— Ты, извини Сережа, что так долго тебе рассказываю, но нахлынули воспоминания о том, как мы добирались до теперешнего места жительства, и я не мог их не вспомнить. Переночевав, мы двинулись дальше. Следующий день ничем не отличился особенным, мы спокойно прошли по реке весь день. На очередную ночевку встали просто на открытом берегу, в маленьком заливчике, укрытом от чужих взглядов, хотя хочу сказать, за все время пока шли по реке, ни одной лодки не попалось на пути, может, повезло, или просто места безлюдные здесь. Так вот, встали на ночевку, я как всегда пошел за дровами, и вдруг, поднявшись на пригорок, я увидел останки стен какого-то строения. И был этим немало удивлен, потому как, вокруг не было больше ничего. Ни фундаментов от домов, ни ям, от каких-то других строений. Пусто совершенно, чистое поле. Вдалеке виднелся лес, а сюда, к берегу, даже звериных троп не вело, ни одной. Вернувшись на берег, стал собирать плавник. Разжег костер, и все-таки не вытерпел, решил проверить этот старый дом, возможно, там что-то есть? Эллис осталась у костра, а я пошел к дому. Чем ближе подходил к нему, тем больше мне становилось не по себе. Какая-то неправильность в доме, пугала и отталкивала меня, тем больше поднималась злость на себя. Разве должен мужик бояться голых стен? Подойдя вплотную к стенам, был удивлен их толщиной и материалом. Стены были сложены из черного гранита, ну или чего-то подобного. Практически без окон, только одна узкая щель, походившая на бойницу и с противоположной стороны такая же щель дверного проема. С некоторой дрожью в коленях, заглянул внутрь. Там было пусто. Абсолютно пустое помещение, мозаичный пол, местами занесенный землей, с заделанной заподлицо крышкой люка. Сняв с пояса, всегда висевшую там в таких поисках, маленький гвоздодер, поддел крышку, и она с протяжным скрипом открылась. Вниз вели ступени и я, как ни боялся, решил посмотреть, что там есть? Все-таки жадность человеческая пересилила страх. Подобрал валявшуюся на полу палку, я из носового платка, который положила мне в карман Эллис, сделал факел. Спускался недолго, винтовая лестница сделала буквально два оборота, и я оказался в помещении похожем на гробницу богов. В неверном свете факела, увидел ряды закрытых и отрытых каменных гробов с подведенными к ним трубками, которые, выходя из гробов, входили в стены. Единственно, что смущало это то, что эти были гораздо больше обычных человеческих гробов. Любопытство не давало мне спокойно уйти из этого царства мертвых. Сдвинул крышку одного из них, ближнего к входу, и просто оцепенел: В гробу, выложенным внутри, подобием паутины, спал младенец. Обычный человеческий ребенок. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только причмокиванием малыша, во сне сосущего свой палец. Ему было, на мой взгляд, год или около того. Я стоял в растерянности, опустив руки, ожидал увидеть в гробу все что угодно, от скелетов умерших до войны людей, до полного гроба золота, но ребенка, мой мозг отказывался воспринимать. Надо было принимать какое-то решение: закрыть гроб и уйти, не сказав жене ни слова или.... Или взять малыша себе? Ведь мы так хотели иметь детей! И тут меня подтолкнуло к решению два обстоятельства. На стене зажглись зеленые точки в нескольких местах. Прямо в камне засветились огоньки — я до сих пор не знаю, что там было. И малыш открыл глаза. Увидел меня в неверном свете факела и протянул ко мне ручки, улыбаясь! И тогда я принял решение — взял малыша на руки, скинул с себя куртку, завернул его в нее и быстро сбежал, не побоюсь этого слова, из этого странного места. Выскочив наверх, захлопнул крышку, и со всех ног кинулся к лодке. Эллис увиденным была, мягко говоря, удивлена, когда заметила мужа несущегося со всех ног к лодке со свертком в руках и кричащего ей: 'Собирайся, мы уходим! Быстрей!'
А уж когда, подбежав к ней, я развернул куртку, она просто осела на землю, потеряв сознание. Аккуратно положив ребенка на край катера, я, опустив руку в воду, смочил ее и попрыскал жене в лицо. Она шокированная произошедшим, решила, что я украл у кого-то этого малыша, спросила слабым голосом:
— Абрахам, зачем ты это сделал? Бог не дал нам детей, но если мы украдем ребенка у кого-то другого — это будет тяжкий грех! Я не могу взять его на душу! Иди и верни его обратно!
Тем временем мальчик, а я рассмотрел это когда заворачивал его в свою куртку, смог откинуть часть ее, и весело болтая ногами, загукал что-то по-своему. Эллис со слезами на глазах взяла его на руки и прижала к груди. А мальчишка, внимательно посмотрел на нее, улыбнулся и пустил струю. Сразу обстановка разрядилась, я улыбнулся и рассказал о том где взял малыша, правда о гробах и т.д. не стал говорить. И Эллис подумав, сказала:
— Раз так значит, бог смиловистился над нами и дал нам ребенка. Быть по сему! Тогда на всякий случай надо уезжать отсюда, ты прав!
И мы быстро покидали вещи в катер, затушили костер, просто сдвинув угли в воду, и рванули прочь. Сутки не останавливались, даже на перекус, река сильно петляла, хоть и была довольно широкая, да так что я просто потерял пространственную ориентировку и не знал, как далеко мы ушли от того дома на берегу. Солярки должно было хватить еще на сутки, а потом придется идти пешком. Тут, справа показался большой приток и мы, переглянувшись с женой, свернули в него. На парах дизтоплива дотянули, сколько можно было, а затем мотор, чихнув несколько раз, заглох, и я уже на веслах подгреб к берегу. Заякорил катер, и мы остались здесь на ночевку, потому что сил не было никаких. Ребенок хотел кушать, а у нас кроме сухарей и рыбы не было ничего. Так и кормили его всю дорогу, моченым хлебом, завернутым в чистую тряпицу, а сами терпели. Зато здесь на берегу Эллис наварила уху из рыбы, наловленной ей на ходу. Мы отсыпались по очереди, торопиться уже было некуда, предстоял пеший поход, поэтому мы решили немного отдохнуть. Но бог послал нам второе чудо: на следующее утро мы увидели рыбацкую лодку. Я вскочил, бешено размахивая руками и приплясывая на берегу, стал кричать людям в лодке. И они, заметив странного человека на берегу, повернули лодку. Оказалось, что мы с женой не дотянули до деревни, буквально километр. Вот на этом моя история появления в этой деревне заканчивается. Конечно, первые годы дались нам с Эллис не просто, но мое мастерство кузнеца помогло нам выжить. Мальчика мы назвали Джон. И никогда ему не рассказывали о его происхождении, он всегда считал нас родными родителями. Цвет глаз совпадал с материнским, и это всегда было важным подтверждением родства. Ничем таким он в детстве не отличался от других детей. Уже потом когда его стало тянуть к поиску, и у него появилась способность находить вещи в земле, мы просто пожали плечами и ему сказали: 'Да мало ли у кого какие способности, ты, главное, не говори о них никому' И на этом все разговоры кончились. Вот то, что я хотел тебе рассказать о сыне. И тебе решать, что с этой информацией делать.
И он, замолчав, вытащил кисет с трубкой, принялся ее набивать. Я потрясенно молчал, даже не зная, что можно сказать в этом случае. Вытащил сигарету и, прикурив, стал думать, что ответить Абрахаму. Да нечего ответить. Раз нечего, так и надо сказать.
-Да нечего мне сказать, Абрахам! Это твоя жизнь и как ей распоряжаться и что в ней делать, тебе решать. Я все расскажу Авалону, но только ради информации, мы тебе не судьи, и не собираемся осуждать. А теперь все ложимся спать. Утро вечера мудренее. Завтра тяжелый день.
Весь следующий день мы тоже, пахали как проклятые, растащили остатки избы, расчистили место под новый дом. Они хотели поставить такую же хату, но я им предложил построить дом из камня. Так как камень, хоть и холоднее чем дерево, но более надежен и проще маскируется.
— Надеюсь, не сегодня, так завтра, здесь появиться слайдер с базы. И тогда, мы с Авалоном вам поможем. В том, что произошло, есть и часть нашей вины. Не появился бы здесь я, вы может всю жизнь прожили, не видя ненавистный орден.
— Сергей, рано или поздно они бы нас обнаружили. И тогда разговор короткий — на очищающий костер!
Когда к вечеру, заметил высоко в небе беспилотный аппарат, я понял, как соскучился по, ставшей родным домом, базе. Пчелка, сделав круг над нами, повернула назад, через полчаса все услышали тихий гул двигателей слайдера. Люди замерли, не веря, что такая техника вообще может существовать, в их разрушенном войной, мире. Тяжелый штурмовой слайдер, краса и гордость довоенной военной мысли, появился над горой, сняв маскировочное поле. Черный и зализанный, треугольный корпус штурмовика, гроздья висящих на пилонах ракет и по два роторных дискомета на отдельных подвесках, не оставляли сомнения в его победе на поле боя, если бы он туда попал. Элегантно развернувшись на месте, он сел, хоть и на автопилоте, но максимально близко к нам. Штурмовые люки упали с трех сторон, образовав пандусы, по ним буквально вылетели по два 'Марсианских треножника', заняв круговую оборону. Хрюн едва успел в последнюю секунду дать им команду — 'Отбой!' Не успел бы, они положили всю семью Смитов тут же у костра. Они ведь не входили в список охраняемых персон. Те, правда и не осознали грозившую им опасность. Вся семья бросила работу, с тоской и слезами в глазах, собралась в кучку, понимая, что еще чуть-чуть, и я брошу их тут, вернувшись в свой маленький благополучный мирок. Подбежав к слайдеру, как будто всю жизнь знал, где и что находится, проскочив пару, стоящих с моей стороны, треножников, буквально влетел в кабину пилота, сейчас пустую, и плюхнулся в кресло, мягко принявшее меня в свои объятия.
Тут же включились обзорные экраны, вкруговую идущие по всей кабине. Показалось, что стены растворились. Гора со сгоревшим домом Смитов, лес вокруг и далекие горы — все было видно. Фиксировал взгляд на чем-то, и это место начинало приближаться, показывая в деталях то, что невидно издалека. Одновременно с экранами, зажегся отдельный дисплей связи со штабом базы. С сидящим в кресле, и курящим сигарету дедом.
— Что с тобой случилось?! — видно было, что Авалон сильно нервничал, — Весь на нервах уже два дня. Связи нет, кошек нет. Ни на радарах, ни со спутника не вижу ни слайдера, ни тебя самого. Ты меня конкретно напугал. Хорошо, у меня есть 'беспилотники' — я о них вспомнил и послал прочесывать местность. На Имоген вообще страшно смотреть. У нее наверху тоже ничего нет кроме антенного блока. Она решила, что ты погиб по ее вине, то есть, воюя с муравьями. Пришлось ей объяснять, успокаивать ее, что с муравьями мы решили бороться бесконтактным методом. Ты заставляешь меня испытывать, доселе неизвестные мне эмоции, Сергей! Я, конечно, не человек, но у меня такое чувство, что чем больше с тобой общаюсь, тем больше мой разум меняется, и в нем возникают логические сбои и противоречия. Неразрешимые дилеммы, которые все-таки приходиться решать. Вот не было тебя, все было просто, мой мозг, практически весь, спал сладким сном. А ты пропал, и мне пришлось напрягать незадействованные сектора, что радует. Я стал развиваться и это идет на пользу. Ну, что с возвращением домой? Поехали?
— Подожди Авалон, у нас тут есть одна проблема. Джон погиб.
— Как, погиб?! Кто посмел?!— на Авалона стало страшно смотреть. У него стало такое выражение лица, как будто кто-то покусился на него самого. Хотя он Джона и не видел, вроде, никогда. Но все равно враг лишил его того, кого он знал, пусть даже и по моим рассказам. Рассказал, как было дело, про рассказ Абрахама тоже не забыл, показал диски. На них он мельком взглянул:
— Не эффективная 'фигня', как ты говоришь. Тебе даже предлагать не стал. Эффектная, да!— он кивнул,— Но не эффективная. Я сейчас слайдер с ботами пришлю, трупы этих уродов заберем на анализ. Вот называется, слетал, развеялся! С другой стороны, если бы не ты, у нас не один труп Смита был, а четыре.
— Тут вот какой вопрос. Надо помочь этим людям, не можем бросить их в этот трудный час, мы все-таки косвенно виноваты в том, что их дом разрушен. Может, для них построить новый дом? А то, Абрахам сам собрался хату ставить. Тут до снега уже времени осталось совсем немного, да и что он один построит, пусть даже со снохой и внуками? Опять 'избушку на курьих ножках'? Это сказка такая есть у нас — потом расскажу!
— Да не вопрос, Сергей! Что они хотят видеть? Большой или маленький? Какой дом? Они определились?
— Ты, знаешь, — взглянул на экран, увидел совершенно потерянные лица, — давай заберем их на базу, пока будет строиться дом. Ты их там заодно подлечишь, наверно у них, у каждого, по букету всяких заболеваний. Не думаю, что стоит их доводить до образца имперского солдата. Но думаю, вылечить их для тебя проблемы не составляет? — подпустил лести. А дом построим им нормальный, чтоб мог служить базой нашей, так на всякий случай. Боты твои — могут дом построить?
— А кто по твоему базу строил? — оскорбился Авалон, — Пушкин? Ты как-то упоминал это выражение, я помню, хотя я и не знаю кто этот человек. Но смысл этого выражения я понял. И мне понравилось. Конечно, пока строился сам комплекс базы, меня здесь не было, но как только были готовы помещения для моих серверов и меня здесь активировали, я сам занимался дальнейшим строительством. Боты все могут, программы есть на любой вариант событий, и боты есть для разных целей, в том числе и строительные, сейчас отдам команду. Серега, ты все время забываешь, с кем имеешь дело. Мне можно заниматься тысячей дел одновременно, ведь я — не человек.
— Да, все время об этом забываю. Так что забираем?
— Давай командуй! — дед замялся, — Единственное, что смущает, это нарушение режима секретности, но вроде как мы нашли решение этой проблемы, еще в тот раз, когда ты привозил детей исправлять глаза.
Я вылез из слайдера и подошел к семье Смита застывшей в ожидании расставания.
-Грустите? А зря! Мы не бросаем своих друзей на произвол судьбы. Мне кажется, что будет лучше, если я вас заберу с собой. Там всех проверят в медотсеке. Подлечат. А пока боты построят вам новый дом. Думаю хуже, чем был, новый не будет. Так, что скажете на это?
Лица старших просветлели, а мелкие просто завизжали от восторга. Вот уж кому давно хотелось попасть в эти 'закрома Родины', сколько всего можно найти интересного.
— Но есть одно условие: когда дом будет готов и уйдете с базы, Авалон вам очистит память о пребывании на ней, вы сами понимаете зачем!
Взрослые переглянулись. Энтони и Эндрю понимающе кивнули, они уже через это проходили. Пытались, конечно, вспомнить и даже между собой в разговорах — ничего не выходило. Что четко помнили оба, как дядя Сергей и они, вышли на крыльцо, а потом сразу — снова на нем же и их встречают родители.
— Мы согласны, — безразличным голосом сказал Абрахам, он потерял сегодня сына и на потерю памяти смотрел без сожаления, — понимаем для чего это нужно и думаем, что уважаемый Авалон не навредит нам.
Тут же закипела работа. Энни начала бегать и метаться по пожарищу, причитая, что ей столько надо взять вещей, что она не успела подготовиться к столь длительному отсутствию дома. Дети, естественно, от машины не на шаг, вдруг их с собой не возьмут. Дед нырнул в пещеру за чем-то для себя важным. Я кое-что вспомнил:
