Рик Часть2 Ключ.

— У вас есть человек... ради которого вы живёте, — нейтральным тоном произнёс я.

— Да, — он смущённо улыбнулся и отвернулся, угловатые черты лица расправились, тени исчезли, будто солнце вдохнуло свет и выпарило их внезапно. — Сын. Вы правильно сказали, Рик, — ради него я живу, — полыхнули морщинки вокруг зажмуренных глаз, а на меня дохнуло таким теплом, что я невольно улыбнулся, наслаждаясь столь близкой, осязаемой радостью. — Я знаю, что когда-нибудь вырвусь отсюда и снова увижу его... обниму, прижму. Пусть он уже не тот сопливый, крикливый малыш, путешествующий своими цепкими миниатюрными пальчиками по моему лицу, а взрослый мужчина...

Я прикрыл глаза и довольно откинулся назад, краем уха прислушиваясь к вдохновенному бормотанию Дяди. Как-то неловко мне показалось подглядывать за таким проявлением чувств, приятных во всех отношениях. И почувствовал себя как-то... странно очищенным и... свободным — угрюмые тучи на небосводе оказались всего-навсего большими мягкими игрушками, которые не охота даже прогонять. Щекотливое состояние, подобное катарсису... Заплакать, что ли, действительно?

Полусонную атмосферу помещения начало вкручивать в некий водоворот напряжения. Это я почувствовал где-то на краю сознания и, не открывая глаз, прислушался, доверяя ощущениям. Движение, вначале робкий шепоток, предвестник бури, начало распространяться по кругу наших защитных сооружений. Потом донёсся топот, остановившийся напротив меня и взволнованный голос Юлы отрапортовал:

— Идут гады!

Бойцы вокруг меня подхватились. Хотя подобный эпитет с большой натяжкой можно применить к Дяде, Гермесу, Нуде, Мишане, Фиалке, да и ко мне. Ничего, посмотрим, кто чего стоит — мышонок вздыбливает шёрстку, будучи загнанным в угол.

Я открыл глаза, лениво улыбнулся, встал, потянулся неторопливо, окинул взглядом собравшихся вокруг, заметил ещё прибывших Мурло, Розетту и парочку разведчиков, находившихся на дальних постах. Практически все нетерпеливо пританцовывали.

— Идут... Что ж, отлично. А куда они денутся? — пожал плечами в риторическом вопросе. Послышались довольные — или всё-таки нервные? — смешки, а Мурло одобрительно кивнул. — Рассказывайте: откуда идут, сколько их, когда будут?

Юла захлопнул рот, увидев, как Мурло пробирается вперёд.

— Семеро идут коридором, как и предполагали, ближайшим от Зоопарка, а трое выйдут чуть ниже, практически у восточной баррикады. Появятся минут через пятнадцать — двадцать. Один из вернувшихся разведчиков ушёл предупредить пару, ушедшую северным коридором.

— Понятно, — я потупился, соображая, ничего ли мы не упустили. Пожалуй, всё пока идёт по плану, если это можно назвать таким громким словом. — Что ж, все по местам.

Дыша глубоко и через нос, я замер на командирской вышке аки спортсмен по прыжкам в воду: собранный, но слегка взвинченный, как перед броском в пустой басен. Мордой, конечно, ничего. можно кирпичи ломать, но вот кулаки с такой силой вцепились в импровизированные перила, что скоро вода должна была потечь.

Секунды мучительно продвигались вперёд, не спеша покидать прошлое, заполняя ненасытное нутро минут, оставалось только пережёвывать желваки, ибо бич, разгоняющий время в моменты ожидания, ещё не изобретён. Рядом нетерпеливо и до скрежета зубовного раздражающе ёрзали дюли и Мишаня, коротающие время со мной.

Я наблюдал, как разбежался отряд по своим местам: команда Мурло рассредоточилась у стены, Розетта с тремя вернувшимися разведчиками и лучницами прошла сквозь баррикаду к первым завалам напротив опасного коридора, наблюдатели заняли свои посты. И всё замерло...

У входа, который я гипнотизировал, что-то шевельнулось. Так долго стоял с вытаращенными глазами, что подумал, будто показалось. Ан нет, в зал аккуратно выглянула куклусклановская голова жабьей расцветки, настороженно повела буркалами вокруг, пару секунд изучала нагромождение впереди, потом фигура плавно перетекла в зал (другой глагол в этом случае сложно использовать). За первым ещё шестеро с командиром.

Гады рассредоточились у входа, потом два крайних с разных сторон стали обходить завал. Я прикинул расстояние — больше десяти метров, с пукалок не достать. Не очень скрываясь, гады преодолели ещё несколько метров, когда заработали лучницы. Четыре стрелы прошуршали по ближнему к правому заградительному крылу противнику, потом ещё четыре. Гад резко пригнулся и отпрыгнул назад — реакция у него была потрясающая. В общем, ни одна стрела не коснулась зеленоватой шкуры, я только криво ухмыльнулся, а Мишаня рядом чертыхнулся сквозь зубы.

Командир гадов поднял ближайшую к нему упавшую стрелу, приблизил к лицу изучающе, затем переломил одной лапой, а другой произвёл какое-то движение, и к правому крылу, к замершему товарищу стремительно понеслось четверо гадов.

Как же быстры в действиях эти жабы! Меня бросило в пот. Донёсся писк поспешно убегающих к основной стене лучниц. Чудом девчонки успели, замешкались бы чуть — точно б получили разряд нейтрализатора в спину. Как только последняя из них проскочила проход в стене, как Мурло обрушил заготовленный щит и завалил его, а на стене появились встречающие бойцы, и зашипели пукалки. Гады поспешно затормозили и организованно отступили, так и не произведя ни одного выстрела. Серые же на стене будто с цепи сорвались, паля в сторону противника... И вдруг... один гад зашатался и упал... Второй покачнулся.

Отвлёкшись на баррикаду, гады не заметили спрятавшихся до этого момента и теперь подкравшихся сзади Розетту и разведчиков. Трое не пострадавших бросились было вдогонку за убегающими, но властный писклявый окрик командира тут же поумерил их пыл, зато боец слева ускорил движение в обход завалов, надеясь обойти дюлей. Я снова в волнении сжал кулаки — только б Розетта не решила геройствовать и не остановилась — может и не заметить зашедшего в тыл противника... И только подумал, как она остановилась у левой баррикадки, что-то объясняя подопечным, которые тут же стали отходить. Командир гадов приблизился к выдвинутой вперёд троице и те начали осторожно продвигаться в сторону замерших дюлей, а потом отступил назад. Один из зеленокожих остался лежать, второй, видимо, только задетый зарядом, сидел рядом. Разведчики стали понемногу отступать, оставляя между противником прежнее расстояние. Вдруг у них за спинами объявилась фигура гада, завершившего незаметно свой манёвр. Зеленокожий молча навёл ничего не подозревающих дюлей пукалку и... замер. Ствол оружия стал клониться вниз. Из-за заваливающегося противника вышла Розетта и окликнула своих бойцов, которые ничуть не удивившись, стали быстро уходить вдоль стены вслед за Розеттой. Раздосадованная троица бросилась за ними, но я уже видел, что они не в силах их догнать. При том ещё, что ускорение — не их конёк, а с противоположной стороны — наши разведчики, то есть самые быстрые.

Но рано я вздохнул с облегчением — не успели серые отбежать на безопасное расстояние, как из-за крайнего левого завала по ним кто-то выстрелил... Это был Дуля, командир гадов, вслед за своим бойцом обошедший завал. Последний разведчик, а это был Юла, словно споткнулся и упал. Серые ошеломлённо остановились, Розетта, яростно крича, судя по мимике — из-за усилившегося шипения пукалок ничего нельзя было разобрать, вернулась к упавшему, двое других попёрли к Дуле. А тот их спокойно ждал, небрежно опустив ствол нейтрализатора...

Но тут моё внимание привлекли вопли и суматоха справа, у восточной баррикады. На моих глазах двое бойцов Мурло, будто скошенные, скатились с баррикады, ещё один застыл неподвижно наверху, зашатался наблюдательный щит, и из-под него вывалился подопечный Отвёртки. Тоже поверженный. Из-за баррикады появился конус — голова взобравшегося с той стороны гада. Вдоль восточной стены, вслед за несущимся огромными прыжками к месту прорыва Мурло, побросав свои посты, неслись дюли.

— Куда?! — заорал, в ужасе, аж присев. Но ничего больше я поделать не мог, как стоять, смотреть и кусать локти. Обернулся, увидел напряжённо застывшего дружбана. — Мишаня! Забирай всех кроме Гермеса и бегом на центральную стену! — Он очнулся и недоуменно посмотрел на меня. Как на новую модель "Мерседеса" в своём гараже. — Да соображай же! Если гады вздумают переть в центре, их некому будет и встретить! Соображай быстрее.

Он наконец осмысленно кивнул и скатился с командной вышки вниз, за ним Фиалка, Дядя и Нуда. А я бросил напряжённый взгляд на оголённый участок и облегчённо передохнул. Дуля, судя по всему, не встретился с разведчиками, а отступил к своим. И только проследив за его взглядом и увидев увеличение фигурок в сером, уходящих к западному крылу, понял, что произошло. С северного коридора вернулись наши разведчики, и командир гадов, чтобы не подставляться, отошёл. А Розетта со своими, приноравливаясь к быстрой ходьбе несущих неподвижного Юлу, уже была на безопасном расстоянии. Дуля же, воссоединившись с уцелевшей троицей, слава карасику и Тарасику, не спешил лезть на стену, а стоял и прислушивался к происходящему с правого края.

Здесь тоже вроде пока складывалось благополучно, если можно так считать при наличии семи застывших серых тел. Во всяком случае всем скопом Мурло со своими при поддержке лучниц, отчаянно выскакивающих со своими луками вперёд, сбросили гадов. Кстати, судя по тому, как продолжала поспешно удаляться троица (двое тащили одного) вне радиуса действия пукалок, попадания стрел оказалось для гадов болезненным откровением. А девчонки пристрелялись, вошли во вкус, даже пришлось что силы заорать, чтоб берегли стрелы. А одно из последних попаданий было таково, что тащивший нейтрализованного собрата гад даже выронил его. Навстречу им уже спешил очухавшийся зеленокожий, ранее не до конца подстреленный из пукалки.

На этом наше первое противостояние со счётом восемь — три практически в нашу пользу можно считать завершившимся. Гады стянули своих подстреленных в одно место — напротив центра и сейчас, похоже, совещались. Мишаня вернулся со своей бригадой возбуждённый и довольный, рассказал, какой разнос устроил Мурло своим бойцам и поведал, отчего гады чуть не прорвались через с таким трудом устроенные завалы. Просто наблюдатель и шесть мурловцев, которые были выдвинуты на восточный рубеж, за двойную траншею, вместе с бойцами, охранявшими ту часть стены, увлечённые перипетиями противостояния Розетты и гадов, прозевали появление из восточного коридора остальной части зеленокожих. За что и поплатились.

Нуда и Дядя отправились за Юлой. У нас такой уговор был: обязательно вытаскивать своих пострадавших, а также убирать их с, так сказать, зоны боевых действий в относительно безопасное место — за линию душевых. В случае же пробуждения боец, если не поступало дополнительных инструкций, снова возвращался на своё место либо поступал в распоряжение своего командира.

Я устало потёр виски. Молоко ещё не спело нагреться, а такое ощущение, что плита уже в нём... Это я так, о своём. Мне энтузиазм Мишани понятен: всё-таки можем огрызаться, даже таким красавцам, как гады. Но вот пройдёт необходимое время, и те, кто был нейтрализован, вернутся в строй. С той только разницей, что зеленокожие будут на этот раз учёны и наступать второй раз на сельскохозяйственный инвентарь, то бишь, грабли вряд ли будут. А у нас уже на парочку заготовок меньше. Да и какие мы, блин, бойцы? Взять того же наблюдателя (надавать бы по шапке Отвёртке!) или дюлей, бросивших свои посты. Молодцы, конечно, бросились в бой, но ведь красиво упасть — это не наша цель. Во всяком случае не моя.

Мишаня вернул меня из задумчивого состояния.

— Гады зашевелились.

К этому моменту наши противники пришли к каким-то выводам и вначале покружившись вокруг завалов объявились со щитами — большие такие, пластиковые квадраты, похожие на нормальные столешницы — вначале они выполняли декоративную роль на стенах зала, потом являлись одним из компонентов малых баррикад. Затем пятеро гадов вооружились двумя такими "зонтиками" и направились к восточной стене баррикады. Дюли Мурло тревожно замерли на своих местах.

Не доходя метров пятнадцати, гады двинулись вдоль самой стены, словно изучая нагромождения замковой утвари... на предмет слабого места. Мучительно долго длилось это шествие, и когда они проходили напротив центра, перекинулись на своём гадовском со своим командиром, Дулей, который вместе с оставшимся на ногах бойцом возводил некие укрепления в своём лагере за первой заградительной линией. Я обратил внимание, что один из подстреленных зеленокожих уже оклемался и посильно участвует в их суете, а другой вот-вот должен был очнуться.

Я вздохнул и заставил себя оторваться от гипнотического движения гадов. Оттого, что я не свожу с них пристального взгляда, кисло подумал, не уменьшится внезапность их манёвра. Да и чем мои ругательства опосля случившегося помогут тем, кто на баррикаде? Встряхнулся, покрутил шеей, размял руки, повертел торсом, разгоняя кровь, чем вызвал удивление Нуды и Фиалки и неодобрение Мишани. Друг мой скептически относился к поп-корну в зрительном зале — мало того, что отвлекает организм от захватывающего зрелища, так ещё и хрустом напрягает окружающих. Я подмигнул ему.

— Если что, кричи. Пойду позвоню... — у меня созрели вполне определённые потребности, и я начал спускаться с вышки.

— Смотри, не оборви провод, когда SOS подам, — угрюмо пошутил тот.

Эх, в каждой шутке есть доля правды. Покатал во рту достойный ответ Мишане, да чего-то вкус его показался не выдержанным в определённых рамках. Типа: я по спутниковой связи... Нет, пожалуй, промолчу: виртуальный поход "в кусты" сродни виртуальной еде — уже и рвать охота от насыщения, а "сходить" нечем. Или: как изображать любовь, когда в душе пусто?.. Эк, завернула меня Мишанина фраза, привела ассоциативная лесенка.

К моменту моего возвращения на "чердак" практически ничего не изменилось, за исключением одного — я понял: началось.

Пятёрка, прошедшая вдоль стены, остановилась на мгновение у Северо-западного аппендикса баррикады — уж больно заманчиво выглядело незаконченное укрепление и, выставив вперёд щитоносцев, пошла вперёд. Оставшиеся же гады, укрывшись за широкой передвижной (переносной?) башней, постепенно приближалась к нам. И, судя по всему, все зеленокожие были на ногах. Впрочем, как и мои серые уже практически все вернулись в строй.

Слева зашипели нейтрализаторы — гады соприкоснулись с Розеттой и её разведчиками. Даже отсюда, с этой импровизированной вышки было плохо видно, что там происходит. Оставалось только надеяться, что серые, пассивно сопротивляясь, заманивают гадов в Лабиринт. Наблюдатель засигналил, что гады прошли недостроенную баррикаду, а разведчики завалили одного противника в тупике заранее подготовленным хламом — не знаю пока насколько это эффективно, но, думаю, очень неприятно быть погребённым под увесистыми псевдодеревянными и пластиковыми панелями.

И тут всё пошло не по плану... Вместо того, чтобы устремиться в небольшой проходик в Западной стене за Розеттой прямо в Лабиринт, в котором и мечталось (розово!) нейтрализовать часть противников с последующим их связыванием, гады резво полезли на основную стену слева от них, символически охраняемую одним бойцом, то есть это — прямая дорога к командирской вышке. Наблюдатель отчаянно замахал, призывая на помощь.