Ты будешь мой

Никэл окружён стеной — ниже и хуже чем наша. А ещё — заклинаниями, но они почему-то отдельно: поля ромашек. Я знала, что такие гленские ромашки пьют кровь врагов Никэла, оплетают тела и отлично цветут потом на трупах. Сильная защита — в том числе и от зелёных фэйри. С воздушными Никэл дружил, хотя, подозреваю, и против них что-то имел — мои тучи рассеялись как раз над ромашковым полем. И туман провести над цветами было сложно — чтобы не потревожить эти проклятые ромашки, которые тянули из меня силы, не касаясь. Туман жаждал выпить их в ответ — у меня разболелась голова от этой магической борьбы. Так что к королю Никэла Роберту я приехала злая и усталая. Не лучшее состояние для переговоров.

А вот Роберт лучился здоровьем. Аппетитный мужчина — этакий окорок, приправленный чесночком и пряностями. Аж лоснился, красавец. Он не был стар — моложе Килиана, уверена, но в его волосах уже поблёскивала седина, а на лбу и в уголках рта прорезались морщины. И это совершенно не мешало ему выглядеть здоровым, молодым и энергичным. Жгучая улыбка — была бы факелом, я б сгорела. И колючий взгляд — раскалённая пыточная игла. Даже меня оторопь взяла. Удивительный мужчина. Улыбался мне так яростно... и соловьём разливался, напоминая, что Дугэл с Никэлом всегда дружили, и "ещё, помнится, матушка ваша...". На матушке король остановился — явно прочитав по моему лицу, что моим уважением она не пользовалась. И, не меняя любезного тона, предложил мне шоколад. Все же девушки любят шоколад — особенно такие красивые.

Со стороны наша встреча, наверное, смотрелась презабавно. Я сидела в кресле напротив разглагольствующего короля, мрачно поедала шоколад и слушала. Роберт улыбался. Постоянно. А вокруг нашего шатра стояли мои пограничники вперемешку с никэльскими. И я отчётливо понимала, что никэльских больше. А ещё — что пока я буду с ромашками разбираться, моих всех поубивают, и я останусь в Гленне одна. Впрочем, почему в Гленне? Никэл не Гленна. Захватывать страну в одиночку — глупо, но короля я в землю закопаю точно. А он жить хотел, я видела. И наверняка не знал пределов моих возможностей. А вот что мстить за меня духи будут — понимал. Потому я чувствовала себя в относительной безопасности.

И соглашалась, что союз — дело хорошее, верное. Союз мы, дугэльцы, любим. Но на моих условиях.

Роберт, улыбаясь, добавлял, что компромисс можно найти всегда. Я кивала и гнула своё.

Забавно: если наши переговоры с королём Инесса напоминали сцепившихся рогами оленей на гону, то с Робертом — охоту на дикого кота. Я уж и так его копьём, и ловушку-капкан да не одну... а он выворачивается, гадина. Мягкий, мурлычащий.

"Илва, всё это так своевременно... Но позвольте, чтобы королева тумана покинула Дугэл — должна быть веская причина, верно?"

Знал он вескую причину, торговал же с Инессом — это я понимала. Но всё равно ответила: очень замуж хочется. Чувствую я, что в девках засиделась.

Роберт кивал. Замуж — это хорошо. А пойдёмте-ка, милая королева, прогуляемся по лагерю, а то в шатре душно. Вы же не против?

Плевать мне было — туман со мной везде, а солдаты что так, что так не помогут.

Роберт руку подал — ручища мощная, булавой король наверняка дивно машет. Как только рука такая в рукав камзола влезла?

И продолжил заливаться соловьём: я девица молодая, красивая. Умная — наверняка же понимаю, что династические браки хорошее подкрепление договоров. Я соглашалась, добавляя, что магия — тоже весьма неплохое подкрепление. Клятвы на крови ещё никто не отменял. И не нарушал, кстати говоря.

Но клятвы — это так неромантично, возражал никэльский король (за дуру меня, что ли, держал?), вот брак — это и приятно, и полезно. Так сказать, двух зайцев одной стрелой... Я пыталась понять, к чему он клонит, пока мы не оказались на тренировочной площадке — король Никэла на границу чуть не весь свой двор притащил, со всеми, так сказать, удобствами. И сейчас я имела счастье наблюдать ратоборство на знаменитых никэльских мечах. Мечи сверкали на солнце, голые спины бойцов лоснились от пота — запах я чувствовала даже стоя в отдалении. Всё-таки ратоборство в Инессе намного изящнее. И Рэян так красиво двигается...

— Мои сыновья, — перебил приятные мысли голос никэльского короля. — Хороши?

Поединок внезапно закончился — кажется, ничьей. Бойцы пожали друг другу руки и, наконец, повернулись ко мне лицом. Мда... фамильное сходство. Лоск у них точно в крови.

Под взглядами обоих принцев я вынуждена была признать: хороши. Только я всё ещё не понимаю...

— Выбирайте, — улыбнулся Роберт, кивнув принцам. Те поспешили к нам.

Настолько в ловушке я давно себя не чувствовала.

— А то и обоих берите, — продолжал король. — Я же понимаю, сложно выбрать, когда они одинаковые.

Принцы подошли к нам и... да, близнецы. Близнецы — это в принципе, хорошо. Для колдовства.

Один из принцев — одинаковых совершенно, до последней веснушки на носу (к слову, солнцем мальчики были отмечены ярко — что в рыжих волосах, что в тех же веснушках) потянулся поцеловать мне руку.

Я отпрянула. И, заикаясь сильнее, чем раньше, заметила, что польщена, но жених у меня, вообще-то, уже есть.

Улыбались принцы так же яростно (и фальшиво), как и их отец.

"Так всего один, Илва, — говорил никэльский король, и я ясно понимала, что стоило читать о заграничных традициях побольше, — а я вам двух предлагаю. И красавцы какие! А инессцы — они щуплые, узкие — вам не понравится, уверяю, в постели они холодные, как морской народ, с которым дружат".

Принцы продолжали улыбаться да на меня смотрели с интересом и совсем без страха. Конечно, чего бояться, когда отец такая вот котяра когтистая.

А я представила себя в постели с этими молодцами — сразу задавят или к утру?

"А какая у вас дочь родится, Илва! — продолжал гнуть своё король. — Кровь с молоком".

Да уж. С молоком — без сомнения. И улыбаться будет так же солнечно, когда убивать станет.

"А может, Илва, вам кровь волшебная нужна? С настоем ромашковым, а? — Роберт со значением подмигнул. — Так у меня прекрасный мальчик есть, молоденький, чистенький, десять лет всего. А уже надежды подаёт. Вы его под себя и вырастете, будет вам верный супруг".

Правду говорят, что никэльцы — потомки торговцев пополам с пиратами. Король у них — тот ещё торгаш.

Я рискнула поинтересоваться, сколько у Его Величества сыновей.

"Законных? — уточнил Роберт. — Больше десятка. На любой вкус, хороший выбор".

Хороший, да.

Я заглянула в глаза принцам-близнецам — юноши улыбнулись очаровательно. И папаша их тоже улыбнулся — победно. В грудь воздуха побольше набрал — но слушать у меня сил уже не было.

"Сп-пасибо, к-конечно. Но к-клятва, она в-вернее".

Клясться на крови Роберт хотел куда меньше, чем продавать сыновей.

Он взял меня под руку и так же улыбаясь, поинтересовался, чем мне принцы не милы. Пришлось, скопировав тон, спросить, чем не мила ему клятва.

"А вот что если, Илва, я вас в гости приглашу? — подмигнул Роберт вместо ответа. — Без вашей свиты, одну. И так вам у нас понравится, что вы не захотите в Дугэл возвращаться. Долго ваше королевство против фэйри устоит?"

Месяц — по предположениям комендантов крепостей. Два — если удача будет сопутствовать.

А если мне в Никэле не понравится, спросила я. Не люблю я море, а Никэл — Прибрежное королевство.

"А вот что вы делать будете, Илва, если я вас очень романтично похищу и в свой летний дворец увезу?" — снова подмигнул король.

Романтично. Я выдавила улыбку и сказала, что я тогда очень романтично его прямо тут закопаю. Вместе со свитой, чтоб не скучал. А потом построю круги камней — на ромашковых полях они чудо как смотреться будут. Отдохну — и пойду нести магию тумана и камня к побережью. И будет у Дугэла загленское владение. Кстати, хорошая мысль.

Мысль королю отчего-то не понравилась — смеялся он натянуто, а улыбался потом ещё яростней. И предложил вернуться в шатёр.

В шатре нас ждали десять моих пограничников, на коленях — и никэльские солдаты, держащие у их горла обнажённые (те самые, на весь мир знаменитые) никэльские клинки.

"Может, всё-таки подумаете насчёт моих принцев? — улыбался Роберт. — А то с вашими подданными случится несчастье".

Я глянула на короля, уточнила, отдаёт ли он себе отчёт, что несчастье потом случится и с его бравыми воинами. Причём куда более красочное: туман, он жестоко душит.

Роберт, по-прежнему, улыбаясь, кивнул.

Я пожала плечами, уселась в своё кресло — то, что напротив королевского — и сказала, что к представлению готова. Начинайте.

Король фыркнул, встретился со мной взглядом и махнул солдатам. Моих пограничников увели, а Роберт сделал мне комплимент:

"Ваше равнодушие восхищает, Илва. Оно как ваш туман..."

Я не выдержала, перебила. Напомнила о клятве.

Остаток дня мы уточняли условия. Между Дугэлом и Никэлом впрямь воцарился мир — закрепился на крови, впрочем, без перехода к нашим детям. Видела я, как к детям в Никэле относятся, нельзя в этом никэльцам верить... Торговлю тоже оговорили. Союз против Инесса — если война случится.

В общем, удачно — и для Дугэла, и для Никэла. Деловая хватка Роберта мне понравилась — так, что я тоже ему напоследок комплимент сделала, сказав, что король Никэла — весьма интересный мужчина. Не будь у меня жениха, пожалуй, влюбилась бы.

Так и расстались мы, довольные друг другом. А моих пограничников снабдили никэльским оружием (которое лучшее во всём мире). Просто в подарок.

Ночью мы вернулись в Гленну — и я смеялась, вспоминая этот день. Давно так весело не было.

Той же ночью темнота показала, что Зелёная колдунья едет со мной на встречу. Я посмотрела на фэйрийский лагерь тысячью глаз ночного кошмара. А потом, утром, обсуждала с комендантом Восточной, где стратегически лучше встречать королеву лесных фэйри.

В итоге выбрали берег Кенины. Над водой мне туман держать легче, дух реки не так силён, как дух моря, да и плевать ему на лесных фэйри. Нейтральная территория, можно сказать, получалась. Деревьев рядом нет — я, конечно, убила духов, что в них жили, но Зелёная королева — колдунья. Кто её знает...

После переговоров с Никэлом я приготовилась тщательно: не стоило надеяться, что загнанный в ловушку зверь не станет кусаться. Туман окружал голый каменный берег густо — и фэйри, когда прибыли, остановились на его границе. Только королева со свитой пошла дальше.

Мы разговаривали с глазу на глаз — на утёсе. Внизу стояла стража — мои пограничники и фэйри. И туман. А вдалеке шумел голыми ветвями лес — и я теперь думала, что разве что усыпила духов деревьев, а убить их не так просто.

"Девчонка, — Зелёная королева смотрела на меня свысока и загнанной в ловушку не выглядела. — Я думала, ты старше".

Сама колдунья была уж конечно старше — которую сотню разменяла? Фэйри долго живут в своих лесах.

"Человеческий последыш, — королева рассматривала меня брезгливо. — Что тебе надо в моём лесу?"

Красивой я бы её не назвала — красивых зелёных фэйри вообще не бывает. Черты слишком острые, тело сухопарое — ну что ветка. Но стать, сила, спокойствие напомнили мне дубовую рощу в грозу. Ну ударит молния в один дуб — вся же роща не выгорит, духи не позволят.

И глаза её, зелёные, как молодая листва, а не янтарные — как у всех фэйри леса — вызывали у меня почему-то оторопь.

Потому я смотрела на её татуировки — все изучила, до последней линии. И злилась как никогда на своё з-з-заикание.

"Деревья? — усмехалась колдунья. — Рабы? Девочка, с чего ты взяла, что я отдам тебе то, что для нас так дорого?"

С того, что иначе я накрою их всех тьмой, и она не исчезнет даже, когда ночь закончится. Потому что на лесной территории Гленны ночь больше никогда не закончится.

"Ты положишь на это все силы, а ты молода. И не хочешь умирать", — тонкая улыбка скривила губы фэйрийки.

Впервые за нашу беседу я посмотрела ей в глаза. И так же спокойно ответила, что за благое дело и умереть не жалко. Колдунья смотрела на меня в ответ и криво усмехалась.

Потом мы торговались. Дубовую рощу переубедить сложно. Зелёная колдунья требовала (именно, не просила — требовала), чтобы я подписала с ней союзный договор против воздушных фэйри, тогда она отдаст мне их луга. Зачем мне голые луга?

"Ты не сможешь сражаться против всех, девочка", — говорила фэйри, перекидывая тяжёлую тёмную косу с одного плеча на другое.

Не смогу. Но со всеми и не надо. Стравить зелёных фэйри и воздушных? И те, и другие могут сплотиться против меня. Пусть воюют друг с другом.

Мы остановились на том, что уже захваченный туманом лес отойдёт мне, а тьма действительно перестанет вредить зелёным фэйри на лугах воздушных.

Пока не станет, но случись война — зелёные будут уже заняты своими соседями. На это я и рассчитывала. Приятным дополнением стало согласие Зелёной королевы не поддерживать людей, если они решат воевать с Дугэлом. В том она поклялась мне на крови, а в ответ на моё удивление сказала, что кланы воздушных фэйри тревожат Гленну куда больше Дугэла. Если же не в меру деятельная королева тумана уберётся за свою стену — цена маленькой клятвы не слишком велика.

"К тому же, вы, люди, живёте так недолго..."

Зато мы умеем делать так, чтобы нас запомнили, ответила я. Сколько я погубила священных рощ? Сколько увела фэйрийских рабов в Дугэл? Подчинила ночной кошмар. Хватит на посмертную память в Гленне?

А вот правду ли говорят, что у фэйри правит сильнейший? Колдунья, которая позволила всё это сделать — всё ещё считается сильной?

Колдунья снова скривила губы в улыбке и, смотря мне в глаза, сказала:

"Что ты знаешь о силе, девочка? Ты, которая управляет людьми как куклами, ты, которая всегда одна. Стала тьма тебе доброй подругой? Вы поняли друг друга? Да, ты получила могущественного союзника, девочка. Но никто не станет завидовать тебе. Вечное одиночество среди камней и тумана... Такое проклятье похуже смерти. Ты всегда будешь одна — и мне жаль тебя девочка-королева, — я сжала подписанный нами договор, комкая, а фэйри усмехнулась в ответ. — Поторопись к своему жениху. Впрочем, это всё равно пустое — у тебя ничего не получится. Солнце не принадлежит никому. А туман — на самом деле проклятье. Ты ещё не поняла это?"

Я дала ей уйти — после её слов неприятное предчувствие царапало сердце. Я очень хотела вернуться домой.

И гнала от себя мысли, что Зелёная ведьма прочитала в моей душе и прочитала верно. Но она не права. У меня всё получится. Не может быть иначе.

Я очень устала, смертельно — портал в Дугэл вытянул много сил. И оттуда портал к Рэяну допил то, что осталось. Пошатываясь, я шла к тонущему в чёрном тумане дому. Рука дрожала, когда я прижимала к двери окровавленное запястье.

Темнота дохнула морозным дыханием — я ещё лениво удивилась про себя, почему так холодно? И, спотыкаясь, побрела через холл к лестнице на второй этаж, в спальни.

Рэян лежал в гостиной у камина — я "растила" дом по инесскому образцу. Нам в Дугэле не нужны камины — есть нагревательные камни. Рубины... Они еле-еле грели, когда я упала рядом с Рэяном на колени. На мгновение он показался мне мёртвым — холодный и бледный. Неподвижный.