Черепаха Киргала

Набор из семидесяти солдатиков понравился всем. Глиняные фигурки, расписанные в строгом соответствии с военной формой солдат урманской армии, выразительные лица и точность мельчайших деталей вооружения. Мужчины переглянулись и молча проголосовали за покупку. Тридцать уртов ларморца перекочевали к счастливому продавцу, уже отчаявшемуся продать столь дорогую игрушку.

— Давайте, я понесу, — предложил Тейрам и взялся за ручку небольшого плетеного сундучка из ивовых прутьев — переносную казарму маленького войска.

— Пошли, — обрадуем нашего сорванца, — сказал Вилт. — Может, все-таки и барабан купим? Мерги покачал головой:

— Его солдатам хватит и дудки! И нам тоже.

— Особенно нам, — добавил Хемилон.

— Как хотите! — недовольно произнес Вилт. Друзья двинулись к выходу. Идя мимо коврового ряда, они неожиданно столкнулись нос к носу со своим старым знакомым Мурсием. Купец в сопровождении двух дюжих молодцев тащил два дангарских ковра. Вернее тащил не он, Мурсий лишь расчищал своей глоткой дорогу своим людям, шагающим сзади.

Увидев Вилта, купец побагровел от ярости и набросился на низкорослого лекаря.

— Ах ты, грязный ублюдок! — заорал Мурсий, повалив коротышку наземь. — Из-за тебя я неделю не мог нормально есть! Но теперь ты мне заплатишь за свою отраву сполна!

Друзья кинулись на помощь Вилту и оттащили от него визжащего торгаша. Тейрам слегка двинул ему под дых, чтобы купец не брызгал на него слюной. Тут же появились городские стражники, расталкивая толпу любопытных

— Что здесь происходит? — обратился усатый стражник к нарушителям порядка.

— Этот шарлатан подсунул мне вместо лекарства какую-то гадость! — начал опять визжать Мурсий. — Из-за нее у меня до сих пор болит живот, и я не могу есть как все обычные люди.

— Врешь, подонок! — в свою очередь заорал лекарь, пытаясь вырваться из крепких рук Тейрама. — Ты жрал как свинья на глазах всего каравана. А теперь утверждаешь, что я виноват в твоем обжорстве!

— Доблестные воины, — обратился к рыночным стражникам торгаш, — на ваших глазах этот шарлатан еще и оскорбляет почтенных людей. И кому из нас вы верите: ему или мне, другу Подгура, всеми уважаемого главы этого рынка?

Стражник, которому не хотелось влезать в споры друзей Подгура, быстро принял решение:

— Городской судья рассудит вас!

— Верно! — обрадовалась жертва лечения. Вилт воспринял это куда более эмоционально, и послал неблагодарного пациента к Турулу, а заодно и всех его друзей.

Мурсий велел своим слугам отнести ковры домой. Остальные, в сопровождении трех стражников и кучки любопытных бездельников, проследовали к восточной границе города. Там располагались суд, городская тюрьма и, казармы одного из городских гарнизонов. Доведя спорщиков до суда, стражники поспешили вернуться на место постоянного кормления, то есть несения службы.

Городской суд размещался в большом недавно отремонтированном розовом здании, в котором большая часть внутреннего пространства была выделена под огромный зал, где и вершилось столичное правосудие. Помещение было поделено невысокими деревянными барьерами на двенадцать площадок, по числу заседающих судей. Судя по тому, что на некоторых площадках все обвиняемые были в кандалах, существовала специализация. Мурсий и Вилт уплатили писцу судебную пошлину в два урта, и тот записал в регистрационную книгу имена и занятие истца и ответчика, а затем определил их к одному из судей по гражданским спорам. Потом написал на дощечке, покрытой воском, суть спора и отдал младшему писцу.

Заняв очередь за правосудием, вся компания принялись ждать под бдительными взглядами многочисленной стражи. Возникшую перепалку между купцом и лекарем быстро остановили двое стражников, предупредив, что в следующий раз им придется платить штраф за нарушение тишины.

Сейчас судья разбирал дело трактирщика, которого матрос уличил в продаже разбавленного вина. Бойкий хозяин портовой таверны громко клялся всеми богами, что пьяный матрос все придумал.

— Я кормлю и пою своих клиентов как родных детей! — жаловался судье черноволосый прохвост, заламывая руки. — Иногда торгую себе в убыток, стараюсь держать низкие цены. А этот пьяница и бездельник обвинил меня в мошенничестве! Куда катится мир?! Судья, толстяк с сизым носом и каштановой бородкой, не моргнув глазом, приказал здоровому рыжему матросу рассказать свою версию этого дела.

— Я, значит, вчера сошел на берег, с "Дельфина", мы привезли из Нирата товар разный, ну, там, бычью кожу, ...

— Дальше! — перебил его судья. — И покороче! Матрос запнулся и густо покраснел.

— В общем, пришел я в его дыру. Напиться. Полкувшина выдул, а в глазах все по-прежнему. Ну, я хочу сказать, ни в одном глазу. Что такое, думаю, обычно после этого меня покачивает, а тут... Ну, решил присмотреть за хозяином. Заказал еще кувшин, а сам смотрю, что он будет делать. А этот проходимец подумал, что я уже ничего не соображаю. И прямо на моих глазах распечатывает кувшин с вином и выливает его в другой.

— Я хотел оставить осадок! — проблеял трактирщик.

— Тихо! — рыкнул судья. — Продолжай, — кивнул он рыжему.

— Я тут же подскочил к нему, — продолжил обрадованный поддержкой истец, — и вылил из другого кувшина. Воду! — возмущенно крикнул матрос. — Ну, и не удержался, конечно, приложил этой гниде разок по морде.

— Суду все ясно, — проскрипел судья и раскрыл судебник, обтянутый в коричневую кожу и украшенный символом бога справедливости — золотым орлом. Полистав книгу, он быстро нашел нужный параграф, и откашлявшись, огласил приговор:

— Лантарский королевский суд признает трактирщика Вудана из Лантара виновным в разбавлении вина и приговаривает его к возмещению стоимости вина, проданного пострадавшему матросу Пури с корабля "Дельфин" в трехкратном размере, а также к уплате штрафа в пользу королевской казны в размере десяти уртов. Владелец таверны, готовившийся к худшему, смиренно склонил голову, признавая решение суда, и пошел к судейскому казначею выплачивать штраф. Матрос пошел за ним, компенсацию ему полагалось получить из рук того же казначея. Судья подал знак писцу и тот подал ему очередную дощечку. Законник быстро ознакомился с сутью дела и приступил к делу.

— Итак, купец Мурсий из Лантара обвиняет бродячего целителя Вилта в том, что он не обеспечил должного лечения истца за соответствующее вознаграждение. Судья задумчиво пожевал нижнюю губу, и спросил:

— Вы признаете правильность изложенного дела? Мурсий и коротышка громко подтвердили, что суть спора изложена верно.

— Да поможет нам Анфир установить истину, а Сарис — принять справедливое решение в этом деле! Произнеся традиционную фразу, судья приступил к слушанию сторон. Первым выступил купец. Он рассказал о драке в трактире, назвав коротышку ее зачинщиком. Потом поведал о странном отваре, из-за которого Мурсий не мог нормально есть, пока он не выкинул это проклятое средство этого бродячего обманщика. Судья кивнул и перевел глаза на ответчика.

Вилт возмущенным голосом заявил, что купец все переврал. Драку в трактире устроил он сам. Это могут подтвердить трое свидетелей, — лекарь кивнул в сторону друзей. А его средство несовместимо с вином. Об этом он предупредил неблагодарного больного. Мурсий взвился от злости и заорал, что ни о чем подобном он ему не говорил. Судья нахмурился. Затем что-то сказал писцу и тот ушел. Вернулся он с седовласым целителем, на шее которого горел зеленым огоньком маленький радужный камень в клюве орла.

— Что за лекарство ты дал истцу? — обратился судебный целитель к Вилту. Тот на миг замялся и ответил:

— Отвар из шиповника и заячьей травы. У него было сотрясение головы и к тому же он становится буйным, когда переберет вина. Мурсий побагровел, но закрыл рот. Целитель, бросив взгляд на красного как рак истца, понимающе улыбнулся и зашептал что-то на ухо судье. Последний кивнул и стал перелистывать страницы судебника, очевидно, приняв решение. Потом огласил свое решение:

— Лантарский королевский суд признает бродячего лекаря Вилта виновным в сокрытии от больного сведений об истинном составе лекарства и правильном его употреблении. Учитывая отсутствие серьезных последствий для здоровья больного, суд приговаривает ответчика к штрафу в сто пятьдесят уртов в пользу королевской казны. Также он должен возместить пострадавшему купцу Мурсию из Лантара стоимость его лечения в двухкратном размере, то есть двадцать медяков. Вилт, отведя взгляд от тупого судьи, понял, что спорить с ним бесполезно. Подошедшие сзади Мерги и Тейрам без слов протянули ему свою долю награды. Лекарь коротко поблагодарил их и пошел с ликующим купцом к стойке судейского казначея.

— Ну, что, чья задница приносит неудачу? — глумясь, спросил Мурсий сапожника, получая причитающиеся ему деньги из рук казначея. — На той проклятой дороге вы остались без своего имущества, а сегодня потеряли последние медяки. Так и быть, дам вам по монетке, если попросите у меня прощения. Я сегодня добрый!

— И при всех неприятностях поблизости была твоя задница, — сузил глаза Мерги. — Проваливай, иначе и меня сегодня будут судить за избиение наглых поганцев. Тейрам на всякий случай положил свою руку на плечо Вилта, опасаясь необдуманных действий с его стороны. Но лекарь лишь наградил неблагодарного пациента злым взглядом и парой ругательств.

— Ха-ха! — презрительно рассмеялся Мурсий. — Вам, голодранцам, надо теперь думать о куске хлеба, а не о разных глупостях. Если бы я захотел, то ваши остывшие тела завтра нашли бы в какой-нибудь канаве с перерезанными глотками. И все бы решили, что одни голодранцы порешили других. Так оно, впрочем, и есть. Вас и в гильдию нищих теперь не примут. Ха-ха! — посмеиваясь, довольный Мурсий направился к выходу.

— Этот подонок лишил нас почти всей награды! — констатировал Вилт, чувствуя себя ответственным за произошедшее. Остальные предпочли промолчать.

— Ладно, моя шутка с бараникой оказалась не такой безобидной, — признал коротышка. — Хотя он ее и заслужил.

— Не бери в голову! — мрачно произнес сапожник. — Просто, похоже, Киргал и впрямь решил поиздеваться над нами. Сначала ограбление, потом убийство жреца, а теперь у нас отобрали эту жалкую награду.

— Айто точно напомнит нашему недомерку, что над богами лучше не смеяться, — сказал расстроенно Хемилон. — А этот выродок Мурсий, ... — астролог запнулся, подбирая подходящеее проклятие, — чтобы ... ему всю жизнь блевать от вина. Тейрам рассмеялся, снимая напряжение. Друзья присоединились к нему, и поспешили выйти на улицу, заметив направившегося к ним стражника.

— Итак, у нас осталось двадцать уртов, — Хемилон побренчал своим кошелем. — Делим их поровну. Он раздал товарищам по пять монет.

— Вся надежда на Силара, — Мерги погладил свою лысину. — Если и он решит не связываться с нами, то придется придумывать, чем нам заняться дальше. Не можем же мы вечно жить за счет Айто! Он не так много зарабатывает, как старается показать нам. Содержать четверых мужиков ему весьма накладно, хоть он этого и не показывает.

— Да-а, — протянул смущенно Тейрам, — неудобно.

— Значит так, — решил Мерги, — с этого дня готовить ужин будет теперь Вилт. Ему будет это легче всего, все-таки за годы целительства он лучше всех из нас научился готовить. Да и в травах толк знает. Тейрам будет ходить на рынок за провизией, — продолжил раздавать работу сапожник. — Хемилон начнет учить Пимма грамоте: Айто будет рад. Астролог, представив, сколько ему придется затратить терпения и труда, чтобы невнимательный сорванец выучил семьдесят три слоговых знака бератского письма, тихо застонал. Реакция Вилта была менее бурной. Чувствуя за собой вину перед друзьями и кошельком Айто, он смирился с обязанностями повара. Пращник и вовсе принял как должное слова лысого друга. Лучше он будет ходить с продуктовой корзиной, чем просто сидеть на шее у старого торговца.

— Тейрам, думаю, вручать подарок лучше тебе, — промолвил сапожник, открывая ворота дома. — Пращник кивнул. Из дома доносился старческий голос Айто, громко отчитывающего своего шкодливого внука. Войдя в дом, они увидели уже знакомую картину: Айто, режущего траву к ужину и Пимма, стоящего в углу.

— Твое баловство сведет меня скоро в могилу! — услышали друзья внушение торговца. — Но будь уверен, перед этим я постараюсь вбить в твою голову трудолюбие и законопослушание. А хорошая порка поможет тебе это быстрее усвоить. Я уже сыт по горло твоими проделками!

Пимм с зареванным лицом и понуро опущенной головой шмыгнул носом, выражая свое несогласие с жестокостью системы воспитания дедушки.

— Тебя послушать, так и кое-кому из нас не помешает порка, — вместо приветствия сказал Мерги, переступая порог комнаты.

— Может, и не помешает, — хмыкнул Айто, бросив быстрый взгляд на рыжего пройдоху.

— Но направить на прилежание розги могут только детей, у них на заду кожа тоньше, — пояснил он, — поэтому они и восприимчивее к голосу разума.

— Ну да, — согласился Тейрам, — а взрослым внушают законопослушность с помощью каторги и виселицы.

— Не внушают, а наказывают, — возразил Хемилон.

— Вот-вот, — сказал Айто, — если не внушил в детстве, потом накажут виселицей, — слышишь, Пимм? Наши друзья не лгут: если не бросишь бездельничать и озоровать, тебя будет пороть уже не любящая рука дедушки, а безжалостный бич надсмотрщика на руднике, — старик сотворил защитный знак.

Внучек потер саднящий зад, и плаксиво возразил:

— А я думал, что любящая рука протягивает сладкие тянучки, а не порет до полусмерти! Друзья расхохотались. Дед нахмурился и наставительно изрек:

— Любящая рука всегда знает, когда дать тянучку, а когда взбучку! А сегодня ты заработал только порку. Веди себя тихо, и тянучки скоро будут у тебя во рту.

— Я сегодня почти весь день сидел в лавке, не шевелясь, — обиженно возмутился Пимм.

— Вот именно, почти! И отнюдь не шевелясь, а перекладывая товар куда попало. Ну, это ладно, ничего. А вот то, что ты натворил в конце дня... За это надо пороть, и пороть безжалостно!

— То есть любя, — с улыбкой поправил деда Мерги. Друзья опять засмеялись, заставив улыбнуться и Айто.

— Идите лучше во двор умойтесь, я сейчас буду накрывать на стол, — посоветовал подобревший любящий дед. Тейрам, пряча за спиной подарок, спиной к стене поднялся наверх тотчас спустился, но уже с пустыми руками.

— Удача, наконец, вам улыбнулась? — обрадовался Айто. Четверка дружно вздохнула.

— После ужина расскажем! — пообещал сапожник.

И что сегодня натворил наш мальчик? — спросил за ужином Вилт, уплетая тушеную капусту с курятиной.

— Этот мальчик сегодня разбил кувшин покупателя, — строго ответил Айто.

— Я нечаянно! — пискнул мальчуган.

— А бечевка с петлей, тоже нечаянно появилась? — сурово вопросил дед. — Пока я торговался с покупателем, — обратился он к четверке, — этот негодник сделал из веревки петлю и бросил ее сзади под ноги толстого жреца Линна, он хотел купить у меня кувшин для вина. А ее конец привязал к ручке двери. Разумеется, торгуясь, жирдяй не стоял на месте. И когда снаружи здоровый мясник дернул на себя дверь, жрец вместе с купленным кувшином рухнул на пол.