* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
-Скажи мне Оз Кар, как ты думаешь, нас еще долгого будут держать в этом подвале? Лично я думаю трех дней, которые мы здесь провели, более чем достаточно для того, чтобы уладить все "возникшие формальности".
-Я бы на твоем месте не торопил события. Ведь чем больше я думаю о тех передрягах, в которые мы с тобой угодили, тем меньше готов поставить на то, что мы отсюда вообще сможем выбраться. То есть, конечно же нас не будут держать здесь вечно, но поверь мне на слово, этот подвал покажется тебе фешенебельными апартаментами после того, как ты ознакомишься с условиями проживания в тех казематах, которые нам уже приготовила инквизиция в своих знаменитых подвалах.
-Почему же в таком случае мы до сих пор еще здесь?
-Все дело в том, что нас задержали во время рейда по поимке разбойников. Поэтому официально наши судьбы находятся в юрисдикции светских властей, которые напрямую подчиняются королю. Так что церковь пока что не имеет на нас ни каких прав.
-Ты думаешь, что король решил нам помочь?
-Очень в этом сомневаюсь. Просто теперь, после того, как возник определенный шум, связанный с продемонстрированными тобой там, на поляне, столь специфическими способностями, для осуществления по сути формальной передачи нас в руки инквизиции нужны какие-то более или менее веские основания. В противном случае нежелательные слухи только усилятся, а этого церковники попытаются избежать любой ценой.
-Мне кажется ты несколько преувеличиваешь значение наших с тобой персон.
-Судя по тому, что о нашем здоровье каждое утро приходит справляться сам начальник гарнизона, мы, точнее сказать, ты, и в самом деле успел стать очень знаменитой личностью.
-Всю жизнь мечтал раздавать автографы.
-Можешь не сомневаться, что в скором времени за твоими автографами выстроится целая толпа мордоворотов в рясах.
-Полагаешь, что нас скоро, как бы это сказать, в общем ликвидируют?
-Если хотя бы половина из того, что рассказывают про инквизиторские застенки правда, то те, кто в них томится, воспринимают смерть ни как наказание, а милость, избавляющую от дальнейших истязаний. Так что смерть в нашем с тобой положении далеко не самое худшее. Хотя и торопить ее на мой взгляд все же не стоит.
-По правде говоря я не очень-то люблю когда меня пытают.
-Признаться я тоже. -С кислой улыбкой заверил меня маг.
-В таком случае быть может нам стоит попытаться отсюда бежать?
-Попытаться то конечно можно. Вот только шансов у нас практически нет.
-Почему?
-Посуди сам, где-то неподалеку я чувствую присутствие нескольких весьма сильных магов, причем по крайней мере один из них значительно сильнее меня самого. Поэтому обрести свободу при помощи моих магических способностей у нас нет никаких шансов. Что же касается, скажем так, силового варианта, то при всем моем уважении к твоим физическим данным, ты вряд ли сможешь справиться с, по меньшей мере двумя сотнями профессиональных воинов, которые составляют гарнизон этой крепости. Кроме того могу поспорить, что сейчас в этой крепости помимо самого гарнизона находится как минимум несколько десятков гвардейцев, которые вполне заслуженно считаются одними из лучших бойцов, причем не только в Великой Империи.
-Что я слышу? Великие и ужасные маги больше полагаются на силу клинка, нежели на свои магические способности? -С иронией поинтересовался я у Оз Кара.
-Ты зря иронизируешь. -Ответил маг. -На мой взгляд это говорит об их мудрости, поскольку магической силы у инквизиторов и в самом деле более чем достаточно. А вот хороший меч в опытных руках иногда помогает там, где может оказаться бессильной самая сильная магия.
-Вот видишь, значит не все так просто. Так может нам все-таки имеет смысл попробовать отсюда сбежать? В конце концов зачем же прорываться с боем, быть может нам удастся как-нибудь перехитрить наших тюремщиков? -Не унимался я.
-Ну хорошо, допустим нам это удастся. И что мы будем делать потом? -Устало поинтересовался маг.
-То есть как это что?! Куда ни будь скроемся, и переждем определенное время, покуда шумиха вокруг нас не утихнет.
-Боюсь, что "пережидать" нам придется слишком долго, поскольку ты являешься слишком ценным трофеем для так сказать, научных экспериментов. К тому же если твой покорный слуга возможно и сможет на какое-то время укрыться от "всевидящего ока", то тебе, с твоим выдающимся ростом это вряд ли удастся. Поэтому мы не сможем найти надежного убежища ни в большом городе, ни в маленькой деревушке. Даже разбойники с удовольствием выдадут тебя властям, дабы получить солидное вознаграждение и полное прощение грехов за поимку особо опасного преступника, скрывающегося от возмездия Святой Инквизиции, которая наверняка заявит на тебя свои права.
-Выходит от побега не будет особого толка?
-Более того, своими попытками сбежать мы окажем инквизиции большую услугу, поскольку тогда с нами можно будет особо не церемониться.
-Так ты предлагаешь сидеть сложа руки?
-Вовсе нет. Я предлагаю заняться делом, и продолжить наши занятия по изучению местных языков, а так-же истории. Ничего кроме пользы от этого не будет, да и на обдумывание авантюрных идей у тебя останется гораздо меньше времени. Итак, на чем мы остановились...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
С раннего утра на центральной площади города Гелла, являвшегося столицей самой северной провинции Великой Империи, было довольно многолюдно. И это не смотря на то, что назначенная на сегодня процедура суда над пойманными разбойниками не вызывала у искушенных в подобных вещах горожан особого интереса. Толи дело казнь все тех-же разбойников! Однако же сами казни в последнее время случались крайне редко, поскольку нынешний король был известным прагматиком, а потому считал нецелесообразным лишать жизни тех, кто прежде чем умереть способен еще несколько лет проработать на каком ни будь руднике, или же пополнить команду гребцов на военной галере, которых к слову в последнее время требовалось все больше и больше... Так что народ собрался поглазеть вовсе не на порядком приевшуюся рутину правосудия. Толпившимся на площади людям не терпелось увидеть странного здоровяка, которого при весьма загадочных обстоятельствах обнаружили в логове разбойников, и чью судьбу сейчас должен был решить суд. Ходили упорные слухи о том, что на него якобы не действовали защитные заклинания гвардейских мечей, что само по себе было просто непостижимо, и автоматически ставило парня в один ряд с самыми редкостными диковинами.
Неожиданно по рядам скучающих зевак пробежал радостный шепоток, который возвестил о том, что еще до соответствующего объявления глашатая люди увидали как на помост выводят и в самом деле очень крупного парня. Конечно, на расстоянии было довольно трудно определить его рост, но судя по тому, что он весьма заметно превосходил своим ростом конвоировавших его стражников, в ряды которых отбирались только самые высокие парни, габариты у этого человека и в самом деле были весьма внушительными. Впрочем тут же выяснилось, что самое интересное было еще впереди, поскольку поддерживать обвинение против "громилы" прибыл прокурор из самой столицы, что на памяти горожан было пожалуй впервые. Похоже этот парень и в самом деле является очень важной персоной, раз удостоился такого внимания. Буквально тут-же эти подозрения горожан получили новое подтверждение, поскольку вслед за прокурором на помост поднялся инквизитор, облаченный не в черный балахон, который носили все его собратья, а красную сутану, что однозначно свидетельствовало о том, что на суд пожаловал ни кто иной как высший иерарх Инквизиции, Архимаг Франциск Непорочный, который как известно, и в самой то столице не часто баловал своим присутствием подобные мероприятия. Впрочем начавшееся было среди зевак оживлённое перешептывание тут же стихло, стоило поднявшемуся на помост главе инквизиции бросить на толпившихся горожан мимолетный взгляд. Над площадью повисла звеняща тишина, и все собравшиеся приготовились жадно ловить каждое слово, которое будет произнесено с помоста, поскольку теперь уже никто не сомневался что самое интересное еще впереди. И это при том, что данное зрелище по своей значимости уже превзошло все самые смелые ожидания, ибо такого скопления важных персон, пожелавших принять участие в, на первый взгляд самом заурядном суде, не наблюдалось даже на прошедших в позапрошлом году очень пышных по здешним мерках похоронах старого бургомистра, вечная ему память.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Телега, в которой я сидел, уже минут десять тряслась по городским улицам. И хотя мне никто не удосужился сообщить о цели этой поездки, я был убежден в том, что меня везут на суд, который якобы должен был проходить на городской площади какого то городка, расположенного километрах в пяти от крепости, в которой нас с Оз Каром продержали шесть дней. Все инструкции мага, которые он успел мне дать, сводились к тому, что я должен стараться помалкивать, а на поставленные вопросы отвечать односложно "да" или "нет", дабы своим "красноречием" не накликать на наши головы еще больших бед. К сожалению маг не успел пояснить мне ничего более подробно, поскольку два дня назад зашедший к нам начальник гарнизона тоном, не терпящим возражений заявил, что вскоре нашу дальнейшую судьбу решит городской суд, а посему остаток времени мы проведем порознь, "дабы лишить нас возможности усугубить свою вину постыдным сговором".
Вскоре мой "экипаж" и в самом деле оказался на городской площади, посреди которой возвышался добротно сколоченный помост, дорогу к которому плотным кольцом перегораживала толпа местных зевак. Конвоировавшие меня гвардейцы тут-же взялись за плети, однако толпа горожан быстро смекнула что за этим последует и поспешно отхлынула от помоста, позволив нам беспрепятственно добраться к конечной точке нашего путешествия.
Когда меня вывели на помост двое стражников, предварительно крепко связавших мне за спиной руки, я увидал пятерых человек, сидевших за массивным столом. Очевидно эти пятеро и были судьями, которые должны были решать мою дальнейшую судьбу. Неподалеку от них стоял молодой парень, со свитком в руках, выполнявший судя по всему роль глашатая. Неожиданно я заметил, как так и не решившаяся вновь приблизиться к помосту толпа зевак заволновалась. Причиной возникшего оживления оказался поднимающийся по ступеням довольно солидный мужчина, с очень печальным лицом, выражениевечной скорби которого еще больше усиливал костюм светского покроя, сшитый из дорогой, черной ткани. Он молча взял из рук глашатая свиток, и кивком головы отпустив перепуганного паренька, молча занял его место. Тут же на помост поднялся еще один мужчина, одетый в красную сутану, что скорее всего свидетельствовало о том, что это какой то священник, вот только какой именно я не знал, поскольку на сей счет Оз Кар мне ничего не рассказывал.
В отличие от скорбного лица человека в черном, на устах священника в красной сутане застыла полуулыбка, которая впрочем не придавала его лицу доброты, поскольку больше напоминала оскал хищника. Вне всякого сомнения этот человек занимал какой-то очень высокий пост, поскольку своим появлением он мгновенно затмил грустного типа, который наверняка также являлся далеко не последним человеком в империи. Теперь даже сидевшие за столом судьи, всего минуту назад надменно взиравшие на весь белый свет, как по команде уткнулись в какие-то бумаги. Они лишь изредка осмеливались бросали робкие взгляды на этого человека, после чего вновь возвращались к внимательному изучение все тех-же бумажек. Судя по всему они бы сейчас с большим удовольствием умчались-бы вслед за своим глашатаем, однако без соизволения загадочного человека в красном боялись даже пошевелиться. И хотя я не знал кем именно являются эти двое вновь прибывших, решившие принять участие в моей дальнейшей судьбе, ничего хорошего от этой встречи ждать явно не приходилось.
Тем временем человек в черном, все с тем же грустным лицом развернул свиток, и зачитал список моих прегрешений, которые сводились к тому, что будучи лишенным памяти при помощи злонамеренного колдовства я попал под власть практикующего запретную магию колдуна, скрывавшегося под личиной странствующего мага. Затем все тот же колдун подчинил себе волю доблестного гвардейца, который по случайному недосмотру своего командира не надел в тот день защитный амулет, препятствующий какому либо воздействию на разум владельца. В результате столь гнусного колдовства, подчинившего волю несчастного гвардейца, я смог воспользоваться его мечем, не подвергаясь воздействию защитного заклинания, ибо гвардеец, лишенный воли, фактически доверил мне свое оружие, чем собственно говоря и объясняется тот факт, что защитное заклинание не активировалось. А учинил подобное святотатство колдун для того, чтобы пошатнуть веру, и посеять зерно сомнения в душах людских, ибо действовал он по наущению и за деньги врагов людских, из числа Народов Нелюди. Учитывая изложенное, дальнейшее рассмотрение злодеяний колдуна, уличенного в применении запретной магии, по законам Великой Империи относится к компетенции не светских судов, а суда инквизиции. Поэтому колдун должен был быть незамедлительно передан в руки инквизиции, которая проведя собственное расследование и осуществит справедливый суд над этим отступником. Что же касается меня, то я так же поступал в распоряжение все той же инквизиции, но в качестве свидетеля, во всяком случае "пока". При этом человек в черном бросил на меня многозначительный взгляд.
На этом собственно говоря его речь закончилась. И как я понял, мне недвусмысленно предлагалось купить возможность остаться живым, оклеветав Оз Кара, и подтвердив бредовое обвинения, выдвинутые против моего друга. В подтверждение моих предположений ко мне тут же обратился человек в красном, который хорошо поставленным голосом вкрадчиво поинтересовался:
-Готов ли ты, Сын Мой, передать себя в руки Святой Инквизиции дабы помочь ей выявить скверну, и выжечь ее каленым железом?
Похоже это была какой-то официально установленной фразой, единственным ответом на которую судя по всему могло быть только "Да".
Закончив свою краткую речь человек в красном мгновенно потерял ко мне всякий интерес, и не дожидаясь ответа начал поворачиваться ко мне спиной, чтобы как можно быстрей покинуть помост. В рядах зрителей тут же начались перешептывания, возвестившие о том, что по мнению зевак все самое интересное уже закончилось. По этому, когда я громко произнес "Нет", все движение на площади мгновенно замерло, и вокруг вновь воцарилась мертвая тишина. Человек в красном медленно повернулся ко мне лицом, причем на этот раз на нем было написано явное удивление. Быстро справившись с собой и вернув на лицо прежнюю полуулыбку он выждал небольшую паузу, после чего все тем же хорошо поставленным голосом спросил:
-Правильно ли я понял, что ты отказываюсь сотрудничать с инквизицией?
На этот явно провокационный вопрос я выпалил ответ на одном дыхании:
