воды которого люди тоже гибнут. Есть здесь еще источник, который называется
источником Уничтожения. От яда, скопившегося в этих источниках, нет
лекарств... Кроме того, болотные испарения, подымающиеся в этих местах,
губительно действуют на людей, и ходить здесь можно только от полудня до
заката...
— Так, значит, маньские земли невозможно покорить? — спросил Чжугэ Лян.
— Но если мне не удастся покорить этот край, то я не смогу победить ни
царство Вэй, ни княжество У! Нет, лучше умереть, чем нарушить волю государя!
— Не печальтесь, чэн-сян! — сказал старец. — Я проведу вас туда, где вы
разрешите все свои сомнения!
— Куда же ты поведешь меня, старик? — спросил Чжугэ Лян.
— Пройдите несколько ли на запад и увидите горную долину, по которой
протекает река Ваньаньци — река Десяти тысяч спокойствий, — сказал старик.
— Там давно живет великий мудрец, который также прозывается мудрецом Десяти
тысяч спокойствий. Позади его хижины есть родник Спокойствия, и стоит
человеку, отравленному ядом из источника, выпить этой родниковой воды, как
он выздоравливает. Возле хижины мудреца растет трава, которая называется
ароматным листом Се, и если человек съест такой лист, болотные испарения
становятся для него безвредными. Отправляйтесь к нему, чэн-сян, и просите
помощи.
— Почтенный старец, я глубоко тронут твоей милостью и прошу тебя, назови
свое имя!
— Я — бессмертный дух здешних гор! — отвечал тот. — Полководец Фу-бо
повелел мне дать тебе указания!
Тут каменная стена храма раздвинулась, и старец исчез. Чжугэ Лян был
поражен. Он еще раз поклонился духу, затем отыскал свою колесницу и уехал в
лагерь.
На другой день Чжугэ Лян приготовил благовонные курения и, сопровождаемый
онемевшими воинами, отправился на поиски места, которое ему было указано
горным духом. Вступив в долину и пройдя двадцать ли, он увидел высокие сосны
и кипарисы, густой бамбук и необыкновенные цветы вокруг небольшого селения.
За изгородью виднелось несколько хижин, и оттуда доносился аромат
благовоний, щекотавший ноздри.
Чжугэ Лян подошел к воротам и постучался. Навстречу ему вышел мальчик. Чжугэ
Лян хотел спросить его имя, но мальчик отступил в сторону, и на его месте
появился рыжеволосый и голубоглазый человек в плетеной бамбуковой шляпе,
соломенной обуви и белом одеянии.
— Пришелец, ты, должно быть, ханьский чэн-сян? — осведомился неизвестный.
— Как ты узнал меня, великий мудрец? — спросил Чжугэ Лян.
— Я давно знаю, что ты выступил в поход на юг, — сказал человек. — Так
неужели ты думаешь, что мне не известно твое имя?
И он пригласил Чжугэ Ляна к себе в хижину. После приветственных церемоний
Чжугэ Лян сказал:
— Император Чжао-ле, умирая, оставил на мое попечение своего преемника и
дал мне священный приказ покорить маньские земли. Никак не ожидал я, что Мын
Хо скроется, а воины мои напьются воды из источника Немоты! Вчера
чудодейственный дух здешних гор по повелению полководца Фу-бо сказал мне,
что вы владеете целебным источником и можете излечить моих воинов. Смиренно
прошу вас — дайте мне святой воды! Спасите жизнь людей!
— Я уже давно живу в глухих горах, — ответил старец-отшельник. — Незачем
вам было утруждать себя поездкой ко мне! Источник рядом с моей хижиной —
идите и пейте!
Мальчик повел Ван Пина и его онемевших воинов к ручью. Воины напились воды,
и у них началась рвота; когда вся ядовитая слизь вышла, они снова обрели дар
речи. Тогда мальчик провел их к речке Десяти тысяч спокойствий, и воины
омылись в ней.
Отшельник принес кипарисовый чай и предложил его Чжугэ Ляну.
— В этом маньском дуне много ядовитых змей, — сказал он, — а ивовые
сережки, падая в источник, отравляют воду. Только из колодцев вода пригодна
для питья.
Чжугэ Лян попросил у отшельника ароматных листьев Се. Старик разрешил воинам
сорвать каждому по листку и съесть. С тех пор болотные испарения перестали
вредить им.
Чжугэ Лян почтительно поклонился отшельнику и спросил его имя.
— Я — Мын Цзе, старший брат Мын Хо, — ответил тот.
Чжугэ Лян был потрясен.
— Не удивляйтесь, чэн-сян! — воскликнул отшельник. — Сейчас я все
объясню. Нас было три брата: старший — я, второй — Мын Хо и третий — Мын
Ю. Родители наши умерли, а два моих брата, завистливые и злобные, не
захотели находиться под властью государя. Я пытался их убедить, но они и
слушать не стали. Тогда я переменил имя и с тех пор живу в уединении. Мой
недостойный брат своей непокорностью заставил вас предпринять поход в эту
бесплодную землю. Но вы взяли его в плен и пощадили; за это я вам
благодарен!
— Вот сейчас я убедился, что действительно возможны такие вещи, какие
некогда случились с Дао То и Ся Хуэем!(*1) — промолвил Чжугэ Лян и,
обращаясь к Мын Цзе, добавил: — О вашей заслуге я доложу Сыну неба, и вы
получите титул вана! Согласны?
— Я бежал сюда от богатства и славы, — сказал Мын Цзе. — Мне ли думать о
почестях!
Чжугэ Лян предложил ему в дар золото и парчу, но Мын Цзе отказался.
Потомки сложили об этом такие стихи:
Жил мудрец одинокий средь гор и стоячих болот,
И во время похода его посетил Чжугэ Лян.
Там деревья доныне стоят, как в пустыне, одни,
И над горной вершиной клубится болотный туман.
Возвратившись в лагерь, Чжугэ Лян тотчас же приказал копать колодцы. Воины
рыли землю и дошли до глубины в двадцать чжанов, но воды не обнаружили.
Копали и в других местах, но также безуспешно. Воины сильно встревожились.
Ночью Чжугэ Лян воскурил благовония и стал молиться небу:
— Слуга Чжугэ Лян благоговейно принял в свои руки счастье великой Ханьской
династии! Покойный император повелел ему покорить маньские земли! Но в
походе войску не хватило воды, и люди страдают от жажды. Небо, если ты не
хочешь конца Ханьской династии, даруй нам пресную воду! А если судьба
династии свершилась, мы здесь умрем!
На рассвете все колодцы наполнились пресной водой.
И потомки об этом событии сложили такие стихи:
Он возглавил войска и повел их на маньские земли.
С верным дао-путем сочетал он свой ум навсегда.
В беспокойстве большом, он смиренно пред небом склонился,
И в награду за то появилась в колодцах вода.
Воины Чжугэ Ляна, запасшись питьевой водой, двинулись вперед. Пробравшись к
Тулуну, они расположились лагерем. Маньские разведчики донесли об этом Мын
Хо.
— Болотные испарения на них не действуют! Жажда не иссушает их! Они не
пили из ядовитых источников! — воскликнул он.
Великий князь Досы сам отправился вместе с Мын Хо на разведку. Он увидел,
что шуские воины спокойны и прекрасно себя чувствуют. Они на коромыслах
носили воду, поили коней и готовили пищу.
При виде такой картины у Досы волосы поднялись дыбом, и он сказал, обращаясь
к Мын Хо:
— Ведь это войско духов!
— У нас с братом смертельная вражда с Чжугэ Ляном, — воскликнул Мын Хо.
— Мы лучше умрем, но не станем ждать, пока нас свяжут и выдадут врагу!
— Если потерпите поражение вы, то и моим женам и детям конец! — вскричал
Досы. — Надо напоить вином наших воинов и поднять их на битву. Только так
мы сможем победить.
Досы уже собирался выступить, когда ему доложили, что Ян Фын, старейшина
соседнего дуна Сиинь, идет ему на помощь с тридцатитысячным войском.
— Теперь-то мы обязательно победим! — обрадовался Мын Хо.
Великий князь Досы вместе с Мын Хо выехал навстречу Ян Фыну.
— Я привел тридцать тысяч воинов, — сказал ему Ян Фын, — и все они одеты
в железные латы. Мое войско пройдет любой дорогой и одолеет любого врага.
Мои сыновья также готовы служить вам, князь!
Ян Фын велел сыновьям поклониться Мын Хо. Вперед вышли двое юношей, сильные,
как тигры. На радостях Мын Хо устроил в честь Ян Фына пир.
— Нам надо развлечься, — сказал вдруг слегка опьяневший Ян Фын. —
Я привез с собою девушек, которые прекрасно танцуют с мечами. Хотите
посмотреть?
Довольный Мын Хо выразил согласие.
Вскоре вошли маньские девушки с распущенными волосами, в руках у них были
мечи. Они танцевали, а маньские воины вторили им песней.
Ян Фын велел своим сыновьям наполнить кубки и поднести их Мын Хо и Мын Ю. Те
приняли кубки и хотели выпить вино, но в этот момент раздался крик Ян Фына,
и его сыновья схватили Мын Хо, а маньские девушки, встав у входа в шатер,
преградили путь страже.
— Когда убивают зайца, лисица тоже скорбит, ибо всему звериному роду
наносится рана, — промолвил Мын Хо, обращаясь к Ян Фыну. — Ведь мы с тобой
правители соседних дунов и никогда не враждовали. Почему же ты хочешь убить
меня?
— Мы желаем отблагодарить Чжугэ Ляна за его милости, — ответил Ян Фын. —
А ты враждуешь с ним, и мы тебя выдадим!
Узнав об этом, воины, бывшие под началом Мын Хо, разбежались по родным
местам, а Ян Фын повез Мын Хо, Мын Ю и Досы к Чжугэ Ляну. Представ перед
ним, Ян Фын сказал:
— Господин чэн-сян, мои сыновья и племянники глубоко тронуты вашими
милостями и в благодарность за них доставили вам Мын Хо и его
единомышленников!
Чжугэ Лян щедро наградил Ян Фына и велел привести в шатер Мын Хо.
— Ну, как, теперь покоряешься мне? — улыбаясь, спросил Чжугэ Лян.
— Нет, это не ты взял меня в плен, мои люди выдали меня, — отвечал Мын
Хо. — Я умру, но не покорюсь!
— А ты обманом завлек меня к четырем ядовитым источникам, — сказал Чжугэ
Лян. — Но видишь, воины мои остались невредимы! Разве это не воля неба?
И зачем ты упорствуешь?
— Мои предки жили в горах Инькэншань, — отвечал ему Мын Хо. — Путь туда
прегражден тремя реками и двумя заставами. Если тебе удастся схватить меня
там, весь мой род от сыновей до внуков покорится тебе...
— Хорошо, — согласился Чжугэ Лян. — Я тебя отпущу и в этот раз. Собирай
войско, будем снова сражаться! Но смотри, попадешься, уничтожу тебя и весь
твой род!
Он приказал приближенным снять с Мын Хо веревки и отпустить его. Мын Хо
поклонился и вышел из шатра. Затем Чжугэ Лян освободил князя Досы и угостил
его вином, чтобы рассеять его волнение. Но Досы и остальные пленники все еще
дрожали от пережитого страха и не смели смотреть в глаза Чжугэ Ляну. Тогда
он велел дать им коней и проводить из лагеря.
Поистине:
Выйти в местность неприступную трудно было Чжугэ Ляну,
Но не зря же он обдумывал удивительные планы.
Если вы хотите узнать, как Мын Хо снова собрал войско и кому на этот раз
досталась победа, загляните в следующую главу.
ГЛАВА ДЕВЯНОСТАЯ
в которой повествуется, как маньские войска были разгромлены в шестой раз,
как сгорели воины ратановых лат,
и как Мын Хо попал в плен в седьмой раз
Чжугэ Лян отпустил князя Мын Хо и тысячу других пленников. Ян Фыну и его
сыновьям он пожаловал титулы, а воинов его дуна щедро наградил.
Мын Хо со своими людьми ушел в дун Инькэн. На границах этого дуна протекали
три реки: Лушуй, Ганьнаньшуй и Сычэншуй, которые сливались в одну реку,
называвшуюся Саньцзян. В северной части Инькэна на равнине, раскинувшейся на
двести ли, водилось множество диких зверей; в западной части дуна,
тянувшейся тоже на двести ли, были соляные колодцы. На юге Инькэн граничил с
дуном Лянду, а на юго-западе дуна на двести ли граница его тянулась по рекам
Лушуй и Ганьнаньшуй.
Дун Инькэн был окружен горами, где добывали серебро, и они назывались горы
Серебряные — Инькэншань. В этих горах было гнездо маньского князя, здесь
находились его дворец и храм предков Цзягуй. В этих местах существовал
обычай четыре раза в год резать коров и коней для жертвоприношений. Обычай
этот назывался "гаданием о духах". Кроме того, было принято ежегодно
приносить в жертву духам пленных воинов или людей из чужих деревень.
Больные здесь лекарств не принимали, а обращались к жрецам, и считалось, что
они приносят молитву духам лекарства. В этих местах не существовало никаких
законов, за преступление предавали смерти.
Девушки купались в реке вместе с юношами, и если они соединялись, родители
не протестовали. Это называлось "обучение искусству".
Когда шли дожди, местные жители сеяли рис, а в засуху урожаев не бывало,
тогда люди ели змей и слоновое мясо.
Дун возглавлялся правителем племени, за которым следовали старейшины.
В городе Саньцзянчэн дважды в месяц, в первый и пятнадцатый день, бывали
ярмарки, где шла бойкая торговля.
Таковы были нравы и обычаи в этих местах.
В дуне Инькэн князь Мын Хо собрал более тысячи человек, приверженцев своего
рода, и сказал им:
— Несколько раз терпел я позор по вине чэн-сяна царства Шу и поклялся
отомстить ему. Что вы посоветуете?
— Я назову вам человека, который может разбить Чжугэ Ляна! — вдруг
воскликнул один из присутствующих.
Это был младший брат жены князя Мын Хо, глава восьми племен и правитель дуна
Дайлай.
— О ком ты говоришь? — заинтересовался Мын Хо.
— О правителе дуна Бана, великом князе Мулу, — ответил правитель дуна
Дайлай. — Мулу — волшебник, он выезжает в бой верхом на слоне и умеет
вызывать ветер и дождь. Его всегда сопровождают тигры, барсы, шакалы, волки,
ядовитые змеи и скорпионы. Под его началом тридцать тысяч на редкость
храбрых воинов! Напишите ему письмо и пошлите подарки, и он вам поможет.
Я даже сам готов поехать к нему. Если он приведет свое войско, тогда нам не
страшны враги!
Мын Хо набросал письмо и велел своему зятю отвезти его великому князю Мулу.
Великий князь Досы оборонял Саньцзянчэн, первую крепость на пути врага.
Императорское войско подходило к Саньцзянчэну. Чжугэ Лян издали увидел, что
город с трех сторон окружен рекой и можно подойти с одной стороны к нему по
суше.
С этой стороны он и послал отряд войск во главе с Чжао Юнем и Вэй Янем
штурмовать город. Со стен города посыпались стрелы. Местные воины были
искусными стрелками и могли сразу выпускать из лука по десяти стрел;
наконечники они смазывали ядом, от которого раненый умирал в страшных муках.
Чжао Юнь и Вэй Янь, не добившись успеха, возвратились к Чжугэ Ляну и
рассказали об отравленных стрелах. Чжугэ Лян в небольшой коляске сам поехал
к месту боя. Он приказал войскам отступить на несколько ли и расположиться
лагерем.
Маньские воины поздравляли друг друга с победой и смеялись над противником.
Они были так уверены, что враг больше не посмеет наступать, что даже ночью
