Я проводил взглядом выходящего из аудитории экзорциста. Согласно канону, во время аттестационного экзамена, последовавшего в скорости за этим занятием, именно благодаря самодеятельности Нейгауза пострадала Паку. Причем весьма серьезно — если бы не подоспевшая Сиеми со своим фамилиаром, то могла бы и помереть. Да. Вот только я не почувствовал от Нейгауза ни капли злости, направленной на меня, хотя очень старался. Видимо, нет так уж сильно он меня ненавидит.. Может, обойдется? Нет, нельзя расслабляться. Во-первых, нельзя исключать вариант что у столь опытного Укротителя самоконтроль позволяет обмануть мое чутье. А во-вторых, в каноне давались намеки, что самодеятельность Нейгазу была одобрена, если не инициирована., самим Мефисто.
Я вздохнул. Заранее ставить ловушки на гулей по общежитию глупо. Но что-то придумать надо. Ладно, сегодня скажу Каю, что он с тестом возится, как глиномес-недоучка. Возможно, перед лицом смертельной опасности на меня снизойдет озарение.
Глава пятнадцатая. Печальные необходимости.
— Пожалуй, закончим на этом, — сегодня с Каем явно было что-то не так. Во-первых, он больше защищался, чем атаковал — хотя от тумаков это особо не спасало,потому что контратаки он проводил без осечки, причем сдвоенные и строенные... Мда, чего это я, нифига не больше он защищался. Но все равно сегодня его меч двигался как-то...мягче, что ли. А во-вторых, сегодня он закончил примерно на полчаса раньше.
— Кай, что случилось? — несколько обеспокоенно спросил я.
— Завтра я уезжаю во Францию... Выиграл на конкурсе путевку на обучение пекарскому делу.
— Так это же здорово! — искренне порадовался я за Кая. Правда к этой радости примешивалось некоторое беспокойство. Впрочем, какое мне дело до каких-то французских пекарей, которые получат психологическую травму от общения с этим психом? — Надолго едешь?
— На месяц. А потом я поеду в Монако, на мировой турнир пекарей-новичков. Так что извини, я не смогу пока больше с тобой сражаться.
— Ахренеть! Кай, это же вообще отлично! — мда, главное только чтобы он с катушек не съехал в случае проигрыша. — В смысле, не то что больше не подеремся, а что на чемпионат едешь! Это же бесценный опыт!
— Да, и возможность сразиться с лучшими пекарями мира! — сверкнул глазами пекарь-мечник. И как-то сразу сник, не знай я его лучше, я бы решил, что он засмущался, — Я хотел поблагодарить тебя, Рин.
Вот тебе раз.
— Меня-то за что?! Это я благодарить должен! За этот месяц битвы с тобой улучшили мое владение мечом так, как я и мечтать не мог! А если ты про подсказки для своего пути хлеба, то благодари наставника — он бы все это тебе объяснил и без меня!
Кай покачал головой.
— Нет, дело не в этом. Дело в том, каков твой путь меча в принципе... Он воплощает собой записанную мастерами концепцию чистого клинка и чистого разума. Ты не связан победой или поражением, боязнью получить удар или желанием нанести удар мне. Не возражай, — поднял он ладонь, видя, что я собрался возразить, — я сражаюсь с тобой уже месяц и вижу. Ты наслаждаешься самим боем, игрой клинков, душ и разумов... не смотря на то, что ты даже базовых стоек не знаешь, ты уже шагнул по пути меча дальше чем я. Ты шагнул от ремесла к исскусству, от поиска врага к самосовершенствованию, — Кай говорил немного грустно, и эта грусть напугала меня даже больше, чем вся его ярость, которую я видел до этого. Да, с таким настроем на турнире много он навоюет!
— Очень надеюсь, что ты не прав, Кай. Потому что иначе я подохну в первом же бою... Не подумай, что я не сражаюсь в серьез... я стараюсь изо всех сил, но я не считаю тебя врагом, которого надо уничтожить всеми доступными средстваами, — а если бы считал, то сжег бы или лупил бы изо всей силы, чтобы кости на кусочки разлетались.— Просто отождествлять путь меча и путь смерти — ошибка. Я вообще не верю, что есть такая штука, как отдельный путь смерти... Или там путь разрушения. Смерть и жизнь — основы этого мироздания, они неделимы и присутствуют во всех путях без исключения. Просто всему свое время. Есть время сражаться без ненависти, ради совершенства движений клинка, а есть время убивать... Главное делать это с полной отдачей, с любовью. Ибо все, что делается с любовью, находится за пределами врага и зла... Вообще, где наставник? — возмущенно закончил я, немного смутившись собственной проповеди.
— Я здесь, — я чуть не подпрыгнул. Когда это он успел к нам подкрасться? И главное, стоит так, будто все время был на этом месте! — Просто пока не нужно ничего добавлять в сказанном тобой. Ну как, Кай. Разрешил ли ты беспокоящее тебя противоречие?
Кай вынырнул из прострации, в которую погрузился к концу моей речи. Его лицо осветилось свирепой радостью:
— Да, мастер! Вы как всегда были правы! Рин, стой тут, никуда не уходи!И Кай убежал куда-то за додзе, где были дом мастера и еще какие-то постройки.
Дедок посмотрел ему вслед с одобрением и гордостью. Потом перевел взгляд на меня:
— Я рад, что Кай наконец-то достиг внутренней готовности. Пока он будет в отъезде, твои тренировки продолжатся. Но сражаться ты больше не будешь, ибо на пути меча бывают моменты, когда врагом становится пустота, — непонятно откуда дедок извлек обычный бокен, который, кстати, стоймя доставал мастеру до середины груди, — А теперь отчисти свой разум, как во время поединка, и повторяй за мной!
Точно не уверен, сколько времени я повторял за мастером что-то среднее между формами тай-цзи для прямого меча и формой для дао. Получалось далеко не сразу, но дедок не дремал, и множество раз поправлял, заставляя меня заново повторять движения.
А потом пришел Кай. В его руках был пакет с только что выпеченным хлебом, от которого даже не прекратил подыматься пар.
— Рин, впервые проиграв в умении делать хлеб, — Торжественно начал Кай, — Я впал в ярость. Мне едва удалось взять себя в руки, и с того момента я как одержимый стал совершенствоваться в пекарском искусстве, чтобы превзойти своего противника. Но в процессе в мое сердце проникло сомнение — правильно ли на пути хлеба, пути жизни, связывать себя желанием превзойти врага? Не теряет ли мой хлеб вкус из-за этого? Однако ты показал мне, что как на пути меча может не быть желания убить, так и на пути хлеба может быть желание превзойти другого! Как многие научные открытия были совершены ради войны, так и наличие врага не дает воину остановиться на избранном пути. И я преодолел слабость своего духа! Теперь я готов, я отправлюсь на турнир в Монако, и сражусь там с лучшими пекарями мира, используя все свои знания и умения! И в благодарность за то, что ты помог мне достичь этой решимости, я даю тебе попробовать ее первый результат. Хлеб, родившийся в жаре кузни, как моя решимость родилась на пути меча — Люпан Љ 3, Фолар Шавеш Кай! — И выдав сию примечательную речь, этот псих протянул мне пакет.
Я молча принял изделие, стараясь не думать о названии. Мне и так стоило невероятных усилий удержать приличествующее случаю выражение лица. Оскорблять Кая не хотелось, каким бы бредом мне не казалась его одержимость хлебом, но когда человек настолько серьезен, испортить торжественность момента — настоящее свинство. В пакете было несколько хлебов, золотисто-коричневых, размером с кулич. Достал один, приятно обжигающий пальцы.Черт, как он сумел выпечь хлеб в кузнице? — удивленно подумал я, откусывая...
...Я хлебом был. И был мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозой и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем,
Был лекарем и палачом
Безумной явью. Бога сном, шедевра частью и творцом.
Я солью был и сахарком...
(стих взят из романа Олди "Путь меча"... ну и искорежен мною, за что прошу у авторов прощения)
.... Более менее отошел от я только добравшись домой. Юкио, опять что-то зубривший за столом, развернулся ко мне:
— Братец, ты опять задержался... Ты в порядке? — спросил он, внимательно меня рассматривая, — У тебя какое-то странное выражение лица.
— На, — я протянул ему извлеченный из пакета хлеб. — Это Кай испек. Уже остыл конечно, но все равно попробуй.
Юкио некоторое время переводил подозрительный взгляд с меня на хлеб и обратно. Потом осторожно взял:
— Ну раз так, давай попробую... — я с легкой завистью смотрел как лицо четырехглазого становится лицом человека, выпавшего из реальности. А мне еще нужно проявить невиданною силу воли, чтобы не сожрать оставшееся и поделиться этим удивительным вкусом с остальными. Я подозревал, что Кай хорошо печет, но, как оказалось, он пек..
— Божественно! — Юкио вышел из ступора и потрясенно посмотрел на надкушенный кусок в своей руке, — Никогда не думал, что хлеб может быть таким вкусным! Братец, это просто потрясающе!!!
— Во-во, — я понимающе улыбнулся, впервые поймав себя на основательно подзабытой снисходительной интонации старшего брата, — А самое потрясающее, что это чудо появилось благодаря той одержимости, что дала Каю его демоническая кровь... значит, и мою силу возможно обратить во благо!
Юкио встрепенулся, однако прежде чем он успел всерьез задуматься о моих словах, я спросил:
— Слушай, Юкио, а на Чемпионат мира среди пекарей в Монако ставки делаются?
— Что? Понятия не имею, — поправил в растерянности очки Юкио, — Но это же Монако, там по-моему делают ставки на любые соревнования... А зачем тебе?
— Просто Кай едет на этот чемпионат в составе японской команды... Я вот и думаю поддержать его метафизически...
— Сделав ставку? — удивленно спросил Юкио.
— А почему нет?
— Действительно. Братец, а отцу ты попробовать оставил?
— Конечно! Ты себе вообще представляешь, что старик со мной сделает, если узнает, что я такое от него утаил?
Юкио задумался, а потом серьезно ответил:
— Честно говоря, с трудом. Ладно, я вот о чем хотел попросить — братец, убери пожалуйста свечи в соседней комнате... Ну или хотя бы сложи их в угол.
— Зачем?
— Послезавтра у пажей начинается двухдневная тренировочная сессия. В качестве лагеря решено использовать наше общежитие.. Если кто случайно наткнется на твои огарки, могут возникнуть неудобные вопросы.
— Юкио, ты параноишь. Там нет ни жертвенника, ни потеков крови. Всего лишь куча свечей... — очкарик выразительно на меня посмотрел, — Ладно-ладно, понял, сейчас все уберу.
В конце концов, Юкио заслужил небольшую скидку за все свои будущие мучения. Зайдя в комнату, где обычно тренировался в пирокенезе, я хмыкнул. Помещение было квадратом три на четыре метра, и в его центре была выполнена стоящими на полу свечками своеобразная фигура. От свободного пятачка в центре расходились восемь прямых, свечки в которых были установлены с сантиметровым интервалом на отрезке в два с половиной метра.. На расстояниях в полметра, метр, полтора и два располагались концентрические круги, расстояние между свечами в которых было от пяти до десяти сантиметров. А между этими геометрически правильными построениями в абсолютно хаотичном порядке было натыкано сотни полторы восковых столбиков. Аккуратно наступая на свободные участки пола, я пробрался на пустое место в центре. Уселся, скрестив ноги и положив меч себе на колени.
Раз уж все равно придется это убрать, хоть потренируюсь напоследок — все равно у Мефисто потом буду полигон клянчить. Да и нужно основательно поразмыслить, что же делать с завтрашним экзаменом.
Для начала, я пару раз зажег самый дальний круг, сделав языки пламени высотой в полтора метра и погасив. Повторил, зажигая по одной свечке. Потом проделал то же по очереди с остальными окружностями, затем поджег их все одновременно. Некоторое время погонял гонял в ближнем круге один высокий огонек среди его более мелких собратьев. Увеличил до двух, потом заставил чередоваться маленькие и большие языки пламени. Затем начал бессистемно менять номер горящего круга и величину огоньков, а потом повторил эту же процедуру с осями. Что интересно, рандомно у меня чередовать размеры язычка пламени на расстоянии больше полуметра получается, а вот попытка придать этому чередованию осознанную последовательность кончается в лучшем случае пшиком... Сидел я, кстати, неподвижно — мне уже не требовалось оборачиваться, чтобы почувствовать свой огонь. Иногда мне даже казалось, что синее пламя в некотором роде становится моим органом чувств... Но пока подтвердить или опровергнуть эти подозрения толком не получалось. Продолжая произвольно зажигать свечи в основных геометрических фигурах, я переключился на размышления о дне грядущем.
Итак, что там у нас в разведданных? Пресловутая "двухдневная тренировочная сессия для пажей" на самом деле является аттестационным экзаменом на следующий ранг в ордене — эксвайр. Именно "экс" — "exwire", в отличии от привычного "esquire" — эсквайр, оруженосец... Помнится, в свое время это меня особенно позабавило. То ли мангака "экзорциста" хреново знал английский, то ли решил выпендриться таким образом. Кстати, а в выданной на курсах таблице рангов я не посмотрел, как оно правильно пишется... Ну да не важно. Так вот, по канону сей экзамен состоял в неожиданном нападении демона. Для этой цели Нейгаузом был призван Набериус. Что интересно изначально в легионе Астарота этой твари не было его создали экзорцисты, слепив в одно существо нескольких гулей. Вот уж Астарот был рад подарку! Нынче сотворение Набериусов — запретная техника. Причин две. Первая — твари имеют склонность выходить из-под контроля и нападать на своих хозяев. Вторая причина эстетическая. Выглядит эта хрень как два подгнивших человеческих трупа, расчлененных и сшитых в виде четырехрукого и двухголового кентавра. Помимо чисто физической угрозы, тварь ядовита. Причем яд достаточно сильный, вызывающий проблемы с дыханием при испарении, а при попадании на кожу — демоническую метку выглядящую как сильный ожог. От нее заражение быстро распространяется по телу. Если не успеть оказать помощь — некроз тканей и смерть.
Собственно, именно это в первый же день экзамена произошло с Паку. Демон подкараулил их с Изумо в ванной. Норико там бы и померла — по причине размолвки с подругой у Бровок отказались слушаться фамилиары — но подоспели Рин и оказавшая первую помощь Сиеми. После чего на шум прибежали остальные во главе с четырехглазым, и Набериус ретировался. Паку откачали, но из ордена она ушла, да и в самом экзамене больше участия не принимала, так что на следующий день веселье продолжилось без ее участия. Набериус напал повторно, и с ним справлялись всей командой. Ну а на третий день Нейгауз попытался прикончить только отродье Сатаны. Нда. Странно все как-то. Создается впечатление, что изначально была поставлена задача избавиться от Паку, как от самого слабого звена. Уж больно избирательно произошло первое нападение, и ненавистью к Рину его не объяснишь — девочки-то тут причем? А вот то, что из всех пажей Паку — слабейшая, это абсолютный факт. Даже Шима с Конекомару имеют какую-то предварительную подготовку, полученную в своем храме. Паку же ничем таким не обладает, таланта Укротителя нет, мотивации к борьбе тоже. В каноне вообще абсолютно непонятно, как ее угораздило попаст на курсы... По крайней мере, мне ее присутсвие там казалось весьма слабо обоснованным. Выглядело это так, будто курсы экзорцистов — это один из школьных кружков, и она туда просто за компанию с подругой пришла, посмотреть да силы попробовать. Мда... Еще в каноне она была совершенно никакая, и в учебе особо не отличалась... Проходной персонаж, короче. Но то в каноне, а тут-то вроде как реальность... По совместным занятиям могу отметить, что у Паку неплохие познания по демонологии, фармакология конечно несколько отстает, но лучше чем, например, у Шимы. Ария же у нее на уровне Конекомару, ну, может, чуть слабее, что тоже вполне неплохо... Вообще плохо мотивированной в плане учебы она не выглядит. Но вот готовности рисковать жизнью я за ней тоже не замечаю... Вообще странно, зачем она потащилась на курсы вслед за Камики? Не могла ж она заранее не знать, чем экзорцисты занимаются? Или решила, что справится, но не потянула?
