И все же, если отступить, а Шизуне погибнет, то это опять будет моя вина.
Можно подумать, мало мне погибших на войне, чтобы еще и смерть Шизуне на себя брать? Но страшно, и да толку с меня в той битве? Прибить десяток генинов? Любой из Отшельников сделает это за секунду, а я еще и не факт, что справлюсь.
Эх, жаль, что Шизуне так и не освоила сенмод!
Время на освоение, контроль и тренировки, когда заниматься, если постоянно дела? И Джирайя крайне популярно и доступно объяснил, что без собственного освоения "на сухую", без умения впитывать и смешивать сенчакру, нечего пытаться прибегать к методам с водой. У Отшельников оно работает как раз потому, что они и без моей воды могут в сенмод, а если не научиться контролю и смешиванию, то тебя так и окаменит посреди боя.
— Ты слишком много колеблешься, значит тебе не место в битве, — замечает Шизуне, поглядывая на меня в зеркале.
— Думаешь, мне разрешат участвовать в битве?
Организм трусливо хватается за соломинку "мне запретили", и тут же выстраивает цепочку. Мои умения важны для Конохи, значит, меня не пустят, значит моей вины в неучастии, нет, значит, значит, значит. И мозг напоминает трусливому телу, что вообще-то ни один барьер меня не удержит, и если мне не подольют лекарств или не тюкнут в затылок, то просто на словах запретить мне участвовать никто не может.
— Это твой выбор, — говорит Шизуне, как будто читая мои мысли. — Помоги застегнуть тут.
Помогаю.
— Конечно, твои умения и вещи важны для Конохи, а сама ты, как человек, сестра и подруга важна многим шиноби, начиная с меня, но именно поэтому никто не будет упрекать тебя за твой выбор, будешь ли ты биться или предпочтешь остаться в стороне. Путь шиноби — это его личный путь, и это целиком и полностью относится и к тебе.
— Я не шиноби.
— Формально — да, — хмыкает Шизуне, — но мы сейчас говорим о другом. На правах старшей сестры я даю тебе совет: колеблешься — воздержись от участия, в бою нельзя сомневаться, но это только совет, имо-то. Твой путь и твой выбор — они только твои.
При этом подразумевается, но не озвучивается, что она последует своим путем, вслед за наставницей, на защиту Конохи, ведомая Волей Огня. Собранность, сосредоточенность и решимость, вкупе с новой одеждой и снаряжением делают ее еще прекраснее, чем раньше. Грозная воительница — куноичи сменяет домашнюю девочку — скромницу, и я в который, в сущности, раз запоздало вспоминаю, что Шизуне вообще-то джонин и ученица Пятой.
— Каким бы ни был твой выбор, я его одобряю, — говорит Шизуне и обнимает. — Береги себя, младшая сестра!
И уходит, оставляя меня одного в раздумьях и дрожи, а также вспыхнувшем желании вернуть Шизуне, поцеловать не по-детски и все объяснить, перед страшной битвой. Нет, глупости! Как будто уже сдался, уже решил, что мы все умрем! Что за мелодраматизм и сопли? Нет уж, сопли в битве точно не полезны, и вместо того, чтобы страдать и дрожать, следует метнуться в лабораторию и самому приодеться во все новенькое. Ну и что, что нет палочки, в битве Пяти Биджу и без нее обошелся и вполне даже помогал, раненых там вытаскивал и все такое, заодно ежеминутно проверял, как там Шизуне, не без этого.
Что мне мешает и сейчас повторить такой сценарий?
Страх, от которого дрожит тело? Разве не приходилось мне всю дорогу обуздывать это глупое тело и заставлять его делать то, что нужно? Зажимать себя в кулак и вести к Цели, невзирая на стоны, попискивания и безумие? Так что сейчас? Чего я боюсь, как будто не стоял уже в нескольких битвах, против S-ранговых шиноби? Как будто не я истребил тогда в Дожде целый отряд врага? И кстати, здесь будет вся верхушка Акацуки, а значит и тот паренек — подрывник на птице. Может это знак, что надо завершить начатое тогда, больше полутора лет назад? В битве Пяти Биджу не рискнул, но может хватит бояться?
Враг на пороге моего дома, а я сижу и рассуждаю, пытаясь найти причину увильнуть!
Нет уж, глупое тело! Пусть у меня нет кнопки отключения самосохранения, но уж преодолеть страх и заставить себя сражаться, все же способен. Тебе, глупое тело, не избежать битвы, смирись организм и начинай уже генерировать адреналин, а чтобы легче шло, надо выпить боевой химии и все же телепортироваться в лабораторию, приодеться во все деревянное.
И если вдруг настанет жопа, то всегда можно сбежать с Шизуне в другой мир, шепчет организм.
Одеться, обуться, закинуться химией, набить сумку деревом, и обратно, только уже не в дом, а в госпиталь.
После того налета шиноби Неба, здание серьезно усилено, выдолблен целый туннель в подземные пещеры, плюс установлены стационарные порталы, для скоростной доставки. Плюс стационарные места для барьерной команды, на манер тех башенок, что использовались в лагерях.
И не поймешь, что лучше для раненых.
Тут завалить может, если здание обрушится, на свежем воздухе техниками и камнями достанет. Шизуне в центре внимания, командует и указывает, прислушиваюсь. Ага, все-таки госпиталь больше символ и ориентир куда тащить. Основное под землей и в Лесу Смерти, плюс полевые команды на местах, легкораненых залечивать и сразу ободряющим пинком в бой отправлять. Стоило бы, конечно, использовать другое здание, да поздно, в кутерьме боя будет не до воспоминаний и не до объяснений, будут тащить прямо в госпиталь.
— Ты пришла, имо-то, и я рада этому, — улыбается Шизуне.
Поддавшись порыву, целую ее, не как старшую сестру, а как любимую женщину, ради защиты которой и за которую готов биться со всем миром. На лице Шизуне удивленное выражение, корю себя за порыв, но совершенно неуместный сейчас разговор так и не начинается.
— Шиноби Конохи!! — внезапно разносится над Деревней ревущий глас с небес.
Телепортирую Шизуне на крышу.
В небе на юге, со стороны горы с лицами Хокаге, стометровая голограмма какого-то кренделя в большом халате, с длинными рукавами, как в смирительной рубашке. Вытянув руку, он говорит.
— Я, Хируко, вызываю легендарных саннинов на бой!
Голограмма гаснет, и внезапно нереально синее, безоблачное небо темнеет. Летающие армады врагов заходят от Солнца, заслоняя его едва ли не стеной, и видно, как с горы взмывают и взмывают силы ВВС Конохи. Доносится торжествующий рев и треск, и гул техник, и что-то вспыхивает на секунду ярче Солнца. Шизуне сжимает мою руку, и ощущаю, что она дрожит.
Меня тоже пробирает дрожь, и крепче стискиваю руку Шизуне в ответ.
В небо, над резиденцией Хокаге, взлетают девять красных вспышек.
Битва за Коноху началась.
Часть 4
Краткая справка и ориентиры.
Коноха.
Ворота Конохи находятся на севере Деревни.
Гора с лицами Хокаге на юге.
Лес Смерти — к северо-западу от Конохи.
Первая линия обороны — стена.
Вторая линия обороны — ближе к центру, жилые кварталы и парки, границы кварталов кланов.
Третья линия обороны — линия между особой жилой зоной вокруг резиденции Хокаге и кварталами кланов.
Четвертая линия обороны — резиденция Хокаге, Академия, комплекс АНБУ и гора с лицами Хокаге.
Сеннины — Отшельники.
Саннины — Легендарная троица: Джирайя, Цунаде, Орочимару.
Тела — марионетки Пэйна. (информация с Нарутопедии)
Тендо
позволяет своему пользователю манипулировать гравитацией и тем самым использовать притягивающие или отталкивающие силы. Этот путь Нагато использует телом своего друга Яхико. Главное из тел-марионеток.
Шурадо
позволяет своему пользователю оснащать своё тело различным оружием и дополнительными конечностями.
Нингендо
позволяет своему пользователю читать мысли людей и лишать их души.
Чикушодо
позволяет пользователю призывать ряд созданий, и остальные тела-марионетки.
Гакидо
позволяет своему пользователю поглощать чакру, включая сенчакру.
Джигокудо
позволяет своему пользователю призвать мистическое существо — пылающую голову, с помощью которого он может регенерировать поврежденные тела и допрашивать людей.
Гедо
позволяет своему пользователю воскрешать мёртвых или контролировать их тела как марионетки. Этот путь Нагато использует своим собственным телом, из-за чего он находится вне шести путей.
Джинчурики и их биджу.
Гаара, Лист. Однохвостый (Ичиби).
Нии, Облако. Двухвостый (Ниби).
Роши, Камень. Четырехвостый (Йонби).
Хан, Камень. Пятихвостый (Гоби).
Фуу, Лист. Семихвостый (Нанаби).
Киллер Би, Облако. Восьмихвостый (Хачиби).
Наруто, Лист. Девятихвостый (Кьюби).
Глава 1
19 июня 79 года. Коноха, страна Огня.
В небо взлетели девять красных вспышек.
Эвакуация Конохи завершилась восемь минут назад, во всей Деревне остались только шиноби старше пятнадцати лет, готовые сражаться. Шесть тысяч в Конохе, и шесть тысяч в Лесу Смерти в полной готовности к удару в тыл врага. Разделение на отряды и корпуса, усиленная команда переброски, находящаяся на прямой связи с Шикаку.
Глава клана Нара, поглаживая шрамы, выстроил контрплан, и Годайме пришлось смирить свою злость по поводу того, что основная битва состоится все-таки в Конохе. Враг пришел подготовленным, об этом можно было судить хотя бы по тому, что Отшельникам и группам поддержки не удалось проломить невероятно мощный барьер, накрывший армию врага. Следовательно, сдержать врага на подступах к Конохе не удастся, но это не означало, что это вообще не надо делать.
13:33. Крыша резиденции Хокаге.
Сенджу Цунаде села в ритуальный фуин-круг на крыше резиденции Хокаге, дыша размеренно и спокойно. Сегодня она будет участвовать в битве опосредованно, через две тысячи Кацую, заранее призванных и распределенных по войску. Одна из Кацую сидела на плече Цунаде, для передачи экстренных приказов Шикаку. Барьерная команда села по четырем сторонам круга, активируя двойную защиту: вокруг резиденции и вокруг самой Цунаде. Идея двойного барьера, который применял Орочимару, была творчески переработана, и теперь настал момент опробовать схему в деле.
Цунаде не видела, но ощущала, как с горы и ее подножия взлетают и взлетают полторы тысячи шиноби Листа, возглавляемые АНБУ и Какаши. Цунаде знала, летуны Конохи держат курс на юг. Им первым предстояло схватиться с шиноби врага в воздухе, опрокинуть их и получить превосходство в небе. Без этого невозможно было бы рассчитывать не то, что на победу, но даже на ничью, если в схватках таких армий вообще бывает ничья.
Шиноби летели к краю зоны закрытых полигонов, туда, куда уже отступали Отшельники,
— Коноха!! — закричала Фуу, вскидывая кунай над головой и устремляясь вперед.
— Коноха!! — взревели шиноби.
— Вперед! — скомандовал Какаши, поднимая хитайате с левого глаза.
13:34. В небе, в 10 километрах к югу от Конохи.
— Отшельники отступают! — раздался выкрик.
— Хорошо, — негромко сказал Ооноки, — значит, они поняли, что не удержат нас!
— Вперед! — раздались выкрики среди шиноби. — Сомнем их одним ударом!
Это вряд ли, подумал Ооноки, не с этими силами.
Объединенная армия разделилась на две части, два корпуса, бегущие к Конохе, огибая гору Хокаге с востока и запада. Первый корпус, ведомый Райкаге, прикрывали с воздуха две тысячи шиноби Облака и Камня, и полторы тысячи наемников Акацуки. Второй корпус, ведомый Казекаге, прикрывали две тысячи шиноби Песка и Камня, и еще полторы тысячи наемников Акацуки.
Цучикаге вел третий воздушный отряд, которому предстояло пролететь прямо к горе, атаковав и уничтожив базу воздушных сил Конохи, ударив по Листу с тыла. Для этого он взял с собой всю элиту Ивы, умеющую летать без приспособлений, полторы сотни отборных шиноби, крепких как камень, прикрыл их еще тысячей шиноби Ивы с крыльями, и забрал себе всех шиноби Неба, все пять сотен.
Отшельники зависли на месте, над лесным массивом, скрывающий южный скат горы с лицами Хокаге, и Цучикаге увидел, что к ним с севера приближаются точки, быстро перерастающие в фигурки шиноби, воздушное войско Конохи, разворачивающееся в формацию "Ястреб, пикирующий на жертву".
Цучикаге улыбнулся и бросил помощнику.
— Сигнал остальным отрядам! — после чего закричал. — В атаку! Сокрушим Лист!
13:35. Зона закрытых полигонов, южный скат горы с лицами Хокаге.
Воздушный отряд противника шел низко и на бешеной скорости, как будто стелясь над землей и деревьями.
— Атака! — раздался выкрик и Шино спешно развернул свиток и отскочил в сторону.
Огромная, двухметровая печать, как будто налилась светом, и вертикально вверх полетели бесчисленные сенбоны, стальным фонтаном. Шино, не теряя времени, вскинул руки, выпуская жуков.
— Жуков неудержимых поток! — объявил он технику.
Из фляги-сосуда за спиной, и из тела самого Шино устремился поток жуков, нацеленных только на одно: искать чакру внутри металла и поедать ее, ломая крылья. После налета шиноби Неба в январе, клан Абураме серьезно изучил нового врага, отработал методики противодействия. При повреждении потока чакры в центральном узле крыльев, на середине спины, они переставали переводить чакру в технику Ветра, и тем самым теряли свою летательную силу.
Жуки, яростно жужжа, взмывали вверх, вертикально и параллельно бьющим в воздух фонтанам метательного железа, из свитков, которые принесли и раскрыли шиноби из отряда Шино. Трое, включая командира отряда, метко плевались огненными шарами, остальные рассредоточились и готовились прикрывать, если враг решит атаковать по земле.
Но нет, никто не рискнул, враги разлетелись в стороны, откатываясь назад. Попытка прорыва была сорвана, и Шино отозвал жуков назад. Над головами с грохотом и треском столкнулись воздушные силы Конохи и врага, перемешались, закружились, и Шино подумал, что это напоминает роение насекомых весной.
— Свернуть свитки! — раздалась команда. — Отходим на следующий полигон!
— Летят, еще летят! — и Шино невольно повернул голову.
К роящейся схватке на полной скорости приближались огромные отряды летающих врагов, слева и справа.
— Не удастся жукам моим отдохнуть! — объявил Шино, вскидывая руки.
— Развернуть свитки! Прикрываем!!
Отряд Шино оказался на острие противодействия левому отряду, занял позиции и ударил навстречу, снизу вверх потоком метательного железа, срывая атаку. Через своих жуков Шино сейчас ощущал, что рядом еще отряды, еще шиноби Листа развернули свитки и бьют, бьют по мечущимся между потоков метательного железа врагам.
