Дела эльфийские, проблемы некромантские

Все-таки этот день изобиловал различными вариациями удивленных лиц. Перекошенные, с поднятыми бровями, с открытыми ртами, с расширенными глазами, глазом, с приподнятой повязкой, через забрало... Но лишь госпожа Тиэльская чуть не упала в обморок от радости, а Арестир лишь вздохнул, когда в парадный зал ввалились мы, пытаясь ухватить убегающего окровавленного оборотня.

— Только не к целителям! Пожалуйста! — Ли, сбитый с ног маленькой энергетической подножкой, вцепился в ковер и попытался уползти.

Зегрисс очень любила свой предмет: как преподавать, так и применять на практике. Уж для кого, а для нее даже отчлененные конечности были ничем иным, как "интересненько-интересненько, надо же как красиво оторвалось, надо попробовать приложить подорожник, если не поможет — взять вот эту мазь, потом вон тот порошочек и если он после этого не загнется — то попробуем полечить".

— Что у нас тут? — уже в предвкушении кинулась к нам госпожа Тиэльская.

— Да вот, его камнем придавило, — кивнула в сторону оборотня я.

— Потолком, — возмущенно поправил меня Ли, словно я принизила его достоинство. — Вот! — он уже с азартом задрал рубашку.

Позади раздался дружный девичий вздох. Да, вид полураздетого оборотня был не для слабонервных. В хорошем смысле.

— Ого, сколько же крови вы потеряли! — хоть убейте, в голосе Зегрисс я так и слышала не испуг, а восторг, что у нее появился новый подопытный. — Скорее, скорее молодой человек, пройдемте ко мне. Как вы еще ходите с такой раной, потрясающе! — она словно заботливая наседка потопталась вокруг Ли, а потом погнала его к лестнице.

— Все свободны! — громогласно прозвучал над головами голос сира де Асти и ученики перешептываясь рассосались по комнатам. — А вы, декан Алмор и госпожа Дарк, потрудитесь мне объяснить...

— У Его величества Василиана слабые потолки, — честно ответила я, упустив некоторые демонические подробности. — Остальных Ли успел закрыть защитным куполом, а себя нет.

Арестир почесал бороду:

— И вы хотите сказать, что господин Д"арк в кои-то веки не послужил тому причиной?

— Как ни странно, да, — подтвердил Лесс. — Даже госпожа Хельга в этом не участвовала.

Я уставилась на декана. Вот ведь вражина ушастая.

— Мы можем идти?

— Зайдете ко мне завтра утром, напишете объяснительные. Теперь идите, — по счастью ректор видимо был не в настроении возгудать на тему "как вы могли это допустить, это беспредел", что было нам только на руку.

— Ну слава Лите, обошлось, — выдохнул декан. — Какие планы?

— В город схожу. Опять. Надо пользоваться, что сегодня день "открытых дверей", — усмехнулась я.

Если бы не раненный Ли, я бы сразу по выходу из замка отправилась к купеческим лавкам, отправив детей с Лессом. Гулять так гулять.

— Компания нужна?

— Не думаю, — хмыкнула я. — Вдруг мне захочется сделать тебе сюрприз и купить портки в сердечко. Или себе.

— И это хорошо, я тогда пойду вздремну пожалуй, — верлен показательно зевнул и потягиваясь направился к себе, напоследок помахав мне рукой.

А я выскочила за двери, едва передо мной потоком пробежали вернувшиейся из своего похода четверокурсники, сопровождаемые деканом Росским и госпожой Нортской.

На самом деле, мне хотелось, чтобы декан составил мне компанию. С ним хоть не скучно. Но в мозгу роились понятные лишь мне одной подозрения, и объяснять их природу возникновения мне никому не хотелось. Не хватало еще сойти за мнительную девицу с манией преследования.

Пешком до рынка я брела больше полувески. Протормозила у торговца амулетами, поразглядывала зачем-то тряпки, подслушала пару бесполезных слухов, остановилась, чтобы купить завернутое в лаваш куриное мясо с острым соусом и овощами, ибо обедать в Академии я не стала, а есть все-таки хотелось. Жуя на ходу, я осматривалась по сторонам, пытаясь решить, что я хочу узнать и где лучше искать.

Раздумья привели меня снова ко дворцу. Внутрь я уже ломиться не стала, да и судя по глазам, стража меня узнала. Поэтому я решила обойти ограду вдоль, мне достаточно было просто посмотреть на то, что осталось от Нижних залов.

Как я и ожидала, небольшое здание, в котором располагался вход в Залы, изрядно покосилось, а в воздухе чувствовалась едва заметная магия. Не знаю, почему я была так уверена, что Поллиэ не виновата, и как оказалось — предчувствие не подвело. Ну не могли стены дворцовых Нижних залов быть настолько хлипкими, что стоило дернуть рычаг, как все обвалилось.

Магия была довольно легкая. В том плане, что никаких особых навыков она не требовала, это мог быть даже кто-то из учеников, но — они у нас не такие дурные, чтобы самих себя заваливать под обломками. Да и незачем. Значит, колдовал кто-то снаружи. Но с какой целью? Кому нужно было погребать под завалами двух преподавателей и кучку учеников?

Я побродила вдоль ограды еще, вызвав настороженные взгляды у стражи. На вопрос что я тут забыла, выдумала потерянный во время экскурсии браслет. Следов мага же я не обнаружила — ни магических, ни обычных. Расстроившись, я направилась обратно в Академию, по пути купив таки Лессу портки с сердечками, большой сахарный леденец для Полли — в знак заверения, что она не виновата в том, что случилось с Ли, леденец в виде петушка поменьше для Ли, как для раненного бойца, раз уж решила заняться поощрениями, и кулёк орешков в карамели для себя. Буду жевать и думать, кто стоит за всеми нашими злоключениями.

И надо бы попросить сира де Асти передать королю наши пламенные извинения. Мне кажется, есть за что.

Междустрочие. Уходящее.

Прожившим жизнь на лезвии огня,

Любившим, ненавидевшим, страдавшим,

Мы шепчем гимн. И, голову склоня,

Наполним день сегодняшний вчерашним.

Пусть оживают на страницах книг,

Сухих приказов и бесстрастных хроник

Герои. И безумный миг —

Свобода. Живы...

Голос заезжего эльфийского менестреля терялся где-то под потолком. Все присутствующие в таверне люди и нелюди замерли. Никто даже не потянулся сделать глоток из огромных пивных кружек, которыми славилось данное заведение.

Пение оборвалось на дрожащей ноте.

Несколько секунд царила такая тишина, что даже мухи не рискнули прожужжать из одного конца зала в другой. А затем, словно кто-то снял заклятие немоты, все разом заговорили, не обращая уже внимания на менестреля. Ни аплодисментов, ни звона монет. Такова традиция. За последнюю песню выступления эльфы никогда не брали денег, более того предложить их было бы величайшим оскорблением. Она посвящалась мертвым. И именно поэтому — никогда не допевалась до конца. По поверью, менестрель, допевший песню мертвых до последнего слова, тут же сам падал замертво.

— Что-то ты сегодня краток, Дирэль, — хмыкнул хозяин таверны, обращаясь к эльфу. — Обычно ты рискуешь спеть хотя бы тройку куплетов, а тут и второго не допел. Случилось что?

— Да нет, — эльф неопределенно пожал плечами, пересчитывая сегодняшний заработок. — Неуютно как-то просто. Не понимаю в чем дело, — одним движением ссыпав монеты в кошель, он доверительно наклонился к трактирщику. — Я же только что из Вилеи. И знаешь, что-то там...

Он не успел договорить. От удара ногой с грохотом распахнулась дверь. Вместе с проворными каплями дождя в обеденную вошел офицер, хмуро огляделся и остановил жесткий взгляд на менестреле.

— Согласно приказу Его Величества короля Гремора Василиандра V и Его Величества короля Вилеи Велимира от 1 числа месяца ирэля, все эльфы, находящиеся на территории Гремора...

Глава 8. Тим и эльфийский принц.

Ирэль месяц, 7 число

День лернской стражи

— Как мне это надоело! Шатаемся по трактам как беспризорники! Мокну под дождем, сплю с клопами, пью какое-то дешевое пойло! — стонал Гил, то и дело шмыгая носом. В чем-то он прав, уже третий день погодка явно не располагала к увеселительным прогулкам.

Я только хмыкнул, а парень продолжал разоряться:

— Решено! В первом же городе куплю себе трактир, найму туда кучу симпатичных девиц, заведу себе десяток детей и буду жить припеваючи, продавая лучший эль в королевстве. Как тебе мысль? Если очень попросишь, я даже возьму тебя в качестве управляющего.

— Не получится, — флегматично отозвался я. Поначалу я просто старательно игнорировал навязавшегося спутника, однако, быстро понял, что это его нисколько не задевает. Гил мог болтать часами даже сам с собой. Тогда я нехотя втянулся. А теперь поймал себя на там, что мне нравится трепаться с ним ни о чем.

— Почему это?

— У тебя денег нет.

— А ты мне что, в долг не дашь?!

— Не-а, — я прищурился, скидывая капюшон, все равно он мокрый насквозь, и поднял лицо к небу.

— Вот вечно ты норовишь мне все испортить! — расстроился полуэльф. — То из драки выдернешь, то выпить лишнего не дашь... а теперь вообще лишил серебряной мечты!

— К тому же, — невозмутимо продолжил я. — мы направляемся в Лерн. А там сильно недолюбливают эльфов, полуэльфов и иже с ними. Так что вряд ли тебе удастся там открыть трактир.

— Хей! Тогда зачем мы туда направляемся? — Гил даже коня придержал. — Меня надо любить, холить и лелеять, а не недолюбливать!

— Затем, что там Аарон, — я даже не обернулся. — А тебя никто не звал. И соответственно — не держит.

— Вот еще! Завел в такую глухомань, а теперь хочет бросить! Не-ет, ты от меня так легко не отделаешься!

— Это я уже понял, — буркнул я себе под нос.

Гил меня нагнал, и некоторое время мы ехали в благословенной тишине.

— Слушай, а кто такой для тебя этот Аарон, что ты к нему так рвешься?

— Мой учитель.

— Первый мастер боевых искусст Вилеи и Гремора?! — полуэльф чуть с коня не свалился.

— Да.

Гил задумался. И, похоже, ничего хорошего мне это не предвещало...

К Лерну мы подъехали в сумерках. Ворота были прикрыты, а из караулки на нас уставился хмурый стражник.

— Чего надыть?

— В город.

— Эльфов не пущаем, одни проблемы от вас.

— Разве есть официальный запрет? — я удивленно приподнял брови. Как бы то ни было, но закрывать город для одной расы равносильно объявлению войны. Король вряд ли бы такое допустил.

— Официального запрета нет, — буркнул человек, у которого, кажется, внутри все переворачивалось от необходимости разговаривать с эльфом. — Есть повышение пошлины. С пешего — семь, с конного — десять...

— Серебряных? — поморщился я, доставая кошелек. Если учесть, что в другие города въездная пошлина исчислялась парой бронзовых монеток, это был явный грабеж.

— Золотых, — злорадно поправил стражник, кивая на приколоченный к стене караулки указ за подписью и печатью городского головы.

Я чуть не выронил кошель, Гил подавился сухарем, вытаращил глаза и закашлялся.

— Сколько-о?! — прохрипел он. — И вообще я не эльф! Я почти что оборотень!

Я нахмурился и вытащил десять монет. Определенно на такие траты мое нынешнее состояние рассчитано не было, а если у них и в городе цены для эльфов в десять раз выше обычных? Пожалуй, зря я не останавливался по пути на случайные заработки. Вот только странное предчувствие. Нехорошее. Как можно быстрее найти Аарона казалось очень важным.

— Хей! Ты, зараза! Хочешь бросить меня здесь?! — запаниковал Гил, когда стражник, сплюнув, пошел открывать ворота.

Я ссыпал деньги в протянутую ладонь и, подмигнув Гилу, тронул коня. Полуэльф, ничего не понимая, последовал за мной.

— Эй! А второй куда, не заплатив?! — возопил стражник, хватаясь за копье.

— Милейший, — я обернулся, притормозив, — мы заплатили за одного эльфа, верно?

— Именно!

— Ну так один и проехал. Я полуэльф, мой спутник полуэльф — один эльф и получается. До свидания, удачного вам дежурства.

Стоило нам отъехать от ворот, Гил расхохотался.

— Как ты его! Один эльф! Парень идиот, в тебе за милю видно чистокровку.

Я пожал плечами. Верно, но только для тех, кто хорошо знает эльфов. Лерн слишком избегает общения с ними, чтобы его жители разбирались в таких тонкостях. Острые уши, слишком темные или слишком золотистые волосы, странного цвета глаза — вот вам и эльф.

— Слушай, а почему на нас так косятся? Не нравится мне это, — Гил поежился от очередного угрюмого взгляда, которым считал своим долгом наградить нас каждый встречный человек. — Что все-таки здесь случилось, что эльфов так не любят?

— Давняя история. Несколько веков назад Лерн был столицей мелкого королевства, которое усиленно воевало со степняками. Однажды они напали на город, а в тот момент здесь находился проездом крупный эльфийский отряд. Эльфы отказались защищать Лерн и потребовали, чтобы их выпустили. По неведомым простому люду причинам, король отдал такой приказ, ворота должны были открыть в особый момент после очередного штурма, когда степняки отступят зализывать раны. Однако вражеские разведчики узнали об этом. У ворот устроили засаду. Только эльфийский отряд вышел, в город ворвались враги. Погибла почти половина лернских жителей. Кстати, именно после этого тогдашний Греморский король с легкостью присоединил к себе это растерзанное королевство.

— А эльфы?

— Эльфы тоже погибли. Все, кроме одного. Они не смогли прорваться через оцепление кочевников, тех оказалось слишком много.

— Погоди, ты сказал "по неизвестным простому люду причинам"... хочешь сказать, что причина все-таки известна? Почему король решился так рисковать?

— Этот отряд возглавлял единственный на тот момент наследник эльфийского престола. Он не имел права рисковать своей жизнью, защищая человеческое поселение. Если бы он погиб, в Вилее началась гражданская война. Король понимал это и не имел права его удерживать. Сквозь заслон степняков прорвались только принц один из его личных телохранителей, но телохранитель погиб, задерживая погоню.

— Печальная история. Только я так и не понял, почему эти люди ненавидят эльфов.

Я тяжело вздохнул.

— Они считают нас предателями. Считают, что если бы эльфы не пожелали выйти из города, то степняки бы не смогли захватить Лерн.

— Но ведь это не так?

Я пожал плечами. Теперь уже сложно сказать, так — не так. Сейчас меня больше интересовало, где найти трактирщика, который не выставит нас за дверь.

Это оказалось нелегкой задачей. Стоило нам зайти в первый трактир, как там тут же воцарилась гробовая тишина, а трактирщик настолько непримиримо скрестил руки на груди, что мы посчитали за лучшее убраться. То же самое повторилось еще раз. Затем еще. И еще. Спустя час болтания по городу, я уже потерял всякую надежду переночевать под крышей. Как назло, кошачьей общины в этом городе, видимо, тоже не было. По крайней мере, знакомого флюгера я не заметил...

— Молодые люди ищут ночлег? — вкрадчиво поинтересовались откуда-то снизу, я вздрогнул и спустился с небес на землю, оторвав взгляд от крыш и флюгеров.

Гил оживился, а я хмуро оглядел хорошо одетого мужчину, замершего в двух шагах от нас. То ли дворянин с причудами, то ли купец с хорошим вкусом, то ли благородный разбойник. Он доброжелательно улыбался. Это-то и настораживало. Ни у кого в городе не встретишь доброжелательной улыбки по отношению к эльфу. Разве что этот сам не местный.