Айзек не перебивал, молча смотрел на Гедимина сквозь тёмный щиток. Несколько секунд ремонтник ждал ответа в полной тишине — и чем дальше, тем отчётливее понимал, что никакого "инструктажа" не будет.
— Мы говорили об этом, — сказал Айзек, и в его голосе слышалось смущение. — С Маккензи и Гварзой. Ещё когда я узнал, что тебя позвали внутрь... Они думают — это слишком опасно. И... в общем-то, не нужно.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Что значит — не нужно?
— Никто не полезет в активную зону, пока реактор цел, — качнул головой Айзек. — Огромный риск... для всех. Это только ты можешь. Наши ремонтники... я им даже не предложу. Тем более — операторы. Филки плохо переносят облучение...
Гедимин фыркнул.
— Скафандры на что?
Айзек снова покачал головой.
— Все против, атомщик. Даже из тех, кто в курсе дела. А если вынести на совет, будет ещё хуже.
Гедимин представил, как рассказывает совету о живых реакторах, и невесело усмехнулся.
— Понятно. Будешь у радиофагов — скажи, чтоб забрали зверюшку. Тут за ней следить некому.
24 декабря 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— То есть, никаких неисправностей ты не нашёл?
Гедимин, застигнутый врасплох вопросом Кенена Маккензи, сердито сощурился.
— Ты слушал, о чём я говорю?
Кенен поспешно закивал.
— На слух пока не жалуюсь. Ну так, если не считать твоей навязчивой идеи засунуть всех в реактор... а также западающей кнопки на кодовой панели, просроченного термодатчика, стенной панели, отошедшей на три миллиметра, и криво посаженного уплотнительного кольца, — обе станции в полном порядке?
"Слушал," — изумлённо отметил про себя Гедимин. "И перечислил всё в точности. Вот мартышка!"
— Пока работают, — сдержанно ответил он. — Уплотнитель и кнопку пусть поправят сами, раз меня не пустили. И датчик надо заменить.
Кенен торжествующе улыбнулся.
— Нам есть с чем себя поздравить, Джед. Если уж ты не нашёл ничего серьёзного...
Гедимин качнул головой.
— Вы их только построили. Они и должны нормально работать, — буркнул он.
Кенен с выразительным хмыканьем потрепал его по плечу.
— Джед! Тебе скоро сорок, а реального мира ты, почитай, не видел. Твой покойный приятель мог бы тебе рассказать про "должны" и "нормально".
Гедимин поморщился.
— Мы же не о макаках говорим. Мы-то строить умеем... — он осёкся, вспомнив, что и ему есть что рассказать о "должны" и "нормально". Кенен хлопнул его по плечу и полез в передатчик.
— Завтра ты у нас свободен? Встань к восьми, транспорт я подгоню. Дигон хотел бы тебя видеть.
— Это ещё зачем? — насторожился Гедимин. На секунду мелькнула надежда, что для него есть работа ремонтника или ликвидатора, но тут же угасла.
— Опять к мартышкам? — он недовольно сощурился. — В "Вайтроке" что, сарматов мало?
Маккензи хихикнул.
— Оставь оружие в гетто, Джед. И проверь карманы, чтоб не вывезти за ворота кусок твэла. Начинается Рождество, теск. Все должны праздновать!
25 декабря 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
К отъезду собрались два десятка сарматов — к удивлению Гедимина, в основном Старшие, только трое филков. Дигон, разглядывая "отряд" с довольной ухмылкой, давал напоследок инструктаж, сводящийся к приказу "никуда не лезть!". Гедимин подумал, что это указание проще всего было бы выполнять, оставшись в гетто, и открыл было рот, чтобы поделиться мыслью, но отвлёкся на тихий силуэт на краю толпы. Айзек — в обычном зимнем комбинезоне, с наполовину открытым лицом под капюшоном — стоял, засунув руки в карманы, и задумчиво улыбался.
— Ты-то чего? — шёпотом спросил его Гедимин, когда сарматы забирались в присланный за ними фургон. Айзек едва заметно повёл плечом.
— Полезно иногда развеяться.
Гедимин хмыкнул.
— Осторожнее на открытой местности. Опять найдёшь себе замёрзший водоём...
Айзек беззлобно усмехнулся.
— Ничего, атомщик. Сканеры нынче непромокаемые, если что — чинить не придётся.
Ещё по дороге сквозь неплотно закрытый люк долетали обрывки знакомых мелодий; когда они стали громче, фургон замедлил ход, а потом и остановился под нестройно напеваемое несколькими "мартышечьими" глотками:
— Бубенцы, бубенцы радостно звенят!
Гедимин, щурясь от режущей глаза белизны, выбрался из фургона на притоптанный снег. По рецепторам хлестнуло снова — цветной иллюминацией, выкрученной на максимальную яркость в светлый день, запахами жжёной органики, спирта и мятой хвои, нестройными голосами со всех сторон и звоном, стуком и гудением в такт песням. На небольших огороженных площадках собрались несколько музыкантов; играли разное, вокруг каждой группы толпились одетые по-зимнему "макаки" с покрасневшими лицами и пытались петь. Мимо сновали "мартышки" помельче, не глядя ни по сторонам, ни друг на друга, то и дело теряли сцепку с поверхностью и зарывались в снег на обочинах.
"Парк Крэнга," — узнал Гедимин ворота и виднеющийся в отдалении валун с барельефом, и под рёбрами неприятно заныло. "Мутант уничтожен," — напомнил он себе. "Если сюда нагнали "макак" — тут давно никого не жрали."
Экзоскелетчики на входе долго пересчитывали сарматов, с чем-то сверялись, светили в глаза считывателями и вполголоса что-то разъясняли Дигону. Тот спокойно кивал, и через несколько минут отряд всё-таки вошёл в парк, и Гедимин подумал, что зря не выставил защитное поле, — снующие "макаки" сарматов не замечали так же, как и друг друга.
— Тески! — крикнул кто-то, оседлавший надувную фигуру рогатого животного. Фигуры, расставленные на открытом пространстве между четырьмя тропинками, были облеплены мелкими "мартышками" и фотографирующими дронами. На крик оглянулось несколько краснолицых компаний с банками в руках; шум стал немного тише. Дигон, жестом велев сарматам следовать за ним, молча прошёл мимо надувных зверей и валуна с барельефом и свернул направо — там иллюминация была ещё ярче, а запахи — сильнее. Кто-то засвистел за спиной, но свист быстро оборвался.
Впереди были широкие людные тропы, вдоль обочин уставленные длинными столами. Каждый аккуратно прикрывало защитное поле — снег ещё падал и скатывался с куполов, не задевая разложенные предметы. Мимо на самой малой скорости проплывали миниглайды с коробками; за коробки держались, вертя головами по сторонам, ярко одетые разносчики. Останавливали их часто; почти каждый человек что-то пил или жевал на ходу.
— Кому чего надо, можете пройтись, — сказал Дигон, отогнав сарматов на заснеженную обочину. Снега вообще было много — внутрь ограды парка словно свезли осадки со всего города. Поодаль, за натянутыми вдоль дороги цветными гирляндами, вообще лежали целые горы в рост сармата. Вокруг них возились "макаки", пытаясь придать рассыпчатому веществу какую-нибудь форму. Гедимин углядел несколько готовых "снежных скульптур", как эти сооружения назывались на выставленном рядом плакате; одна из них отдалённо напоминала человека, другая — четвероногое животное, но в основном у лепильщиков получались ровные и не очень шары, иногда — поставленные друг на друга. За оградой дежурили два передвижных снегогенератора.
Айзек выбрался из торговых рядов, держа в руках длинное узкое полотнище с красно-белым орнаментом, огляделся и быстро направился к скучающему Гедимину. Тот удивлённо мигнул.
— Шарф, — пояснил Айзек, помахав полотнищем, сложенным вчетверо, и развернул его на вытянутых руках. В ширину оно тоже было сложено, и орнамент повторялся многократно.
— Зачем? — спросил Гедимин. Предмет он опознал — вокруг толпилось немало людей с подобными полотнищами, обмотанными вокруг шеи. Кто-то повязал и голову — видимо, куртки с капюшоном не нашлось. Кто-то, разогретый изнутри этиловым спиртом, вообще ходил с голой головой и в расстёгнутой одежде; одного такого на глазах у Гедимина перехватил экзоскелетчик и отвёл под крышу приводить себя в порядок.
— Для Маккензи, — усмехнулся Айзек, примеряя шарф и сводя концы на груди. — Он, ты знаешь, любит всякое такое. Постой, я на тебе примерю...
Гедимин шарахнулся в сторону, едва не порвав гирлянды ограждения. Айзек хихикнул и огляделся по сторонам, высматривая других сарматов. На месте был только Дигон; остальные незаметно разбрелись. Двоих Гедимин увидел среди "снежных скульптур" — они пытались соорудить из рыхлой массы не то "Ицмитль", не то "Стимфалиду", и носовая часть уже выглядела узнаваемо.
— Тески! — кто-то из пробегающей мимо компании замедлил шаг и едва не выронил фляжку.
— К чёрту тесков! — другой человек, ухватив его за воротник, потащил дальше. — Праздник!
Гедимин, еле слышно хмыкнув, сошёл с обочины на истоптанную тропу. Местами снег на ней утрамбовали в ледяную корку, и к образовавшимся скользким участкам не спешили роботы-уборщики — наоборот, их раскатывали ещё сильнее. Сармат удержал равновесие, но задумался о выпускании когтей.
В восточной части парка деревья стояли чаще, но пространства ещё хватало, чтобы поставить под свисающими гирляндами торговую палатку. На засыпанных снегом склонах катались на ярко раскрашенных досках разной длины и ширины, у временной калитки толпа примеряла доски и надувные тазики. Ещё дальше среди кустов сновали мелкие "мартышки", забрасывая друг друга комками снега. Вдалеке шумела вода — быстрые ручьи в скалистой части парка не замерзали даже зимой. Гедимин пошёл было на звук, но наткнулся на ленту, натянутую на проходе, и прикреплённый к ней запрещающий знак. Сбоку от тропы стоял аккуратно очищенный от снега контейнер с изображением собаки; из прорезей в нём мигали огоньки платёжного терминала. "Приют для бездомных животных" — гласила надпись под ним. "Будем рады любой помощи."
"Животные," — Гедимин огляделся по сторонам, вспомнив местных собак — корм для мутанта и крайне своевременную приманку. До сих пор он не видел ни одной. "Вот что. Их собрали и держат под присмотром. Разумно."
Он двинулся было назад, к торговым рядам, но решил, что лучше будет срезать угол по тропинкам среди деревьев, — какая-то из них должна была свернуть к центру парка. Здесь, на востоке, было малолюдно, и даже не все деревья обмотали гирляндами; Гедимин надеялся на тишину, но лес был слишком редким, чтобы поглотить все долетающие с запада звуки. Там снова что-то пели, с воплями скатывались с временных снежных холмов, и кто-то, похоже, сломал прокатный инвентарь — не то доску, не то тазик.
"Вот здесь и сверну," — сармат обошёл выставленный на углу валун с приклеенной к нему человекоподобной фигуркой и вдоль редких невысоких кустарников направился к строениям и огням. Здесь, на задворках, ещё остались горки незатоптанного снега, почему-то не вывезенные в центр; несколько некрупных "мартышек" возились среди них и, кажется, пытались закатать друг друга в снежный шар.
— Гедимин, приём! — послышался в наушниках удивлённый голос Айзека. — Где ты там? Выходи к лоткам, Дигон тебя потерял!
— Иду, — отозвался Гедимин, высматривая среди мелких подвижных фигур рослые силуэты сарматов. — Я на западе, у опушки, тут тише.
Тень мелькнула слева в кустах, на краю поля зрения. Гедимин и сам не понял, что заставило его обернуться на слабый шорох, — но, когда он увидел животное, оно уже перешло тропу и бежало длинными прыжками. Это была собака, довольно крупная; она мчалась беззвучно, выбрав какую-то цель. Гедимин успел отследить её траекторию — и бросился наперерез. Он увидел, как животное оскалило зубы перед последним прыжком — на спину одной из мелких "макак" среди сугробов. В ту же секунду кулак сармата, промахнувшись мимо черепа, опустился на загривок животного, и оно с визгом рухнуло набок и покатилось дальше, поднимая снежную пыль и оставляя за собой красный след. Врезавшись в сугроб, собака дёрнулась ещё пару раз и затихла. Гедимин, шагнув к ней, увидел, что её хребет и лопатки раздроблены, а с его кулака на снег капает красное.
Он отступил на шаг, растерянно мигая. "Вытереть," — мелькнуло в голове. Застывшие на месте "мартышки" молча таращились на него несколько секунд — а потом без единого звука бросились к палаткам.
— Вот ты где! — услышал он за спиной облегчённый вздох Айзека. — Что тут произо... Hasu!
— Животное атаковало, — пробормотал Гедимин, глядя на окровавленную руку. Айзек, вполголоса выругавшись, подобрал пригоршню снега и сунул сармату.
— Быстро вытрись — и мы очень тихо уходим! Дигон, приём, — громко прошептал он в коммутатор, на ходу оттирая рукав Гедимина от чужой крови. — Пора домой. Очень пора.
— Это было животное, — Гедимин замедлил было шаг, но Айзек, вцепившись в него, силой поволок дальше. — Ненужное существо...
— На суде объяснишь, — буркнул Айзек. — Эти детёныши... они видели тебя? Да что я спрашиваю...
— Животное напало на них, — сказал Гедимин, угрюмо щурясь; он ещё не всё понял, но до него начинало доходить, что он влип. — Надо было пресечь...
Айзек тяжело вздохнул.
— Надо было мне выходить в тяжёлом скафандре. Была бы вероятность, что тебя не опознают. Надеюсь, тебя не выдадут макакам. Из-за дохлой собаки, — будет совсем обидно!
Экзоскелетчики ждали их у ворот — не успели ещё Гедимин и Айзек подойти к опередившей их группе Дигона, как чёрно-зелёные силуэты выдвинулись им навстречу. Ремонтник судорожно вздохнул, прошипел "Айзек, не лезь!" и шагнул вперёд.
— Имя?.. — луч считывателя полоснул по глазам. — Вам придётся пройти с нами. И вам, мистер Марци.
— Возвращайтесь в гетто, — спокойно сказал Дигон сарматам. — Айзек, отвези их и предупреди "Вайтрок".
...Стоять перед турелями экзоскелетов без скафандра было неприятно, и Гедимин то и дело начинал прикидывать, за что хвататься и как уклоняться, если его решат расстрелять прямо тут. Дигон держался спокойнее и время от времени крепко сжимал запястье сармата — "тихо, всё под контролем".
— Я ликвидатор. Я обязан уничтожать агрессивную фауну, — мрачно повторил Гедимин, глядя на глухой нагрудный щит экзоскелета. — Эта фауна проявляла агрессию.
Из экзоскелета донёсся раздражённый вздох. Допросчик отключил смарт и повернулся к Дигону.
— Уже ведь было спорное дело с участием Кета...
— То дело давно закрыто, — отозвался Дигон. — А сейчас у вас есть видеокадры.
— У нас много чего есть, — проворчал допросчик. — С одной стороны, этот пёс — собственность приюта. С другой — он и должен быть в приюте, а не носиться по парку. И это не первый раз, когда его замечают в окрестностях. Приют заверяет, что он безобиден...
— Он целился в шею, — буркнул Гедимин. — Возьми кадры и проследи траекторию. Там всё видно.
Дигон сжал его запястье.
— Спокойно. Полиция разберётся.
Экзоскелетчик снова взялся за смарт. Передатчик в кармане Дигона протяжно пискнул.
— Возвращайтесь в гетто, мистер Марци, — сказал человек. — Кета можете забрать. Запрет на выход за пределы гетто приписки... ну, и так далее, предписание у вас на руках. Можете быть свободны.
Забравшись в скафандр и выйдя на крыльцо, Гедимин окончательно успокоился — что бы ни решили "макаки" после праздников, в ближайшие дни никто не тащил его в тюрьму. "Опять будут пороть?" — он досадливо сощурился — унижение того дня до сих пор не забылось и даже не притупилось. "Или за собаку не будут? Или будут, но меньше?"
