошел к стеллажу с реактивами и взял оттуда две пары баночек, с ними направился к столу. Аккуратно расставив принесенные сосуды, из ряда черных кристаллов, лежащих по середине стола, взял один и, достав из под стола подставку на ножках, разместил его прямо перед собой.

Ох, как же мне сейчас хотелось, как в детстве, зажмуриться и уткнуться лицом в мамин живот. Я всегда так делала, когда братья пугали меня, преследуя с каким-нибудь червяком или пауком наперевес. Сияние, пусть это все окажется не реальным. Пускай я просто в обмороке буду после удара по голове. Но голос ученого, то и дело, возвращал меня в страшную действительность.

То ли потому, что мужчине не хватало общения, то ли от того, что он не привык работать молча, а, может, из великодушия он решил рассказать мне историю и объяснить суть эксперимента, объектом которого меня выбрали. Так что приготовления сопровождались его то плавной, то сумбурной речью.

— Более ста лет назад, когда вас, дорогая леди Лииса, еще и в помине не было, я уже трудился на ниве науки. Меня всегда привлекало изобретательство, благодаря своей любви к нему и работоспособности я мог стать кандидатом наук уже в тридцать лет, что для звезды является достаточно молодым возрастом, — я застыла.

Для звезды...значит, он Светозарный? В расследовании дел о пропаже представителей моего рода никогда не выдвигалось подобного предположения. Начальник вводил меня в курс дела. Кирианские спецслужбы и лорд Дарвис рассматривали две версии: что действовала какая-то группа людей, идеологически настроенных против присутствия звезд на территории отдельно взятой страны, и что злоумышленник — плод союза Светозарного и человека, не получивший наследия сиятельного родителя, ведь только истинные звезды и их прямые потомки от обычных людей, не унаследовавшие сияния, могут быть долгожителями. Никому даже мысли не приходило, что Светозарных планомерно уничтожал их сородич. Я и сейчас не вполне доверяла тому, что услышала.