Маленький ослик — всё же не арабский жеребец, поэтому она быстро догнала его и, пытаясь остановить, ухватила под уздцы.
Перепуганное животное протащило Ию за собой, постепенно замедляя бег.
Вспомнив, как учили успокаивать возбуждённых лошадей, девушка обняла его за шею и принялась гладить по дурно пахнущей шерсти, ласково приговаривая:
— Ну что ты, что ты, тише, серенький. Ничего страшного. Немножко погремит и перестанет.
И словно в насмешку вновь полыхнула молния, басовито громыхнуло, а по затылку девушки звонко ударила крупная, холодная капля.
Взревев благим матом, ишак рванулся вперёд, пытаясь вырваться из крепких объятий незадачливой возницы, так что той пришлось крепко упереться пятками в землю, проделывая неглубокие борозды, чтобы хоть как-то его затормозить.
Именно в этот момент с небес обрушился водяной поток. Платина мгновенно промокла до нитки, зато проклятый осёл замер как вкопанный, испуганно всхрапывая и дрожа всем телом.
— Держи его! — явно запоздало крикнул дворянин.
— А я что делаю, урод!? — огрызнулась Ия, прошипев сквозь зубы. — Эстонец!
Хорошо, что за шумом дождя спесивый мажор не услышал этих слов, а то ещё пришлось бы объяснять, кто такие эстонцы.
Подскочив к девушке, он набросил ей на плечи плащ и даже поправил капюшон. Чувствуя, что начинает замерзать, девушка попыталась разжать объятия. Всхрапнув, животное подалось вперёд. Платина тут же вцепилась в его короткую, скользкую гриву, зашипев сквозь стиснутые зубы:
— Стой, собака!
— Не отпускай его! — перекрывая вой ветра и шум дождя, крикнул младший брат губернатора, забираясь на платформу.
— Так помоги... козёл! — попросила Платина, пытаясь успокоить испуганно топтавшегося осла.
Однако благородный муж уже скрылся в будке, не забыв задёрнуть полог.
К сожалению, подаренный бывшей подругой плащ имел скорее декоративное, чем прикладное значение, и Ия продолжила мокнуть.
Вода уже хлюпала в туфлях, но зато мерзкий ишак, кажется, начал успокаиваться. Наверное, потому что молнии стали сверкать где-то вдалеке, и гром грохотал уже не так оглушающе.
От ветра и холодного душа девушка ужасно зябла. Кожа покрылась мелкими пупырышками, как у ощипанной курицы. Мышцы сводила судорога, а зубы выбивали чечётку, кроша эмаль.
Оторвавшись от осла, она замерла, на несколько секунд убеждаясь, что тот не делает попыток помчаться вскачь по превратившейся в грязный ручей дороге.
Негнущимися пальцами выловив в луже вожжи, Платина слегка натянула их, привязав к чуть выдвинутой из-под платформы лестнице, и, скользя по мокрым доскам, тяжело забралась на переднюю площадку.
К этому времени ливень, словно в насмешку, перешёл в неторопливо моросящий дождик.
Стуча зубами, Ия отодвинула закрывавшую вход циновку и, шагнув в фургон, отрывисто выдохнула:
— Выйдите! Мне надо переодеться!
Развалившийся на лавке бывший чиновник по особым поручениям резво сел и посмотрел ей за спину.
— Вы же не из песка! — кипя от злости, с трудом выдавила из себя девушка. — Сразу не растаете!
Мокрая, холодная одежда вытягивала из тела тепло, словно хороший пылесос.
Если бы мажор вдруг заартачился и решил остаться она, скорее всего, наплевав на приличия, устроила бы ему сеанс стриптиза, лишь бы поскорее избавить от сырых тряпок и согреться.
— Поторопитесь, — недовольно проворчал Рокеро Нобуро, наклоняясь за брошенным на лавку плащом.
Не дожидаясь, когда он исполнит её просьбу, Платина присела на корточки и достала из-под скамьи свою котомку.
Выскользнув наружу, молодой человек опустил откинутую циновку, и в будке сразу же сделалось темно, почти как в пещере под монастырём "Добродетельного послушания".
Торопясь согреться, Ия, стуча зубами, вывалила на лавку сразу все вещи. Что-то упало на пол, но она не обратила на это внимание, поскольку руки уже нашарили то, что нужно.
Положив рядом свитер, который путешественница между мирами не надевала, дабы не привлекать к себе внимание, девушка принялась на ощупь развязывать стягивавший куртку матерчатый пояс. И тут выяснилось, что, возясь с ослом, она каким-то образом умудрилась его затянуть.
Взвыв от досады, Платина, ломая ногти, вцепилась в отсыревшую ткань. Из глаз брызнули слёзы от прострелившей пальцы боли. Но на какое-то время те вновь обрели чувствительность.
Поддев выступавший кончик, она кое-как развязала пояс и сбросила куртку, рухнувшую на пол с мокрым чавканьем. За ней последовала нижняя рубаха. А вот избавляться от сыроватой грудной повязки Ия не решилась, натянув свитер прямо поверх неё.
Зубы по-прежнему выстукивали барабанную дробь. Опустившись на колени, девушка торопливо нашарила под лавкой свёрнутый кафтан, который не пожелала оставлять в монастыре.
Завернувшись в толстое сукно, она плюхнулась на скамью и, сжавшись в комок, попыталась согреться.
"Совсем как в ту ночь, когда я попала сюда, — дрожа вспоминала девушка. — Пошла в магазин и аптеку, а попала в этот мир".
Но тогда она чудом наткнулась на лесную избушку, где нашла не только сухую одежду, но и печку с дровами. А сейчас согреться никак не получалось. Насквозь промокшие штаны и влажная грудная повязка по-прежнему беспощадно холодили тело.
Шипя и ругаясь себе под нос, Платина подтянула к себе котомку и стала разыскивать нижнее бельё. Никогда ещё в своей жизни ей не приходилось так торопливо переодеваться. Но даже в сухих трусах задница продолжала отчаянно мёрзнуть.
"Как бы цистит не заработать", — не на шутку забеспокоилась Ия, и тут ей под руку попались забытые джинсы.
Не раздумывая, девушка натянула их, мельком отметив, что за прожитое в этом мире время она ни чуть не потолстела. Потом настал черёд местных штанов. Всё-таки не стоит выходить из образа.
— Вы долго ещё? — недовольный голос Рокеро Нобуро заставил её вздрогнуть.
Всё же решив сменить нагрудную повязку, Платина зло огрызнулась:
— Подождёте.
Я не люблю ждать! — рявкнул собеседник.
— А я не люблю мёрзнуть! — отрезала Ия, торопливо запихивая мокрое бельё под лавку.
Она меняла носки, когда, откинув полог, в будку заглянул разъярённый спутник.
— Ну, скоро вы там?!
— Как вам не стыдно, господин Нобуро! — визгливо прикрикнула девушка. — Я же ещё не одета!
— Пока вас дождёшься — до костей промокнешь! — тоже повысил голос собеседник.
— Так мне, значит, можно мокнуть, а вам нельзя?! — ещё сильнее разозлилась приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Да! — зарычал молодой человек. — Потому что я — господин, а ты — слуга! Вы сами согласились на эту роль! Я вас не звал. Не нравится? Можешь идти куда угодно, мне всё равно!
Пришелица из иного мира скрипнула зубами, но промолчала, в душе понимая, что мерзкий метросексуал совершенно прав. Она сама с ним потащилась, тем самым безоговорочно признав его главенство. А значит, нечего теперь пенять.
— Плащ отдайте, — выдохнув, проворчала сквозь зубы Платина.
— Держи! — противно осклабился дворянин, видимо, очень довольный тем, что поставил на место зарвавшуюся девицу.
Выходя из будки, та как бы невзначай толкнула его в бок. Не ожидавший этого губернаторский братец покачнулся и схватился за стенку, чтобы не упасть.
— Простите, господин, — с деланным испугом пискнула Ия, выскакивая наружу.
В ответ раздалось только недовольное шипение.
Дождь заметно поскучнел. С неба падала какая-то мелкая взвесь, среди которой лишь изредка попадались крупные капли.
Измученный страхом и недавней пробежкой ослик стоял, понурив голову, словно рассматривая текущую между грязных копыт воду.
Девушка протёрла доски носовым платком и уселась на это место, расправив полы плаща.
— Ну, поехали, ушастый! — крикнула она, хлестнув его вожжами.
Обиженно вздохнув, животное подалось вперёд, с видимым усилием сдвигая с места тяжёлую повозку.
— Давай, давай! — вновь подбодрила его возница, доступно объяснив: — Чем быстрее доберёмся до Амабу, тем скорее отдохнёшь и поешь.
Собственный желудок тут же недовольно заворчал, и Платина подумала, что ей тоже не мешало бы подкрепиться.
В том, что её спутник предпочёл не вылазить из будки, нашлись и положительные моменты.
Когда Ию потянуло избавиться от лишней воды в организме, ей не пришлось лазить по мокрым кустам.
Сделав свои дела прямо на дороге, она быстро догнала неторопливо катившую повозку и ещё раз легонько подстегнула ослика.
Когда впереди показались знакомые ворота Амабу, небо заметно посветлело, а крупные капли падали всё реже. Тем не менее плащ промок насквозь, и на плечах влага уже начала пропитывать кафтан.
Девушка недовольно поморщилась. Вдруг в носу у неё отчаянно защекотало, и она два раза подряд чихнула, да так громко, что ослик от испуга зашагал ещё быстрее.
— Вот же-ж! — выругалась одними губами Платина: " Только гриппа мне сейчас не хватает для полноты счастья! Если свалюсь, то точно сдохну. Никто тут за мной ухаживать не будет".
К харчевне она подъехала со слезящимися глазами, опухшим носом, который приходилось всё время вытирать, и с крайне неприятным ощущением в горле.
Заметив фургон, владелец заведения неторопливо направился навстречу новым гостям, вытирая руки о грязный передник.
— Приехали, господин! — гнусавым голосом доложила Ия.
Бывший чиновник по особым поручениям торжественно ступил на переднюю площадку и, вскинув брови, недоуменно посмотрел на возницу.
Спрыгнув в раскисшую грязь, девушка выдвинула из-под платформы лестницу и помогла Рокеро Нобуро спуститься на грешную землю.
— Нам нужна комната, — надменно заявил он, глядя куда-то мимо хозяина харчевни.
— Рад бы услужить благородному господину, — низко поклонившись, мужик с сожалением развёл руками. — Только у меня всего одна комната, приличествующая благородным господам. Но там уже есть постоялец. Он приехал раньше вас.
— Кто такой? — презрительно скривил губы избалованный мажор.
— Господин Чиро Тосуто рыцарь из Сагаро, — уважительно, даже с придыханием сообщил собеседник. — Он навещал своего родственника, а потом заезжал в монастырь "Добродетельного послушания" помолиться милосердной Голи и теперь возвращается домой.
При этих словах рассказчик кивнул куда-то в сторону.
Обернувшись и смахнув с кончика носа прозрачную каплю, Платина увидела у ограды сверкавший свежей краской фургон, возле которого неторопливо расхаживал охранник, держа в руке меч в чёрных лакированных ножнах.
Заметив его, молодой человек слегка погрустнел.
— В моей жалкой харчевне ещё никогда не останавливалось сразу столько благородных господ, — владелец заведения вроде бы извинялся, однако пришелице из иного мира послышалась в его голосе скрытая издёвка. — Слава о нашем монастыре облетела всю империю! А вам, господин, я ничтожный могу предложить переночевать под навесом. Или...
Он замялся, скромно потупив взгляд.
— Говори, чего замолчал? — нетерпеливо прикрикнул младший брат губернатора.
— Комната для благородных господ чистая и просторная. Если господин Тосуто окажет вам гостеприимство, вы сможете там переночевать.
— Нет уж, — сварливо проворчал бывший чиновник по особым поручениям. — Я лучше посплю в фургоне.
И тут, словно по заказу, Ия громко, с выражением чихнула. Владелец заведения вздрогнул, а Рокеро Нобуро бросил на неё свирепый взгляд.
— Простите, господин, — поклонившись, прогнусавила девушка. — Мне очень стыдно.
Отвернувшись, она ещё раз чихнула.
Хозяин харчевни сокрушённо покачал головой.
— Вашему слуге, господин, надо выпить рисовой водки и съесть большую миску супа из жирной свинины, не то он совсем заболеет.
— Другого найду, — презрительно фыркнул молодой дворянин и приказал: — Проводи меня к благородному господину Тосуто!
Он свирепо глянул на тяжело дышавшую ртом спутницу.
— Если он меня не примет, будешь спать под навесом!
— Как прикажете, господин, — поклонилась Платина, обречённо подумав: "Тогда я точно грипп заработаю... Или воспаление лёгких. И почему другие попаданки ничем не болеют? Одной мне не везёт".
— Распряги осла! — на ходу бросил младший брат губернатора. — И протри его чем-нибудь, чтобы не заболел.
"Вот сволочь! — Ия едва не взвыла от обиды и злости. — О скотине заботится, а на меня наср... наплевать!"
Матерясь про себя, она взяла уставшее животное под уздцы и повела к небольшой, сложенной у ограды поленнице.
Именно это место для их повозки определил владелец заведения, прежде чем уйти куда-то по своим делам.
Другой фургон стоял, криво упираясь оглоблями в землю. Девушка решила, что спать в таком будет очень неудобно, и поставила под переднюю площадку пару длинных, запасённых на дрова палок.
Установив их как следует, она наконец взялась распрягать своего "скакуна", не без труда разобравшись в незнакомой сбруе.
Потом растёрла его шкуру пучком рисовой соломы и повела под навес, где уже стоял какой-то зверь покрупнее осла, но поменьше лошади.
"Мул, наверное", — предположила Платина, закрывая низкую дверь из жердей, перевязанных верёвками.
Она уже знала, что такой гибрид стоит довольно дорого, и запрячь их в фургон может себе позволить только весьма состоятельный человек.
Негромкие голоса немногочисленных посетителей харчевни перекрыл чей-то зычный, властный голос.
Из оклеенной бумагой двери дома на куцую веранду, смеясь, вышел плотный мужчина в зелёном шёлковом халате и круглой широкополой шляпе. А рядом с ним широко улыбался бывший чиновник по особым поручениям.
Покровительственно похлопав Рокеро Нобуро по плечу, его спутник вновь позвал хозяина, приказав подать лучшего вина.
"Ну, кажется, мажор договорился о ночлеге", — облегчённо перевела дух Ия, возблагодарив судьбу за заложенный нос.
В животе и без того обиженно урчало, а если бы она ещё и запахи ощущала, голод мог бы стать совершенно невыносимым.
Издав вздох полный вселенской скорби, осёл потянулся к деревянному корыту с водой.
Вспомнив крылатое выражение об ответственности за приручённых, Платина бросила в кормушку охапку всё той же рисовой соломы.
Вряд ли животное пришло в восторг от подобного угощения, но Ия чувствовала себя всё хуже, и ей становилось уже самой до себя.
Нашарив за пазухой завёрнутые в тряпочку монетки, она направилась к стоявшим прямо под открытым небом столам.
— Эй, парень! — внезапно раздалось у неё за спиной. — Постой-ка! А ну стой, тебе говорю!
Стирая с кончика носа очередную каплю, девушка обернулась, увидев тощего, плюгавого мужичонку в грязной, густо усыпанной заплатами одежонке.
— Чего надо? — хмуро прогнусавила она, не ожидая ничего хорошего.
— Ты у нас уже останавливался? — полувопросительно, полуутвердительно сказал собеседник, подозрительно щуря маленькие глазки, окружённые густой сетью морщин. — С тем стариком, что сына в монастырь Голи вёз.
Сердце путешественницы между мирами ёкнуло. Случилось именно то, чего она так опасалась. Её разоблачили! Или ещё нет?
