Провокатор (общий файл)

— Про Кински.... — недовольно буркнул я. — Он твой компаньон и друг, я знаю... Это правда, что у него много акций нашей компании и он может принимать решения на собрании?

— Ну... — протянул отец. — У него есть акции, конечно, но контрольный пакет все же у нас. А что случилось? У тебя с ним какие-то проблемы?

Его голос звучал взволнованно. Меньше всего на свете, мне хотелось получить неодобрение отца.

— Ну не то чтобы проблемы, — протянул я. — Так, небольшое столкновение, но не волнуйся, я сам все улажу.

— Ладно, сын, — не стал спорить он. — Смотри сам, если вдруг что, то сразу же мне сообщи.

— Хорошо, папа. Пока.

— Пока.

Я положил трубку, а сам задумчиво уставился в пространство. Вопрос с Кински нужно было срочно решать, причем в ближайшее время. А Фил еще не позвонил. Хотя, он же сказал неделя. Время еще не прошло, у него есть еще пара дней. Нужно просто немножко потерпеть.

Я вздохнул и направился на выход. Кушать все-таки очень хочется, так что у меня намечается поход в кафешку недалеко от нашего офиса.

Вернулся я спокойный и довольный жизнью. Не зря говорят, сытый голодного не поймет. Теперь мир казался радужным и прекрасным. Но стоило мне переступить порог кабинета, как в него за мной прошмыгнул ведущий экономист с большой пачкой бумаг.

— Мистер Мелион, у меня для Вас тут немного документов...

Похоже, жизнь не так прекрасна и удивительна, как мне казалось.

Арий после работы смотался так быстро, что я даже не успел ему и слова сказать. Ладно, поговорю с ним о зарплате завтра. Я стал набирать номер Мика, но тот не брыл трубку. А, он же куда-то загород собирался уезжать, что-то я сегодня утром все мимо ушей пропустил. А все мой секретарь, чтоб его. Ну раз и Мик не желает сегодняшний вечер провести в моей компании, остается только поехать домой, лечь и наконец-таки выспаться.

Но моим планом не было суждено осуществиться. Когда я садился в машину, мне позвонили.

— Слушаю, — ответил я.

— Ну и дорого же ты мне обходишься, друг! — весело произнес жизнерадостный голос.

— Филлип! — обрадовался я. — А я и не чаял услышать сегодня тебя.

— Чаял он, не чаял, — фыркнул друг. — Приезжай ко мне на квартиру. Помнишь хоть еще, где это находится?

— Конечно. Как такое можно забыть, — улыбнулся я. — Мы там с тобой столько спиртного распили...

— Алкоголик, — беззлобно фыркнул Фил. — Езжай давай, я тебя жду.

— Уже лечу.

Я радостно потер руки. На ловца и зверь бежит. Только надо будет в магазин заехать, не с пустыми же руками к нему идти. Заехав в крупный супермаркет по дороге, я все-таки добрался до квартиры Филлипа. В руках я держал дорогущую бутылку вина, которое Фил любил больше всего. Нажал на звонок, и дверь распахнулась почти сразу.

— Ну наконец-то, — друг втянул меня в квартиру и принялся тискать. — Как же я соскучился по своему плюшевому зайчику.

— Фил... — смущенно улыбнулся я. — Не называй меня так.

Но он только отмахнулся и потянул меня на кухню.

— Ну давай-давай уже свою бутылку сюда, — выхватил Фил вино из моих рук и пристроил его на стол, заставленный разнообразной едой. — Так и знал, что ты возьмешь мое любимое. Помнишь, зараза эдакая.

— Угу, — улыбнулся я и довольно вздохнул.

Быть рядом с Филлипом после долгой разлуки это просто восхитительно, как же я соскучился по его непринужденности. Вот Мик будет рад, что мы с Филом наконец-таки снова вместе. Сам-то он исправно ездил к нему во Францию и регулярно созванивался. Я ему жутко завидовал, но сам позвонить не решался. И, оказывается, был полным дураком.

— Ну, дай я на тебя вживую посмотрю, дурашка ты моя родная, — взлохматил он мне волосы. — А то достало любоваться на своего близкого друга только в журналах.

Я скромно потупился. Да, в последнее время я что-то часто стал туда попадать.

— Давай вначале выпьем, а потом я расскажу тебе, с чего это вдруг прилетел из Франции столь неожиданно.

— Давай, — согласился я, горя от нетерпения услышать его объяснения.

Мы выпили. Филлип явно наслаждался вкусом, в то время как я, как и раньше недоумевал, чего он находит в этом вине? Я лично предпочитаю коньяк.

— Мммм... — мурлыкнул мой друг. — Кайф... Еще бы к тебе на коленки взобраться и хорошенько потискать моего плюшевого зайца...

— Фил! — сразу же воскликнул я. — Я же просил так меня больше не называть.

На что этот несносный парень лишь показал мне язык.

— Ладно, — фыркнул он. — Будем серьезными. Я решил твою проблемку, так что падай передо мной ниц и целуй мои ножки в восторге.

— Ты неисправим, — тепло улыбнулся я ему.

— Ага, — согласно кивнул Филлип. — В общем, Кински теперь не акционер вашей фирмы.

Я лишился способности говорить, лишь выдавил из себя:

— Как?

— О... — довольно заулыбался мой друг. — Есть у меня друзья... Но это не столь важно. Просто воспользовался кое-какими векселями и выкупил его долги, а потом обменял эти долги на его акции, — он помахал рукой в воздухе. — Да все это чушь. Итог: теперь я ваш акционер, вместо Кински. Ты рад?

— Невообразимо, — выдохнул я. — Я восторгаюсь тобой.

— Хм, — польщено улыбнулся Филлип. — Завтра приду к вам, наведу немного шухера, уволим с тобой завтра твоего Кински. И всех-то проблем.

— Обожаю тебя, — сверкая глазами, произнес я.

— А потискать дашь? — хитро ухмыльнулся Фил. — Я так и не нашел у тебя заячьи ушки, но уверен, что они все-таки где-то есть.

— Фил! — засмеялся я. — Хорошо хоть хвостик мой заячий не ищешь.

— Эту почетную миссию я оставлю твоим мальчикам, — снова ухмыльнулся он. — Кто из них найдет его, тому в приз достанешься ты сам. А мне, как одному из близких друзей, и ушек хватит.

— Как я по тебе соскучился, — с любовью глядя в его родное лицо, прошептал я.

Глава 8

Джей:

Вчера я так и остался ночевать у Фила. Мы с ним болтали обо всем на свете, дурачились, даже устроили бои на подушках. Потом Фил включил телевизор, и мы легли на диване в обнимку, как раньше. Филлип гладил меня по голове под ненавязчивое бормотание героев какого-то боевика и перебирал светлые волосы своими длинными изящными пальчиками.

— А я завел себе котенка, — вдруг произнес он с улыбкой.

— Ммм? — удивился я, ведь у него же аллергия на кошачью шерсть. — Какого?

— Очаровательного и миловидного, — с мечтательной улыбкой протянул друг. — Зовут Жан, совсем еще мелкий, правда, но такой чувствительный. А как он откликается на мои прикосновения... И губки у него такие сладенькие...

— Э... — остолбенел я в первый миг, но потом до меня дошло. — Это ты про мальчика своего что ли рассказываешь?

Филлип смешливо фыркнул и кивнул:

— Про мальчика. Я им уже полгода играюсь, все никак наиграться не могу.

— А то давнее увлечение прошло? — осторожно спросил я, зная, что ступаю по хрупкому льду.

Ведь именно это давнее увлечение и стало тем поводом, почему я так долго не общался с Филлипом. С ним я познакомился, когда вместе с Миком поступал в Гарвард. Туда же поступал и богатый мальчик из Франции. Столкнулись мы в одном из переходов. Все трое мы были юны и преисполнены хвастовства и эгоизма. Не отреагировать на оценивающий взгляд французика я не мог, посмеялся тогда над стилем его одежды. Сейчас я признаю, что он был утонченно элегантен, как и всегда, а мы с Миком были бесшабашными американскими подростками в порванных на коленях джинсах и майках с кричащими рисунками. Рядом с нами Филлип смотрелся как картинка. Потом уже он привил и нам с Миком чувство стиля и вкуса, вылепил по собственному подобию можно сказать.

А тогда он оскорбился и проехался по поводу наших свободно-низменных вкусов, а потом подмигнул Мику и предложил "одарить милостью — подарить ночь страсти с истинным аристократом". Стоит ли говорить, что мы тогда подрались? С этого и началась наша дружба. Все трое мы, по какому-то дикому стечению обстоятельств, предпочитали мужской пол, хотя я уделял внимание и женскому. Филлип был гордым, независимым и хладнокровным, свою ориентацию он не скрывал, но и эпатажем не занимался. Для нас с Миком он тогда стал идеалом, к которому нужно стремиться, и мы учились быть такими же гордыми и независимыми. Настолько крепкой и сплоченной была наша дружба, что мы считали себя почти братьями, даже провели глупый обряд братания на крови по выдумке Мика. Вместе потом доучивались уже в Сорбонне, когда моему отцу вздумалось отправить меня за границу. А Филлип был как старший брат, выдумывал нам с Миком прозвища и относился покровительственно и снисходительно. Бесило нас это невероятно. Меня Фил называл плюшевым зайчиком и постоянно подкалывал по поводу тех самых ушек. А Мик ходил у него с прозвищем Золушка, как говорил Фил: "Мик такая же наивная романтическая дурочка как и она". Сокурсники не раз проходились шутками на тему нашей нежной мужской любви, но мы ни разу даже не переступали ту грань, что переходила в секс. Да, Филлип часто тискал меня, сажая к себе на колени, любил копошиться в длинных волосах Мика, заплетая всевозможные косички, да и спали частенько в обнимочку после загульных попоек. Но ни разу, ни разу не было между нами ни поцелуя, ни прикосновения с налетом страсти. На том и стоим до сих пор.

А насчет увлечения. Под конец учебы Филлип влюбился в одного парня и основательно на нем повернулся. Джон был истинным самцом, эгоистичным парнем, трахающим все, что движется. Богатый Филлип был ему выгоден, а тот словно не замечал, что его используют. Да даже увлечение его это было каким-то неправильным, ведь он всегда предпочитал тонких и хрупких мальчиков, чем мускулистых мачо. Наших предупреждений Фил не слушал, бросаясь в омут с головой. И мне пришлось пойти на крайние меры. Соблазнить Джона и показать его с самой худшей стороны. Получилось, только вот с Филом у меня вышел грандиозный скандал с хлопаньем дверью. А я испугался чего-то и даже не стал звонить ему с извинениями. Мик ничего мне про Фила не рассказывал, всегда обходя его в разговорах десятой стороной, а я и не спрашивал. Вот и промучились почти год.

— Джон что ли? — спросил Фил и фыркнул. — Да забудь, я уже забил давно. И чего только тогда так с него тащился, не мой же тип. Мне более приятны такие мальчики как Жан. Вот где истинное удовольствие. Смотрю на его пухлые губки и тащусь.

Потом он как-то нахмурился, словно припомнил что-то.

— Только вот... — неохотно вздохнул он, решаясь мне все-таки что-то рассказать. — У меня в первый раз отношения так долго длятся. Обычно месяц и новенький, а тут... Не могу им насытится, словно в пустыне бродил до этого и наткнулся на воду. Пью, пью, а жажда не проходит. Уже стал подумывать о том, что все это действительно серьезно. Жан мне еще с самого начала пел сказки о своей любви, о том, что он жить без меня не может. Наивный же, всего восемнадцать недавно исполнилось. Я его первый мужчина, вот и думал тогда, что, когда он мне надоест, то и Жан перебесится, остынет, на других станет смотреть. Но полгода прошло, а я все также им увлечен, даже больше чем раньше. И теперь я уже боюсь того, что он остынет и начнет на других смотреть. И боюсь, что это время все-таки настало. В последнее время он какой-то непонятный стал. То избегает меня, то наоборот кидается со всей страстью. И молчит постоянно, раньше-то делился всем со мной, а сейчас в себе замыкается. Знаешь, мне кажется, он нашел себе кого-то, но меня бросать не хочет. Все-таки он довольно беден, а со мной у него есть все, вот и не хочет от благ отказываться.

Я не знал что сказать. Судя по всему Филлип действительно влюблен в этого Жана. Стоило только посмотреть, как у него глаза загорались, когда о нем говорил. Но вот самого мальчишку я не видел и не мог сказать ничего определенного.

— А этот Жан твой... — спросил я. — Он модель что ли? Где ты его вообще подцепил?

— Да нет, не модель, — фыркнул друг, улыбаясь чему-то своему. — Может, конечно, ей стать, если захочет, но он говорит, что это не для него. А встретил, да смешно все как-то получилось... Напились мы тогда со знакомым прилично, его девушка бросила, вот и заливали горе. Шли "готовые" по городу, увидели клуб какой-то второсортный, ну и зарулили туда по пьяни, за добавкой. А у Жана день рождения был, они с друзьями там отмечали. Говорю же, мальчик бедный, в семье проблемы, на хорошие клубы денег нет, поэтому и сидели они там. Я его увидел, оценил и решил склеить. Пьяный был в хлам, ничего почти не соображал. Вижу только перед глазами его красивую мордашку и все, разум отключился напрочь. Пошел, не подумав ни о компании его, ни об ориентации, скорее всего, не такой как у меня. Подхожу знакомиться, говорю, что меня зовут Филлип, а он такой прекрасный, что мое сердце затрепетало, как я его увидел, и прочую чушь несу. Он на меня глазки свои каре-зеленые поднял, посмотрел так удивленно, а у меня совсем крышу сорвало, я его поцеловать попытался. В общем, его друзья решили заступиться, отвадить "навязчивого гомосека". И тут поднимается такой малолетний бугай, ударит — зашибет. Я даже протрезвел немножко, думаю все, заказывайте мне шикарные поминки. Но Жан вскочил, успокоил друзей, сказал, что я просто пьян, таких нельзя обижать, что он сам разберется. Взял меня за руку и на выход потащил. Я еле ноги перебирал, а уже от его прикосновения тащился. Вывел он меня на улицу и сказал: "Извините, мои друзья недолюбливают мужчин с нетрадиционной ориентацией, так что Вам лучше отсюда сейчас уйти". А я ему: "А ты долюбливаешь? Я же не к ним, а к тебе подошел. И как тебя зовут, котенок?" Не знаю почему, но так его назвал и после этого всегда так называю. Он у меня с таким пушистым и нежным комочком ассоциируется, так же хочется погладить и приласкать. Он мне тогда ответил: "Зовут меня Жан. Но Вам сейчас действительно лучше уйти, а то они сейчас выйдут и могут Вас ударить. А Вашему лицу не пойдут фингалы и синяки, нельзя такую красоту портить". А на вопрос мой про его отношение к моей ориентации так и не ответил. Я и решил идти ва-банк. "Я уйду, — сказал я ему. — Только ты меня сейчас поцелуй и телефон свой дай. Я позвоню тебе завтра". Он так растерянно глазами захлопал, но видел, что я по-другому от меня не избавиться. Достал откуда-то ручку и на огрызке бумаги быстренько свой телефон написал, сунул мне его в карман. "Довольны? — спросил и подпихнул в сторону дороги. — А теперь идите". Целовать меня он не спешил, и я решил сам действовать. Наклонился к нему, как только не упал там с пьяных ног, и впился в его губы. А они такие нежные, мягкие и сладкие. Не оторваться. Жан оттолкнул меня испуганно и прикрикнул: "Уйдите, пожалуйста!" А у самого щечки порозовели, и в глазах блеск появился, никакого отвращения в лице, только растерянность и смущение. Я тогда убедился, что к парням он все-таки неравнодушен. Хотел было еще раз его поцеловать, но тут на улицу вывались его друзья, хорошо хоть с ними и мой знакомый вышел. Он ситуацию на раз-два просчитал, как только сумел, ведь такой же глушенный, как и я был, взял меня за руку и потащил подальше от ребят. Те уже хотели морду мне бить, но Жан успокаивал их и говорил, что объяснил мне "нецелесообразность моих желаний в отношении его". И откуда только такие слова с испуга взял. В общем, обошлось без мордобоя, нас преследовать не стали. Ушли мы тогда спокойненько, добрались до квартиры знакомого и завалились спать.