Голова оборотня

— Вот кто имеет пруд с черепахой и собственную конюшню!

Медяк одобрительно закивал:

— Таталх и впрямь очень богат — несмотря на свой слабый даже по меркам зеленых магов дар. Его услугами не брезгуют даже аристократы. И он не сквалыга — каждую луну жертвует нашей братии по десять золотых.

Пройдоха ухмыльнулся:

— Еще бы ему не жертвовать! В Сар Берате, как и везде, найдется немало купцов, чьи сыновья и жены мечтают о богатом наследстве сейчас, а не когда золото понадобиться на лекарей и дорогой гроб... Как говорил Иуарх — великий бератский целитель: "Змеиный яд исцеляет, а яд родных — убивает".

— Ты что, книги ученые читал? — удивился нищий, до сих пор считавший коротышку проходимцем и шарлатаном.

— А то! — выпятил грудь Вилт и тут же охнув согнулся — плети палача давали о себе знать. — Я полгода читал книги в Сарбератской библиотеке! Имена Иуарха Великого и Ардана Исцелителя для меня не пустой звук! А их книги "Исцеление человека за три года травами и минералами или живое целительство", "Здоровье как магическая сущность", "Безоар " помогли мне состояться как лекарю, друг мой!

Лекарь со вздохом вспомнил, как его едва не поймала охрана библиотеки, когда он попытался вынести "Безоар", чтобы продолжить самообразование и после отъезда из столицы.

Медяк с уважением взглянул на коротышку:

— А я-то думал ты обычный деревенский коновал и кроме дерганья зубов ничего не умеешь!

Вилт хотел возмутиться, но передумал и одарил нищего снисходительной улыбкой, которую обычно использовал для особо недоверчивых клиентов, сомневающихся в его опыте и знаниях.

— Зубы я заговариваю, а не дергаю! Мой дед передал мне очень хороший заговор от зубной боли. А кровь я пускаю особым способом, который вызывает облегчение у больных.

Тейрам подошел к ближайшим воротам около которых стоял привратник, готовый в любую минуту отвести больного к хозяину.

— Уважаемый, твой хозяин умеет заживлять раны?

— Целитель Карадауг заживляет любые раны! — важно ответил привратник, окидывая взглядом больных и хмурясь — незнакомцы не производили впечатления людей, готовых расплатиться золотом за исцеление. И на больных они не были похожи.

— И сколько твой хозяин берет? — взял за рога Вилт.

— Зависит от тяжести больного, — еще больше нахмурился привратник. Вопрос о цене услуг подтвердил его подозрения — прибегающие к услугам зеленого мага никогда не задавались ценой исцеления.

— И все же? — Вилт не отступал.

— Окончательную цену скажет почтенный Карадауг, — чуть раздраженно сказал привратник.

— Проводи нас к почтенному Карадаугу, — решительно сказал пращник, уже ставший боятся, что их выпрут, если друг задаст еще один вопрос.

— Я должен передать хозяину кто пришел и с какой целью, — ответил привратник, берясь за стилос и вощеную дощечку.

— Торговцы Вилт и Тейрам просят о заживлении ран от кнута, — опередил всех Медяк.

— Торговцы? — насупился слуга, сурово смотря на клиентов.

— Торговцы, — подтвердил лекарь и раздраженно добавил: — Так примет нас твой господин или нет?

— Идите за мной, — привратник повернулся к Медяку и решительно сказал: — А ты останься. Почтенный Карадауг принимает только больных, а не их родственников и друзей!

Войдя в ворота друзья увидели небольшой вязовый парк с прудом, в котором плавали лебеди. Двухэтажный каменный дом со множеством широких окон с полукруглыми арками стоял в глубине парка, от которого к парадной лестнице шла широкая дорожка из гравия.

Постучавшись в дверь и услышав "Войдите!" привратник пропустил вперед пациентов — друзья очутились в просторном светлом помещении с куполообразным потолком, залитым ярким солнечным светом, льющимся через широкие окна.

У стены справа стояла дорогая кушетка, состоящая из трех секций, высота каждой из которых регулировалась отдельным механизмом, ручки которого торчали

Худощавый старик с совершенно седыми волосами, возившийся у большого шкафа, набитого склянками, бутылочками и коробочками самых разных размеров и цветов обернулся и посмотрел на клиентов. Тейрам поразился молодым и живым глазам целителя.

— Здравствуйте, уважаемые. Что болит?

— Спина, — коротышка задрал рубаху.

— Ого! Обоих так... избили?

— Да, — ответил Вилт. — Нашелся мерзавец! Ему бы на руднике жить, серебро для короля добывать!

Лекарь покашлял.

— Рана редкая. Два золотых с каждого.

Потеряв дар речи Вилт вытаращился на целителя как старая дева на просьбу нищего подать на поход в бордель.

— Уважаемый, мы ведь просим не эликсир "Три девицы за ночь"! Мы всего лишь...

— Пришли ко мне, — чуть раздраженно закончил старик. — Лечебная магия стоит дорого и отнимает у меня много сил!

— Но два золотых! За эти деньги, фаланские шаманы, говорят ...

— Мы согласны! — поспешно сказал пращник, ткнув локтем другу в бок. — Отдай уважаемому Карадаугу деньги и забудь про своих фаланцев.

Плут пробурчал что-то себе под нос и выложил столбик золотых.

— Ложись сюда, почтенный торговец! — чуть насмешливо сказал целитель и указал на добротную кушетку накрытой дорогим материалом.

Целитель взял со стола шарик размером с кулак, сделанный из малахита, опустил его в чашу с водой и, вознеся молитву Линну, начал катать по спине коротышки.

Затаив дыхание пращник смотрел как буквально на глазах на месте лопнувшей и содранной кожи появляется тонкая пленка, все больше уплотняясь и приобретая цвет здоровой кожи.

"Вот это магия!" — с восторгом подумал Тейрам. — "Хотел бы я обладать лишь толикой магического дара! Хоть царапину заживить..."

— Можешь вставать. Через пол луны спина станет как прежде.

— Теперь ты! — целитель обернулся к Тейраму.

Пращник поспешно стянул рубашку и лег на кушетку. Вилт из профессионального любопытства подошел к шкафу и принялся разглядывать сокровищницу мага.

"Да тут при моей сноровке пол столицы можно исцелить!" — воскликнул про себя коротышка.

Привратник, не спускал глаз с подозрительного коротышки, разглядывающего целебные снадобья своего хозяина. Сам целитель не обращал на любопытного клиента внимания — чуть ли не каждый рассматривал его гордость и основу благосостояния. Некоторые травы и минералы были очень редки и обошлись ему в целое состояние, не говоря уже о потраченном времени.

Поблагодарив целителя, друзья в сопровождении слуги дошли до ворот, где их терпеливо ждал нищий.

— Ну как спина? — спросил Медяк.

— Кожа как у быка, — весело ответил коротышка, уже не жалевший о расставании с двумя золотыми. Боль действительно ушла, а тело наполнилось энергией и какой-то легкостью. Казалось, удалось снова стать двадцатилетним. Вилт с сожалением подумал, что юношеская бодрость часа через три начнет исчезать и к утру целительская энергия почти исчезнет. — Можем идти осматривать город и его красавиц!

* * *

— Куда пойдем? — зевнув, спросил Медяк.

— Конечно, на рынок! — уверенно ответил коротышка. — Быть в Сар Берате и не побывать на его Южном рынке все равно что придти в бордель и уснуть в одиночестве. А Тейрам еще не был... Заодно и в птичий ряд зайдем.

— Зачем?! — изумился нищий и оглянувшись прошептал. — Неужели наше золото там?

— Про ваше не знаю, а наше может и там, — ухмыльнулся коротышка.

Через час троица была уже на месте.

— Да, наш рынок самый большой на Линмаре! — гордо сказал Медяк, подходя к высоким кованным воротам рынка, через которые одновременно могли проехать десять больших повозок. Тейрам не стал уже говорить, что самый большой рынок находится в Урдалане — столице и по совместительству самом большом порте мира. Пращник, правда, не знал такой же красивый рынок в далеком Урдалане как здесь — в Сар Берате.

А посмотреть здесь было на что. Огромный рынок, занимающий четыре квартала, раскинулся в пятистах шагах слева от южных ворот столицы, тракт которых вел в Урдалан и Гемфар. Склады, бесчисленные постоялые дворы, таверны, конюшни и лавки ремесленников занимали еще почти три квартала. Сам рынок, построенный шестьсот лет назад бератским императором Баразаром Третьим имел четкую планировку: большой квадрат со стороной в триста шагов накрытый сверху огромной каменной полусферой, которая опиралась на гигантские колонны выполненные в раннебератский период развития архитектуры. Внутри защищенного от непогоды и жаркого солнца торжища каменные прилавки располагались рядами, образуя между собой широкие проходы для покупателей. Рынок уже в старину был поделен на части: у северных ворот продавали магические амулеты, у восточных ворот разместились торговцы великолепным оружием, а продавцы дорогих благовоний и изумительной по выделке дангарских ковров и одежды разместились у западных и южных ворот. Остальное пространство занимали местные купцы и простые торговцы, обеспечивающие сарбератийцев едой, развлечениями и необходимыми каждодневными товарами.

Многотысячный и многоязычный гомон людей, крики, споры и проклятия торгующихся не затихали на рынке с раннего утра и до заката солнца, а от пестрой одежды рябило в глазах. Благоухающие ароматы благовоний из далеких стран и вонь от сотен и сотен животных завершали картину торжища, этого праздника жизни для мало-мальски любопытного до диковинок и экзотики человека

Здесь можно было встретить угрюмых фаланских горцев, одетых в традиционную шерстяную одежду, которые продавали клинки и кинжалы; урдаланских купцов с нанизанными на каждый палец рук кольцами с камнями, солидных гемфарцев, одетых в знаменитые темно-зеленые штаны и с неприязнью взирающих на урдаланцев — соперников в морской торговле, немало было купцов из Урмана и Лармора. Даже высокие смуглокожие лагратцы мелькали в толпе, ища выгодный товар, который принесет им на родине баснословные барыш — или стрелу в горло по пути к земному счастью.

— Здесь же тысячи людей! — изумленно сказал пращник, вращая головой по сторонам.

— Когда приходят большие караваны из далеких стран здесь не протолкнуться, — подтвердил нищий, следя чтобы не срезали кошелек. Тейрам заметив, что Медяк положил руку на кошель последовал его примеру.

— И где здесь продают птиц? — спросил Вилт у Медяка.

— Гусей, лебедей? — удивленно спросил Медяк.

— Гуси мне не нужны. Где здесь певчие и говорящие пернатые?

— Это далеко — возле восточного выхода, — ответил нищий и стал проталкиваться в нужном направлении.

— Зачем тебе говорящая птица? — полюбопытствовал Медяк у лекаря.

— Чтобы Хемилон не скучал, — ухмыльнулся Вилт. — Хороший подарок, кстати! Может, и Инбалту что-нибудь подберем? Какого-нибудь дорогого попугая?

— Ему некогда учить птицу говорить — он ей скорее сразу же шею свернет!

Наконец, троица очутилась в длинном ряду, где обосновались торговцы певчими и говорящими птицами. Вопли, щелчки, драки пернатых и специфический запах птиц наполнял ряд, не позволяя ошибиться в товаре котором здесь торговали. Здесь можно было купить пернатого друга на любой вкус и кошелек, любого размера в пределах разумного: сойки, голуби, яркие попугаи из далекого Лаграта, майны, скворцы...

Пройдя торговцев голубями и соколами, Вилт бросил мимолетный взгляд на собственность высокого пожилого птицелова — обладателя длинных рук и голубых глаз навыкате. Торговец, уже отчаявшись продать своих птиц, поймал взгляд коротышки и стал громко нахваливать свой товар:

— Берите любую птицу, уважаемый! Все только сегодня пойманы, здоровы и накормлены! — обратился торговец к коротышке, признав в нем главного покупателя троицы.

— Любая нам не нужна..., — ответил лекарь, рассеянно смотря на синиц, сорок и маленьких изумрудок, сидевших в трех больших круглых клетках, сплетенных из ивовых прутьев.

— Какую из них можно быстро научить говорить?

Торговец, мысленно выругавшись за неудачных покупателей, решил все-таки продать им какую-нибудь птицу.

— У меня, конечно, не вороны, но вот эта сорока, клянусь грудью Итал, быстро научится говорить. Не пройдет и пол-луны, как она скажет свое первое слово! — ушлый птицелов быстро открыл клетку с тремя сороками и вытащил самую молодую. Птицы тревожно закричали.

— Сорока?! — изумился Вилт. — Что-то я ни разу не слыхал чтобы сороки говорили!

— Ошибаешься, уважаемый! Сороки очень умны и имеют отличную память! — с жаром возразил длиннорукий.

— Мой дед рассказывал, как в детстве он видел говорящую сороку, — неожиданно поддержал торговца Медяк.

Лекарь с подозрением посмотрел на нищего, перевел взгляд на птицелова и с сомнением произнес:

— Не буду спорить — может сорок и можно научить говорить, только заниматься этим я не буду.

— Клянусь задницей Анфир, эта птица у тебя заговорит через луну! Неужели такой башковитый парень не научит говорить глупую птицу за луну? — торговец гладил замершую птицу по голове.

"Бедняга", посочувствовал Тейрам, глядя на перепуганную птицу.

Вилт не попался в ловушку для простаков с неимоверным самомнением:

— Башковитый парень поищет более умную птицу.

Торговец, видя, что ему не удастся продать птицу, раздосадовано сказал:

— Ну иди и ищи свою умную птицу! А я подожду более смекалистого покупателя!

— Ты хочешь сказать — дурака? — заливисто рассмеялся Вилт. Настроение у него поднялось — он не попался на удочку пройдохе.

— Ищешь умную птицу? — спросил сосед голубоглазого продавца — молодой парень, уже давно смекнувший что его коллеге сегодня Киргал повернулся задом. — Посмотри моих галок — какая-нибудь тебе понравится.

Вилт стал рассматривать небольшую клетку с пятью галками: одна была взъерошена, у другой на левой лапке отсутствовал задний палец, третья была апатична.

— Какие-то они у тебя больные и пришибленные, — вынес вердикт коротышка. — А эта птичка наверняка больна.

— Ты что! — замахал руками продавец. — Все птицы здоровые.

— А эта? — коротышка ткнул пальцем во флегматичную птицу. — Неужели здорова?

— Здорова, клянусь посохом Сариса!

Вилт недоверчиво хмыкнул.

— Может и у этой птицы пальца не должно быть? — ухмыльнулся Медяк, ткнув в галчонка у которого на правой лапке отсутствовал задний палец. — Что-то сегодня на рынке одни калеки. Того и гляди Скорохода увижу!

Вилт не став слушать доводов продавца быстро зашагал вдоль рядов дальше. Мимо прошли клетки с дроздами и дятлами.

— Кто, интересно, покупает дятлов и дроздов? — удивился Тейрам, чье внимание привлек красавец, одиноко сидевший в клетке.

— Дураки всегда найдутся, — улыбнулся Медяк, а Вилт добавил:

— Это же Сар Берат — самый большой город Линмары! Дураков тут — пруд пруди! При желании можно продать все что угодно — даже конский навоз.

— Конечно, дураков тут хватает, но таких здесь не водится, — обиженно сказал Медяк, которому пришлась не по нраву, что чужак смеет так откровенно говорить о его согражданах. Хотя дураков, действительно, на любой товар найти можно — было бы желание и терпение.

Остановившись у последнего торговца майнами, невзрачного мужчины в старой рубахе и обтертых кожаных штанах, обладателя длинного острого носа, лекарь, которому уже надоело выбирать птицу и уже решившему взять любого здорового пернатого, бегло осмотрел трех майн. Одна молодая птица, с переливающимися крыльями ему особенно понравилась.