Крепче сжав зубы, Хельга метнулась в сторону, последовав за своими инстинктами. Она старалась не слушать голос противника, звучащий будто бы со всех сторон: в конце концов, лучшая Чёрная Роза своего выпуска, не по наслышке знала о том, что такое — психологическое давление.
— Сухая ветвь...
— Гнилой плод...
— Угроза для трона...
И всё же, враг знал её очень хорошо, из-за чего бил в самые уязвимые места, вызывая из самых тёмных уголков души страхи и сомнения.
...
"Часовая Башня? Но она же обрушена", — нахмурившись, Морген ещё раз попытался связаться хоть с кем-нибудь, но и оборудование брони, и даже попытки отправить сообщение с духами, натыкались на полную тишину.
Вокруг клубился серый туман, не приближающийся ближе чем на пятьдесят метров, а в его глубине будто бы что-то мелькало, но... взгляд не успевал зацепиться за силуэт. И вот теперь, после получаса бесплодных попыток найти хоть кого-нибудь живого (пусть это даже будет враг), он наткнулся на цитадель знаний и магии, целую и невредимую, будто бы вырвавшаяся из зазеркалья тварь не срезала кусок скалы, на котором она стояла.
"Чувствую я, что меня здесь ждут сплошные неприятности. Что же, не буду заставлять их ждать", — хмыкнув незамысловатой шутке (общение с Жаком, определённо, оставило свой след на его поведении), гордый глава рода Штерн, заложив широкий вираж, начал опускаться на край верхней площадки твердыни.
В левой передней лапе альбинос держал пистолет, ну а в правой — родовой меч, слегка перекованный, но по прежнему ощущающийся продолжением тела. Из-за этого приземляться пришлось на задние лапы, тут же взмахивая крыльями для удержания равновесия.
— Здесь кто-нибудь есть?! — все попытки обнаружить противника или союзника привычными методами не приносили пользы, так что грифон попробовал просто позвать.
— Нет! — донеслось эхо из тумана, заставившее орла напрячься ещё сильнее.
— Врёшь, — буркнул Морг, мысленно составляя защитные заклинания.
— Как узнал? — прозвучал голос из-за спины, заставивший прыгнуть вперёд, одновременно с тем взмахом крыльев заставляя себя развернуться, чтобы навести ствол оружия на...
— Мать моя грифонша, — выдохнул Морген, вставая в защитную стойку.
— Если я скажу, что ты — мой брат-близнец, потерянный в детстве и взятый на воспитание родом Штерн, то ты же не поверишь? — усмехнулся грифон-альбинос, одетый в серебристый плащ, стоя на задних лапах с широко расправленными крыльями.
Пистолет дважды изрыгнул из себя зеркальные пули, но противник увернулся от них, словно бы стоял не в пяти шагах, а как минимум в паре километров. Понявший бессмысленность своих действий Морг, крепко стиснув зубы, стал усиленно вспоминать хоть что-нибудь полезное о зеркальщиках (а никем иным противник, морду которого он видел каждый раз как смотрел в зеркало, быть не мог).
— Знал бы ты, как скучно быть твоим отражением, — пожаловался собеседник, плащ коего перетёк в форму такой же брони как у оригинала, а в правой передней лапе появился меч. — Правила ты знаешь, так что... начнём!
...
Волны океана накатывали на берег, порывы ветра шелестели зелёной листвой, выступающие из мягкого белого песка валуны отбрасывали длинные тени. При попытке улететь вглубь суши, внизу появлялись зелёные заросли какого-то кустарника, ну а если же лететь вдоль берега, то пляж всё тянулся и тянулся, будто бы был совершенно бесконечным.
Она мерно взмахивала крыльями, в любой момент готовясь атаковать или уклоняться. Вновь и вновь совершаемые попытки связаться хоть с кем-нибудь, оканчивались неудачей...
— Хм? — зависнув на одном месте, Солнышко внимательно присмотрелась к беседке с зелёной крышей, сложенной из огромных продолговатых листов. Сооружение одновременно и вписывалось в окружающую картину, и было настолько неестественным, что хотелось себя ущипнуть или потереть глаза... чему мешали доспехи и шлем.
Медленно снизившись, оранжевая пташка приземлилась на задние лапы, в передних удерживая пару пистолетов, а затем зашагала к интересующему её строению. Песок проминался, выскальзывал из-под лап, пытался засосать вглубь себя, чем затруднял продвижение вперёд, но это было совершенно незначительной мелочью. В то же время на фоне шумели волны, создающие повторяющийся раз за разом рокот, разрушающий неприятное и гнетущее ощущение тишины.
— Ты не слишком-то спешила, — капризным голосом произнесла грифонша, лежащая на деревянном помосте, укрытом красными шёлковыми простынями, с бархатными подушками, в беспорядке разбросанными там и тут. — Так и будешь стоять там, или присоединишься?
На последних словах зеркальщица, расстелившая свой плащ под собой, перевернулась на живот, расправила крылья и выгнула спину, игриво подмигнув. В эти мгновения она выглядела настолько безобидно, насколько это вообще возможно...
"Нажми на крючок", — шептал голос разума, обещая то, что скоро всё закончится.
Солнышко смотрела в глаза своей копии и видела там... отражение всей своей жизни, и даже чуточку больше этого. Медленно, борясь с собой, она убрала оружие в кобуры на бёдрах, подняла передние лапы к голове и, щёлкнув замками, сняла шлем, тут же ощутив солёный запах воды, ласковый ветер, ароматы зелени. Уголки губ приподнялись в улыбке, а затем прозвучали слова, которые она мечтала произнести уже очень и очень давно:
— Привет, сестрёнка. Я скучала.
...
Отвесные склоны скал, образующих глубокое ущелье, пестрели выступающими камнями и неглубокими пещерами; далеко внизу журчала река, воды которой огибали острые валуны, выступающие на поверхность будто кривые зубы; наверху клубились серые тучи, вот-вот грозящие пролиться дождём. Кому-то пейзаж мог показаться унылым, но он ощущал некую суровую красоту, которая не нуждалась больше ни в чём и... отлично подходила для завершения.
Ганс хмыкнул на собственные мысли, а затем чуть изменил направление полёта, приближаясь к одному из склонов. Верные мечи удобно лежали в передних лапах, своим весом внушая уверенность и пробуждая азарт. Тот же факт, что рядом не было союзников, подчинённых и командиров, говорил лишь о том... что никто не будет мешать.
— Хех, — прозвучал хриплый смешок от силуэта, сидящего на краю одного из скальных выступов. — Я знал, что тебе понравится.
Произнеся это, зеркальщик наклонился вперёд, начав падать с обрыва, оттолкнулся задними лапами и, ускорив себя взмахом крыльев, с воинственным клёкотом понёсся на Ганса, сверкая парными клинками...
...
Серые колонны, шелестящие голоса, холодный ветер и пустота во всех спектрах восприятия... кроме слуха. Впрочем, Хельга многое бы отдала за то, чтобы просто оглохнуть, так как тогда ей не пришлось бы выслушивать всё то, что незримый наблюдатель на неё вываливал, будто хирург вскрывающий старые раны.
По мере того как накапливалась усталость, разум всё сильнее подтачивали страхи, сомнения и злость, всплывающие из глубин подсознания, куда долгие годы их загоняли самоконтроль и дисциплина. Чёрная Роза была готова противостоять любому врагу, дабы защитить империю и брата, но...
— Он избавился от тебя, — насмешливо заявил шёпот, прозвучавший то ли из-за спины, то ли в самой голове.
— Ты слишком много знаешь, — вторил ещё один (или тот же самый?) невидимый оратор.
— Он боится того, что ты скинешь оковы, — рассмеялся ещё один невидимка.
Между колонн мелькнул тёмный силуэт и Хельга, полностью погрузившись в боевой транс, резко вильнула в сторону, выходя наперерез предполагаемому врагу, вскинула пистолеты и выстрелила. Грифон в тёмно-серой броне дёрнулся было, но зеркальные пули, попав в кирасу, исказили пространство и, потеряв стабильность, взорвались изнутри, разворотив доспех, отбрасывая его владельца.
"Хвост!", — яростная мысль мелькнула в голове красной пташки, которая устремилась вслед за кувыркающимся телом, изломанной куклой падающим навстречу полу.
На какую-то секунду она задумалась, что это может оказаться ловушкой, но тут же одёрнула себя, сунула один пистолет в кобуру, догнала подстреленного грифона и, схватив его за лапу, стала планировать, медленно замедляясь. Вскоре они приземлились: сперва "Уголь — один" был уложен на пол, а затем и сама грифонша встала задними лапами на твёрдую землю.
Картина, представшая взгляду Чёрной Розы была удручающая: грудь и живот орла красовались ранами, рёбра торчали так, будто бы его грудину попросту вырвали, не церемонясь и не заботясь ни о чём.
"Даже маги с таким не живут", — отстранено подумала Хельга, чувствуя злость и стыд, направленные на саму себя.
Подойдя к бездыханному телу, она присела на корточки, старательно не вслушиваясь в то, что говорили шелестящие голоса, свободной передней лапой прикоснулась к креплениям шлема, расстёгивая их. Откинув сомнения, красная пташка осторожно сняла с головы убитого соратника элемент брони...
— Мол... — вырвался из груди тихий писк, в то время как душу затопили страх и неверие. — Ты же остался в "Белогорье". Ты же...
— Что это значит, Хельга? — голос Ганса, вышедшего из-за соседней колонны, прозвучал будто раскат грома.
Грифонша отпрыгнула назад, наставляя на мечника ствол пистолета, но удержалась от того, чтобы нажать на крючок. Её взгляду предстал соратник, облачённый в сильно потрёпанную броню, за спиной у которого было лишь одно крыло, а левая передняя лапа отсутствовала ниже локтя. Шлем на голове грифона тоже отсутствовал, позволяя оценить суровую морду, будто бы исполосованную когтями.
— Отвечай мне, самка, — пророкотал орёл, едва держащийся на задних лапах, сжимая в правой кисти рукоять единственного меча. — Ты убила императора...
— Нет... я не... — Хельга сглотнула, делая шаг назад, ощущая как паника полностью охватывает сознание. — Это была случайность... Я...
— Я видел, как ты выстрелила в него, — прохрипел мечник, делая два неловких шага вперёд, сверкая дикой яростью в глазах. — Как ты посмела...?
Она пыталась оправдаться, отступая шаг за шагом, но с каждым произнесённым словом, силы будто бы покидали лапы, а язык начал заплетаться. Ствол пистолета сам собой опустился, а при попытке сделать ещё один шаг назад, спина упёрлась в очередную колонну...
— Я бы оттащил тебя на суд, но... — Ганс оскалился, морщась от боли. — Придётся осудить самому. За предательство империи и убийство Мола Пятого, ты приговариваешься...
Договорить "Ганс" не успел, так как подавшаяся вперёд Хельга, оттолкнувшись задними лапами и буквально выстрелившая своим телом, обрушила удар головы на клюв противника, сбивая его на спину собственным весом. Пользуясь ошеломлением, она приподнялась на левой передней лапе, когтями правой передней лапы нанося удар в горло, разрывая мягкую плоть, после чего тут же взмахнула крыльями и, отпрыгнув назад, снова утвердилась на двух конечностях.
— К-ха-к?.. — упав на пол, "мечник" даже не стал делать попыток подняться, начав медленно терять цвета, превращаясь в серебристый силуэт, растекающийся лужей будто статуя изо льда, тающего на сильной жаре.
— Клятва, — односложно ответила Чёрная Роза, вновь вооружаясь пистолетами. — Спасибо.
— Не за... что, — голосом, похожим на её собственный, ответила зеркальщица, улыбнувшись уголками губ. — Ис-полни, меч-ту.
— Не могу обещать, — негромко ответила красная пташка. — Сама знаешь...
— Ду-ра, — припечатала обитательница зазеркалья, после чего окончательно исчезла, оставив на своём месте хорошо знакомый плащ.
"Красиво ушла", — хмыкнула грифонша, осторожно приближаясь к неожиданному подарку.
Периферическим зрением она видела, как грот начал разрушаться, идя трещинами и превращаясь в туман. И пусть с этой победой с души буквально упал камень, расслабляться было рано: основное сражение ещё даже не началось...
...
Сорвавшийся с клинка огненный серп прошёл справа от противника, а отправленные с крыльев лезвия ветра — слева. Зеркальщик, стоило им разорвать дистанцию, будто красуясь перед оригиналом, буквально танцевал между магическими атаками и пулями, каждый раз уклоняясь совсем на чуть-чуть. И лишь когда скрещивались мечи, возникала возможность его достать...
"Если бы", — досадливо рыкнув, Морген отлетел назад от пинка в грудь, упал на спину и, перекувырнувшись, вновь утвердился на задних лапах.
— Я знаю все твои трюки, — посмеиваясь, двойник перекинул оружие из ладони в ладонь, затем изобразил клинком "восьмёрку", и поманил Штерна к себе пальцами свободной передней лапы. — Давай заканчивать с этим, а то мне снова становится скучно.
"Все трюки, говоришь? Значит, мне просто нужно придумать что-то новенькое", — на вершине Часовой Башни не было каких-то укрытий, да и дополнительного оружия, но Морг не спешил отчаиваться, медленно отступая к краю.
— Эй-эй-эй... — зеркальщик изобразил недовольство голосом, начав наступать на свою жертву. — Ты ведь не решил сбежать? Это будет совсем не круто.
— Это не бегство, а тактическое отступление, — хмыкнул Морген, начав заваливаться назад.
— Гррр, — дёрнув хвостом, житель зазеркалья рванул вперёд, чтобы спустя секунду оказаться над обрывом. — Не круто...
Дальнейший монолог оборвал выстрел из запасного пистолета, который почти в упор сделал Штерн, кое-как закрепившийся на отвесном склоне стены башни. На этот раз расстояние оказалось слишком маленькое для того, чтобы двойник использовал свою силу и уклонился, как он делал это все предыдущие разы, так что зеркальная пуля попала точно в торс, выходя из стабильного состояния.
Отцепившись от стены и падая вниз, альбинос смотрел на то, как зеркальные искажения рвут его противника на куски, боясь хотя бы моргнуть. Однако же "новый трюк" всё же сработал, и хищник, игравший с ним словно кошка с мышью, поплатился за беспечность.
"Знай наших", — мелькнула мысль на грани сознания, когда Морг распахнул крылья и, заложив вираж, взлетел вверх.
Часовая башня, будто свеча из горячего воска, начала течь и заваливаться, вскоре полностью скрывшись в тумане. Пространство вокруг пошло рябью, покрылось трещинами и... осыпалось словно стекло...
...
Два оранжевых тела, переплетаясь лапами на шёлковых простынях, не замечали вокруг себя ничего, будучи полностью поглощёнными друг другом. Уже затих шум волн океана, прекратил играть с листвой ветер, а деревья и пляж превратились в подобие дешёвых рисованных декораций. Лишь беседка, где и происходило "сражение", оставалась настоящей настолько, насколько это вообще возможно.
— Я так рада... — прошептала Солнышко, ласково гладя партнёршу по тяжело вздымающемуся боку.
— ...Что ты снова со мной, — произнесла двойник, крепче прижимаясь к оранжевой пташке. — Ты... ведь не бросишь меня?
— Никогда, сестрёнка, — мурлыкнула Чёрная Роза, вытягивая в сторону левую переднюю лапу, между пальцами которой затанцевали искры огня. — Мы никогда не будем больше одни.
— И никто нас не разлучит? — голосом, полным надежды, спросила вторая грифонша.
— Никто и никогда, — уверенно ответила Солнышко, вкладывая в своё заклинание всё больше и больше магии. — Ты мне веришь?
