Останься со мной навсегда

Почему мне хочется раствориться в нем? Что со мной происходит? Почему веду себя так? Ау, разум, где ты? Но видимо он ушел в небольшой отпуск, и отвечать мне в ближайшее время не собирался. Предатель!

Я слегка закусила нижнюю губу Стаса, и у него вырвался судорожный вздох. На меня этот вздох подействовал, как валериана на кота, и я ответила со всей страстностью, которая у меня была. Хотя откуда у меня страстность? Я ведь совершенно невинна, как и в день своего рождения.

Барскому это очень понравилось, и он опустился спиной на кровать, увлекая меня за собой. Его руки продолжали обнимать меня за талию. Мне показалось, что он хочет доминировать и перевернул на спину, ложась на меня сверху. Парень взял меня за ногу, сгибая в коленке, и он провел огненную линию ладонью от лодыжки до бедра.

В этот момент я запаниковала, и Стас моментально отстранился и сел, скомкав в руках край покрывала. Он продолжал тяжело дышать и не смотрел на меня. Я в свою очередь старалась не смотреть на него и пыталась отдышаться и унять бешеный стук сердца, который продолжал отбивать барабанный ритм, грозя пробить грудную клетку и станцевать танго на ковре у моих ног.

— Прости меня! Я... я... я не должен был,— еле выговорил он.

Я ничего не могла ответить. Я ругала себя за слабость и за то, что ошиблась на счет Стаса. Он оказался намного благороднее, чем я предполагала. Мне казалось, что если он услышит из моих уст отказ, то не остановится и возьмет все, что ему надо силой. Но Барский неведомым мне образом остановился именно в тот момент, когда я хотела, чтобы он не останавливался. Я знала, что потом возненавидела себя за это. И я сейчас была ему безумно благодарна, что он не такой плохой, каким кажется на первый взгляд.

— Мил, прости, пожалуйста,— тихо проговорил опять слова извинения Стас. Мне, наверно, надо что-то сказать, но у меня все во рту пересохло. Да и что я могла сказать? Я ведь с большим удовольствием принимала все его поцелуи и ласки.

— Зачем ты это делаешь?— как-то жалобно произнес молодой человек, смотря на меня щенячьими глазами.

— Делаю что?— нашла я в себе силы, наконец-то ответить. Вместо ответа Стас вскочил на кровать и коснулся кончиком своего носа моего, и только потом ответил:

— Губы. Зачем ты их облизываешь?— Почувствовала я на своем лице теплоту его дыхания.

— Я... я не знаю,— совершенно растерялась.

Барский внимательно смотрел на мои губы. Я сама того не заметила, как снова провела языком по пересохшим губам. Стас как-то странно застонал, быстро встал, сказал, что ему уже давно пора уходить и то, что он очень надеется увидеть меня в скором времени.

Когда Станислав был за пределами моей комнаты, я громко рассмеялась. Ну, Стас, ну дезертир. Он сбежал! С ума сойти! Вот чего я не ожидала от него, так это того что парень сбежит. Он побоялся, что не сдержится и набросится на меня? А сейчас он пойдет искать другую жертву? Я рассмеялась еще сильнее, но мысль мне не понравилась. Так, по-моему, у меня истерика. Надо срочно успокоиться!

— Он рассказывал тебе анекдоты?— Вошла Ирина с двумя емкостями. Одна была под цветы, а другая для меня — лекарство. Фууу! Я ведь уже здорова, зачем мне пить эту гадость?

— Ирина, а ты в толковании снов разбираешься?— Неожиданно вспомнила я свой сон.

— Разбираюсь немного. Давай сначала выпей лекарство, а потом расскажешь.

Я повиновалась ее воли. Она же лучше знает, что делать, правда? А потом рассказала сон.

— Ну, что я могу сказать,— задумчиво произнесла Ирина.— Если во сне видишь, как вода разливается и покрывает все больше и больше суши, то надо готовиться к капризам судьбы. А насчет острова...— Загадочно улыбнулась Ирина.— Для женщины подобный сон обещает счастливое замужество.

Что? Замужество? Какое еще замужество? Я и замуж — уму непостижимо! Да и никто и не зовет. И тут я вспомнила разговор со Стасом в кафе.

'А сколько тебе лет?'

'23, а что не выгляжу?'

'Нет. Тебе жениться пора'

'А ты согласна?'

— Какое замужество?— спросила я у Ирины.— Мое?

— Ну, конечно, Мила. Не мое же!— Рассмеялась женщина, а я нахмурилась.

— Знаешь, мне твой сон кое-что напоминает,— сказала она отсмеявшись.

— И что же?— буркнула я, которая замуж не собиралась.

— Одну небольшую притчу. Хочешь, расскажу?

— Ну, давайте,— согласилась. Хотя мне уже ничего не хотелось, но слушала я внимательно. Это было похоже на сказку, но меня эта притча все же смогла немного зацепить.

Давно... Очень давно был остров, на котором жили все Чувства и духовные ценности людей: Радость, Грусть, Познание и другие. Вместе с ними жила и Любовь.

'Только Время понимает и знает, как важна в жизни Любовь'.

У меня не было слов, чтобы что-то сказать на это, поэтому я и молчала. А что я могла сказать?

— Тебе тоже нужно время. И все будет хорошо!— покровительственно заявила Ирина, проводя рукой по волосам.— Надо только немного подождать.

После ухода Ирины, я не знала, куда себя деть. И после двадцати минут метаний, я взяла огромные наушники, включила музыку на всю и легла. Под энергичные песни плей — листа я и заснула. На этот раз без сновидений. И на этом спасибо.

В субботу мы с Машкой решили погулять. Я кое-как выбралась из цепких рук нашей домработницы, которая не хотела выпускать меня на улицу. И даже мои слезные упрашивания на нее не действовали. Она только отвечала: 'осталось недолго, потерпи'. Но терпеть я уже не могла. Мне просто необходим свежий воздух. Особенно после того, как я вспоминала события прошлого вечера. Да, да, вечера, когда ко мне заявился Стас. Я до сих пор не могла понять, почему мое тело так реагировало на его прикосновения. И почему мне хотелось, чтобы он закончил и продолжил одновременно.

Сейчас я четко осознавала, что Барский мне нравился. Но было что-то такое, что постоянно отталкивало меня от него. Может быть мой страх, который был на подсознательном уровне. Может что-то другое. И я не могла понять что именно.

А если у него тоже есть тайна, как у меня, например. Ведь не всегда же он такой бабник был. Братец мой тоже раньше нормальный был. А сейчас... вспомнив о брате, я поморщилась. Мне почему-то стало стыдно за всех тех девушек, которых он обманывал. Надо будет с ним поговорить на эту тему. Деликатно, как-нибудь. Ну не в лоб же ему говорить 'извини, Макс, но ты козел!' Как оказалось позже деликатно у меня не получилось. В принципе моей вины в этом совершенно не было. Обычно я никого не трогаю, если и меня никто не трогает. Но об этом позже.

Ах, как же хорошо на улице! Я прям, чувствую, как меня пропитывает воздухом. А то в четырех стенах это вообще ужас! Вздохнула полной грудью, на моем лице сразу выступила улыбка. Подруга повторила мои действия и тоже довольно улыбнулась. Мы шли по парку. Народа здесь было мало, гулять еще рано, да еще и многочисленные лужи мешают развернуться на полную. Но нам было комфортно. Мы просто бродили по многочисленным аллеям, огибая лужи, похожие на маленькие и большие замутненные зеркала.

На душе так радостно стало! Сама не знаю почему. Я взяла Машку под руку, и продолжили движение в тишине. А тишина эта была совершенно не гнетущая, а добавляла легкости и свободы.

Пока мы бродили, с нами несколько раз пытались познакомиться какие-то парни. На вид они выглядели не очень: пьяные (и это днем), неопрятные, и видимо совсем недавно отпраздновали свое восемнадцатилетние. Не обращая на них внимания, мы отправились дальше.

— Хорошо, правда?— произнесла я первые слова за всю нашу прогулку.

— Правда,— улыбнулась подруга

— Пойдем, поедим?— Заметила я кафе неподалеку. С утра у меня маковой росинки даже не было, ведь из дома я практически сбежала.

— Пойдем.— Маша кивнула.

Небольшое кафе находилось на окраине парка, и радовало немногочисленностью народа. Большие окна во всю стену открывали прекрасный вид на набережную, где в теплое время года собираются огромные компании. По реке проходят теплоходы, катаются на катерах и лодках. Жизнь всегда была ручьем, просто я никогда раньше этого не замечала.

Я помню, как Пашка приглашал меня покататься на теплоходе. Мне, конечно, было интересно, но и страшно тоже было.

На арендованном небольшом теплоходе мы были вдвоем. (Ну, если не считать капитана и обслуживающий персонал).

— Держи.— Протянул молодой человек большую чашку с горячим шоколадом, который очень любила его молодая спутница.

— Спасибо.— Взяла лакомство девушка, продолжая сидеть в кресле и кутаться в теплый плед.— Здесь так здорово!

— Я рассчитывал, что тебе понравится.— Молодому человеку всегда нравилось преподносить сюрпризы черноволосой красавице. С ней об был совершенно другой, не такой, как с остальными. Знала бы Милана другого Павла, возможно никогда бы не влюбилась

— Ты угадываешь мои тайные желания!— рассмеялась девушка.— Ты научился читать мысли?

Парень смотрел, как она в притворной обиде надула розовые губки, которые ему безумно нравилось целовать, и сдвинула брови к переносице. Девушка была настолько хороша, что даже складочка между бровей была безумно милая.

— Нет.— Нагнулся к ней парень, чтобы чмокнуть в нос.— Я просто тебя хорошо знаю.

— И что же ты обо мне знаешь?— заинтересовалась девушка.

— Ты самая красивая!— начал загибать пальцы молодой человек.— Самая добрая, милая и любимая!

Парень посмотрел в невыносимо синие глаза возлюбленной. Они у нее были большими и чистыми. Ведь говорят, что глаза это зеркало души. А у девушки душа была действительно большая и чистая, в ней было места для всех, может быть, поэтому будущее у нее будет не очень радужное.

Молодой человек прикрыл глаза, что бы ни потерять свой рассудок от близости девушки. В ближайшее время ему он, рассудок, еще понадобится.

Рассвет они встречали на палубе, обнявшись, и каждый из них был безумно счастлив от осознания, что они любят и любимы сами. Рассвет был прекрасен. Огромный красный круг вставал на востоке, и создавалось впечатление, что солнце поднималось из воды. Романтика...

На смену одному воспоминанию пришло другое, такое же счастливое, как и первое.

— Давай покатаемся на скейте?— предложила светловолосая девочка.

— Я не умею,— возразила темноволосая.

— Ну, и что? Я тоже! Вместе научимся.

— А давай!— все-таки решила согласиться подруга.

И девочки, уверенные, что у них все получится, отправились в скейт — парк. Сначала они долго наблюдали за катающимися, а потом решили попробовать сами.

— Готова?— спросила темненькая.

— Всегда готова! Ты же знаешь,— ответила улыбающаяся девочка.

— Тогда давай!

И светловолосая непоседа, как называла ее подруга, покатилась. С большой осторожностью она прокатилась. Вторая тоже решила попробовать. Новое занятие девочкам безумно понравилось. А сколько адреналина они получили!

После нескольких часов катания по ровной поверхности подруги разумно решили, что можно переходить на дорожку потяжелее.

— В этот раз я первая!— проговорила темненькая девочка.

— Ну, давай,— улыбнулась ее подруга.

Быстро потеряв равновесие, девочка упала, и ногу пронзила боль.

— Аааааааа,— прорезал девичий крик скейт — парк.

— Как ты? Что болит? Где болит?— перепугалась за пострадавшую подруга.

— Нога,— только и сказала темноволосая.

Светловолосая девочка маячила у входа в палату. Она очень переживала за свою подругу. Если бы была такая возможность, девочка бы мучилась с ногой вместо подруги, которую знала с пеленок. Когда врач разрешил девочке войти в палату, та с порога начала говорить слова извинения.

— Ты же ни в чем не виновата,— пыталась угомонить черноволосая свою подругу, которая искренне считала, что виновата, именно, она.

— Я во всем виновата!— продолжала канючить девочка.— Не надо было тебя туда тащить.

— Я сама туда пошла. И кататься решила сама.

— Вечно в мою голову лезут дурацкие мысли,— почти плакала светловолосая. И сколько ее не переубеждала подруга, что ничего страшного не случилось, всего лишь растяжение. Пыталась говорить, что сама полезла. Но видимо все было тщетно.

— Прости меня, пожалуйста!— Обняла пострадавшую.— Я так за тебя напугалась. Я очень испугалась. Прости меня, пожалуйста!

Так и обнимая больную подругу, расплакалась. Та, поглаживая по голову, попросила успокоиться и не переживать.

Ведь это были счастливые дни. И люди были любимы. Почему жизнь забрала их у меня? На этот вопрос я уже не узнаю ответа.

— Ты чего улыбаешься так загадочно,— спросила меня Маша.

— Я вспомнила, как меня на скорой из скейт — парка увозили.

— Сейчас это кажется смешным,— только и улыбнулась подруга. Когда это случилось, мы с Машей мало общались, ее тогда только перевели в нашу школу.

— Действительно,— согласна кивнула я.

— Зачем ты об этом вспоминаешь?— сделала большой глоток кофе подруга.— Пора избавится от болезненных воспоминаний.

— Они не болезненные,— возразила я.— Если этих людей больше нет рядом, это не значит, что воспоминания болезненные. Я рада, что от них остались воспоминания того времени, когда я была счастлива.

— Я тебя не узнаю,— изумилась подруга.— И что же стало причиной такой резкой перемене?

Мне было немного неловко рассказывать Машке про Стаса. Я не смогу ей этого объяснить. Ведь я даже себе объяснить этого не смогу. Может просто сказать, что мне Барский понравился. Ага, а вот потом начнутся расспросы: как сильно нравится, когда это началось и что же он? А мне этого сейчас не хотелось. Хотя я не уверена, что потом я захочу.