В документе было всего несколько пунктов. Но даже наскоро читая текст, Юрий почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Постановление ЦИК гласило: на следствие по делам "террористов" и "врагов народа" отводилось не более 10 суток, их дела могли слушаться в специально учреждаемых "тройках" трибуналов без участия самих подсудимых, кассационное обжалование приговоров не допускалось, равно как и подача ходатайств о помиловании. Наказание за подобное преступление против советского строя, то есть "терроризм", предусматривалось одно: высшая мера. Приговор приводился в исполнение немедленно...
Два месяца назад Левитану исполнилось двадцать. Он был молод, горд новой работой и своим положением, и совершенно счастлив от осознания того, что нужен стране, своему народу, своему Вождю. Ощущение важности творимого им дела подталкивало его в спину порой так, что Юрию хотелось оглянуться: а не растут ли в том самом месте крылья?! Весь день у него не было и капли сомнений в том, что документ, который он увидел мельком на столе Мальцева, необходим, что раз он появился на свет (ЦИК СССР — высочайшая инстанция), значит, враги не дремлют, СССР в опасности, страну надо защищать. А то, что постановление противоречит конституции страны, нарушает основополагающие законы судопроизводства, и его запрещено обнародовать, — еще ни о чем не говорит, думал Юрий, стало быть, так надо.
Сомнения появились к вечеру, когда по Москве понеслись слухи: в Ленинграде несколько часов назад застрелен Киров. Подло, в спину, в самом Смольном! Это случилось в половине пятого вечера.
Сарафанное радио оказалось быстрее официальной пропаганды. Зловещая весть долетела и до Путинковского переулка: кто-то из питерских радийщиков дежурил в Смольном, услышал, телефонировал друзьям в Москву. Поначалу никто не верил. Кремль молчал. Мальцев надолго закрылся в кабинете, к полуночи собрался и уехал в ЦК. Что-то приближалось важное, грозное... "Как же так, — недоумевал Левитан, — Киров выходит был ещё жив, а "террористов" и "врагов народа" уже требовалось карать!..
Впрочем, Левитана больше волновала не загадочная несостыковка с появлением в редакции сурового по духу документа, опередившего по времени убийство главы Ленинградской парторганизации, а само ужасное преступление против одного из любимцев страны. — Неужели Киров, Мироныч, и в самом деле убит? Если это правда, то постановление вышло как нельзя вовремя. Карать — и строго карать! Как собак стрелять... Ну а если Киров всё-таки жив, — то что означает это постановление?".
Первое официальное подтверждение об убийстве секретаря Ленинградского обкома было опубликовано в газетах 3 декабря. Оно прозвучало и в эфире Всесоюзного радио — но читал не Левитан, он приболел, три дня вплоть до 5-го числа провалялся дома с компрессом на горле.
6 декабря "Правда" вышла многомиллионным специальным тиражом. Но этого было явно мало, чтобы показать безмерное горе советского народа, его святой гнев, его святую ненависть к злодеям-убийцам и их притаившимся пособникам. Траурный поезд с телом Кирова еще стучал колесами на подмосковных стрелках. Мальчишки-разносчики с набитыми газетами сумками еще только выбегали из сотен, разбросанных по городам и весям типографий. Сельские почтальоны еще только запрягали каурок и саврасок. А в эфире уже неслось густое левитановское: "Говорит Москва!"...
Да какая же бумага передаст эти набатные ноты, эти обличительные обертоны, этот жар, эту беспощадную сталь, с каким юный Левитан от имени Советского Правительства ринулся чеканить в эфир тяжелые слова прощания с пламенным революционером им грозные анонсы будущей праведной мести...
Очевидцы из радиокомитета, кто присутствовал при захоронении Кирова в Кремлевской стене, видели, вставая на цыпочки, как Сталин у урны с прахом друга утирал слезы. Всесоюзный траур обрушился на советских людей...
А наутро следующего дня в Ленинграде начались массовые аресты "врагов народа".
16 декабря арестованы Каменев и Зиновьев. С ними по "николаевскому делу" схвачены, а 29-го приговорены к расстрелу еще 13 человек, обвиненных в организации убийства Кирова. С формулировками в приговоре: "активные участники антисоветской зиновьевской группы", "организаторы подпольной террористической группы". День арестов плавно переходит в ночь "длинных ножей"...
В СССР начинаются судебные процессы над "врагами народа". Левитан почти каждый день зачитывает притихшей стране их имена.
Зиновьев, соратник Ленина, бывший член ЦК и Политбюро ЦК, бывший председатель Коминтерна и ленинградского Совета депутатов.
Каменев, соратник Ленина, бывший член ЦК и Политбюро ЦК, заместитель председателя Совнаркома, председатель Совета Труда и Обороны СССР, председатель московского Совета депутатов.
Бакаев, один из старейших большевиков, участник гражданской войны, орденоносец, бывший член Центральной Контрольной комиссии.
Залуцкий, один из старейших петроградских рабочих-большевиков, бывший член ЦК, бывший секретарь Ленобкома, председатель первой Центральной комиссии по чистке партийных рядов.
Евдокимов, бывший член ЦК и Оргбюро ЦК, один из руководителей Ленсовета.
Куклин, бывший член ЦК и Ленобкома партии.
Федоров, активный участник Октябрьской революции в Петрограде, бывший член ЦК.
Сафаров, соратник Ленина, один из старейших членов партии, бывший член ЦК, ответственный редактор "Ленинградской правды".
Булак, Бардин, Гертик, Горченин, Костина, Шаров, Файвилович — соратники Ленина, члены большевистского подполья, участники гражданской войны, занимавшие ответственные партийные и государственные посты...
"Целью этих нелюдей, — ледяным тоном (каким он годы спустя будет зачитывать сводки о самоубийстве Адольфа Гитлера и других архитекторов Третьего Рейха, и отчёты о заседании Нюрнбергского трибунала) чеканил слова Левитан, — являлся захват власти в Ленинграде, с тайным замыслом восстановления капиталистического режима в СССР".
"Террористов" хватают пачками. В самом начале 1935 года по делу "Ленинградского террористического центра" арестованы 77 человек, в том числе — видные партийные деятели, соратники и друзья Ленина.
16 января Особое совещание при НКВД СССР выносит врагам безжалостные приговоры, это 19 участников уже "Московского центра".
26 января Сталин подписал постановление Политбюро о высылке из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 бывших сторонников Зиновьева. Впоследствии все они были расстреляны. Аналогичные операции готовились повсеместно.
Большой Террор начался.
Как и другие дикторы Всесоюзного радио, Левитан часами зачитывает многостраничные сообщения из зала суда. Кто они такие — враги народа? Кто эти иуды, тайком, по заданию вражеских разведок прокравшиеся на важнейшие посты в государстве и армии?
Все эти в кавычках "ленинцы" — Троцкие, Бухарины, Рыковы, Каменевы, Зиновьевы? Все эти фальшивые "красные маршалы", а на самом деле немецкие шпионы Блюхеры и Тухачевские? Троцкистское отребье. Враги народа. Нелюди. Выродки. Отщепенцы. Иностранные агенты и наймиты. Иуды, продавшиеся врагу.
С всесоюзных скамей подсудимых в эфир звучат ужасающие признания. Падают, как нож гильотины, справедливые приговоры. Но врагов народа становится все больше и больше. По Москве засновали "черные воронки".
Говорят, после разоблачения Культа личности Сталина и Большого террора во времена Хрущёвской оттепели Юрия Левитана мучила совесть, что он невольно оказался причастен к этому ужасу. Впрочем, другие, близко знавшие Юрия Борисовича утверждали обратное: орденоносец и лауреат ни в чём не раскаивался, считая, что время было такое и он просто хорошо и честно делал свою работу. Его по-прежнему любили, ведь он был человек-эпоха, даже не одна — Именно Юрий Борисович Левитан сообщил о том, что умер Сталин, а также возвестил, что состоялся первый полет человека в космос...
Но если люди легко прощают кумирам былые ошибки, то есть сила, некий высший закон, который с холодной объективностью каждому воздаёт точно по делам его...
Летом 1938 года 23-летняя восходящая звезда всесоюзного радио познакомился в подмосковном Пушкино с красивой студенткой Иностранных языков Раисой Серебряной. Любовь вспыхнула такой силы, что через три недели молодые люди поженились.
Через три года родилась дочь Наташа. Но в семье уже царил разлад: Роя нещадно пилила мужа за "любовь не ко мне, а к работе". А он действительно сутками пропадал в радиокомитете, — Большой террор был в самом разгаре и его голосом власти информировали страну о ходе чисток. Через несколько лет Серебряная бросила дочь и мужа и ушла к офицеру, слушателю военной академии.
Всю свою любовь и немногое свободное от службы время Левитан обратил на дочь. Но вскоре выяснилось, что девочка отстаёт в развитии. Школу Наташа закончила с огромным трудом. Но Левитан смог пристроить её на учёбу в ВУЗ, а потом на небольшую должность на радио. Потом сумел выдать замуж за тихого покладистого врача. В 1970-м у пары родился мальчик Борис — Левитан был счастлив! Однако с возрастом психические проблемы его дочери только усугублялись. В эти же годы у великого диктора стало барахлить сердце. Горькое предчувствие мучило "патриарха советского радио" — стоит ему умереть, кто станет опекать дочь? Да и внук Боря, хоть и был ещё мал, уже проявлял большие странности поведении.
Предчувствие не обмануло. Великий диктор скончался в 1983. В 1990-е его выросший внук уже плотно "сидел" на наркотиках, у парня часто случались приступы дикой агрессии. Во время которых он жестоко избивал мать, с которой жил в одной квартире. Однажды его забрали в психушку и продержали месяц, там внуку Левитана поставили диагноз: "Параноидальная шизофрения".
А в феврале 2006-го случилось ужасное. Борис зверски убил мать. Забил до смерти. Мужчину на шесть лет упекли в психушку. Когда он вышел, то через год замёрз насмерть в парке "Серебряный бор", где его дед в конце тридцатых (когда в паре километров сотни людей ежедневно пытали в застенках и расстреливали, словно на конвейере смерти) любил отдыхать с коллегами по радиокомитету, — кататься на лодках, загорать, играть в бадминтон. Нашли внука голоса "Большого террора" и "Голоса Победы" через три месяца после его исчезновения, когда в парке сошёл снег...
Глава 320 "Ночи длинных ножей"
Никита Хрущёв в своих мемуарах пишет, что убийство Кирова было организовано Сталиным и НКВД СССР. Одна из главных причин — слишком большая популярность Кирова в партии, которую подозрительный до мнительности Сталин не мог стерпеть. Так крупный чекист Филипп Медведь, на момент убийства Кирова работавший начальником Ленинградского УНКВД, незадолго до своего расстрела в 1937 году, в откровенной беседе со своим близким другом признавался: "... идейный вдохновитель убийства — Сталин, а исполнитель — Ягода". Непосредственная причина? В январе-феврале 1934 года состоялся XVII съезд ВКП (б), громко названный "съездом победителей"). Во время тайных перевыборов ЦК кандидатура восхваляемого вождя получила почти 300 голосов против. Более того, группа могущественнейших региональных баронов, лидеров крупнейших парторганизаций (С.В.Косиор, Р.И.Эйхе, И.В.Варейкис, П.Б.Шеболдаев и др.) попыталась сместить Сталина с поста генерального секретаря. Этот пост был предложен руководителю Ленинградской парторганизации Сергею Мироновичу Кирову, который, впрочем, от него категорически отказался. Однако Сталин увидел опасность для своей абсолютной власти, и эта опасность персонифицировалась для него в лице Сергея Кирова и многих делегатов XVII съезда, которые в последующие годы почти поголовно были уничтожены...
Убийство Кирова было удобным способом развернуть крупномасштабный террор против миллионов собственных граждан — мнимых и реальных врагов власти Сталина и его диктатуры. Это было в точности то, что происходило в Германии в "Хрустальную ночь" и в "Ночь длинных ножей"...
*
Победа нацистов в 1933 году стала триумфом и главы штурмовых отрядом НСДАП Эрнста Рёма. Гитлер признавал заслуги командующего своими "коричневорубашечниками": "Когда я назначил Вас, мой дорогой начальник штаба, на Ваш нынешний пост, штурмовые отряды находились в состоянии глубокого кризиса. Ваша заслуга состоит в том, что за несколько лет вы превратили СА в политический инструмент такой силы, что в борьбе с марксистами за власть я смог одержать победу". Но штурмовики больше не были нужны новой власти. Хотя их численность постоянно увеличивалась (около 1 млн в декабре 1933 года, около 2 млн к весне 1934 г), они свою миссию уже выполнили.
Какое-то время отношения Рёма и Гитлера ещё оставались неплохими. Рёма формально почитали в партии. Его портреты украшали митинги и печатались в государственной прессе. Полуграмотный громила получил почётный пост имперского министра (хотя и без портфеля). Фюрер хотел, чтобы СА занимались работой с молодёжью и превратились во что-то вроде клубов военно-спортивно-патриотической подготовки. Но главный коричневорубашечник вовсе не об этом мечтал, когда создавал своё карманное войско.
В марте 1934 году Гестапо подбросило Гитлеру компромат на Рёма. Якобы были обнаружены тайные склады СА по всей стране. В досье, которое легло на стол к фюреру, говорилось также, что Рём вопреки прямому запрету президента вооружил охрану своего штаба пулемётами. С этим пора было что-то делать.
Ещё не подозревая, что участь его решена, Рём встречается со своим скорым убийцей, рейхсфюрером СС. Причём, на встречу с Гиммлером, состоявшуюся в последних числах февраля 1934 года, Рем прибыл в сопровождении графа фон Шпрети, своего молоденького адъютанта с девичьим лицом и по совместительству любовника.
Забавный факт: в ноябре 1933 в Тюрингии проводится военный парад, на который командующий Сухопутными войсками Рейхсвера генерал фон Фрич приглашает Эрнста Рема. Но штабфюрер СА самолично на парад не приезжает, отправляя вместо себя своего адъютанта, красивого гомосексуалиста. Генералы были оскорблены до глубины души. Рем подъехал только к финалу смотра, и то только для того, чтобы забрать своего адъютанта и, наверное, полюбоваться вытянувшимися лицами рейхсверовцев.
Понятно, что в СС и среди военных многие с нетерпением ожидали приказа покончить с этим гнездом садомии.
Подготовка ликвидации вождя СА длилась несколько месяцев. Рём никогда не блистал интеллектом, но в данной ситуации вёл себя прямо наивно, рассчитывая, что с ним не расправятся (ведь за ним — СА, да и столько лет делали одно дело и дружили!). Тем не менее в окружении Гитлера соблюдали максимальную секретность. Если умственные способности самого Рёма оценивались невысоко, то интеллект, животное чутьё и серьёзный вес в иерархии СА, на опасность его адъютанта заговорщиков пугали. Один раз граф фон Шпрети уже ликвидировал заговор против своего шефа. Было это два года назад, в 1932 году. Наделённый природными умом, сообразительностью и наблюдательностью, фон Шпрети вовремя заподозрил работавшего в штабе СА засланного агента Гиммлера и сообщил об этом начальнику личной охраны Рёма, который, в свою очередь, принял меры, в тёмном углу они вдвоём пристрелили лазутчика, перед этим выбив из него признание... но в это раз Гиммлер был максимально осторожным, до последнего убеждая Рёма в своей дружбе и симпатиях к нему.
