Тем временем лазутчики донесли Сунь Цюаню, что Цао Пэй вышел из реки Цайин в
реку Хуайхэ и что трехсоттысячная армия намеревается овладеть Гуанлином и
переправиться на южный берег Янцзы. Встревоженный этим известием, Сунь Цюань
созвал военный совет.
— Великий ван, ведь вы заключили союз с царством Шу! — напомнил советник
Гу Юн. — Напишите письмо Чжугэ Ляну, чтобы он из Ханьчжуна выступил против
вэйцев и отвлек часть их сил. А в Наньсюй пошлите кого-нибудь из
военачальников.
— Мне кажется, что только Лу Сунь сможет отбить нападение вэйцев, —
подумав, сказал Сунь Цюань.
— Нет, Лу Сунь охраняет Цзинчжоу, и отзывать его опасно, — возразил
Гу Юн.
— Это я знаю, — ответил Сунь Цюань, — но кто способен его заменить?
— Разрешите мне отразить нападение вэйцев! — раздался голос одного из
военачальников. — Пусть только Цао Пэй переправится через Янцзы! Я схвачу
его живым и доставлю вам! А если он не перейдет реку, так я все равно
перебью половину его войска!
Сунь Цюань узнал голос Сюй Шэна и сказал:
— Хорошо. Идите защищать Наньсюй, и я буду спокоен!
Он назначил его полководцем, и Сюй Шэн стал собираться в поход. Прежде всего
он приказал военачальникам заготовить побольше оружия и знамен, необходимых
ему для задуманного плана обороны побережья реки. Но один из военачальников
возразил:
— Великий ван возложил на вас большую ответственность, и вы сами обещали
взять в плен Цао Пэя. Почему же вы не посылаете войско на северный берег, а
ждете, пока Цао Пэй придет сюда? Боюсь, не видать нам успеха!
Это сказал храбрый военачальник Сунь Шао, племянник Сунь Цюаня, прежде
охранявший Гуанлин.
— У Цао Пэя сильное войско, — ответил Сюй Шэн. — На северный берег мы не
пойдем. Но пусть только вражеские суда соберутся там, и я найду способ
разгромить их!
— У меня три тысячи воинов, и я хорошо знаю окрестности Гуанлина, — не
сдавался Сунь Шао. — Разрешите мне переправиться на тот берег и вступить в
бой с Цао Пэем! Если я не одержу победу, готов понести наказание по военным
законам!
Сюй Шэн не соглашался, а Сунь Шао продолжал настаивать.
— Ты военачальник и не слушаешься моих приказов, — в конце концов
разгневался Сюй Шэн, — какой же ты пример подаешь простым воинам!
И он приказал страже отрубить голову Сунь Шао. Стража подвела его к воротам
лагеря, где стояло черное знамя. Но кто-то из военачальников успел
предупредить Сунь Цюаня, и тот бросился спасать своего племянника. Разогнав
стражу, он освободил его.
— Я хорошо знаю окрестности Гуанлина, — твердил Сунь Шао. — Лучше всего
сражаться с Цао Пэем на северном берегу. А если мы пустим его сюда, на южный
берег, нам конец!
Сунь Цюань направился прямо в шатер Сюй Шэна. Тот встретил его такими
словами:
— Великий ван, вы назначили меня полководцем, но этот отчаянный храбрец
Сунь Шао не подчиняется военным законам! Зачем вы помиловали его? Он должен
понести суровое наказание!
— Сунь Шао — отважный воин и нарушил приказ не со зла, — возразил Сунь
Цюань. — Будьте к нему великодушны!
— Законы устанавливали не вы и не я, — отвечал Сюй Шэн. — Они даны для
того, чтобы их выполнять. А вы поступились законом ради родственника. Как же
тогда повелевать людьми?
— Я не спорю, Сунь Шао нарушил ваш приказ, и его следовало бы наказать, —
согласился Сунь Цюань. — Правда, он носил фамилию Юй, но мой брат Сунь Цэ
очень любил его и пожаловал ему свою фамилию Сунь. Сунь Шао и мне оказывал
много услуг. Казнить его — значит нарушить долг по отношению к моему
старшему брату.
— Хорошо, великий ван, ради вас я отменяю смертную казнь, — решил
уступить Сюй Шэн.
Сунь Цюань велел племяннику благодарить полководца, но Сунь Шао злым голосом
закричал:
— Все равно я поведу войско против Цао Пэя! Лучше умру в бою, чем стану
повиноваться Сюй Шэну!
Сюй Шэн побледнел от гнева, но Сунь Цюань поспешил прогнать Сунь Шао и
успокаивающе произнес:
— Не давайте ему никаких поручений. Пусть идет куда угодно! Невелика беда,
если даже он и погибнет.
С этими словами Сунь Цюань вышел из шатра и уехал.
Ночью Сюй Шэну сообщили, что Сунь Шао с отрядом все-таки ушел за реку. Не
желая краснеть перед Сунь Цюанем за неудачу его племянника, он отправил на
помощь Сунь Шао отряд воинов под начальством Дин Фына.
Когда суда вэйского правителя Цао Пэя подошли к Гуанлину, передовой отряд
Цао Чжэня уже стоял у берега великой реки Янцзы.
— Сколько войск противника на том берегу? — спросил Цао Пэй.
— Река так широка, что отсюда не видно ни войска, ни знамен, ни лагерей,
— отвечал Цао Чжэнь.
— Они, наверно, придумали какую-нибудь хитрость, — предположил Цао Пэй.
— Мы лично проверим это.
Императорские суда вышли на простор реки и стали на якорь. На судах
развевались разноцветные знамена, расшитые изображениями драконов и
фениксов, солнца и луны.
Цао Пэй, стоя на борту корабля, вглядывался в противоположный берег. Там
незаметно было никаких признаков жизни.
— Если исходить из "Законов войны", то при наступлении такой огромной
армии, как наша, враг должен был подготовиться, — заметил стоявший рядом
советник Лю Е. — И вам, государь, следует быть очень осторожным.
Переправляться через реку пока нельзя. Подождите несколько дней, посмотрите,
что будет делать противник, пошлите разведку на вражескую сторону.
— Да, я сам так думал, — согласился Цао Пэй.
Ночь все суда простояли на середине реки. Ночь была темная, безлунная, на
судах горели факелы. Воины наблюдали за южным берегом, но там не видно было
ни одного огонька.
— Что они задумали? — спрашивал Цао Пэй своих приближенных.
— Видно, разбежались, как крысы, прослышав о нашем приближении! — сказал
один из чиновников.
Цао Пэй в ответ только улыбнулся.
Перед самым рассветом спустился густой туман. Но вскоре налетел ветер и
разорвал пелену тумана. На южном берегу вдруг обнаружилась стена с башнями,
которая тянулась насколько хватал глаз. На стене в лучах солнца сверкали
копья и мечи и развевались знамена. Вскоре прибежали один за другим
несколько человек с донесением, что вдоль берега реки непрерывно на
несколько сот ли от Наньсюя до Шитоучэна тянется стена, стоят сплошными
рядами колесницы и корабли.
Цао Пэй испугался. На самом же деле это Сюй Шэн, заготовив чучела из
тростника, нарядил их в черные одежды и выставил со знаменами на ложной
стене, а у самого берега покачивались на воде боевые суда. И все это
появилось за одну ночь!
Увидев все это, вэйские воины задрожали от страха.
— Воинов у нас много, но против таких укреплений мы ничего не сможем
сделать, — вздохнул Цао Пэй.
Ветер крепчал. По реке заходили седые волны, брызги их замочили полы халата
Цао Пэя. Большие корабли сильно качало, несколько судов даже перевернулось
вверх дном.
Цао Жэнь приказал Вэнь Пину поспешить в лодке на помощь Цао Пэю. А на
корабле Цао Пэя люди уже не держались на ногах от качки. Вэнь Пин с большим
трудом добрался до корабля, спустил Цао Пэя в лодку и укрылся в тихой
заводи.
Тут Цао Пэя известили, что войска Чжао Юня выступили из заставы Янпингуань и
идут на Чанань. Цао Пэй побледнел от страха и приказал возвращаться в
столицу.
В войске началось замешательство, воины вдоль берега бежали вразброд. Цао
Пэй приказал бросить даже свои личные вещи и отступать. Когда императорский
корабль входил в реку Хуайхэ, неожиданно на берегу загремели барабаны, и
войска вэйцев, двигавшиеся вдоль берега, подверглись нападению отряда Сунь
Шао. Многие вэйские воины были перебиты в бою, а утонувших в реке было
великое множество.
Под охраной сторожевых судов императорский корабль продвигался по реке
Хуайхэ. Река становилась все уже, вдоль берегов появились густые заросли
тростника. Вдруг тростник загорелся, пламя, раздуваемое ветром,
перебросилось на суда, путь которым был отрезан.
Цао Пэй спустился в лодку и поспешил к берегу. Когда он оглянулся, суда уже
пылали. Цао Пэй вскочил на коня, но тут появился отряд Дин Фына.
Чжан Ляо, подхлестнув своего коня, бросился навстречу врагу. Дин Фын
выстрелил из лука, и стрела попала Чжан Ляо в поясницу. К счастью, на помощь
раненому подоспел Сюй Хуан и увез его. В жестокой схватке погибло множество
воинов.
Преследуемый отрядами Сунь Шао и Дин Фына, Цао Пэй бежал, а враг следовал за
ним по пятам. Вэйское войско было разгромлено, противнику досталось
множество коней, повозок, оружия, судов.
Этот подвиг прославил Сюй Шэна, и Сунь Цюань щедро наградил его.
Раненого Чжан Ляо привезли в Сюйчан. Рана его сильно болела, образовалась
незаживающая язва, и больной вскоре умер. Цао Пэй распорядился устроить
пышные похороны погибшему военачальнику.
Тем временем войско Чжао Юня, выступив из Янпингуаня, двигалось на Чанань,
но в пути его настигло письмо Чжугэ Ляна, который сообщал, что правитель
округа Ичжоу Юн Кай заключил союз с маньским князем Мын Хо, поднял
стотысячное войско и вторгся в четыре области. Чжугэ Лян писал также, что он
дал приказ Ма Чао сдерживать врага у заставы Янпингуань, а Чжао Юню
приказывает возвратиться в Чэнду, ибо сам он в скором времени собирается
двинуться на юг.
Чжао Юнь собрал свое войско и повернул обратно. А Чжугэ Лян в это время
снаряжал в Чэнду огромную армию для предстоящего похода.
Поистине:
Едва от Северного Вэй оборонился Восточный У,
Как начал Западный Шу против Южного Мань войну.
О том, кто победит в предстоящих боях, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
в которой пойдет речь о том, как Чжугэ Лян отправился в большой поход на юг,
и о том,
как маньский князь был взят в плен
В то время, когда Чжугэ Лян решал все государственные дела, народ в Сычуани
наслаждался великим благоденствием. Воровство и разбои прекратились, люди на
ночь не запирали дверей, потерянное на дороге никто не подбирал. Кроме того,
несколько лет подряд на полях вызревал обильный урожай. Люди были счастливы
и распевали песни. Все наперебой старались выполнять повинности,
государственные кладовые и житницы ломились от различных запасов. Чжугэ Ляну
не составляло особого труда снарядить войско.
В третьем году периода Цзянь-син [225 г.] из округа Ичжоу пришло известие,
что маньский князь Мын Хо со стотысячной армией вторгся в пределы царства
Шу, а цзяньнинский тай-шоу Юн Кай, вступив с ним в союз, поднял мятеж. Чжу
Бао, правитель области Цзангэ, и Гао Дин, правитель области Юэцзунь,
вступили с противником в сговор и сдали ему свои города. Только Ван Кан,
правитель области Юнчан, отказался примкнуть к бунтовщикам. Когда Юн Кай,
Чжу Бао и Гао Дин провели войско Мын Хо в область Юнчан, Ван Кан и его
гун-цао Люй Кай решили насмерть отстаивать свой город. Положение их было
крайне опасное.
Все эти события обеспокоили Чжугэ Ляна, и он, явившись во дворец, доложил
Хоу-чжу:
— Настоящим бедствием для нашего государства является непокорность южных
маньских племен. Мне придется с большим войском пойти на юг и утихомирить
их.
— С востока нам грозит Сунь Цюань, а с севера Цао Пэй, — возразил
Хоу-чжу, — и если вы, учитель, пойдете на юг, они тотчас же нападут на нас.
Как же тогда быть?
— Мы заключили союз с Восточным У, — ответил Чжугэ Лян, — и Сунь Цюань
против нас не пойдет. А если бы он вдруг и вздумал напасть, то Лю Янь в
Байдичэне задержит его. Наш Лю Янь ни в чем не уступает Лу Суню! Что же
касается Цао Пэя, то после недавнего поражения ему не до новых походов. Но
на всякий случай Ма Чао стережет горные перевалы в Ханьчжуне. Вы не
тревожьтесь! Я оставлю вам для охраны Гуань Сина и Чжан Бао, и можете быть
уверены, что никакой беды не случится. Когда я приведу к покорности маньские
племена, тогда можно будет подумать и о походе на царство Вэй. Я выполню
волю покойного государя, который оставил вас на мое попечение!
— Мы молоды и неопытны, — согласился Хоу-чжу, — и только вы можете
действовать смело!
— Нет, на юг идти нельзя! — раздался чей-то голос.
Это сказал советник Ван Лянь, выходя вперед.
— На юге земли бесплодны, там страна чумы и лихорадки, — продолжал он. —
Наш чэн-сян управляет государством, и он не может сам пойти на юг. Это
слишком опасно! Ведь мятежник Юн Кай — это всего только короста на теле, и
чтобы его усмирить, достаточно послать одного полководца.
— Земли маньских племен находятся далеко от нашего государства, и местное
население не привыкло жить под властью чужих людей, — возразил Чжугэ Лян.
— Покорить их трудно. Вот почему я и решил сам отправиться в этот поход.
Там придется действовать твердо и вместе с тем считаться с местными
обычаями. Иначе с маньскими племенами не справиться!
Ван Лянь еще пытался возражать, но Чжугэ Лян не стал его слушать.
В тот же день он, попрощавшись с Хоу-чжу, выехал в Ичжоу. Его сопровождали
советник Цзян Вань, чжан-ши Фэй Вэй, военачальники Чжао Юнь и Вэй Янь. Чжугэ
Лян взял с собой еще и чиновников.
По дороге они неожиданно повстречались с третьим сыном Гуань Юя, по имени
Гуань Со. Он рассказал Чжугэ Ляну:
— Когда пал Цзинчжоу, я был ранен, мне пришлось уйти в Баоцзячжуан и там
лечиться. Я спешил возвратиться в Сычуань, чтобы отомстить за покойного
государя, но не мог двигаться из-за многочисленных ран. А когда я
выздоровел, мне сказали, что уже нет в живых тех, кому я хотел мстить, и
тогда я отправился в Чэнду повидаться с нашим молодым императором. Но раз уж
я встретился с вами, позвольте мне служить вам.
Чжугэ Лян, выслушав Гуань Со, разрешил ему идти в поход с передовым отрядом.
Огромное войско двигалось, соблюдая строжайший порядок. Кормили воинов в
положенное время, на ночь устраивали привалы, с рассветом продолжали путь.
В местах, по которым войско проходило, никто не смел тронуть ни одного
колоска.
Когда Юн Кай узнал о том, что против него ведет войско сам Чжугэ Лян, он,
посоветовавшись с Гао Дином и Чжу Бао, разделил своих воинов на три отряда и
двинулся навстречу врагу. Гао Дин шел посредине, слева от него Юн Кай,
справа Чжу Бао. У каждого было тысяч пятьдесят-шестьдесят воинов.
Во главе передового отряда Гао Дин поставил военачальника Оу Хуаня, — тот
был высок ростом, вооружен алебардой. Лицо у него было безобразное, но он
