Боги глубокого космоса

— А остальным — отбой, — добавил Аристотель. — После таких переживаний я как доктор рекомендую всем как следует выспаться, а всякими размышлениями о смысле жизни и далёком будущем предлагаю заниматься завтра, на свежую голову. Нам ещё до дома лететь недели две при самом лучшем раскладе.

Возражающих не нашлось, предложение было принято единогласно.

Я искренне полагала, что заснуть после таких переживаний не получится: в голове толпились всевозможные, для разнообразия приятные, мысли. Например, о том, что родители теперь знают — у меня всё в порядке. Или о том, что я не ошиблась в папе, и он действительно спокойно отреагировал на Нила. И даже, наверное, сканер отцу понравился, если он таким образом пытался обеспечить мне моральную поддержку. А ещё удивляла спокойная реакция человека; кажется, он в самом деле был не против подобного исхода.

А я?

Я давно уже смирилась, что вероятность появления в моей жизни любимого мужчины и семьи равна нулю, и старалась не задумываться об этом, чтобы лишний раз не расстраиваться. Ну, в самом деле, кому я была нужна такая недоделанная? Сейчас все эти разговоры о будущем не то чтобы пугали, просто были очень непонятными и неожиданными. Но никаких возражений и никакого протеста я в себе найти не сумела; только растерянность, лёгкое смущение и радостное восторженное предвкушение чего-то нового, удивительного и замечательного.

Но, видимо, организм действительно слишком утомился, и заснула я очень быстро. Правда, ненадолго.

Проснулась среди ночи и некоторое время лежала, пытаясь понять, что именно меня разбудило. В каюте было тихо, выспавшейся я себя не чувствовала, но какое-то странное чувство мешало уснуть обратно. А потом я сообразила: это было ощущение чужого пристального взгляда, жегшее затылок и точку между лопаток.

Стало страшно. Настолько, что сердце заколотилось в горле, на лбу выступил ледяной липкий пот. Страшно было лежать спиной к комнате и не видеть, что там происходит. Но шевельнуться, обернуться было ещё страшнее. Зажмурившись и закусив губу, я попыталась выровнять дыхание и убедить себя, что мне просто кажется, что на самом деле никого в комнате нет. Остро, до боли захотелось, чтобы рядом оказался Нил; солнечно улыбнулся, обнял меня, погладил по голове, ласково назвал бесёнком и сказал, что всё хорошо.

Некоторое время я продолжала молча трястись от ужаса, потом всё-таки решилась и медленно повернулась.

Размытая белая фигура, похожая на одетого в балахон человека, стояла посреди комнаты, просвечиваясь насквозь и слегка фосфоресцируя в темноте. Несколько бесконечно долгих ударов сердца я смотрела на неё, не веря, что это не плод моего воображения, и пристальный взгляд тёмных провалов на месте глаз мне не мерещится.

Я пару раз моргнула, видение никуда не исчезло. И тогда я завизжала. От души, в голос, отчаянно, насколько позволяли лёгкие. Фигура слегка качнулась на своём месте и медленно скользнула к стене, выйдя сквозь неё.

Дальше я уже не думала, а действовала на рефлексах. До каюты Нила добежала, кажется, не касаясь ногами пола, и бесцеремонно, буквально с разгона, нырнула к нему в постель, подлезла под руку лежащего на боку мужчины и вцепилась в него всеми конечностями.

— Что... — пробормотал человек, просыпаясь. — Иля? Что такое? Да ты вся ледяная, что случилось? — встревоженно уточнил он, обнимая меня и утешающе гладя по спине. — Бесёнок, да тебя же натурально колотит!

— Там... Я проснулась, а оно стоит и смотрит! — прошептала я, уткнувшись лицом в его грудь.

— Кто смотрит? — растерянно переспросил Нил.

— Не знаю! Белое, светящееся, прозрачное... оно потом сквозь стену вышло, когда я закричала. Я так испугалась, — пробормотала я, чувствуя, как в уютных объятьях человека меня отпускает тот леденящий ужас, что держал в когтях моё сердце. Отпускает, трусливо уползая куда-то в темноту, подальше от яркой солнечной ауры и ласкового спокойствия мужчины.

— Белое? Прозрачное? — уточнил он. — Откуда у нас на борту привидение?!

— Ты знаешь, что это было? — я настолько удивилась, что окончательно перестала трястись и нашла в себе силы немного отстраниться, чтобы взглянуть на человека. Правда, в окружающей темноте подробно рассмотреть его лицо не получалось.

— Есть поверье, что неупокоенные души, по какой-то причине не способные уйти за Грань, могут блуждать без тела, и тогда они называются привидениями, — пояснил он. — Я, правда, ни одного не встречал; но, с другой стороны, если души есть, почему бы не быть им?

— То есть, ты мне веришь? Не думаешь, что мне приснилось? — недоверчиво уточнила я.

— Приснилось или не приснилось, а трясло тебя всерьёз, — я почувствовала, как он пожал плечами. — Как ты сейчас, успокоилась?

— Ну, так, немного, — неуверенно согласилась я. — Нил, а можно я тут останусь? — робко попросила я.

— Страшно? — понимающе уточнил он. — Оставайся, конечно, если тебя не смущает моя компания.

Я отчаянно затрясла головой, и на всякий случай добавила словами:

— Нет, не смущает. Ты гораздо лучше этого... привидения, — нашла в себе силы пошутить я.

— Польщён, — иронично хмыкнул мужчина. После чего широко зевнул, уткнувшись лицом в подушку. — Уф, извини. Давай, устраивайся поудобнее. Как док сказал, обо всём будем думать утром, а лично я сейчас ни на что такое не способен.

— Нил, а можно я к стенке лягу? — тихонько попросила я.

— Да, конечно, — мужчина перекатился по кровати, перекладывая меня через себя и отгораживая от пустой каюты. Я повернулась к нему спиной, чтобы случайно во сне не поцарапать рогами, сильная рука обняла меня за талию, покрепче прижимая к мужской груди, со всех сторон окутало уютное спокойное тепло. — Спи, бесёнок, всё хорошо, я рядом, — ласково поцеловав меня за ухом, проговорил он. И в этот момент я уже не боялась, кажется, совсем ничего.

Утро для меня наступило внезапно и не очень приятно: меня больно дёрнули за хвост. Я вскинулась, пытаясь понять, что происходит и кто там такой недобрый.

— Опа! — прозвучало над головой. — А я думал, ты мне приснилась, — весело проговорил Нил.

— Я? — не очень осмысленно уточнила я, поворачиваясь на спину и пытаясь оценить собственное положение в пространстве. Сразу стало понятно, что не так с моим хвостом; мужчина его не дёргал, просто я во сне крепко оплела пятой конечностью его ногу, а он этого не заметил и попытался встать.

— Ты, ты, — иронично подтвердил Нил, разглядывая меня смеющимися глазами.

— Доброе утро, — смущённо улыбнулась я, разжимая хвост.

— Действительно, доброе, — усмехнулся мужчина. Пару секунд помолчал, а потом всё-таки склонился ко мне, осторожно целуя. Я, разумеется, не имела ничего против, и с удовольствием ответила на поцелуй, обнимая человека обеими руками и прижимаясь к нему всем телом, заодно вновь обхватывая хвостом за бедро и прижимая к себе, как тогда, в первый наш поцелуй. Лежащая у меня на животе ладонь медленно скользнула к прикрытой футболкой груди, накрыла её, слегка сжав. Я с удовольствием подалась навстречу этому прикосновению, выгибаясь и крепче вцепляясь в плечи мужчины.

— Маленькая провокаторша, — шепнул он, прерывая поцелуй. Ладонь скользнула мне на спину, крепко прижимая к его телу. — Зачем дразнишься?

— Тебе не нравится? — грустно уточнила я.

— Глупости не говори, — тихо хмыкнул мужчина. — Даже слишком нравится.

— И? — растерянно нахмурилась я.

— Иль, я же не железный, а вот так обнимая тебя, очень тяжело ограничиться только поцелуями.

— А зачем? — ещё более растерянно уточнила я.

— Что — зачем? — он слегка отстранился, глядя на меня озадаченно.

— Зачем ограничиваться только поцелуями? — развёрнуто пояснила я. — Или это тоже какое-то из правил игры?

— Какой игры? — мужчина озадаченно нахмурился.

— Ну, вот то, что между нами происходит. То есть, нас друг к другу влечёт, но почему-то ты ограничиваешься только лёгкими и очень осторожными поцелуями, и вообще необычно себя ведёшь. Похоже на какую-то странную игру со сложными правилами, — честно ответила я. — Я вот пока в них пытаюсь разобраться, это довольно забавно, но не очень понятно, зачем?

В ответ на этот вопрос мужчина рассмеялся, роняя голову на подушку рядом со мной.

— Вот она, проблема разницы менталитетов, — хмыкнул он через несколько секунд, подпирая голову ладонью и весело глядя на меня со своей удивительной светлой улыбкой. — Ты настолько похожа поведением на юную и очень воспитанную человеческую девушку, что я никак не могу запомнить, что общаюсь с демоницей. Понимаешь, у нас принято за девушками ухаживать, завоёвывать. Дарить цветы, ходить на свидания, говорить комплименты. Грубо говоря, сразу тащить понравившуюся девушку в постель — это неправильно, аморально.

— Вы сложные, — поморщившись, сообщила я. — Я некоторые вещи понимаю, но вот этого не могла понять никогда. Какая разница, если всё закончится тем же самым?

— Кхм, — тихо кашлянул мужчина, задумчиво глядя на меня и, видимо, пытаясь найти ответ. — Как бы тебе объяснить? Это вроде как подтверждение серьёзности намерений. То есть, если мужчина готов ухаживать, не спешит давить и настаивать на чём-то, значит, он настроен на серьёзные отношения, а не на лёгкую интрижку на один вечер. Значит, его интересует не только постель, но девушка целиком, в качестве возможной спутницы жизни.

— Кажется, я тебя поняла, — медленно проговорила я. — То есть, мужчина таким образом даёт понять, что он готов назвать женщину своей парой?

— Ну... наверное, парой; извини, я совершенно ничего не понимаю в ваших обычаях, — чуть виновато улыбнувшись, он пожал плечами.

— Значит, если я правильно поняла твои объяснения, ты... серьёзно настроен по отношению ко мне? И рассматриваешь меня в качестве возможной спутницы жизни? — недоверчиво уточнила я, почему-то от этих слов опять чувствуя смущение. Ладонь мужчины мягко обхватила моё лицо, большой палец осторожно погладил подбородок и нижнюю губу. При этом Нил смотрел на меня всё ещё с лёгкой улыбкой, но, как мне показалось, уже очень серьёзно.

— Знаешь, в последнее время мне кажется, что в качестве единственно возможной спутницы этой самой жизни, — тихо проговорил он и накрыл мои губы своими в лёгком ласковом поцелуе, скорее лишая возможности ответить, чем действительно всерьёз целуя. — Расскажи-ка мне, прекрасная ночная гостья, что всё-таки произошло? А то я, кажется, среди ночи не до конца проснулся, и сейчас помню всё довольно смутно, — попросил он, отстраняясь и садясь на кровати.

Я даже сумела удержаться от разочарованного вздоха и заставить себя принять сидячее положение. Раз уж у них так принято и так положено, а я еду к людям, значит, попробуем следовать его правилам. Или, если уж совсем надоест, можно будет эти правила поменять. Я не Искусительница, но, наверное, это не так трудно: соблазнить мужчину, который и сам хочет быть соблазнённым?

— Честно говоря, ничего особенного там не было, — я пожала плечами. — Я просто очень испугалась спросонья. А оно просто стояло и сверлило меня взглядом, это привидение. Хотя я не уверена, что у него были глаза, — нахмурившись, уточнила я. — Оно было очень расплывчатое, нечёткое, и на месте глаз — два чёрных провала. А когда я закричала, оно ушло сквозь стену. Это... привидение, оно вообще опасно?

— До сегодняшней ночи я был уверен, что их не существует, — пожал плечами мужчина.

— То есть, это была галлюцинация? Или сон? — уточнила я. В последнее сейчас, днём, да ещё рядом с Нилом, верилось очень легко.

— Кто знает, — он развёл руками. — Может быть, и сон. Ты, главное, не бойся, — он улыбнулся, погладив меня кончиками пальцев по щеке.

— Ну, сейчас-то я не боюсь, — вздохнула я. — А вот что вечером будет, только Санае ведомо. Мне кажется, спокойно заснуть у меня точно не получится.

— Ты только к доктору за снотворным не ходи, ладно? — задумчиво хмурясь, попросил он.

— Почему? — я растерялась. — Оно же не вредное. И... я же тогда опять к тебе прибегу, — смущённо хмыкнув, я пожала плечами.

— Прибегай, что делать, — вздохнул мужчина. — Если тебя всё устраивает, мне тем более грех жаловаться, — улыбнулся он.

— А... можно я тогда прямо с вечера тут лягу? — на всякий случай решила уточнить я. А то какой смысл тратить кучу времени на мучительные попытки уснуть одной, если можно сразу обеспечить себе спокойствие и уют? — Мне с тобой не страшно.

— Можно, — кивнул он с непонятным выражением на лице. — Ну что, днём ты каюту не испугаешься? Или лучше с тобой сходить? — предложил мужчина, поднимаясь с постели. Я только теперь заметила, что спал он, как и я, в нижнем белье.

— Наверное, не испугаюсь, но лучше сходить, — обрадовалась я предложению.

— Тогда подожди пару минут, я сам сначала умоюсь.

Я только кивнула, не спеша вставать с места, а когда Нил исчез в санблоке, обвела его комнату задумчивым взглядом. В одиночестве мне всё равно было не по себе, но совсем немного, не так, как могло бы. Через пару мгновений я поняла, что из-за сидевшей на шкафу и внимательно наблюдавшей за мной фигурки дракона каюта не казалась пустой. В итоге мы так и играли в гляделки со статуэткой, пока не вернулся уже вполне посвежевший и бодрый мужчина.

— Ну, как ты тут? — сочувственно поинтересовался он, протягивая мне руку.

— Мне кажется, что этот дракон караулит, а не просто сидит, — серьёзно кивнула я на шкаф, вложила свою ладонь в нилову и с удовольствием позволила утвердить себя в вертикальном положении. После чего мужчина обнял меня за талию и аккуратно переставил с кровати на пол, явно пользуясь возможностью на несколько секунд прижать меня к себе.

И всё-таки, люди — странные. И обычаи у них странные.

— Может, и караулит, — пожал плечами мужчина. — Он тоже с Кинду, и создан кем-то из драконов; а они никогда и ничего не делали просто так.

— А ещё знаешь, что странно? У меня складывается такое ощущение, что ты читаешь мои мысли или ощущения, — задумчиво поделилась я наблюдением. Почему-то сейчас, с утра пораньше, меня потянуло на откровения. — Ну, или просто умудряешься каким-то загадочным образом угадывать, чего мне хочется. И тебя совсем ничего не раздражает.

— В каком смысле? — явно растерялся он.

— Я не знаю, как объяснить понятнее; это всё на уровне ощущений. Вот, например, ты предложил сейчас сходить со мной, даже прежде, чем я сама поняла, что мне может быть страшно одной. И почему-то совсем не сердишься на необходимость тратить время на такие глупости.

Мужчина в ответ пожал плечами и насмешливо фыркнул.

— Велика премудрость! Да и на что мне сердиться? Ты не сделала ровным счётом ничего плохого, успокойся. И иди уже умывайся, а я пока твоими рисунками полюбуюсь, — он слегка подтолкнул меня в спину в сторону ванной, а сам плюхнулся на диван. Окинув взглядом пустую каюту, я ещё раз порадовалась проницательности и доброте Нила; кажется, одна я бы сюда точно ни за что не решилась войти.

До кухни мы шли рука в руке, но молча. Молчание это не тяготило, было таким же тёплым и спокойным, как сам идущий рядом со мной человек. Мы просто думали каждый о своём, и рядом друг с другом делать это было гораздо приятней, чем порознь.