| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ребенок надулся, и на какую-то секунду казалось, что он готов зареветь. Однако почти сразу же на его лице мелькнуло странное ликующее выражение. Тоном, столь же хитрым, сколь и неискренним, дитя произнесло:
-Вообще-то, это был не просто мяч! Это был ядовитый мяч, внутри него был ядовитый воздух! Ты через пять минут умрешь, потому что вдохнул его!
Матиас с интересом посмотрел на ребенка, после чего вздохнул и снова улегся в траву, положив затылок на скрещенные руки.
-Ты что, мне не веришь? — взвыл ребенок тоном оскорбленной невинности.
-Верю, — сказал Матиас.
-Тогда почему ты не плачешь и ничего не делаешь?!
-Слезы — признак слабости. Мужчина не должен проявлять слабость. Ничего не делаю я потому, что это не предусмотрено.
-Как так не предусмотрено?! — недоверчиво спросил ребенок.
-Если бы ты убила моего родича или члена общины, я был бы вынужден отомстить тебе и всему твоему роду. Но ты убила меня. В Правилах Рода не предусмотрена месть за самого себя. Поэтому делать мне нечего, и я собираюсь посвятить последние пять минут своей жизни созерцанию и медитации.
Девочка поразилась. Несколько секунд она просто хлопала глазами, затем в ее голове пронеслась мысль, что если этот странный мальчик ей поверил, то вполне может действительно умереть через пять минут — просто так, потому что положено умирать, если тебя отравили.
-Я пошутила! — сказала она торопливо. — Там не было никакого ядовитого воздуха!
-А, — сказал Матиас.
Он продолжал смотреть на небо и даже не повернул головы в сторону хулиганки.
-А почему ты сейчас не прореагировал?! — возмутилось дитя. — Ты не хочешь меня ударить, потому что я девочка?!
-Вовсе нет, — спокойно возразил Матиас. — Просто я не чувствую злости или обиды: ведь твоя информация ровным счетом ничего не изменила с точки зрения вечности.
-А, — сказала девочка. Она села рядом с Матиасом и положила подбородок на согнутые колени. Так они сидели какое-то время, наслаждаясь редкостно полным взаимонепониманием.
Потом Матиас заметил обыденным тоном (для знающих его людей это стало бы откровением — он редко нарушал совершенство тишины по собственному почину):
-У меня все равно остается хорошая вероятность умереть в последующие пять минут.
-Почему?! — поразилась девочка. Она еще не знала слова "вероятность", но общий смысл высказывания Матиаса уловила.
-Потому что через четыре минуты пятнадцать секунд приблизительно прямо на то место, где я лежу, упадет метеорит. Нет, — Матиас будто призадумался. — Метеорит упадет в реку, так что она выйдет из берегов. Кроме того, часть воды вскипит, сфонтанирует, и пойдет кипящий дождь. Облака горячего пара произведут разрушения в значительном радиусе.
-Что такое радиус? — спросила девочка.
-Расстояние.
-Так надо бежать! — воскликнула она.
-Мое шестое чувство мага, который учитель велел мне тренировать, говорит. что если я начну бежать отсюда минуту спустя, я успею отойти достаточно, чтобы метеорит не повредил мне, и при этом буду достаточно близко к месту падения, чтобы наблюдать это поучительное зрелище вблизи.
Несколько секунд девочка переваривала эту информацию, потом панически воскликнула:
-Погоди, а я успею отбежать?! Ты-то старше, и бегаешь быстрее!
Матиас повернул голову к девочке, оценивающе поглядел на нее.
-Нет, — сказал он. — Не успеешь.
Ребенок кинул на Матиаса взгляд, полный ужаса.
-Ну так придумай что-нибудь! — топнула девочка ногой. — Спаси меня как-нибудь!
-Хорошо, — сказал Матиас, встал и подхватил девочку на руки, перекинув ее через плечо. В свои тринадцать лет Матиас был очень рослым и крепким. В бег он сорвался немедленно с места.
-Ты же сказал, что у нас есть еще минута! — крикнула девочка.
-Если бы я бежал один, была бы, — ответил Матиас на бегу (бежал он медленно, так берег реки в этом месте поднимался достаточно крутым склоном). Больше он не сказал ничего, потому что надо было беречь дыхание.
Спустя приблизительно три минуты Матиас действительно имел счастье наблюдать весьма поучительное и важное зрелище падения метеорита — урок, на котором учитель Колин особенно настаивал. Что касается девочки, то она с раскрытым ртом наблюдала другое зрелище, которое представлялось ей куда более удивительным — а именно, Матиаса Бартока.
Когда облако белого пара над рекой рассеялось, девочка безапелляционным тоном сказала:
-Когда мы вырастем, мы поженимся.
Матиас снова посмотрел на нее, и девочка совершенно бестрепетно выдержала прямой и механически изучающий взгляд черных глаз.
-Это официальное предложение?
-Да!
-Хорошо, — сказал Матиас.
Тут девочка снова опешила. У нее было смутное представление, что вряд ли люди соглашаются жениться так легко. Тем более, как всякая женщина, она знала, что на вопрос: "Выйдешь ли ты за меня?" надо отвечать "Я подумаю".
-Ты сделала предложение по всем правилам нашего рода, — пожал плечами тринадцатилетний Матиас Барток. — Сперва подкралась ко мне незаметно, потом пригрозила смертью. Я завершил обряд, уничтожив дорогую вещь, принадлежащую тебе. В данном случае неважно, что это произошло раньше по времени. Таким образом, наш союз неизбежен.
-Ой, — сказала девочка. До нее сейчас с особенной силой начало доходить, на что она обрекла себя опрометчивыми действиями. Однако все это было очень интересным.
-И еще... какой возраст ты полагаешь взрослым? — спросил Матиас.
-Ну... шестнадцать лет?
Матиас кивнул, принимая к сведению.
-Значит, когда тебе будет шестнадцать лет... А сейчас тебе сколько?
-Шесть.
-Десять лет. Подходящая длительность помолвки. Как тебя зовут?
-Юлия Борха, — ответила девочка, глядя на Матиаса пораженным и влюбленным взглядом. — Ты мне жутко нравишься!
Глава 22. Принцесса обретенная Делегат от гильдии гербовых дел мастеров: ...а также обложить специальным штрафом тех, кто использует титулования королевских особ всуе. Таким образом, предлагаем считать запрещенными высказывания типа "О, королева моего сердца!", "князь моей души" и так далее, и тому подобное.
Голос из зала: О, министр тайных дел моей печени, предлагаю тебе переместиться в иную, еще более неприятную часть моего тела!
Из протокола заседания Городского Собрания г. Варроны
Даже самый упорствующий скептик не смог бы отрицать, что в белом платье с декольте и бантом (бант, в отличие от декольте, располагался на спине) Юлия была на диво хороша. Все еще присутствовавшая в ней некоторая подростковая нескладность только придавала ей очарования.
Увы, когда девочка, похожая на невинную жертву, подходила к двери камеры Матиаса Бартока в одном из самых темных и запущенных подземелий особняка Марофиллов, ее красоту могли оценить только братья Марофиллы, один из которых был все равно что женат, а второму было просто все равно. Еще присутствовала леди Алиса, которую Рютгер пригласил в качестве наблюдателя, но ее девичья красота тоже волновала мало, если не была направлена в качестве холодного оружия на ее обожаемого Аристайла.
Кстати говоря, прекрасная леди не поленилась переодеться в черное ради визита в темницы, поэтому ее отличала депрессивная грация, странным образом влекущая и завораживающая. Возможно, дело было в багровой губной помаде: кому другому такой цвет не пошел бы, а вот леди Алисе шло абсолютно все.
Юлия глубоко вздохнула, что выдавало некоторую ее нервозность пред лицом столь глобальной задачи.
-У вас все получится, прелестное дитя, — ободряюще сказал Рютгер. — Спросите у леди Алисы, невесты всегда могли вить из женихов веревки.
-О нет! — воскликнула Юлия, и, к удивлению Рютгера, он услышал, как леди Алиса воскликнула то же самое почти одновременно с ней.
Он с любопытством посмотрел на обеих девушек. Они переглянулись, и герцог Марофилл увидел, как в двух парах глаз зажглось явное взаимопонимание и симпатия.
-Из мужчин нельзя вить веревки, — сказала Юлия.
-Если, конечно, они мужчины, — кивнула Алиса.
-Их можно направлять...
-Но всему есть предел.
-Именно поэтому я заранее сказала вам, что скорее всего придется согласиться на дуэль, — Юлия смущенно улыбнулась. — Ну ладно, пожелайте мне удачи!
-Удачи, — сказал Рютгер.
-Удачи, — выдавил из себя Томас.
-Удачи, дорогая коллега, — неожиданно тепло улыбнулась леди Алиса.
И по сигналу Рютгера стражник, успешно делающий вид, что его тут нет, распахнул дверь камеры. Юлия шагнула через порог, нервно сжав защищающий от Матиаса амулет в виде кольца, висящий у нее на шее. Собственно, это и было обручальное кольцо, просто как следует заговоренное в храме Бога Обмана — вероятно, подобная предосторожность была бы нелишней для многих других обручальных колец.
Дверь захлопнулась за ней.
О чем именно и как они говорили в камере, история не сохранила для нас. Сама Юлия полагала нескромным распространяться о личных тайнах своего будущего супруга, о Матиасе и вовсе говорить нечего. Находящиеся же снаружи герцог Марофилл, сэр Аристайл и леди Алиса не слышали вообще ничего. Кроме того, переговоры Юлии и Матиаса продолжались не более шести-семи минут. По истечению этого срока Юлия постучала в дверь изнутри. Когда стражник, повинуясь жесту Рютгера, отодвинул замок, на пороге обнаружилась Юлия. Матиас, по-прежнему прикованный к стене, сидел в глубине камеры и казался полностью погруженным в раздумья — состояние, для него редкое, а потому мучительное.
-Можно выпускать, — сказала Юлия. — Мы договорились. Причем именно на тех условиях, которые я говорила с вами, ваше высочество, ваша светлость. Он будет защищать короля в течении четырех покушений — кажется, именно об этом говорят пророчества?.. А в замен он заявил, что обязан будет по истечению срока сразиться с главой рода. Преследование же остального рода он прекращает взамен на прекращение преследование древесных магов после того, как вы получите доступ к верховной власти.
Рютгер взял руку Юлии и поцеловал ее.
-Вы просто молодец, девочка моя, — сказал он. — Я очень рад, что мы теперь будем работать вместе. Вы ведь, кажется, что-то говорили о том, что можете привести ко мне на службу вашу... ммм... Лигу Ехидных Героев?
Впрочем, специально приглашать Лигу Ехидных Героев не пришлось. Совершенно внезапно, как всегда происходят подобные вещи, подземелья содрогнулись, с потолка посыпались камни, кирпичи и скрепляющий их раствор. В облаке пыли и каменно-кирпичной крошки (особняк Марофиллов был очень стар, следовательно, разные его этажи строились из разных материалов, как владельцу на душу положит), на пол приземлились Марианна и Сюзанна.
Обе они каким-то образом умудрились принять изящные позы, выражающие равно как стремление немедленно броситься в бой за мировые идеалы, так и готовность позировать любому быстрорисующему художнику, буде таковой здесь окажется. Марианна приземлилась на одно колено, держа пистолет у виска, а Сюзанна гордо выпрямилась, перенеся вес на одну ногу и положив руку на рукоять меча за спиной. Почему-то это выглядело так, будто одна демонстрировала округлые бедра, а другая — полную грудь.
-Отпустите немедленно нашего Практичного Спутника! — выпалили они хором.
-О все боги! — слабым голосом произнес Рютгер. — Как они здесь оказались?..
-Мы сейчас находимся прямо под парком, где-то поблизости от Беседки Нежных Раздумий, — сухо заметил Томас, чья внутренняя дисциплина позволила ему взять себя в руки быстрее всех. — Очевидно, они пробили ход прямо оттуда.
-Мы всегда оказываемся там, где нас ждут меньше всего! — гордо воскликнула Сюзанна.
-Это есть в Уставе Лиги Ехидных Героев! — поддержала ее Марианна. — Ну так, жалкие слабаки, ничего не понимающе в моде! Отдавайте нам немедленно нашего Спутника!
-Это я ничего не понимаю в моде?.. — Рютгер несколько растерянно опустил глаза на свой как всегда в высшей степени элегантный камзол и не менее элегантный плащ, не говоря уже о начищенных сапогах. Давно его никто так не оскорблял.
-Это я ничего не понимаю в моде?! — воскликнула леди Алиса, со свирепым выражением лица выхватывая из-за украшенного черным кружевом корсажа вычурный стилет с обсидиановым лезвием и рукоятью черненого серебра. — Вы ответите за свои слова!
-Стойте! — крикнула Юлия привычным повелительным тоном. — Девочки, со мной все в порядке! Даже не думайте драться!
Только теперь поглощенные жаждой бессмысленной деятельности главы Лиги Ехидных Героев заметили своего пропавшего товарища. В безмолвном изумлении их миловидные лица обратились к ней, а рты и глаза приняли одинаковую круглую форму.
"Сейчас они скажут, — обреченно подумала Юлия, — "Они над тобой издевались! Они переодели тебя в девочку!"
Однако она, как всегда, не смогла предугадать реакцию сестер-побратимов — очевидно, что-то в их головах делало их абсолютно непостижимыми для простых смертных.
Марианна, которая продолжала сидеть на одном колене, внезапно быстро изменила позу таким образом, чтобы оказаться лицом к Юлии, положила пистолет перед собой, прижала руку к сердцу и склонила голову. Сюзанна с огромной быстротой приняла то же самое положение — при том Юлия могла бы поклясться, что она неизбежно должна была пребольно повредить правое колено о щебенку, опускаясь на колени — с той только разницей, что рыжеволосая воительница положила перед собой огрызок меча.
-Наша Лунная Принцесса! — воскликнули они хором. — Мы нашли ее! Мы, твои верные войны, в твоем распоряжении!
Рютгер и Алиса посмотрели на Юлию с интересом, Томас — с некоторым ужасом.
-Вы упали с одной из лун, прелестное дитя? — спросил Рютгер.
-Это они упали с одной из лун, я приехала из Унтитледа охранять моего жениха! — воскликнула, раздосадованная, Юлия. — Это все платье, не иначе!
-Это не платье! — так же хором выпалили сестры, и подняли головы. — Это судьба!
И тут же их лица приняли крайне удивленное выражение — хлопая глазами, они уставились на Рютгера.
-Папа Рютгер? — нерешительно произнесла Сюзанна. — А мама сказала, что тебя покусал бешеный олень в зоопарке, и ты умер!
-Ты так изменился! — прошептала Марианна. — Ты совершенно не похож на фотографию, что осталась у мамы!
Рютгер смотрел на них с не менее ошеломленным видом.
-Боги мои! — воскликнул он. — Так вас двое?! И как вас сюда занесло из другого мира?! У вас же нет магии!
Леди Алиса довольно улыбнулась и прикрыла лицо веером.
-Ах! — произнесла она мечтательно. — Ну что за интересный день сегодня!
-А вечер будет еще интереснее — мрачно пообещал ей Томас Марофилл. — Вечером — малый прием в Принцессином Флигеле.
Матиас Барток, безразличный к волнующим событиям за дверью, сидел в камере и медитировал. Он пытался, во-первых, залечить нанесенные ему раны, во-вторых, как-то создать в голове новый образ мира, где бы он не просто мстил Марофиллам, а сотрудничал с ними во имя отложенной мести. Он чувствовал обязательство сделать это, ибо так велел, с одной стороны, долг перед его общиной. С другой стороны, новая линия поведения согласовывалась с желанием его невесты, единственной женщиной рода Матиаса. В силу установленных с детства императив воля ее была для Матиаса священной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
