храбрость. Рвались в бой! Вот вам и поражение! Отныне я запрещаю всякие
безрассудные действия, и если кто-либо из вас нарушит мой приказ, буду
карать по военным законам!
Смущенные и огорченные военачальники молча разошлись.
В этом сражении вэйские войска понесли большие потери убитыми и оставили на
поле боя много коней и оружия.
Собрав свое победоносное войско, Чжугэ Лян вернулся в лагерь и стал
готовиться к дальнейшему наступлению, но из Чэнду прибыл гонец с вестью о
неожиданной смерти Чжан Бао. Горестный вопль вырвался из груди Чжугэ Ляна.
Из горла у него хлынула кровь, и он в беспамятстве рухнул на землю.
Военачальники с трудом привели его в чувство. От потрясения Чжугэ Лян
заболел и плашмя лежал в шатре. Военачальники были сильно обеспокоены.
Потомки в стихах оплакивают гибель героя:
Смелый, преданный Чжан Бао подвиг думал совершить.
Жаль, без помощи небесной оказался он в беде.
Обратясь лицом на запад, горько плачет Чжугэ Лян:
Кто ему теперь поможет в тяжком горе и нужде!
Лишь спустя десять дней Чжугэ Лян позвал в шатер Дун Цзюэ и Фань Цзяня.
— Сейчас я не в состоянии выполнять свои обязанности, — сказал он. —
Придется возвратиться в Ханьчжун и лечиться. Когда поправлюсь, подумаем о
дальнейшем наступлении. Только смотрите не болтайте о том, что я сказал,
а то Сыма И узнает и нападет на нас.
Ночью был дан приказ без шума сняться с лагерей; Сыма И узнал об этом лишь
через пять дней.
— Чжугэ Лян творит дела, которые вызывают духов и изгоняют демонов! —
со вздохом произнес Сыма И. — Мне никогда с ним не сравниться!
Оставив один отряд в лагере и отрядив часть войск для охраны горных
проходов, Сыма И возвратился в столицу.
Огромное войско Чжугэ Ляна расположилось в Ханьчжуне, а сам он уехал
лечиться в Чэнду. Гражданские и военные чиновники выехали далеко за город
встречать его и сопровождали до дому. Хоу-чжу лично прибыл к нему справиться
о здоровье и приставил к больному своего лекаря. С каждым днем Чжугэ Лян
чувствовал себя лучше.
Осенью, в седьмом месяце восьмого года периода Цзянь-син [230 г.], вэйский
полководец Цао Чжэнь, оправившись от болезни, представил государю доклад,
в котором писал:
"Шуские войска неоднократно нарушали наши границы и вторгались на Срединную
равнину. Если их не уничтожить сейчас, позже они принесут нам большую беду.
Ныне стоит прохладная осенняя погода, и войска наши отдохнули. Разрешите мне
вместе с Сыма И отправиться в поход на Ханьчжун. Мы уничтожим шайку
изменников и обезопасим границы нашего царства".
Вэйский государь Цао Жуй возликовал и спросил советника Лю Е:
— Как вы смотрите на то, что Цао Чжэнь советует мне предпринять новый
поход против царства Шу?
— Он прав, — отвечал Лю Е. — Если сейчас не уничтожить врага, то потом
нам придется худо. Государь, разрешите этот поход!
Цао Жуй кивнул головой в знак согласия. Советник Лю Е покинул дворец.
Сановники, прослышав о его разговоре с императором, наперебой донимали его
вопросами:
— Говорят, Сын неба спрашивал ваше мнение о походе против царства Шу?
Что же вы ему ответили?
— Ничего подобного не было, — ответил Лю Е. — Царство Шу защищено
неприступными горами и быстрыми реками, воевать с ним — только напрасно
тратить силы. Нам не будет от этого никакой пользы.
Сановники разошлись, так ничего и не узнав. На следующий день Ян Цзи явился
во дворец и сказал Цао Жую:
— Вчера Лю Е советовал вам предпринять поход против царства Шу, а
сановникам он говорит, что против Шу воевать невозможно. Он вас обманул,
государь! Почему вы не призовете его к ответу?
Цао Жуй вызвал Лю Е к себе в покои и спросил:
— Что случилось? Вы уговаривали меня воевать с царством Шу, а теперь
утверждаете, что война невозможна?
— Все мной обдумано, и я пришел к выводу, что с царством Шу воевать
нельзя! — ответил Лю Е.
Цао Жуй рассмеялся. Когда присутствовавший при разговоре Ян Цзи вышел, Лю Е
тихо добавил:
— Война против Шу — великое государственное дело! Можно ли с каждым
болтать об этом? Военные планы требуют тайны, и пока замысел не осуществлен,
незачем о нем говорить!
— Вы правы! — согласился государь.
С тех пор Цао Жуй проникся к Лю Е еще большим уважением.
Через десять дней к императорскому двору явился Сыма И. Государь показал ему
доклад Цао Чжэня.
— Я думаю, что мы можем выступить в поход против Шу, — сказал Сыма И. —
Войска Восточного У все равно напасть на нас не посмеют.
Цао Жуй пожаловал Цао Чжэню звание да-сы-ма и да-ду-ду Западного похода;
Сыма И был назначен его помощником, а Лю Е занял место главного советника
при войске. Попрощавшись с вэйским государем, Цао Чжэнь, Сыма И и Лю Е
выступили в поход во главе четырехсоттысячной армии.
Добравшись до Чананя, они, не задерживаясь, направились к Цзяньгэ, решив
оттуда идти на Ханьчжун. Го Хуай со своим помощником Сунь Ли и другие
военачальники, принимавшие участие в прежнем походе, двигались по нескольким
направлениям.
Разведчики донесли из Ханьчжуна в Чэнду о наступлении противника.
В это время Чжугэ Лян выздоровел и ежедневно занимался тщательным обучением
войска; он обдумывал способы восьми расположений войск и знакомил с ними
своих военачальников. Чжугэ Лян готовился к захвату Срединной равнины.
Получив известие о нападении вэйцев, он вызвал к себе Чжан Ни и Ван Пина и
сказал:
— Вы будете с тысячей воинов охранять старую дорогу в Чэньцане.
А я с большим войском приду вам на помощь.
— У врага четыреста тысяч войска! — в один голос воскликнули оба
военачальника, не понимая, всерьез ли Чжугэ Лян предлагает им выступить
с одной тысячей воинов. — Ходят слухи, что у них даже восемьсот тысяч!
Что же мы будем делать?
— Я дал бы вам больше, — ответил Чжугэ Лян, — но мне просто жаль воинов,
которым понапрасну придется терпеть лишения.
Чжан Ни и Ван Пин переглянулись, все еще не решаясь уходить.
— Если вам не повезет, я вас обвинять не буду, — успокоил их Чжугэ Лян.
— Не рассуждайте, прошу вас, и сейчас же выступайте в поход.
— Вы хотите нас погубить! — в отчаянии вскричали Ван Пин и Чжан Ни. —
Тогда убейте нас, но мы не пойдем!
— Ну, и глупы же вы! — рассмеялся Чжугэ Лян. — Я знаю, что делаю. Вчера
ночью я наблюдал небесные знамения и видел, как звезда Би передвинулась в ту
часть неба, где находится Тайинь, а это предвещает в ближайшее время
проливные дожди. Пусть вэйских войск будет четыреста тысяч — все равно они
не смогут продвинуться ни на шаг и не посмеют углубиться в горы! Вам никакая
беда не грозит. Я сам с армией буду находиться в Ханьчжуне, и как только
враг начнет отступать, двину на него стотысячное войско и одержу полную
победу!
Ван Пин и Чжан Ни, наконец, все поняли и повели свой отряд на старую дорогу
к Чэньцану. А Чжугэ Лян вслед за ними пошел с основными силами армии в
Ханьчжун. Там он приказал во всех ущельях сделать запасы топлива, сена и
провианта, которых хватило бы войску на период осенних дождей.
Прошел месяц. За это время воины ни в чем не терпели недостатка: им выдавали
еду и одежду, а их коням — корм. Воины спокойно ждали приказа о выступлении
в поход.
Цао Чжэнь и Сыма И прибыли в Чэньцан. Там не осталось ни одного целого дома,
все было разрушено. Они разыскали местных жителей, и те рассказали, что в
прошлый раз перед уходом Чжугэ Лян приказал сжечь городок. Цао Чжэнь хотел
двинуться дальше по Чэньцанской дороге, но Сыма И удержал его:
— Идти дальше нельзя. Сегодня ночью я наблюдал небесные знамения.
Расположение светил предвещает большие дожди. Пройти-то мы пройдем, но в
случае неудачи отступить будет невозможно. Придется строить временные
убежища от дождей в Чэньцане.
Цао Чжэнь согласился и остался в Чэньцане. Через пятнадцать дней
действительно начались проливные дожди. На равнине вокруг Чэньцана стояла
вода глубиною в три чи, оружие воинов отсырело, спать было негде. Дни и ночи
люди проводили в тревоге.
Ливни шли без перерыва тридцать дней. Много коней околело от недостатка
корма, воины роптали, громко выражая свое недовольство. Слух об этом дошел
до Лояна. Вэйский государь молился о ниспослании хорошей погоды, но небо
осталось глухо к его молитвам.
Ши-лан Ван Су обратился к Цао Жую с докладом:
"В древних книгах есть такая запись: "Провиант и фураж подвозили за тысячу
ли. Воины были голодны, им приходилось сушить сено и хворост, чтобы готовить
еду. Войско не имело ни места для ночлега, ни провианта". Это записки одного
из участников похода. А ведь если сейчас вступить в горные ущелья и
продвигаться вперед, прокладывая дороги, придется в сто раз труднее!
Ныне ко всем прочим лишениям прибавились ливни, горные склоны сделались
скользкими, люди не могут свободно передвигаться. Провиант приходится возить
издалека и с большим трудом. Все это служит непреодолимым препятствием для
дальнейшего похода. За пятнадцать дней Цао Чжэню удалось пройти
незначительное расстояние. Как известно, воинский подвиг может быть велик
лишь в том случае, если войском управляют разумно и при этом сами воины
активны. Полководец не должен допускать бездеятельности в начале похода,
полагаясь на то, что он все совершит под конец.
Примерами могут служить деяния древних. Когда У-ван шел в поход против
иньского Чжоу-синя, он вернулся с половины пути.
Можно подыскать такие же примеры из сравнительно недавних времен. Так
У-ди(*1) и Вэнь-ди(*2), воюя с Сунь Цюанем, доходили до самой реки Янцзы, но
переправиться через нее не могли, потому что не было благоприятных условий.
Действовать надо, сообразуясь с велением неба, временем и обстоятельствами!
Прошу вас, государь, вспомнить о том, что с дождями и реками шутить опасно.
Дайте сейчас войску возможность отдохнуть, позже используйте его. Всегда
найдутся предлоги для войны с царством Шу. Вы создадите такие условия, при
которых воины с воодушевлением берутся за преодоление трудностей, а народ
забывает о погибших".
Доклад Ван Су навел Цао Жуя на размышления. В таком же духе доклады подали
Ян Фу и Хуа Синь. Вэйский государь, наконец, решился и приказал прекратить
войну.
В то время Цао Чжэнь сказал Сыма И:
— Тридцать дней идут дожди, и у наших воинов совсем исчезло желание
сражаться. Посоветуйте, как пресечь их стремление поскорее возвратиться
домой?
— Самим вернуться! — ответил Сыма И.
— Но уйдем ли мы невредимыми, если вдруг Чжугэ Ляну вздумается напасть на
нас? — усомнился Цао Чжэнь.
— А мы прикроем наш тыл, посадив в засаду два отряда, — сказал Сыма И.
Тут как раз прибыл гонец с указом вэйского правителя о прекращении войны.
Цао Чжэнь и Сыма И перевели свой передовой отряд в тыл и начали отход.
Чжугэ Лян давно знал, что надвигается время проливных дождей, и расположил
свое войско в городе Чэнгу и у склона Чибо. Затем он созвал военачальников и
сказал:
— Вэйский правитель должен прислать указ об отводе своей армии. Цао Чжэнь
и Сыма И ждут этого и приняли меры на случай нашего нападения. Пусть они
уходят, не будем им мешать.
В это время примчался гонец от Ван Пина, который сообщал, что вэйские войска
ушли. Чжугэ Лян приказал гонцу передать Ван Пину, чтобы тот оставался на
месте и ждал нового распоряжения.
Поистине:
Отступая, войско Вэй в тылу оставило засады,
Но не думал Чжугэ Лян нападать на их отряды.
О том, как Чжугэ Лян собирался разгромить врага, вы узнаете из следующей
главы.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
в которой повествуется о том, как Цинь Ми своим вопросом о небе поставил
Чжан Ваня в тупик,
и о том, как Сюй Шэн применил огневое нападение
С тех пор как Лу Сунь отразил нападение вэйских войск, вся военная власть в
княжестве У перешла к нему. Сунь Цюань пожаловал его званием полководца
фу-го — Помощника государя — и титулом Цзянлинского хоу. Кроме того,
Лу Сунь был назначен на должность правителя округа Цзинчжоу.
Чжан Чжао и Гу Юн посоветовали Сунь Цюаню назвать новый период своего
правления Хуан-у [222 г.].
Неожиданно Сунь Цюаню сообщили, что прибыл посол вэйского правителя. Сунь
Цюань велел проводить его во дворец. Почтительно поклонившись Сунь Цюаню,
посол завел разговор о недоразумении, которое привело к войне между
княжеством У и царством Вэй.
— Дело было так, — начал он свой рассказ, — царство Шу обратилось за
помощью к вэйскому правителю; вэйский император, не думая, что это может
привести к чему-нибудь плохому, помог царству Шу. А сейчас Цао Пэй глубоко
раскаивается в совершенной ошибке и собирается двинуть в поход против
царства Шу большое войско. Если бы вы, великий ван, согласились помочь ему,
то к вам отошла бы половина захваченных земель Сычуани.
Не зная, что на это ответить, Сунь Цюань решил посоветоваться с Чжан Чжао и
Гу Юном.
— В таких делах надо советоваться с Лу Сунем, — сказал Чжан Чжао.
Сунь Цюань вызвал Лу Суня и спросил, что ответить вэйскому послу.
— Цао Пэй крепко сидит в Чжунъюани, и в ближайшее время против него нельзя
воевать, — отвечал Лу Сунь. — Если вы не пожелаете оказать ему поддержку,
между вами может возникнуть вражда. Я уверен, что в царстве Вэй, да и у нас,
никто не сравнится и не выдержит соперничества с Чжугэ Ляном. Поэтому
придется временно помочь Цао Пэю. Подготовьте войско и следите за тем, как
развернутся события. Если вэйцы будут побеждать в Сычуани, тогда пошлите на
помощь войско и захватите Чэнду. Это как лучший выход. Если же они будут
терпеть поражение, мы окажем им помощь на иных условиях.
По его совету Сунь Цюань ответил вэйскому послу так:
— У нас еще не все готово к походу. Но мы выступим, как только выберем
счастливый день.
Посол попрощался с Сунь Цюанем и уехал.
Вскоре войска тангутов и племен фань, наступавшие на заставу Сипингуань,
отступили без боя при первой же встрече с Ма Чао; маньские племена,
предводительствуемые князем Мын Хо, были обмануты военной хитростью Вэй Яня
и ни с чем возвратились в свои земли. Войско Мын Да остановилось на
полдороге, так как сам Мын Да заболел, а войска Цао Чжэня были задержаны
Чжао Юнем у заставы Янпингуань. Цао Чжэнь расположил было свое войско в
горной долине, но вскоре вынужден был отойти, не добившись успеха.
Узнав об этом, Сунь Цюань радостно воскликнул, обращаясь к своим гражданским
