Элементалист Кн.1 (1-7гл из 14)

— Я не признаю ваших обвинений. Вы не можете обвинять меня без доказательств.

— Эта девушка, — маг показал рукой на Люси, — решила сегодня прогуляться по карнизу в одну сторону. Для меня это достаточное доказательство. Я не буду повторять своё предложение дважды.

В комнату ввалилось несколько человек в полицейской форме. Дориан переключил своё внимание на них.

— Спасибо, что приехали, господа, но убедительно прошу вас подождать пару минут. Полисмен, старший по званию, хотел возразить, но едва заметный жест от мага — и намерения офицера изменились. Никто, кроме меня, этому значения не придал.

При появлении представителей порядка немец напрягся.

— Я предлагаю вам сделку, Генрих. — продолжил маг. — Вы побьете меня в честном бою и останетесь на этой должности, или же я побью вас, и тогда... Вашу дальнейшую судьбу будет решать закон.

— Какие гарантии?

Дориан помотал головой.

— Что это, чёрт возьми, за время такое?! Честному человеку на слово не верят. Я даю вам свое слово, слово пэра.

Немец заметно приободрился.

— А драться на шпагах предлагаешь?

Он бросил жестокий взгляд на сжавшуюся в комочек девушку и похотливо улыбнулся.

Лицо мага стало серьезным.

— Оружие выбирает оппонент. Шпаги или топоры, решать вам.

Военный заржал.

— Мы, ваша светлость, люди простые, танцам с булавками не обучены, так что драться будем на кулаках. Попорчу я тебе смазливую мордашку.

В движениях Дориана появилась охотничья грация, улыбка стала азартной, глаза алчно заблестели. Он чувствовал себя в своей тарелке. Похожий взгляд я видела только вчера у вампира, жаждущего крови. Маг хотел драки и получил ее.

— Как пожелаете. — он легко поклонился противнику и мгновенно уклонился от удара. Отклонял захваты, предвидел подсечки. Уворачивался он настолько ловко, что даже тренер занервничал. Сам маг не нанес ни одного удара, ни через минуту боя, ни через три.

— Какого черта ты крутишься? — не выдержал запыхавшийся немец. — Стой спокойно, пока я тебя прикончу, или руками работай. Ты мне драку предлагал, или танцы?

Маг выставил руку для защиты от очередного выпада.

— Да мараться как-то не особо хочется.

Я то знала, что такие фразочки у Дориана вылетают произвольно, а тренер не знал. Военный зарычал и ринулся на мага с удвоенным рвением.

Теперь Дориан отражал его удары, но нападать по-прежнему не спешил.

— Но бедняжка Люси ведь была не первой. Сколько девушек вы обесчестили?

До тренера наконец дошло, что одолеть Дориана так просто, как он представлял, не получится, оптимизма ему это не добавило.

— Да пошёл ты! Это сугубо моё дело, где и с кем развлекаться.

Маг замахнулся, челюсть говорившего громко щелкнула, военный отлетел на метр назад, но равновесие удержал. Левая сторона его лица побагровела и начала опухать. Игнорируя боль, немец вправил челюсть и снова замахнулся. Маг ушёл от удара.

— Я повторюсь, сколько... — Удар был неожиданным и точным. Дориан отшатнулся, но следующие атаки не пропустил. Из носа на белый воротничок брызнула кровь, растекаясь и пачкая бурыми пятнами атласный синий жилет.

— Двенадцать. — маленькая победа военного порадовала, он расслабился. Зря. — Но ты ничего не докажешь.

— Значит Люси стала двенадцатой?

Ещё один удар пришелся по плечу, Дориан пошатнулся. Немец ликовал.

— И не последняя. Ты, смазливое превосходительство, зря кинулся защищать её честь, там уже нечего спасать.

Маг увернулся, сделал две подсечки подряд, в прыжке перехватывая руки военного. Пола они коснулись вместе. Толпа ахнула. Секунда, две — и Дориан сидел верхом на Генрихе Хартмане, на странный манер заламывая ему руки. Тренер пытался сопротивляться, но захват причинял сильную боль, а скинуть противника он не смог. Старший из полисменов, переступая пределы ринга, только одобрительно головой закивал. Представители порядка замкнули наручники на запястьях обозленного немца, зачитали права. Тренер не сопротивлялся, но его полный ненависти взгляд испепелял.

— Я очень сентиментален, Генрих, и люблю долгие прощания. — сказал Дориан, размазывая носовым платком по жилету пятна крови. Под носом уже ничего не было. Кровь остановилась, нос не опух. — Поэтому сегодня мы ещё увидимся и будем много, много, много разговаривать.

Повинуясь жесту мага, арестованного увели. Немец пару раз дернулся.

— Ты труп.

— Поспорим? Нет, нет, ведь, говорят, плохая примета спорить с проигравшим. — Дориан хитро улыбнулся. — У вас много друзей среди военных, у меня — среди офицеров и фельдмаршалов. На этот раз, Хартман, тебе придется отвечать, и надейся, чтобы только по закону.

— Угрожаешь?

Маг скривился.

— Ну что ты. Приободряю, чтоб сны стали интереснее, а ожидание до-о-олгим.

Растроганная Люси первая подбежала к магу, и повисла у него на шее.

У неё снова началась истерика.

— Мистер Лоуренц, Дориан! Спасибо! Я не знала! Я даже не думала... Я так вам обязана.

Маг отстранил девушку и как можно нежнее ей улыбнулся.

— Милая, не плачте. Ни одна проблема не стоит ваших слез. — он вытер её лицо почему-то уже совершенно чистым носовым платком. Куда он дел окровавленный и откуда достал этот, я не заметила. — Беды на пути человеческом встречаются для того, чтобы преодолевать их и идти дальше. — философски изрек он, переходя на шепот, который теперь могли слышать только мы трое. — Ты сильная, разумная, красивая женщина и, преодолев проблемы, станешь ещё совершеннее, ещё лучше. То, что с тобой произошло, ужасно, но ты смогла это пережить. Не ломайся, Люси. Я доказал тебе, что не все мужчины одинаковы, остальное для себя ты должна решить сама.

Она слушала его широко распахнутыми глазами. Так слушают пророка, так смотрят на распятие во время молитвы. Она не просто была признательна ему, он стал для этой несчастной девушки чем-то большим.

Подумать только, как я ошибалась в Дориане. Кто бы мог подумать, что он может быть таким...

— Спасибо. — едва слышно прошептала она и потянулись к его губам, но маг отклонился и просто обнял её.

От этой сцены моё сердце сжалось. Выглядело все это потрясающе трогательно.

Я ощутила себя немного лишней и попыталась сбежать. Нужно ведь еще отнести эту дурацкую коробку.

Толпа потихоньку разбредалась по своим рабочим местам. Люсиль забрали медики, Генриха — полисмены. Дориан разговаривал и с теми, и с другими, и я не сомневалась, что у девушки теперь все будет в порядке.

Фред перехватил меня у самых дверей. Физиономия у него была кислая. Видно, ставил против мага.

— Держи, Мейтбраун, свои 100 я уже забрал.

— Много проиграл? — он повесил голову.

— Полсотни.

Я молча отсчитала сто и отдала ему. В конце концов, деньги все равно были не мои, я и пальцем не пошевелила. На душе отчего-то было скверно.

Фред удивился, но деньги взял.

— Откуда ты знала, на кого ставить? — его глаза хитро прищурились. Ну что тут ответишь? 'Просто этот крендель — маг.'

— А я не знала. В любой ситуации, Фред, надо ставить на своих — так, даже если и проиграешь, то не обидно.

Он отмахнулся, не поверил. И уже развернулся, чтобы уйти, но замер, нашаривая что-то у себя в кармане.

— Совсем забыл. Тут Лиза, секретарша вашего патрона, тебя вчера искала, сидела в Ордене до последнего.

Фред извлек из кармана джинсов свернутый вчетверо лист блокнота.

— Черт. Генри говорил, что она его донимала, да только вчера мне не до нее было.

— Значит, вечером вы не виделись? — ответ он прочитал на моем лице и протянул мне бумажку. — Она собиралась вечером заехать к тебе, но на всякий случай просила передать, если вдруг не застанет.

— Не застала. Так что спасибо. — я взяла клочок бумаги, прислушиваясь к эмоциям. Ничего. Странно, в чем же тогда срочность была-то?

Он радостно оскалился и поплелся к знакомым. Бумажку развернуть я не успела.

— Ни о ком не думает, значит? На всех плевать, да?

От знакомого голоса я вздрогнула. За нашим разговором, похоже, наблюдала Шарлота. Она подошла ближе и насмешливо обозрела пачку денег у меня в руках. Отчего-то так стыдно стало, и я спрятала руки за спину.

— Никогда не замечала за тобой двуличности, Мейтбраун, теперь присмотрюсь повнимательнее. Виляя попой, она направилась к выходу из зала.

На душе стало совсем паршиво.

— Я вижу, общение со сверстницами большой радости вам не доставляет. Держите себя в руках, Элен, обиды выпивают слишком много бесценных сил.

Проклятье, я забыла про щит! Дориан обошел меня и отступил на шаг, критично осматривая с головы до ног, останавливаясь на каких-то отдельных деталях одежды. Такое внезапное внимание напрягало, к чему это, спрашивается? Его лицо кривлялось так, будто надет на мне был наглаженный мешок, заляпанный кетчупом, и подпоясанный змеиной шкурой.

На обуви взгляд мага замер, брови поползли вверх.

— Ну, хоть обувь у вас приличная. Все остальное — поправимо.

Я прикусила нижнюю губу. Эти туфли подарила мне Катерина за два месяца до несчастного случая. Купила их в модном бутике с большой скидкой. Ей они оказались малы, а мне — в самый раз. Что не говори, в вещах она разбиралась отлично и не боялась тратить на них деньги, в отличие от меня.

— Элен. — он взял меня за плечи, и я увидела в его очках свое отражение. — Элен, вы меня слышите?

Щеки предательски вспыхнули. Я отступила на шаг, освобождая свое личное пространство от незваных посторонних.

— Да, простите, просто подумала кое о чем. — а вернее о сестре. Незачем рассказывать ему про туфли, он и так уже считает, что я лишена всяческого вкуса.

— Нормально себя чувствуете? — с сомнением поинтересовался маг.

— Да. — отогнав дурные мысли, я попыталась придать лицу бесстрастное, надменное выражение. Судя по ироничной улыбке мага, получилось не очень. Я сделала вид, что не заметила его насмешку.

— Прекрасно. Вы меня радуете. Если бы ваше настроение уже было безвозвратно испорчено, я бы лишился величайшего удовольствия окончательно испоганить его лично. Через пол часа у вас встреча с инквизиторами.

Руки похолодели, к горлу подступил тугой ком. Какими еще инквизиторами? Это что, шутка?

Улыбка Дориана стала шире, обостряя нехорошие подозрения.

— И, конечно же, вы не имеете права отказаться.

Нет, он все-таки сволочь!

7

На самом деле, чертова дюжина — это двенадцать инквизиторов, собранных в одном месте.

Д. Лоуренц

Из Ордена мы вышли вместе. Погода радовала, но перспективы ближайшего будущего угнетали.

— Вы без позерства совсем жить не можете. Неужели нельзя было решить всю эту ситуацию попроще? — спросила я, усаживаясь в машину и отгораживаясь наконец от толпы вездесущих почитателей Дориана.

Маг хмыкнул.

— Намагичить волю божию? Вытащить девушку за шиворот с карниза, надавать пинков вояке, или размазать его, как блоху по рингу? А, ко всему прочему, еще и лишить вас вкупе с еще полусотней сотрудников ордена возможности подзаработать на ставках?

Последнее предложение я проигнорировала, хотя признаюсь, от его завуалированного замечания стало очень стыдно.

— Ну да. Вы все правильно поняли.

— Вы не поняли. Я мог бы проигнорировать ваш вопрос, посмеяться и подождать, пока до вас все с годами дойдёт само, но поскольку вы подписали контракт...

Интересно, упоминать об этом было обязательно? Ещё одна хитрая улыбочка. Наверное, да.

— Дело не просто в моей природной склонности к эффектным выступлениям. Человеческий мозг, Элен, в большинстве своём не способен принять чудо, как таковое. Люди всегда молили о чуде, манне, благословении, но случись подобное — они не поверят. Человек не способен воспринимать по-настоящему чудесное. А то, что не может принять сознание, игнорируется мозгом и откладывается в подсознании. Если сознание здоровое, то человек счастливо проживет свою жизнь, о произошедшем не вспоминая. Если же рассудок болен, мы могли бы получить ещё одного маньяка, насильника, убийцу, психопата, чокнутого водителя и чёрт знает, что ещё. Я мог бы совершить чудо, но без последствий оно бы не осталось. Кто-нибудь один из общей сотни обязательно понял бы это неверно. А стать причиной очередного человеческого кошмара мне не улыбается. Та же самая ситуация с толпой. Подсознание такой прорвы народа контролировать очень сложно. Я мог бы попытаться что-то предпринять, если бы распознал угрозу жизни нескольких человек. Но одна девушка того не стоила. Она могла стать причиной куда большей катастрофы.

— Чудовищное объяснение. А если бы она сорвалась? — А я-то наивно решила, что весь спектакль устроен им из лучших побуждений. Глупая простачка. — Это бы не стало причиной катастрофы?

— Я бы не дал ей упасть, я бы убедил её в любом случае.

— А повлиять на её сознание? Ведь это проще, чем управлять толпой.

Он помотал головой.

— Её разум травмирован горем, это было опасно, она могла бы не излечиться от этой травмы никогда. Теперь она пойдёт на поправку, я уверен.

— Какой толк от силы, если ее невозможно использовать в подобных ситуациях? То есть я, конечно, понимаю, что магией можно пользоваться, когда уж совсем нет другого выхода.

Я запнулась. Маг снисходительно улыбнулся.

— Как сказал один психоаналитик (К.Г.Юнг *для сноски): 'Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента'. Мы маги, и наше влияние на других людей разрушительно. Реакция на наши действия есть всегда, и задача опытного мага, как, впрочем, и просто разумного человека, имеющего дело с чужой психикой, ее контролировать. Я и не думал, что вы поймете. Слишком молоды. Когда арсенал богаче, чем пара простых пассов руками, нужно тщательно рассчитывать риски и подбирать методику, чтобы потом проще было убедить себя, что сделано все возможное. Где-то с целой армией и нацией, а где-то с обычной испуганной девушкой. Вам сложно понять и оценить, но работа психолога бывает тоньше и ответственней операции хирурга. Только от одного правильного или неправильного слова зависит человеческая жизнь и судьба человека, а порой, судьбы и жизни даже нескольких людей. Но операция есть операция. На теле или на душе — врачеватель права на ошибку не имеет. Шрамы же остаются всегда.

— А вы действительно посвящены в рыцари? — Сложно было удержаться от любопытства.

Он засмеялся. Светофор загорелся красным, мы остановились.

— Даже дважды.

Гордиться действительно было чем.

Дориан вырулил на Бонд-стрит и сбавил газ, рассматривая вывески магазинов. Меня пробила мелкая дрожь. Покупка одной пуговицы здесь стоит в два раза больше моей месячной зарплаты.

— Господа инквизиторы застряли. Они знают, за кем охотятся. Вы должны намекнуть им, что мы знаем больше, и выяснить, что известно им. Они пойдут на уступки...

Он сделал паузу в кратком проинквизиторском эпосе, оценивая мою тревогу.

— Элен, а где, позвольте спросить, вы обычно одеваетесь?

— В Портобело или Брикстон Маркет (известные блошиные рынки города — Кэмден, Портобелло, Брик Лэйн и Брикстон Маркет *для сноски). — Надеюсь, теперь он понимает, что я не в состоянии заплатить за покупки в этих местах.