— Какое несвоевременное упорство, — качает он головой.
Белый плащ с капюшоном, полностью скрывающим личность. И сейчас я не могу его просветить насквозь, потому что только "вижу" через барьер. Циркуляция чакры сквозь него крайне слабая.
— У тебя два варианта. Отдать мне моего человека или умереть.
Мужчина хмыкает:
— То есть в первом случае ты мне оставишь жизнь?
— У тебя будет шанс.
Он качает головой:
— Заманчиво, но я откажусь. Барьер ты все равно...
Шагом перемещаюсь к самому барьеру и, посылая огромное количество чакры в ладонь, надавливаю механическими пальцами на тонкую грань. По летящим во все стороны искрам и пошедшим по барьеру волнам становится ясно, что эта преграда временна.
— А вот это было неожиданно... — признается неизвестный.
А он действительно думал, что какая-то стенка сможет меня остановить? Или просто не понимал, с кем имеет дело? Большая ошибка. Вероятно, последняя большая ошибка в его жизни.
Он убегает куда-то вглубь помещений. А синоби, удерживающие барьер, пытаются сосредоточить технику на противостоянии мне. Но все это лишь немного меня замедляет. Пальцы оплавляются, но восстанавливаются быстрее. Я могу сосредоточить больше чакры в одной точке. Намного больше.
Проходит десяток секунд. И стоит появиться одной прорехе, как я толкаю сквозь образовавшееся отверстие руку. Как только на той стороне оказывает ладонь, с нее срывается луч. Вспышка, и от сидевшего слева синоби остается только нижняя часть туловища. Барьер тут же начинает опадать. Второй синоби дергается, видимо, собираясь что-нибудь предпринять. Но его постигает та же участь, что и его товарища.
Если бы этот барьер держал бы кто-нибудь посильнее, то, вполне вероятно, это стало бы для меня серьезной преградой. Но не в исполнении кучки недоумков.
Здесь уже не лаборатория, а скорее ритуальная комната. Печати, круги, какие-то пентаграммы. Я не настолько разбираюсь в фуин, чтобы сходу читать все эти рисунки, но могу понять их назначения. Это защитные контуры. И направлены они вовнутрь, а не вовне. Для сдерживания чего-то внутри.
— Я все это уже видел.
"О чем ты?" — спросила Оракул.
Зал с барьерами переходил в спуск, ведущий в еще больший зал. Вся эта махина помещений едва помещалась в этих скалах, наверняка не обошлось без каких-то хитростей с фуин и пространством.
— Скалистый остров в океане. Тюрьма с большим количеством защиты для твари, что сидит внизу. Я все это уже видел.
"А что ты ждал? Остров, окруженный водой, является отличной защитой от случайных людей. И тюрьму в таких местах делать тоже логично. Тюрьму не для временного содержания, а для вечного"
— Ничто не вечно в этом мире.
Я почувствовал Сигурэ, и потому шагом скользнул вниз. Сопротивление при скачке показало, что вокруг, прямо в воздухе, витает достаточно много чакры. И эта же чакра на несколько мгновений лишила меня чувств. Но лишь на пару мгновений. Круглая комната, все стены и пол которой покрыты печатями. Несколько столов. Почти все пусты, но на одном из них лежит Сигурэ. И то, что у нее вскрыто брюхо, мне очень не нравится. На другом столе знакомое лицо. Как его там звали? Кабуто? Очкарик без сознания, и тоже со вспоротым брюхом. У стола с третьим телом копошиться тот парень в плаще с капюшоном. Он судорожно пытается успеть что-то сделать. За столом стоит большой чан, в котором плаваю змеи из источника.
— Ты не мог бы чуть-чуть подождать? — спрашивает неизвестный не оборачиваясь.
Шагом смещаюсь к нему, хватая за плечо и отбрасывая назад от стола. Он не оказывает сопротивление, лишь ойкнув и распластавшись по полу. На столе ребенок, на вид два-три года. На груди печать, незнакомый мне рисунок.
— Может, ты хоть мои злодейские планы послушаешь, как в тех тупых книжках Джирайи? Я почти закончил, мне совсем немного времени нужно. Я и так спешил, как мог, столько операций необхо...
— Заткнись, — оборвал я его, добавляя слова давлением Ки.
Он послушно умолк, пытаясь сесть на полу. Я быстро осмотрел ребенка. В грудной клетке был разрез, который уже затягивался. Бешеная регенерация. В остальном мальчишка казался... Казался. Темные пятна над глазами, лицо. Орочимару. Определенное родство точно есть. Если бы он еще не был лысым, возможно, волосы добавили бы сходства. Внутренне он не совсем... Человек, синоби, но все органы сильно развиты. Это как и с Сенджу, Узумаки или Учихами. Просто от природы значительно более крепкое здоровье. И еще в нем полно змей, которые преобразуют проклятую чакру. Но мальчишка не подавал признаков жизни.
Тогда я перешел к столу к Сигурэ. Из тела вырезаны некоторые органы, но печать на животе поддерживает в ней жизнь. Сознания нет. И...
"Ее нить оборвана, Пепел"
Я замер, пытаясь понять... Понять, как так происходит. Почему складывается именно так?
— Не дай ей умереть.
"Не могу. Не в этот раз. Она с самого начала была..." — Оракул пытается подобрать слова. — "Ей с самого начала не было места. Ее не было в полотне. Прости. Я хотела бы помочь, но... Я не всесильна, Пепел"
Парень в плаще поднялся, считая, что я говорил с ним, и обошел стол с Сигурэ с другой стороны.
— О! Это не фатально. Я не собирался ее убивать.
Он убегает к чану со змеями и использует техники, создавая из них недостающие органы. Которые тут же помещает в тело Сигурэ, после чего закрывает разрез и осторожно снимает печать. Я ему не мешаю. В общем-то, его потуги не имеют значения. Он применяет технику, дожидаясь отклика. Применяет снова. Еще раз. Тело, пусть и живое, так и остается пустой оболочкой.
— Но... так не должно быть!
Он стягивает капюшон, непроницаемый для моего взгляда. Под ним парень с бледной кожей, красными глазами и голубыми волосами. Альбинос. Никогда его не видел.
— Это... странно... Я все сделал правильно! Вон! Очкарик еще жив! С ним все нормально! Все должно работать!
Альбинос мечется вокруг, пытаясь применить еще какие-то техники. Но я его останавливаю.
— Хватит метаться.
Я погладил тело по щеке.
— Прощай. Ты не сумела исполнить свое пророчество. Хотя я никогда не верил в пророчества.
— П... подожди! — снова заметался альбинос.
Он приложил ладони к ее телу и применил какую-то технику из арсенала ирьенинов. Взял образец крови попросту. Затем вместе с ним подошел к чану со змеями и опустился перед ним, готовя технику.
— Сейчас! Я могу все повторить! Это не сложно, правда! Орочимару, когда создавал ее, не знал и половины того, что сейчас знаю я! Ну... знал, но не в тех направлениях. В общем, я все сделаю!
— Заткнись уже, надоел.
— Но...
Вскидываю руку, и луч сенчакры обрывает жизнь назойливого таракана. Чертов экспериментатор. Как же они все мне надоели. Все те, кто лезет вперед, не разбирая дороги. Кто действует, не думая о последствиях. Биджев...
"Сочувствую"
— Да... Конечно.
Прихватив все, что могло представлять интерес для ирьенинов Конохи, а так же забрав тело Сигурэ, я уничтожил убежище. Очень хотелось оказаться далеко ото всех. Но слишком много людей все еще зависят от меня. Слишком много...
Глава 3/10.
Шестой Хокаге появился в госпитале Конохи посреди ночи. Время суток его, естественно, нисколько не смущало.
— Вызовите сюда Тсунаде Сенджу. Немедленно! Срочная операция! — приказал он дежурным.
Он нес завернутое в ткань тело, отлично ориентируясь в помещениях и точно зная, где находится свободная операционная. Время уходило. Девочка и так много времени провела в стазисном состоянии. Пора это заканчивать.
Госпиталь зашевелился. Работники дежурной смены действовали тихо, чтобы не тревожить больных, но привычно быстро. У них было много практики в последнее время, успели отработать основные действия даже больше, чем до полного автоматизма. Потребовалось всего несколько минут, чтобы куноити оказалась подготовлена к операции.
— Стоять. У вас квалификации не хватит. Операцию будет проводить Хокаге.
Амаки, которая была не на смене, но жила поблизости и подчиненные решили поставить ее в известность, возмутилась такой формулировке.
— Вы ставите мою квалификацию под сомнения, Хокаге-сама?
Она привыкла к вызовам, и потому появилась к операционной сразу после того, как Хьюга была подготовлена к операции.
— Вы можете сходу применять технику "S+" ранга? Нет? Так не путайтесь под ногами. Мне нужен не просто врач, а ирьенин, способный применять огромное количество чакры во время операции. Но вы можете ассистировать.
Хината все еще находилась в стазисе, в том самом состоянии, в котором ее забрали с поля боя.
— Она провела в таком состоянии все это время? — спросила Амаки.
— Да.
— Тогда почему такая спешка сейчас?
— Поймете, когда явиться Тсунаде.
Пятая Хокаге задержалась. Прямого пути из ее подземелья до госпиталя не было, так что с маршрутом выдались сложности. Курохай, "взглянув" на приближающуюся коллегу, мысленно отметил некоторые мелкие изменения, о которых женщина, возможно, сама еще не подозревала. Но все это было не его делом. Сами разберутся. У него не было ни времени, ни тем более настроения сейчас обращать на все это внимание.
— Что случилось? — спросила вошедшая Хокаге.
Курохай тут же выставил на стол керамическую емкость для жидкости, а рядом положил несколько свитков.
— У вас полчаса на изучение, потом жидкость потеряет свойства, и придется ждать несколько часов. Таких емкостей у меня и так немного.
Амаки хотела возмутиться, что он мог бы предоставить возможность начать изучение и ей одной, но решила не тратить на это время.
Пока ирьенины углубились в работу, Шестой перешел в другую комнату. Ему хотелось побыть в одиночестве. Пусть даже он видит весь госпиталь разом и слышит все разговоры в нем. Но одиночество сейчас действительно было бы очень к месту.
Но долго пробыть в одиночестве ему не дали. В госпиталь пожаловал Шикамару. Стоило Нара открыть дверь, как Курохай спросил:
— Какого хера не спишь?
Тот пожал плечами, закрыв за собой дверь.
— Работал, — он достал сигарету и закурил. — Что за переполох?
— Догадайся.
— Удачно сходил, и теперь готовят возвращение химе в мир живых, — у него, похоже, настроение тоже было не фонтан. — А где язва? Все такие напряженные. Ее бестактные шуточки были бы как раз...
— Ее больше нет.
Шикамару удивился, но ненадолго. В общем-то, они не были знакомы с Сигурэ. Даже не разговаривали ни о чем, кроме работы.
— На что вы там наткнулись?
— На долбоящера. Вот, тебе будет интересно.
Из карманов Хокаге появилась пара свитков, который он бросил аналитику. Шикамару присел на кровать и начал чтение.
— Где Саске?
— Пришло сообщение от Найта с просьбой о помощи.
— Объявился, наконец, — констатировал Курохай. — И где Саске?
— Отправился на помощь.
— Лично? Некого больше послать?
Нара оторвался от свитков и глянул на спину Шестого:
— Могу задать тебе тот же вопрос.
— Кроме меня никто бы не справился.
— Он может дать тебе тот же ответ, — ответил Нара, вернувшись к свиткам.
Курохай промолчал. И через несколько минут в палату ворвалась Тсунаде, хлопнув дверью, отчего по стене пошли трещины.
— Ты, совсем, на хрен, спятил!?
Аналитик перевел меланхоличный взгляд на Пятую, находящуюся где-то близко к состоянию ярости, затем на Шестого, стоящего лицом к окну.
— Нет.
— Ты хоть...
— Прекрати истерику, — волна Ки была слабой, но неприятной. — Ты можешь спасти хоть одного из них?
— Это не повод...
— Можешь или нет?
— Ты их обоих убьешь!
— Мы вдвоем можем их стабилизировать.
— А последствия?
— Они будут живы. Оба.
Шикамару перевел взгляд на стоящую за спиной Тсунаде Амаки, не решавшуюся заходить в палату.
— В чем вопрос?
— Природная чакра, — пояснила врач. — Искусственный перевод в режим сеннина.
Нара удивился:
— Это возможно?
— Да это самая бредовая идея, которую мне предлагали осуществить! — негодовала Пятая.
— Риск? — меланхолично спросил Нара.
Сенджу одним взглядом изобразила готовность разорвать аналитика на сотню маленьких оленят.
— Это огромная нагрузка на организм, — Амаки была более склонна к конструктивному ответу. — Мы можем лишь предполагать, какие это вызовет последствия.
— То есть, шанс есть?
— Не лезь, если не понимаешь! — рыкнула на него Тсунаде. — Если мы пойдем по этому пути, то быстрее убьем их своим вмешательством, чем успеем излечить от ран.
— Не убьем, — сказал Шестой.
Шикамару вернулся к своим свиткам, пожав плечами:
— Если нет другого способа...
— Мы даже не пытались...
Курохай развернулся к Пятой и подошел:
— Могу предоставить тебе девчонку. Хочешь попробовать найти другой способ?
— Не дави на меня! — огрызнулась Тсунде.
— Кхм, — напомнила о себе Амаки.
Шикамару хмыкнул:
— Два Хокаге, это, конечно, хорошо, но так напряжно...
— Прекращай курить, это госпиталь. А ты в операционную! — приказала Тсунаде. — И не дай Рикудо что-то пойдет не так!
Но все прошло относительно нормально. Курохай удерживал природную чакру в Хинате, пока Тсунаде и Амаки лечили тело, поддерживая ребенка. Природная чакра все же повредила некоторые чакроканалы в теле куноити, но последствия этого можно будет понять только тогда, когда она очнется и пойдет на поправку.
Но все это будет завтра.
Курохай пришел на руины своего дома и сел на одну из стен, глядя в ночь.
* * *
Естественно, ее предупредили о возвращении Хозяина. Немного с запозданием, но и этого было достаточно. В госпиталь она не пошла, ограничившись тем, что расспросила члена клана, который был в госпитале. И ответы ее не обрадовали.
Отношения с Шестым Хокаге выстраивались сложные. Но все же она отчетливо ощущала, что у него есть и душа, и чувства. Курохая полностью устраивало, что практически вся деревня видела его страшным неодушевленным пугалом. Подчиняются и не мешают — этого достаточно. Точнее, он демонстрировал такую позицию. Но что скрывалось за маской доспеха на самом деле?
На "ты" она перешла только после прямого приказа. Хотя все еще не понимала, почему Хозяину не нравилось ее отношение. Появляться на "совещаниях" так же стала уже после приказа. Впрочем, это была полезная возможность. Понимать, что именно происходит, а не только видеть все уже постфактум. В этом что-то было.
А затем ее соклановец сообщил, что обнаружил Шестого Хокаге в одиночестве на месте своего дома. И, повинуясь интуитивному порыву, она собралась и поперлась на руины ночной Конохи. Поперлась, чтобы составить компанию человеку, который не доверяет никому. Не все ему помогать ей с ее... проблемами.
Курохай действительно сидел на стене своего дома. Он чуть поднял голову вверх, и казалось, что он смотрит в небо. Вот только Тсуме уже знала, что он не видит неба.
— Я не помешаю, Хозяин?
