Адам понимал, что это временно. Что рано или поздно — после часов тренировок, с привычным клинком в руках, а не с тупым тренировочным мечом, он восстановит свои силы. Возможно, восстановит. Но эта слабость всё равно заставляла его молча сжимать зубы, изматывая себя тренировками, а после — бессильно сидеть на крыльце дома Янг, баюкая в руках рукоять Погибели и вспоминая такой привычный вес клинка в руках, порхавшего стремительной молнией.
Лезвие косы с треском вырвалось из груди предпоследнего беовульфа, поднимая его над землёй. Руби развернулась на месте, отбрасывая в сторону дымящееся тело твари. Последний из стаи зарычал, прижимаясь к земле и готовясь броситься на девушку. Винтовка Адама хлопнула, отрывая беовульфу ногу. Он сделал глубокий вдох, а затем направился к корчащемуся на земле зверю. Тот попытался огрызнуться, но Адам сделал шаг назад, уклоняясь от зубов и неловкого взмаха когтистой лапой, а затем пинком перевернул тварь на спину, тремя точными выстрелами перебивая ей лапы. Волкоподобное создание бессильно корчилось на земле под его ногами, клацая зубами и всё равно пытаясь достать Адама неработающими конечностями.
Руби подошла ближе, не сводя глаз с беовульфа и нахмурилась, опираясь на разложенную косу и сосредотачиваясь. Они простояли так несколько минут — Руби морщилась и сжимала кулаки, яростно щуря глаза на бессильного гримм. Адам молча осматривался по сторонам, держа на весу винтовку. Наконец, Руби устало выдохнула, отступая назад и отводя взгляд от беовульфа. Тот же пытался ползти по земле к ним, но не мог сдвинуться с места, лишь переваливаясь с боку на бок.
— Не получается. Пытаюсь, но... Проклятье, если бы я что-то помнила из того, как я сделала это тогда. Но...
Руби вздохнула, прикрывая глаза.
— Я лишь помню что жутко испугалась. И что у меня болели глаза и голова. Всё. Должно же быть ещё что-то...
Она поражённо опустила плечи.
— Не помню... Давай попробуем твой метод.
Адам молча кивнул, становясь с ней плечом к плечу. Затем, тихо заговорил:
— Посмотри на него, Руби. Посмотри внимательно.
Она подняла голову на скалящегося гримм. Адам продолжил.
— Посмотри и вспомни, Руби, что это за существо. Посмотри и пойми, в чём оно виновно.
Адам прервался, набирая в грудь воздух. Руби зябко поёжилась, всё так же не отрывая своего взгляда от беовульфа.
— Гримм. Бездумные, безмозглые создания. У них нет разума. У них нет эмоций. У них нет того, что делает нас живыми — всех нас. Фавнов. Людей. Животных. Всё что у них есть — лишь ненависть. Тупая, упёртая ненависть ко всему, что было построено нами. Ко всему, чем мы дорожим. К нам самим. Они ничто без этой ненависти — они даже меньше, чем ничто. Сама цель их существования — лишь ненависть к нам.
Прервавшись, Адам презрительно хмыкнул, осматривая лежащего гримм.
— Никчёмные создания. Но именно они виноваты в том, что мы живём в том мире, который есть сейчас. Именно они виноваты в том, что мы — люди и фавны, ютимся в укрытиях как крысы. В том, что мы грызёмся как крысы — за каждый безопасный клочок земли, за каждую кроху ресурсов — грызёмся за то, что должно по праву быть нашим!
Звук его голоса медленно возрастал, звеня между деревьями. Адам гневно сжал кулаки, с презрением глядя на беовульфа.
— Посмотри на него, Руби. Посмотри на тварь, чей род топит нас в нашей же крови! Посмотри на убийцу, что терзает нас с самого начала времён. Гора Гленн и деревня Коури, жертвы Великой войны и сотни, тысячи других — поселения, что были уничтожены! Жизни, что были оборваны! Сотни тысяч, миллионы невинных — погибших от когтей и клыков этих тварей! Миллиарды нерождённых детей, которые уже никогда не увидят свет нашего мира...
Адам замолк, переводя дыхание, а затем тихо, напряжённо произнёс:
— Посмотри на него, Руби. Посмотри на эту тварь — на эту убийцу невинных и спроси себя... Как она смеет отравлять эту землю?!
В ответ, Руби лишь тихо всхлипнула. Вздрогнув, Адам вздрогнул, разворачиваясь к ней. Девушка стояла, опустив голову и прикрывая лицо руками. На её щеках можно было разглядеть влажные разводы, а плечи мелко подрагивали.
— Руби, — медленно начал Адам, — мне...
— Нет, — она мотнула головой, прерывисто набирая в грудь воздух, а затем подняла голову. От её широко раскрытых глаз тянулись две влажные дорожки, — нет, Адам, всё нормально. Я просто... Просто...
Она снова всхлипнула и сердито скривилась, прикрывая глаза, а затем проводя рукавом по лицу.
— Я пыталась его возненавидеть. Правда пыталась. Но просто... Мне их так жалко, Адам. Всех их — всех тех кто погиб, всех тех, кто не родился. Мне жалко и я совсем не могу...
Она то ли всхлипнула, то ли горько хмыкнула и замолчала, переводя дыхание. Молчал и Адам. Спустя несколько секунд, Руби через силу усмехнулась.
— Ну просто посмотри, какая я глупая. Я должна овладеть этими силами, но вместо этого жалею тех, кого никогда не знала и не видела... — она внезапно оборвалась, сердито кривясь и сжимая зубы. Влажная капля сорвалась с ресниц словно бы ей назло и мелькнула в воздухе, тут же затерявшись в траве.
— Но мне всё равно так их жалко, Адам... Ты... Ты дай мне пару минут, я приду в себя и мы снова...
Адам смотрел на неё несколько секунд, не двигаясь, не отводя взгляд. Затем, он принял решение, которое было очевидным с самого начала.
Винтовка выстрелила с громким хлопком, обрывая жизнь созданию гримм.
— Нет. Никаких снова.
— Что? — вздрогнувшая от неожиданности Руби подняла на него взгляд и недоумённо нахмурилась.
— Но... Но как же Синдер? И гримм, и Салем? Сила серебряных глаз, мы должны...
— Ты знаешь, почему Салем напала именно сейчас? — внезапно спросил Адам, обрывая её на полуслове. Руби нахмурилась и покачала головой. Он опустил на неё взгляд и улыбнулся.
— У меня есть теория. Хочешь её услышать?
Руби кивнула в ответ, непонимающе глядя на него, хмуря брови и прикусив губу.
— Я считаю, — медленно начал Адам, — что Салем напала именно сейчас по одной простой причине. Она боится. Она могла бы действовать куда медленнее, она могла бы воплощать план десятилетиями, проникая в академии, в правительства и армии, всюду расставляя своих марионеток. Но она не сделала этого, Руби. Не сделала потому, что она боится. Боится, что не успеет.
Презрительно усмехнувшись, Адам сделал шаг вперёд, проходя вперёд, на середину опушки и сжимая руку в кулак.
— Она боится нас, Руби. Боится людей и фавнов. Боится того, куда мы зашли и того, на что мы способны, — он презрительно усмехнулся, высоко поднимая голову, — я не знаю, сколько лет она прожила. Но думаю, достаточно для того, чтобы застать армии людей, вооружённых лишь копьями и луками. Достаточно для того, чтобы застать охотников теми, кем они были сотни лет назад, в те времена, когда мы ничего не понимали об ауре. Они были персонажами легенд, в те времена — разумные с открытой аурой. Полубогами, стоящими между смертными и гримм. Редкими аномалиями, чьё происхождение было загадкой для всех. А что же сейчас значит охотник? Профессия. Лишь профессия, пускай и почётная.
Он вскинул голову, торжествующе рассмеявшись. Говоря всё увереннее, всё четче и быстрее. Руби следила за ним, не отрывая глаз.
— Разве ты не видишь, Руби? С каждым годом, мы становимся всё сильнее. Нас становится всё больше! С каждым годом мы отвоёвываем себе место на этой планете. Да, нас отбрасывают назад. Да, мы терпим поражения. Но верь мне, Руби — всё это временно. Всё это временно. Придёт день и мы снова пройдём по улицам горы Гленн — улицам, полным людей и фавнов. Придёт время и орды гримм, напавшие на город, будут уничтожены лишь нажатием клавиши и одним лишь залпом орудий дредноута!
Адам сдернул винтовку с плеча, сжимая её в руке и гордо вскинул голову.
— Она знакома с магией и колдовством. Мифы и легенды для нас — для неё обыденность. Чего она не знает, чего она боится, это технологий. Так скажи мне, Руби — с какой стати мы должны играть на её поле?
Руби смотрела на него со слабой улыбкой, подняв голову и выпрямив спину. Она моргнула в ответ на его слова и наклонила голову на бок.
— Это будет сложнее, Адам. Сложнее, чем если бы у нас было и то, и другое.
Адам согласно кивнул в ответ.
— Может и будет. Может быть это я — глупец, который отбросил в сторону ключ к победе. Но знаешь что? Когда мы победим, это будет наша победа. Наша, которую мы заработаем своими силами. Наша и только наша победа — не древнего наследия и не чудесного волшебства.
Он ненадолго замолк, а затем пожал плечами.
— Эпоха чудес умирает, Руби. И знаешь, пусть она умрет. В новом мире — в нашем мире, ей не будет места... Надеяться на чудо? О чём я только думал? В моей жизни уже было чудо — я не собираюсь ждать, пока появится ещё одно.
Руби сделала шаг вперёд и крепко обняла его — снова, прижимаясь к боку щекой. Он неловко хмыкнул, отводя взгляд и мягко взъерошил её волосы. Несколько секунд она стояла, молча и не двигаясь, а после отстранилась, солнечно улыбнувшись ему.
— Пойдём домой, Адам.
Он молча кивнул, направляясь за ней. Пройдя несколько шагов, она внезапно остановилась, оборачиваясь к нему и хитро улыбаясь.
— Значит, брат, да?
Адам озадаченно моргнул и улыбнулся.
— Янг сказала?
— Сказала, — довольно подтвердила Руби, а затем хитро прищурилась, тут же разворачиваясь, — что же, считай что ты на испытательном сроке!
Усмехнувшись, Адам посмотрел ей в спину и повысил голос.
— Меня волнует один аспект, Руби.
Она вопросительно хмыкнула, вновь поворачиваясь.
— Обязанности старших братьев, — медленно начал Адам, — я слышал, что им положено запугивать ухажёров их сестёр. Так ли это?
Несколько секунд, Руби лишь открывала и закрывала рот. Затем побледнела, махая руками в воздухе.
— Нет! Это ложь! Глупый стереотип! Даже не думай!..
— Значит правда, — серьёзно кивнул Адам, — я давно это подозревал. Что-же, в будущем, мне будет, чем заняться.
— Ада-а-ам! — Руби метнулась к нему в облаке лепестков роз и сердито дёрнула за рукав, — даже не думай! Даже не смей думать об этом!
Он опустил на неё взгляд.
— Я ничего не могу обещать.
— Ну А-а-адам! Нет!
Он лишь рассмеялся в ответ и продолжил идти вперёд. Руби же продолжила сердито дёргать его за рукав, угрожая, требуя и всеми силами давя на жалость.
На грязное пятно, на котором бился раненный беовульф, медленно падал снег, с каждой минутой всё сильнее скрывая его под белым покрывалом.
Примечание к части
Бета залетел, что-то поправил, улетел.
>
Глава 49. Our Way
По просторной зале разносился гул голосов, часто прерываемый выкриками, грохотом и звоном клинков. Тренировочная площадка школы Сигнал была полна народу — люди и фавны сражались друг с другом на тренировочных мечах или своим личным оружием, в парах, в тройках — нападая вдвоём на одного или просто отрабатывая приёмы, сражаясь со своей тенью или разминаясь после схватки.
Блейк расслабленно откинулась на скамью, массируя затёкшие руки. Янг села рядом с ней, выдохнув, взмахнув гривой волос и обмахиваясь подобранным с полки старым журналом.
— Думаешь, Адам прав? — Блейк покосилась на подругу и задумчиво поскребла по деревянной стене. Янг на секунду замерла, хмурясь, и пожала плечами.
— Честно? Не знаю.
Блейк согласно кивнула.
— То же самое. Он прав, с одной стороны, ни ты, ни я не хотим вешать на Руби такую ответственность. Но с другой стороны — помнишь, что стало с Синдер в ту ночь? Я и представить не могла, что что-то такое вообще возможно...
Блейк поджала губы, вспоминая те события.
— В одну секунду она была полна уверенности. В другую — не человек, а огарок от свечи.
Янг болезненно скривилась.
— Не напоминай.
Отвернувшись, Блейк виновато пожала плечами. Янг задумчиво вздохнула, расчёсывая пряди волос пальцами.
— Я не знаю, прав он или нет, — повторила Янг, бросая короткий взгляд в сторону Адама. Тот же стоял у стены, что-то объясняя парню в маске — Рейчу — который воодушевлённо кивал в ответ. Стоявший рядом Фил Редрут задумчиво щурил глаза, отсвечивая тусклым огоньком протеза.
— Не знаю, но честно — я рада, что он так поступил. Может это и эгоистично — но лучше уж Руби будет подальше от всего этого колдовства.
Наклонив голову и поведя плечами, разминая мышцы, Блейк задумчиво повела ухом.
— Я ещё не знаю, чем бы это обошлось для Руби. Одно использование этой силы и она оказалась в коме на месяц. Что, если это не случайность? Подумай сама, раз эти воины были так сильны, как говорится в легендах, то почему же сейчас они всего лишь старые сказки? Они вымерли от чего-то, и знаешь, я совсем не хочу знать, от чего.
— Да уж, — Янг со вздохом прикрыла глаза, — может так и было бы проще, но рисковать Руби — уволь.
Янг коротко мотнула головой и бросила напряжённый взгляд в сторону сестры. Та оживлённо болтала с Жоном, стоя на другом конце тренировочного зала. Сегодня в зале были практически все — Жон, Пирра, Нора и Рен. Коко и Фокс тихо переговаривались друг с другом в углу. Наёмники из Мистраля — Геката, воительница с щитом и алым ксифосом, кружила вокруг застывшей в оборонительной стойке Пирры, пробуя её защиту резкими и непредсказуемыми атаками. Старейшина Фингалл стоял рядом с Реном и Норой. Последняя забрасывала его вопросами, совершенно не обращая внимания на его репутацию и на осторожные попытки Рена заставить её прекратить. Сам же старейшина отвечал на град вопросов с благодушной обстоятельностью, вставляя две-три короткие фразы в ответ на казалось бы непрекращающуюся болтовню. Впрочем, Нору это полностью устраивало. Устраивало это и старейшину — того, по всей видимости, забавляло любопытство девушки. Мику болтала по свитку, стоя лицом к стеклу и машинально рисуя узоры на изморози, покрывшей стёкла. Вельвет не было — после смерти Ятсухаши, девушка замкнулась в себе и проводила время одна, в неподвижности, тихо размышляя о чём-то или гуляя по паркам города. Часы её добровольного затворничества становились всё реже и реже, но поминки Ятсухаши вновь пробудили в ней воспоминания о потере.
Тихо вздохнув, Янг пожала плечами и поднялась на ноги.
— Ладно, Блейки, хватит грустить. Пойдем, займемся делом.
Блейк подняла на неё взгляд и легонько улыбнулась.
— Как скажешь, Янг.
* * *
