Даша и призрак блондинки

— А, Игорь! — К счастью Эва умела быстро перескакивать с темы на тему, поэтому тут же стала мне рассказывать подробности о своём бывшем возлюбленном: — Игорь просто обожает быть в центре внимания, так что, когда будешь с ним говорить, начни с того, что ты корреспондентка нашей институтской газеты. Он не Витя, для него это не пустой звук. Скажи, что хочешь взять у него интервью, а про то, что собираешься расспросить остальных свидетелей моей гибели, не упоминай. Он должен думать, что ты выбрала только его. Побольше строй ему глазки и улыбаться не забывай. У тебя с этим проблемы. Он просто тащится от женского внимания, даже когда ему улыбаются старухи.

— Не хочу я этого делать! — сразу предупредила я Эву, выкидывая половину стаканчика в урну, ведь я хваталась за него немытыми руками.

— А надо. Он охотно расскажет тебе обо всех наших подозреваемых и даже ничего не заподозрит, особенно если ты невзначай упомянешь о том, какая он выдающаяся личность. Ещё не забудь про волосы и причёску — он от них без ума, остальные тоже должны ими восхищаться. Только не пялься на него в упор, как ты делаешь.

— Я ни на кого не пялюсь.

— А ещё у него просто шикарный голос. Знаешь, он любил петь в караоке-барах, куда мы ходили на свиданки. Из нас получался отличный дуэт! Думаю, пациенты его просто обожают.

Чем больше Эва хвалила Игоря, тем сильнее мне не хотелось к нему идти. Конечно, она его в чём-то идеализировала, как бывшего парня, но по её описанию он больше всего походил на самовлюблённого гея.

— И как ты могла с ним два года встречаться? — скривив лицо, поинтересовалась я о том, что не давало мне покоя с самого начала её рассказа.

— У него был классный мотоцикл, и ухаживать он умел. Цветы, конфеты (я их бабушке своей скармливала, я же их не ем), кафе и клубы. Ещё у него были хорошие манеры и правильная речь. Он даже дверь передо мной открывал, мелочь, а приятно. С ним я чувствовала себя леди. И вообще, не спрашивай, он был ужасно симпатичным.

И это она ещё Андрея критикует! Подумаешь, что у него улыбка не такая ослепительная, как у Игоря...

За разговорами мы подошли к шестнадцатиэтажному дому в уютном тихом дворике. Дом был из построек последней десятилетки, так что смотрелся очень презентабельно. Я пригляделась к подъездам — так и думала, там повально стоят железные двери с кодовым замком. Не секрет, что для них существуют определённые наборы универсальных кодов, но я их не помню. Никогда не было нужно.

— Придётся посидеть на скамейке. Подождём, пока кто-нибудь не откроет нам дверь, — сказала я спутнице, подсчитав по номеру квартиры, в каком подъезде живёт наш подозреваемый. — Нам ещё дико повезёт, если он окажется дома. Время-то рабочее. Я не очень хочу бегать по его соседям, пытаясь выяснить место его работы.

Скамейка у подъезда Игоря представляла собой жалкое зрелище: одна криво прибитая доска с грязными отпечатками ботинок.

— Ладно, постоим.

— Ты забываешь, кто с тобой! — весело заявила Эва. О, тут она ошиблась — я ни на минуту не могу забыть. — Я знаю код. Вводи...

Она продиктовала шестизначную комбинацию цифр, которую я тут же ввела без особой надежды на то, что за пять лет её никто не сменил. Но замок послушно щёлкнул, и дверь открылась. Я тут же прошла внутрь. Подъезд соответствовал внешнему виду дома — такой же аккуратный и тщательно убранный, а пахло тут каким-то приятным моющим средством. Консьержа не было. Интересно, за каким ЖКХ закреплён этот дом? Вот бы и мой входил в его юрисдикцию.

— А ты ведь могла пройти сквозь дверь и открыть мне! — дошло до меня.

— Могла, конечно, — просто кивнула блондинка. — Это же тебе понадобилось непременно узнавать код. И всё-таки ты ещё не до конца оцениваешь мои способности. Но сразу предупреждаю: носить предметы в воздухе я могу не больше десяти секунд, уж лучше передвигать их по полу.

— Ясно. На каком этаже находиться 161 квартира? Дай догадаюсь. Если на первом этаже у нас квартиры начинаются с номера 98, и их четыре штуки на пролёт, то... шестнадцатый этаж?

Эва кивнула, радуясь неизвестно чему. Я сразу же подошла к лифту и нажала кнопку вызова.

— Лифт не работает, — уже откровенно веселясь, сказала призрачная девушка.

— Нет, — покачала я головой. — Этого не может быть. Тут шестнадцать этажей, а на двери не висело объявления о неполадках лифта.

Блондинка развела руками и прислонилась к стене, снова разглядывая свой маникюр, пока я прислушивалась, в надежде услышать приближение кабинки. Так мы стояли почти пять минут, за которые я уже успела бессчетное количество раз нажать на кнопку. Подъём на самый верх на своих двоих меня совершенно не прельщал.

Зарычав, я яростно стала подниматься по ступеням, проклиная ЖКХ этого дома и всех его слесарей и лифтёров. Эва, напевая весёлую песенку на каком-то околославянском языке, летела рядом. Через одиннадцать этажей я выдохлась, появилась одышка, в боку сильно кололо, а ноги, казалось, залились горячим свинцом. Плюнув на приличия и санитарное состояние ступеней, я села. Не стоило подниматься так быстро.

— Давай, Даша, совсем немного осталось, каких-то там пять этажей! — подбадривала меня Эва, проводя по моему лицу ладонями. Я чувствовала ледяной воздух, но кислорода от этого больше не становилось.

— Откуда... ты узнала... ох, как тяжко-то... что лифт не работает? — прохрипела я.

— Я была в гостях у Игоря несметное количество раз, и угадай, сколько из них этот лифт работал? Раза два-три. Он тут очень часто ломается; его просто не всегда успевают починить. — Эва села рядом со мной. — Эй, что-то у тебя проблемы с физической подготовкой, — заметила она.

— Ещё бы это не бросалось в глаза!

— Это всё из-за твоего неправильного питания. И когда ты последний раз занималась гимнастикой?

У меня хватило сил только на то, чтобы пожать плечами. Постепенно дыхание выравнивалось, но остаток пути я не стану бежать, а медленно пройду. Я не спортсменка-легкоатлетка, но гимнастикой надо будет заняться. И начну летом на каникулах.

— А вот я каждое утро бегала по парку перед занятиями в институте. Кстати, тебе тоже это рекомендую, иначе к тридцати годам ты совсем развалишься. Ты хоть не куришь? — И сама же себе ответила: — Нет, такие, как ты, не курят. И не надо! С твоей одышкой это будет самоубийством. Ну всё, отдохнули и вперёд!

О, как бы я хотела посмотреть, как она бы пробежала эти ступени! По её прогнозам, после тридцати лет мне я буду разъезжать в инвалидном кресле и выглядеть на все семьдесят лет. Как бы не так! Я поднялась на ноги, глубоко вздохнула и вновь стала подниматься наверх, но на сей раз куда медленнее, тщательно взвешивая свои силы.

— Эва, а на каком ты языке пела? — спросила я будучи уже на пятнадцатом этаже. — Вроде западнославянский, из индоевропейской семьи языков.

— Это по-польски. Я наполовину полячка. Но ничего индийского я в нём не нахожу.

Дверь квартиры 161 была оббита деревянными панелями. Покрытые густым слоем бледно-коричневого лака, они местами были облуплены, но всё ещё прилично смотрелись. Собравшись с мыслями и нацепив дежурную улыбку, я нажала на кнопку звонка. По ту сторону двери раздалась мелодичная трель, а через минуту дверь мне открыла низенькая пухленькая девушка с копной вьющихся рыжих волос, торчащих во все стороны. Доброжелательное симпатичное личико было полностью покрыто едва заметными веснушками. На ней был одет белый махровый халат с вышитыми рыжими котятами. Женщина вопросительно на меня посмотрела. Конечно: видела впервые в жизни.

— Лизка Квашнина! — до крайности удивлённым голосом воскликнула Эва.

— Елизавета Квашнина? — тут же спросила я. Рыжая девушка кивнула.

— Да, это я. А вы кто?

Я посмотрела на Эву, у которой от потрясения челюсть упала чуть ли не до пола. Она всё смотрела на бывшую сокурсницу, которая по какой-то нелепой причине жила в квартире её бывшего ухажёра. Да, помощи сейчас от неё не дождёшься, придётся выкручиваться самой.

— Даша Ветрова, — представилась я, показывая девушке свой студенческий билет, чтобы она не думала, что я какая-нибудь попрошайка или рекламный агент. — Я учусь в медицинском институте, который вы закончили пять лет назад. А так же корреспондентка институтского газетного листка, и хотела бы поговорить с Игорем Серебряковым. Он ведь здесь живёт?

— Она просто зашла в гости, — быстро затараторила блондинка, сбивая меня с мыслей. — Она ему никто, просто... просто одела его любимый халат с котятками!

— Да, Игорь мой муж, — кивнула головкой ничего не подозревающая о призрачной сопернице Лиза.

— Они поженились по залёту! — быстро отреагировала Эва.

— Боюсь, его сейчас нет дома, — улыбнулась мне мадам Серебрякова. — Он на работе, но к шести будет дома. А зачем вам мой муж?

Если нужно, чтобы вам поверили, то ложь должна переплетаться с правдой, разумеется, в разумных пределах, но чем больше доля правды, тем больше вероятность того, что вам поверят. Мне же приходилось аккуратно придумывать историю, потому что в ней присутствует весьма неправдоподобная правда.

— Я бы хотела взять интервью у Игоря. Понимаете, в прошлом месяце было ровно пять лет с момента несчастного случая с некой Эвой Лукьяненко. Вы ведь её знали? А Игорь был свидетелем тех событий, да ещё и встречался с ней. Мне дали задание составить портрет характера погибшей девушки. Если вы подскажете мне, где искать вашего мужа, то я могла бы сходить к нему на работу. Буду вам очень признательна. Дело в том, что я живу за несколько районов отсюда, мне будет неудобно ещё раз идти к вам.

По конопатому лицу молодой женщины пробежала лёгкая тень при упоминании об Эве, но она тут же снова улыбнулась.

— Конечно. Поликлиника номер четыре, Игорь врач-терапевт на втором участке. А теперь извините, у меня много дел, ребёнку всего год, он требует постоянного внимания. — И, не добавив ни слова, Лиза захлопнула дверь перед моим носом даже не попрощавшись. Вот невоспитанная!

— Что ж, ладно, — пробормотала я, доставая из сумки блокнот и вписывая туда место работы Игоря. — Пошли, Эва. Четвёртая поликлиника находится за триста лет отсюда на другом конце города через мост! Ужасно не хочется туда тащиться.

— Иди, я тебя сейчас догоню, — с холодной решимостью произнесла Эва, нехорошо сузив глаза, и, прежде чем я успела раскусить её намерение, она скрылась за дверью квартиры номер 161.

— Не надо!

С мрачными предчувствиями и сочувствуя Лизавете, я спустилась на один пролёт и уселась на ступени. Ну сейчас ревнивая полячка ей устроит полтергейст, а ведь там маленький ребёнок! Неужели она такая собственница, что даже спустя пять лет не может смириться с тем, что её парень, с которым она всё равно хотела расстаться, предпочёл другую?

Скорее бы она уже вернулась!

Чтобы поторопить девушку, я стала спускаться, ведь она не могла находиться на большом удалении от меня, иначе застрянет там, где осталась. Теперь ей придётся поспешить, если не хочет навечно поселиться в квартире Игоря, его жены и ребёнка. Но, думаю, им от этого соседства было бы хуже. Достаточно вспомнить тех бедняг, которые пострадали от её рук в кабинете химии.

Как я и надеялась, Эва нагнала меня, едва я переступила тринадцатый этаж.

— Зачем ты ушла! — напустилась она на меня. — Я как раз приступила к обыску квартиры.

Ага, а я должна поверить.

— Что ты хотела там найти? Пузырёк с фенолом? Так он в полиции, а портить жизнь семье Серебряковых я тебе не позволю. Смирись с тем, что Игорь женился на Лизе и вовсе не по залёту, а по любви.

— Он мне изменил! Гад! Я тоже теперь перестану хранить ему верность, и смогу обращать внимание на других мужчин. На Виктора, например.

— Можно подумать, ты этого раньше не делала.

— Я просто кокетничала с ними, ничего более, — возразила Эва. — И, разумеется, совершенно не серьёзно.

Страшно подумать, как привидение собирается клеить парней. Разве что в буквальном смысле. Вместо язвительной реплики, я ограничилась фырканьем. Спускаться вниз было куда легче, чем подниматься, но мысли о том, что придётся топать в четвёртую поликлинику, вселяли тоску. И пить хотелось. Надо будет купить газировки, или лучше минералки без газа, чтобы не выслушивать очередную лекцию о неправильном питании.

— Эта рыжая мымра соврала тебе, — сказала Эва, когда мы вышли на улицу.

— И в чём же? — скептически поинтересовалась я, не надеясь, что услышу что-нибудь интересное.

— Игорь не работает в четвёртой поликлинике.

— А? Ну-ну. И зачем ей это надо было?

— Я знаю. Эта поликлиника находится в северном районе, а разве там номера телефонов начинаются на шестёрку? Нет! А в её телефонной книге рабочий телефон Игорька начинается именно на шестёрку. Знаешь, я бы тоже соврала на её месте, потому что бы мне не захотелось, чтобы моего мужа спрашивали о его бывшей девушке. Держу пари, Лизка до сих пор ревнует его ко мне. Когда человек умирает, о нём в основном помнят только хорошее, а живые люди постоянно творят плохие дела, поэтому есть с чем сравнивать.

Это сообщение уже заинтересовало меня. Эва была права, в северном районе телефоны начинаются на двойку и семёрку. Блондинка самодовольно подняла брови.

— Теперь зайди в Интернет-кафе и пробей его номер телефона, как ты умеешь. Так мы узнаем, где на самом деле он работает.

— Можно сделать проще. Диктуй номер...

Я направилась к телефону-автомату с красной пластиковой крышей. Эва продиктовала мне номер, и я принялась ждать пока мне ответят. Спустя пару гудков на той стороне провода отозвалась какая-то женщина:

— Кардиология.

— Извините? — не поняла я.

— Девушка, вы куда звоните? Это вторая Городская больница. — И она отключилась. Хм, мне сегодня везёт на грубиянок...

Я медленно повесила трубку обратно на рычаг и нехотя повернулась в сторону торжествующей Эвы. Она оказалась права — эта рыжая лиса обманула меня, а я взяла да и поверила ей.

— Вот...

— Мымра, — подсказала подруга.

— Точно! Но её план провалился, мы идём во вторую Городскую больницу! И выведем Игоря на чистую воду. И как мы это сделаем?

Пауза затянулась.

— Это был не риторический вопрос? — поинтересовалась Эва.

— Я не имею и понятия, как вести допросы. Полицейские сериалы не входят в круг моих интересов.

— Ну придумай что-нибудь, ты же у нас умная.

Вот с этим не поспоришь. Я уверенно кивнула, совсем не испытывая той уверенности. Придумаю что-нибудь по ходу разговора. А нет так нет!

Вторая Городская больница представляла из себя целый комплекс современных медицинских зданий. Моя группа уже была там на зимней практике. От дома Лизы пешком минут тридцать, но мы с Эвой на сей раз решили поехать на автобусе или трамвае. Помятуя о своей последней поездке, пришлось взять с подруги слово, что она будет вести себя хорошо. Эва что-то буркнула по-польски, прекрасная зная, что я не понимаю больше её половины слов. Надо будет на досуге пролистать русско-польский разговорник. Или поскорее раскрыть дело об отравлении. Я предпочитаю второе.