Да, Экстранет и Интернет Идена, да, собственно, и любой другой планеты и станции, позволял с пользой провести часы за изучением всего чего угодно. Но раньше... Найлус не мог бы сказать, что его уж очень интересуют земляне и то, как они говорят и, главное — почему они говорят именно так, а иначе. А вот прошло несколько дней — и Найлус почувствовал, что хочет узнать намного больше о культуре, науке, искусстве землян. И теперь он был уверен, что у него будет такая возможность.
На фрегате учились все. От командира до последнего солдата. Учились постоянно и — по-серьёзному, как говорили иногда нормандовцы, 'без дураков'. Конечно, приближение войны заставляло инстинкт самосохранения, свойственный любому разумному существу, просто зверствовать, но... как-то среди нормандовцев Найлусу удавалось сдерживать власть и мощь этого инстинкта. А так... он всё чаще чувствовал особую остроту и полноту предвоенной жизни. Понимал, что эта острота лучше и чётче готовит его, Найлуса Крайка к напряжению войны с галактическим врагом. К тому, что предстоит не просто выстоять, но и победить.
Найлус Крайк осматривал конструкции 'чаши' и успевал думать о предстоящей войне. Спустившись к центру и взявшись рукой за штырь излучателя, он и не заметил, как рядом появился Шепард.
— Приветствую, Най, — сказал старпом.
— Приветствую, — ответил Найлус, обернувшись к спускавшемуся к нему человеку. — Вы-то как здесь?
— Решил поучаствовать в реальном демонтаже, — сказал Шепард, остановившись рядом с турианцем. — Видишь, две крановые стрелы уже подали, сейчас нам с тобой надо будет позаботиться о закреплении тросов на чаше и затем осторожненько так сдёрнуть эту 'чашку' с её поворотного узла. Опустим на платформу и сможем считать, что наша работа здесь — завершена. Время, Най. Время. — Шепард выразительно постучал пальцем по малому экранчику своего инструментрона. Стук пальца, затянутого в броню, по стеклу прибора прозвучал очень... чётко и убедительно.
Турианец опустил взгляд на экранчик своего наручного инструментрона — время действительно приближалось к отметке 'возвращение на борт', проставленной в электронном расписании.
— А я и не заметил, — протянул Найлус.
— Ничего. Хорошо, что работа увлекает и позволяет забыть о многом, — сказал Шепард, ловя рукой крюк одной из крановых стрел и расплетая бухту тросов. — Позади тебя, Най, уже висит второй крюк с бухтой. Действуй, — старпом не стал восклицать, сказал спокойно. Найлус понял, что Джон постоянно учитывает острый слух турианцев и не собирается без нужды сколько-нибудь громко кричать и орать, даже отдавая распоряжения или команды.
Младший Спектр повернулся, поймал рукой бухту тросов, стал расплетать хомуты крепежа. Шепард, как он слышал — турианский острейший слух никуда не девался, да и не мог деться — уже отошёл к краю чаши, закреплял там зажимы с тросами. Крайк прошёл на другой, противоположный край, чуть наклонился, закрепляя 'губки' зажимов за выступы.
Чаша вздрогнула — почти неощутимо, но... вздрогнула. Это крановщики 'выбрали' слабину тросов. Найлус, держась одной рукой за трос, посмотрел на Шепарда. Тот спокойно стоял, держась рукой за ближайший трос. Конечно, по правилам безопасности и Джону и Крайку надо было сойти вниз — пусть крановщики сдёргивают с креплений поворотного узла 'пустую' чашу, но... иденцы знали, что Спектры и спецназовцы умеют рисковать. Им доступно многое, что не доступно обычным разумным органикам. Крайк чувствовал на себе взгляды собравшихся внизу рабочих, служащих и был рад тому, что в очередной раз сломает пару десятков стереотипов восприятия Спектров. В будущей войне Спектры станут другими. Не смогут не стать. Они будут воевать, будут рисковать, будут сражаться и будут наносить ощутимый ущерб врагу.
Очередной толчок — и чаша выровнялась, сорвавшись с креплений поворотного узла, закачалась. Крановщики быстро успокоили 'шатание' чаши, подняли её повыше, чтобы поворотный узел стал доступен для осмотра и работы. Найлус помнил, что туда, к этому узлу, вскоре должны подняться инженер с тремя техниками.
Именно они вчетвером сняли все заглушки, вывинтили все болты и убрали всю блокировку. Чаша... большая, теперь эта установка будет заменена на самую современную. Иденские производственники постарались.
Под мерное гудение двигателей и шелестение тормозных колодок, могучие стрелы кранов повлекли чашу в сторону от установки и стали неспешно опускать вниз. Несколько минут медленного движения — и чаша замирает на платформе. Несколько техников поднимаются по трапам и закрепляют чашу на упорах платформы. Водитель тягача кивает Шепарду, обозначив готовность к движению. Джон кивает ответно, машет рукой Найлусу. Турианец отпускает трос — чаша стоит устойчиво, теперь ей упасть никуда нельзя — и идёт к человеку. Вдвоём по лёгкой приставной лестнице они спускаются на плиты площадки. Взревели двигатели тягача. Чаша проплыла мимо. Трапы техники успели убрать за несколько секунд до того, как машина тронулась с места.
— Идём, Най. Найдём Сарена и на 'МАКО' вернёмся на фрегат, — сказал Шепард, прощаясь с инженерами, техниками, работниками космопорта. Найлус тоже попрощался, на несколько секунд замешкался, обмениваясь рукопожатиями, потом быстро догнал уходившего к дороге Шепарда. — Хорошо поработали, Най.
— Да, хорошо, — согласился Крайк. — Теперь космопорт будет реконструирован и защищён...
— По-фронтовому, — произнёс Шепард. Найлус к своему изумлению понял человека без дополнительных пояснений. Да, именно по-фронтовому, потому что на космопорты атакующие Иден Жнецы будут обращать самое пристальное внимание. Космопорты первыми окажутся под обстрелами, под огнём. И, значит, их придётся защищать в первую очередь. Защищать очень серьёзно. Многие, очень многие иденцы уже знают об этом. И готовятся, готовятся фундаментально.
Обмениваясь короткими репликами и посматривая по сторонам, Шепард и Крайк подошли к участку, где среди ремонтников работал Сарен. Найлус засмотрелся, как чётко и профессионально работает над очередным повреждённым прибором старший Спектр.
— Сар... И не скажешь, что он — только воин, — восхищённо проговорил младший Спектр.
— В разумном органике... столько всяких тайн, — очень тихо ответил Шепард, и Найлус согласился со сказанным Джоном.
Сарен несколько минут потратил на чистку прибора, передал его другому технику, выпрямился, оглянулся. Шепард коротко махнул рукой и Артериус, попрощавшись с другими техниками и инженерами, направился к нему.
— Вот... Не заметил и не услышал, как вы подошли — настолько работа поглотила, — удовлетворённо сказал старший Спектр, обменявшись с Шепардом и Крайком рукопожатиями. — Идём к 'МАКО' и возвращаемся на фрегат?
— Да, — подтвердил Шепард.
— Хорошо, — сказал Артериус. — Идёмте.
Приветствуя работавших на площадках космопорта иденцев, Спектры и старпом быстро дошли до стоянки, где под навесом стоял бронетранспортёр.
— Най... — сказал Сарен.
— Нет, Сар, — сказал Шепард, открывая бронекрышку люка. — Машину поведу я. А вы — пока примите информацию по ситуации на планете и на фрегате. Посмотрите также ситуацию с полицейским обеспечением. Надо отследить и уяснить изменения. Лучше вас двоих это никто не сделает. И обратите внимание на то, чем сейчас заняты и что уже успели сделать Явик и все остальные нормандовцы.
— Хорошо. — Сарен устроился в кресле у люка, пропустив Найлуса внутрь, к приставному раскладному креслу и раскрывая инструментрон.
Крайк закрыл за собой крышку люка, задвинул засовы и, пройдя к противоположному борту бронекапсулы и усевшись в кресло, также активировал инструментрон. Старпом включил двигатели, несколько минут погонял их на разных режимах, затем отключил тормоза и взялся за рычаги.
Машина неспешно выкатилась за ворота периметра космопорта. Полчаса — и она въезжает в периметр стояночного поля. Шепард подводит её к опорам-лапам 'Нормандии', останавливает у трапа. Сарен открывает крышку входного люка, выходит первым. За ним выходит Найлус. Турианцы оглядываются по сторонам — вполне обычная привычка хищников и воинов. Уясняют обстановку, отмечают изменения. Приветствуют нормандовцев, некоторых иденцев, стоящих за оградой поля. Шепард выключает двигатели, активирует тормоза, гасит пульты и экраны, после чего покидает бронекапсулу.
Во время движения сюда в салоне было тихо. Турианцы читали с экранов новопоступившие файлы, просматривали листинги автоотчётов. Обычная работа. Правильно говорят, что мужчины вполне могут удовольствоваться совместной работой, а разговоры... Они совершенно не должны быть длительными, многословными. Так, несколько реплик, не требующих немедленного и обязательного ответа.
Зато каждый уяснил, что уже было сделано нормандовцами и иденцами за это время. И сделано было — очень много. Конечно, у Явика была своя 'программа действий', которую он выполнил и даже, кое-в-чём — перевыполнил. Бегло ознакомившись с общим отчётом, Шепард понимал и то, что ему ещё предстоит пообщаться со многими нормандовцами. Тогда он сможет составить полное впечатление о том, что же именно удалось сделать до отлёта. Приближался момент, когда 'Нормандия' покинет планету. И уже сейчас было ясно, что полёт к Цитадели будет не менее насыщенным и сложным, чем пребывание фрегата-прототипа на Идене.
Спектры-турианцы ушли к трапу фрегата, собираясь вернуться к себе, а Шепард переговорил с подошедшими техниками, посмотрел, как 'МАКО' загоняют на аппарель и осторожно заводят в ангар, где машину подхватывают лапы фиксаторов корабельной стояночной системы.
Бенезия, как уже знал старпом, занята. Пусть. У неё — свой график, у неё — своя жизнь. Иногда... надо просто быть достаточно сильным для того, чтобы давать другому право жить своей жизнью. Да, в том числе — и быть при этом на расстоянии. Взглянув на средний экран инструментрона, Шепард отошёл от лап фрегата, направился к площадке, обозначенной чёрно-белой пиктограммой, как 'место отдыха'. Присел на скамейку, поправил чуть повернувшийся экран, вчитался в содержание очередного пришедшего файла. Работа продолжается.
Предотлётные заботы. Бенезия. Размышления. Общение с иденцами
Бенезия, за прошедшие двое суток завершившая краткий курс занятий с ополченцами-биотиками, наслаждалась тишиной и покоем: она вернулась к общению с иденцами и сейчас шла по лесной дороге от хутора к селению. На хуторе проживала многодетная семья, о которой местные жители говорили как о крайне замкнутой. Весть о том, что вместе с женщинами — членами экипажа и команды прибывшего на Иден фрегата — с жителями района общается матриарх азари, заставила главу этой семьи едва ли не впервые выйти на контакт с обитателями ближайшего селения. Те, в свою очередь, сообщили об этом факте Бенезии. Решение о том, стоит ли общаться с этой семьёй, Бенезия приняла далеко не сразу — её ждали в десятках других семей и даже Чаквас изумлялась, насколько необходимой и желанной стала матриарх азари для очень многих иденцев за столь короткое время. Старшая Т'Сони грустно улыбалась в ответ на рассказы Карин, но признавала, что у неё действительно появилось немало знакомых, хороших и добрых друзей и подруг, с которыми она обязательно будет переписываться и поддерживать отношения.
Вспоминать свои биотические тренировки, лекции и показы Бенезии сейчас не хотелось. Она наслаждалась свежим лесным воздухом, привычным гомоном птиц, шелестом листьев, она хотела, чтобы эта мирная тишина продлилась как можно дольше и понимала, что очень скоро Иден окажется под атакой. Очень скоро. Она чувствовала напряжение в словах и действиях иденцев. Особое, предвоенное напряжение, свойственное мирным жителям, всё острее понимавшим, что на пороге — большая война.
Бенезия волновалась за Лиару, осознавая, что Жнецы ударят по галактике и её обитателям одновременно, с разных направлений, а значит, планета, где Лиара проведёт археологические раскопки, может очень быстро оказаться под ударом этих 'креветок' и подчинённых, индоктринированных гетов.
Почти двое суток матриарх азари провела в расположении штабной части, вместе с Кайденом Аленко они устроили штурм-показ, организовали лекции и тренировки для биотиков. Сейчас материалы уже расходились по Идену — официальными и неофициальными путями. И не только расходились — изучались, обсуждались и применялись. Пост РЭБ регулярно присылал Бенезии информацию об этом. Азари радовалась: её старания, её труды не пропали впустую.
Сейчас она наслаждалась тишиной и одновременно — беспокоилась о Лиаре. Не ко времени её большая экспедиция, не ко времени. Сейчас Лиаре нужно быть на Тессии, а не где-нибудь вне её. Лиара влюблена. Влюблена в материнскую планету азари, влюблена в неё совершенно особой, глубоко личной и острой любовью. Такая уж особенность была у Лиары в её психических настройках. Лиара любит планету и любит её жителей. Наверное, в том числе и потому, что как ксеноархеолог, она очень хорошо осознаёт и понимает цену быстротечности жизни разумного органика.
Бенезия была убеждена, что Лиара не раз и не два видела скелеты разумных органиков со следами, оставленными холодным и огнестрельным, а также лучевым оружием. Недра любой планеты, почти любой хранили таких скелетов десятки. И здесь не было разницы, что скелеты не принадлежали азари, турианцам, саларианцам, представителям других ныне известных в галактике рас. Лиара занималась протеанами и эти жукообразные тоже, как оказалось, воевали. Не год, не два. Столетиями. Сначала — между собой, защищая своё право на превалирование, на первенство, а потом — с другими расами, вошедшими в состав Протеанской империи на правах вассалов и сателлитов и закономерно пытающимися, так или иначе, оспорить право протеан на первенство.
Протеане защищали своё право остаться единственной общеимперской расой. А потом... потом пришли Жнецы и централизованная до предела империя, стоящая на пороге массовой унификации, оказалась обезглавленной, ослабела, распалась на множество частей, каждая из которых теперь должна была противостоять Жнецам почти в полной изоляции. Единство Протеанской империи осталось в прошлом. Две тысячи лет протеане сопротивлялись Жнецам. И — потерпели поражение. Жнецы зачистили галактику от сколько-нибудь развитых разумных рас, оставив те, которые в самом ближайшем будущем не могли бы приблизиться к периоду своего максимального и длительного расцвета. Среди таких рас оказались и брошенные протеанами азари.
Теперь Бенезия многое знала о протеанах и об их роли в эволюции азари. Очень многое. Такого не знала ни Лиара, ни, тем более, члены Матриархата. И это знание было опасным.
Оно, это знание, давало возможность Бенезии надеяться на то, что её вынужденное падение на социальное дно не превратится в путь в один конец. Благодаря этому знанию старшая Т'Сони надеялась помочь своим соплеменницам выжить, организоваться и — выстоять. Явик многое показал ей, матриарху азари своим фирменным расовым способом, втискивая в короткое время огромный объём зрительной, слуховой, тактильной, текстовой информации. Попытавшись представить себе, сколько времени заняло бы знакомство с таким объёмом информации привычными для азари средствами и способами, Бенезия была изумлена. Явик, конечно, многое скрыл, но и то, что он ей рассказал и показал... могло помочь азари выстоять, а потом и внести свой вклад в победу над этими креветками-полумашинами. Он поделился с ней, азари, информацией, которую вполне мог бы и не передавать. Так, обошёлся бы общими фразами, красивыми картинками-видами. Но он ей показал и рассказал очень многое. То, что не могло остаться неиспользованным.
