🌿 Второе дыхание. Часть 3. Серафимов подарок

— И отпереть дверь. Да-да, — Принцесса выпустила его, уселась и зевнула. — Я сейчас. Скажи только, ты нашёл ключ?

— Нет.

Она опять вздохнула, на этот раз — огорчённо.

— А камень?

— Тоже нет.

— А где же... — начала было Эрика, но сама себя остановила: — Ладно, потом. О вчерашнем что-нибудь выяснил?

— Да.

— Хорошо, любимый. Поговорим за завтраком, — она поцеловала его, встала и поплыла в гардеробную. — В ту же коробку? Тебе в ней удобно?

— Вполне. Спится в ней просто замечательно, — засмеялся Феликс.

Превратился в горностая, забрался на своё обычное место, свернулся уютным калачиком и уснул, как только услышал щелчок отпираемой двери.

Как и вчера, Принцесса разбудила его, когда ей принесли завтрак. Многоликий вылез из коробки, возвратил себе человеческое обличье, потянулся и решил, не откладывая, приступить к разговору. Но это намерение, при всей его очевидной здравости, осталось только намерением — урагану по имени Эрика сопротивляться было невозможно.

Завтракали снова холодным.

Вернее, завтракал один Феликс. Хозяйка спальни, сославшись на то, что по утрам ей редко хочется есть, грызла печенье. Лежала нагишом на животе, опираясь на локти и согнув в коленях ноги, покачивала узенькой розовой ступнёй и с нежной улыбкой наблюдала, как он поглощает пищу. Многоликий же старался смотреть на неё поменьше, а потом и вовсе не выдержал, встал и накрыл её одеялом.

— Зачем? — удивилась Эрика. — Я совсем не замёрзла.

— Мы вообще не сможем поговорить, если ты будешь разлёживаться передо мной в таком виде, — пробурчал Феликс и уткнулся взглядом в тарелку.

— Ох, извини! — она очаровательно смутилась, приподнялась, придерживая одеяло, и потянула к себе халат. — Я почему-то чувствую себя так, будто мы с тобой уже сбежали.

— Я тоже, — хмуро сказал он. — И это очень плохо, родная. Расслабимся — и наделаем глупостей!

Закутавшись в сиреневый батист, Принцесса перебралась в кресло:

— Ты прав. Но сейчас мы с тобой можем разговаривать, сколько захочешь. Сегодня — никаких дурацких примерок, до обеда я совершенно свободна и попросила Вальду никого ко мне не пускать! Вечером будет приём для посланников из Новых Земель, но в первую половину дня... — она налила себе кофе и перешла к делу: — Итак, ключа ты не отыскал. Но ты и раньше почти не сомневался, что у Потрошителя его нет.

— Да, — подтвердил Многоликий. — Ничего странного. Буду искать дальше.

— Но 'антикорона'... она-то куда делась из шкатулки? Может, она появится там позже? Хотя со слов Ингрид я поняла, что этот камень Мангана нашёл уже давно...

— Не знаю, Эрика. По-моему, её оттуда забрали.

— Кто?

— Или Ингрид, или Мангана — других возможностей просто нет. В шкатулке лежала опись; он занимался тем, что выяснял назначение каждого камня. Прочесть её я не смог...

— Угу. У него абсолютно нечитаемый почерк! Но в прошлый раз...

— В прошлый раз господин Придворный Маг был слишком сильно занят Инструментом, ему было некогда. Сейчас в своих изысканиях он мог продвинуться гораздо дальше. А если он понял, что это за штука и зачем она нужна, то уж конечно, спрятал её понадёжней. И уж конечно, никому её не отдал, учитывая, как сильно он боится Тангрис!

— Это вероятно, — согласилась Эрика. — Но Ингрид... По-твоему, она смогла бы украсть что-нибудь у Манганы? В прошлый раз ей пришлось посылать меня, чтобы добраться до камня...

— Тогда её взяли под стражу через пару дней после твоего совершеннолетия. А потом она сидела взаперти, и её единственным связным с внешним миром был, если не ошибаюсь, ваш врач. А теперь твоя мачеха свободно разгуливает по Замку, где у неё наверняка есть другие сообщники. Кроме того, раз она собиралась свалить на тебя убийство Короля, ей было на руку, чтобы 'антикорону' похитила именно ты, — объяснил Феликс.

Принцесса секунду подумала и вновь покивала.

— Но если камень не у Манганы, а у Ингрид, значит, то, что она задумала... может осуществиться?

— Имеешь в виду, она 'выключит' Корону и убьёт твоего отца? Да, родная. Такое может случиться, — стараясь не выглядеть слишком обеспокоенным, проговорил Многоликий.

— И как теперь быть? — испуганно прошептала Эрика. — Предупредить Олафа? Но как?.. Ведь он же не знает о...

Феликс вздохнул:

— Я подумаю. Как вариант, написать ему анонимное письмо... Поверит он или нет, неизвестно, но, в любом случае, насторожится! Когда вы собирались ехать в Икониум?

— Послезавтра.

— Хорошо, время ещё есть. Я пригляжу за Ингрид, вдруг она чем-нибудь себя выдаст? А может, мне удастся найти у неё камень.

Принцесса отставила чашку, лицо у неё стало сосредоточенным.

— Ты сказал, что был в подземелье. И там...

— Да. Посмотрел на бандитов, которые напали на Акселя, и послушал их разговоры.

Не упуская подробностей, он передал ей и то, что узнал наверняка, и то, о чём мог только догадываться. Эрика внимала ему, не перебивая, и глаза у неё становились всё испуганней, а лицо — всё жёстче и бледнее. В конце концов, она вскочила и принялась ходить из угла в угол.

— Мангана! И тут Мангана! — воскликнула она, когда Феликс закончил. — Силы Небесные, что же делать?! Любимый, мне страшно! Если бы можно было узнать, что они задумали! Или хотя бы узнать, кто эта женщина!..

— В нашем распоряжении почти два дня на то, чтобы разобраться, — улыбнулся Многоликий, стараясь, чтобы улыбка вышла не слишком кривой. Он перехватил Принцессу, когда она в очередной раз проносилась мимо, и привлёк её к себе. — Родная, не паникуй. Главное нам известно: заговор есть! Настоящий заговор с участием Придворного Мага, а не такая комедия, как раньше. Теперь предстоит выяснить детали, — он приложил к своей щеке её холодную ладошку. — Ты умница. Интуиция у тебя что надо!

— А Олаф? Про него ты что-нибудь узнал? Что было не так с его визитом, Феликс?

— Про Олафа — пока ничего, — поморщился оборотень. — Не успел. Ты думаешь, он может играть на стороне Манганы?

— Абсолютно исключено! — глядя на него сверху вниз, бурно запротестовала Принцесса. — Он верен отцу, как собака! Я, правда, очень удивлена, что он позволил Мангане морочить себе голову...

— В этом-то как раз ничего удивительного нет. Слишком уж удобна для него и для Короля версия про графа Сольберга. Если обман дополнить магическими средствами убеждения, человеку даже в голову не придёт сомневаться в том, во что ему самому хочется верить.

Эрика вернулась в своё кресло и зябко обхватила себя руками. После паузы она произнесла:

— Аксель ничего не знает, любимый. Ни про Марка и Ингрид, ни про Мангану и клавикорд, ни про Вальду и её чары. А ведь ему грозит опасность. По-моему, скрывать от него правду и дальше — это подло.

— Согласен, — поразмыслив, кивнул Многоликий. — Но ты уверена, что мы можем ему доверять? Всё-таки та записка...

— Уверена, — твёрдо ответила Принцесса. — Её у него украли. Значит, теперь обойдёмся без записок, только и всего! Он нас не выдаст. Я хорошо изучила его за это время.

— Тогда почему бы мне самому с ним не познакомиться? — предложил Феликс.

Отреагировать она не успела: в гостиной затрещал телефон. Охнув: 'Это ещё что такое?!' — девушка кинулась к аппарату.

— Слушаю!

— Доброе утро, девочка, — сухо приветствовал её Король, — я тебя не разбудил? — и продолжил, не дожидаясь ответа. — В интересах безопасности твоего жениха я принял решение ускорить наш отъезд в Империю. Отправляемся сегодня вечером. Надеюсь, к этому времени ты будешь готова.

* * *

Суета, поднявшаяся в покоях Принцессы после звонка Короля, не поддавалась описанию. Многоликий едва успел удрать, а Эрика — отпереть дверь, когда в гостиную влетела Вальда, а с нею — ещё две горничных, которых дали ей в помощницы.

— Хорошо, что вы уже встали, ваше высочество! Придётся вам прямо сейчас спуститься к швеям для последних примерок, — с порога сообщила Валькирия. — Мы сегодня вечером...

— Да, я знаю, папа уже телефонировал, — улыбнулась Принцесса. — Тебе сказали, в котором часу мы выезжаем?

— Сказали, что всё должно быть готово к семи.

Эрика благожелательно кивнула:

— Ясно. Помоги мне переодеться, и приступайте.

Покуда Вальда застёгивала на ней платье и собирала волосы в тугую высокую причёску, способную выдержать несколько перемен одежды, в гостиной и в спальне откуда ни возьмись появились пустые кожаные чемоданы — такие огромные, что в любом из них Принцесса, наверное, могла бы поместиться целиком. К чемоданам прилагались неисчислимые несессеры, коробки, футляры для драгоценностей и полотняные мешки с завязками, моментально заполонившие все свободные поверхности. Одна из помощниц, для порядка спросив разрешения у хозяйки покоев, вытащила из гардеробной ящики с чулками и нижним бельём, другая ринулась в ванную и застучала там флаконами и баночками. Чемоданы стали стремительно наполняться.

'Да этого же хватит на десятерых! — удивлялась Эрика, наблюдая за сборами. — На что мне такая прорва вещей?..' На самом деле, она даже примерно не представляла, каким должен быть её багаж. Наяву она ни разу не выезжала из Замка дольше, чем на шестнадцать часов, и ни разу не ночевала за его пределами. А в той, неслучившейся жизни — всегда путешествовала налегке.

'Все вокруг считают, что в дальнюю дорогу я собираюсь впервые. Интересно, какого поведения они от меня ждут? Я должна волноваться? Прыгать от радости? Давать дурацкие советы?'

Делать не хотелось ни того, ни другого, ни третьего. Валькирия была превосходной горничной и о принцессиных потребностях, равно как и о правилах этикета, знала больше самой Принцессы. Тогда о чём волноваться и зачем давать советы? Всё, что остаётся — изображать радостное предвкушение. Но так ли уж это просто, если накануне путешествия вместо радости ты испытываешь тревогу и даже страх?

Сейчас в голове у девушки были только Многоликий, успевший предупредить её, что собирается понаблюдать за Олафом и за Ингрид — и принц Аксель, с которым непременно следовало всерьёз побеседовать до поездки. Эрика обещала любимому познакомить его со своим ненастоящим женихом, и теперь гадала, получится ли у неё сегодня устроить ещё и это. В то, что Феликс отыщет ключ от браслета и визит к Джердону не состоится по причине их побега, Принцесса уже совсем не верила. А значит, в полный рост вставал вопрос о том, удастся ли взять Многоликого с собой — бедняжке становилось нехорошо от мысли, что ей снова придётся надолго с ним расстаться.

Так что участие Эрики в сборах свелось к тому, что она с рассеянным видом показала Валькирии, какие из драгоценностей нужно упаковать в первую очередь и какие из своих книг она желает взять в дорогу. После чего с изрядным облегчением поменяла общество мельтешивших вокруг неё горничных на общество придворных швей. Те, разумеется, суетились ничуть не меньше, но с ними, по крайней мере, не нужно было ничего из себя строить. Принцесса надеялась, что здесь от неё понадобится только одно — смирно стоять на возвышении перед зеркалом, поднимая и опуская руки и поворачиваясь, когда попросят.

Надежды, увы, не оправдались. Как ни спешили швеи, сразу же стало ясно, что закончить работу на день с лишним раньше условленного срока у них не получится. Чтобы довести до ума хотя бы часть нарядов, остальные требовалось отложить, и решать, что отложить, а что заканчивать, пришлось Эрике. Она предпочла бы поручить это отцу — в конце концов, именно он придумал обновить её гардероб и он же выбирал фасоны! Безропотно подчинившись отцовскому желанию и выбору, она была готова подчиниться и вновь — лишь бы не думать ни о Короле, ни о том, устроит его или нет её решение. Всякая мысль об отце причиняла ей боль. Принцесса не знала, осталась ли в её сердце хоть капля любви к этому человеку — зато теперь знала цену ему самому и вспоминать о нём старалась пореже.

Но Скагер, так же, как все прочие, был занят приготовлениями к отъезду и разделить с дочерью 'дамские хлопоты' отказался. Пришлось Эрике себя перехитрить. Она представила, что наряжается не для отца, не для Джердона и даже не для Акселя, а для Феликса. Представила, как он сидит в кресле сбоку от возвышения, рассматривает её, блестя глазами, и одобрительно улыбается. Щёки у неё потеплели, сердечко застучало чаще, и дело сразу пошло веселее. В итоге, ею были выбраны: два бальных платья — воздушное нежно-зелёное, с лифом, украшенным атласными цветами и листьями, и бархатное вишнёвое, с пышными рукавами в бело-вишнёвую полоску; парчовое чёрно-серебряное платье для приёмов, колючее, но изумительно красивое; удобная амазонка из плотной лиловой шерсти в серую клеточку; вельветовая тёмно-синяя юбка с широкими воланами; несколько разноцветных шёлковых блузок; и яркая сине-белая шубка, в которую Эрика влюбилась ещё на первой примерке.

Обед в этот день начался на час позже обычного. Большинство из тех, кто присутствовал в столовой, держались очень нервно, но выглядели не напуганными, как вчера, а только взбудораженными поспешными сборами. Мангана, остающийся дома, снова казался погружённым в свои мысли. Пертинад, которому предстояло вместе с сестрой сегодня же вернуться в Межгорное княжество, сидел надутый, как индюк, налегал на алкоголь, но почти не ел, что свидетельствовало о крайней степени его расстройства. 'Ещё бы! Опять уезжает несолоно хлебавши!' — подумала Эрика с удовлетворением. Королева Водра вела себя на удивление спокойно и любезно; если она и чувствовала разочарование, то ничем этого не выдавала.

Межгорская парочка отбыла к себе сразу после обеда. Герцог дёрнулся было на прощание поцеловать руку Принцессе, но она отшатнулась и спрятала ладонь за спину, грубейшим образом нарушив правила хорошего тона. Пертинад побагровел так, словно его вот-вот хватит апоплексический удар, но никакой жалости к нему у его несостоявшейся невесты не было — одно лишь безудержное, неизбывное отвращение. Его сестра, как ни странно, даже не изменилась в лице, ни спокойствия, ни любезности не утратив.

— Дорогая Водра, — проговорил Король, — я всей душой сожалею, что вчерашний инцидент нарушил все наши планы и не позволил нам обсудить ваши предложения с тем вниманием, какого они, безусловно, заслуживают.

— Не стоит сожалений, дорогой Скагер, — королева покачала головой в чёрных страусиных перьях. — Время терпит. Мы продолжим наше общение позже, не так ли?

— О да, конечно! — согласился Король. — Жду вас с новым визитом, когда мы возвратимся из Империи.

Водра отреагировала скупой улыбкой, в которой Эрике почудилось что-то хищное.

В начале пятого, как только гости уехали, Принцесса заторопилась к себе; Аксель, как водится, вызвался её проводить. Всю дорогу девушка молчала, придумывая, как поступить, чтобы неполные три часа, оставшиеся до окончания сборов, потратить на разговор с принцем и на его знакомство с Многоликим. Сомневаться не приходилось, у неё в покоях сейчас дым коромыслом. Скоро туда принесут готовые платья, сборы затянутся, и хорошо ещё, если завершатся вовремя. Стало быть, встретиться нужно в другом месте — вот только где?..