В широком зале с низким потолком, поддерживаемым столбами из плоских круглых камней, где тут и там стояли столики с каменными столешницами и скамьями, за стойкой трактирщика сидел старый Рыг. В узкие окна-бойницы лился серый свет пасмурного дня, но было его слишком мало, из-за чего приходилось зажигать светильники, выглядящие как небольшие глиняные чашки с жиром и шнурком из шерсти (они были тусклыми и вонючими, но в производстве простыми, да и дешёвыми).

Поднеся к губам кружку из мутного стекла, пожилой воин сделал маленький глоток обжигающей жидкости, прокатившейся по горлу и ухнувшей в желудок, чтобы уже там вспыхнуть согревающим всё тело пожаром. Среди горилл столь почтенный возраст был редкостью во все времена, да и сейчас, когда перед жителями долин не вставал выбор о том, кому есть, а кому — умирать от голода, ситуация изменилась мало.

"Слишком мало времени прошло, чтобы старики успели появиться", — хмыкнул про себя хозяин трактира, прищуренным взглядом окидывая пустое помещение, чтобы после этого вернуть своё внимание к читаемой книге, на обложке которой выдавлены буквы "История Эквестрии".

Рыг не так давно научился читать, из-за чего на каждую страницу ему приходилось тратить уйму времени, что в обычные дни было недопустимой блажью, но сейчас, спустя десять дней после объявления о гибели Шторма, посетителей в его заведении было мало. Впрочем, стоило быть благодарным хотя бы за то, что они, посетители, вообще имеются, так как в ином случае пришлось бы вспоминать голодные годы...

Проводя параллели с народами, о которых слышал из сплетен и читал в книгах, Рыг мог сравнить Шторма с Молом Первым, спасшим грифонов от разгрома в войне и безвластия, ну или даже Старсвирлом Бородатым, объединившим всех пони под копытом принцесс. Стоит ли удивляться, что известие о его гибели... испугало народ?

"Если бы мой отец узнал, что горилл может испугать гибель вождя... он бы хохотал долго и заливисто, а потом настучал бы болтуну по голове, чтобы не нёс всякие глупости", — старик бережно перевернул страницу книги, после чего пододвинул поближе светильник, чтобы свет от фитиля падал на бумагу, позволяя подслеповато прищуренным глазам разобрать мелкие буквы.

Молодые гориллы, не знающие иной жизни, кроме как под дланью короля-завоевателя, сейчас старались лишний раз не выходить из дома, с тревогой ожидая возвращения тёмных времён, а вот зебры, пони, грифоны, минотавры, катжиты... наоборот стали встречаться всё чаще. Впрочем, беспорядков пока что удавалось избежать за счёт того, что во всех поселениях был объявлен комендантский час, подкреплённый военным положением. Обозлённые солдаты же, ещё недавно готовившиеся к войне на другом материке, не церемонились ни с кем из тех, кто по их мнению нарушал закон.

"Чувствую я, что кончились наши спокойные дни. Если в ближайшее время во главе государства не встанет сильный король...", — старик поймал себя на том, что второй раз перечитывает одну страницу, но смысла слов не понимает.

— Гррр... — Рыг отодвинулся от стойки, а затем решительно захлопнул книгу, начав массировать уставшие глаза.

У Шторма, как говорили слухи, есть наследник от катжитки, который живёт в Тортуге. Проблема же была в том, что он ещё слишком мал, чтобы претендовать на место отца, а гориллы, пусть за прошедшие годы их народ многое поменял в своей жизни, не примут слабого правителя (при этом не столь важно, что рождён он самкой из другого народа). Будь детёнышу хотя бы десять, верные войска могли бы удержать трон, дожидаясь того момента, когда он войдёт в силу, но сейчас...

Скрип входной двери заставил Рыга прервать ход своих мыслей, поднимая взгляд на неожиданного посетителя. Грифон, а точнее — грифонша грязно-бурого цвета, одетая в серый плащ и передвигающаяся на четырёх лапах, вошла в трактир и сразу же сместилась в сторону от прохода, уходя из прямоугольника света. Двигалась она плавно и быстро, совмещая природную грацию крылатых хищников, выучку и опыт наёмника, каковых немало появилось в королевстве Шторма в последние годы.

"В голодную зиму и корень — сочный плод", — мысленно хмыкнул трактирщик, поспешно пряча книгу под стол и оскаливаясь в дружелюбной улыбке...

...

Оказавшись внутри трактира, расположенного на краю очередного небольшого городка рудокопов, Хельга привычно ушла с траектории возможной атаки, демонстрируя походку и повадки бывалой наёмницы. Пусть ей и приходилось иногда выставлять себя насквозь гражданской пташкой, у которой даже инстинкты притуплены безопасной жизнью, а ходя в броне не было особой необходимости опасаться удара кинжалом или дротика с ядом, но сейчас навыки, полученные Чёрной Розой ещё в учебке, отлично помогали отыгрывать охотницу за звонкой монетой (или короной). В конце концов, за время проживания в Империи Шторма, она не раз видела грифонов-наёмников, а то и ремесленников, сбежавших с родины после гражданской войны...

— Не часто в нашей глуши можно увидеть новую морду, — дружелюбно пророкотал трактирщик, всем видом показывая то, что готов развлечь гостью разговором. — Какими судьбами к нам занесло такую красавицу?

"Видимо, из-за моей деятельности, гориллы очень редко заходят. Слишком уж он дружелюбен...", — красная пташка, перекрасившая свою шёрстку и перья в бурый цвет, решив не расстраивать старика, который мог стать источником информации, устроилась на каменной скамье у стойки, внешне небрежно сложив передние лапы на столешнице.

— Здесь конкретно — пролётом; в империю прибыла... за заработком, — грифонша бросила взгляд на приоткрытую дверь позади старого самца гориллы. — Мне бы перекусить и чего-нибудь выпить.

— Заработать — это хорошо, — растянул губы в улыбке собеседник, мысленно уже подсчитывающий, сколько можно будет содрать с пролётной хищницы. — И как нынче с наёмничеством?

— Никак, — почти искренне скрипнула клювом Хельга, прикрыв глаза веками. — Хозяин, ты сперва еду принеси, а уже потом разговоры разговаривай.

— Так я же узнать хотел, на какую сумму рассчитывать, — всплеснул лапами трактирщик, даже делая шаг назад. — У меня ведь и рыбка в погребке есть, и фрукты с Попугайных Островов. Как говорится...

— "Любой каприз за ваши деньги", — процитировала знакомого голубошкурого грифона пташка, затем покопалась в кошеле и выложила на стойку пару серебряных и полдюжины медных корон. — С наймом мне не повезло... а сейчас и надежды нет, что повезёт. Больше потратить не могу, а то на корабль до Тортуги не хватит.

— Понятно, — как-то резко потеряв весёлость, трактирщик смахнул деньги со стола и, развернувшись к двери в задней стене, произнёс: — Сейчас всё будет. И смотри мне — не балуй. Ты хоть и крылатая, да и тебя найти сможем, если что своруешь.

— Следи за языком, старик, — когти грифонши царапнули столешницу, а сама она приподнялась, хищно сверкая глазами и распахивая крылья. — Я — наёмник, а не вор. И если уж что и заберу, то только трофеи с тела убитого врага.

— Хах... Не серчай, красавица, — не оборачиваясь, посмеялся самец-горилла, уже заходя в заднее помещение. — Чужакам у нас веры нет, а я ещё помню как в молодости, когда голод гнал либо на войну, либо в сырую землю, братья не гнушались забирать еду у братьев, чтобы самим дожить до завтрашнего дня. Да и сейчас, боюсь, как бы молодёжь к этой практике не вернулась. Шторма-то... нет теперь, так что и законы его... тупым клинком на воздухе писаны. Эх! Я бы тем идиотам, что печку для металла складывали, самолично лапы в задницы позапихивал, если бы они в том же взрыве не сгорели. Да что теперь говорить: сделанного не воротишь. Нам же, простым рубакам и трудягам, остаётся ждать, что гориллы из числа вождей решат... Нельзя было доверять такое дело глупым кошкам...

Бормотание старика доносилось из распахнутой двери, пока он чем-то гремел, стучал, ходил из стороны в сторону. Слушающая же его Хельга понимала, что он искренне переживает за случившееся, и волнуется о том, что теперь будет со страной. Будто бы она только на Шторме и держалась.

"А на чём... то есть "на ком" держится наша империя?", — представив себе тот хаос, который мог начаться ещё совсем недавно, если бы во время покушения погиб Мол Пятый, пташка вздохнула.

Но всё равно, она считала, что поступила абсолютно верно. Ведь если бы завоевателя не остановили сейчас, когда армии только готовились к отбытию, потом было бы уже поздно. А из этого следует, что жертв и затрат на войну, было бы многократно больше... со всех сторон. И пусть судьба горилл не была ей столь уж интересна...

— Жрать подано, леди, — вышедший из задней комнаты старик, со стуком опустил на стойку перед Хельгой металлический поднос, на котором стояла глубокая глиняная миска с наваристым рыбным супом, кружка с травяным отваром, блюдце с немного чёрствой булкой с грибной начинкой и несколькими крупными варёными яйцами.

Учитывая цены, которые резко взлетели за последние пять дней, так как поставки еды задерживались едва ли не везде, этого было слишком много за заплаченные деньги. Однако стоило ей поднять взгляд на трактирщика, как заготовленные слова о том, что она не примет подачку и "Расплачиваться по-другому" не намерена застряли в горле.

— Кушай, красавица, — слабо улыбнулся хозяин заведения, усаживаясь на своё место за стойкой, правым локтем упираясь в столешницу, чтобы ладонью той же лапы подпереть голову. — Вам — молодым, голодать нельзя. И я уж не знаю, как там у вас в горах принято, но у нас, тому кто заставил самку голодать, свои же братья зубы выбьют... а то и на мясо пустят. Хе-хе... Чтобы, значит, идиот хоть так племени послужил.

— Я... — всё же попыталась отказаться пташка.

— Не будешь есть — вылью на улицу, — сурово сдвинув брови, заявил собеседник. — Или в отхожую яму выкину. Ешь и не глупи: я сам с голоду не помираю.

На некоторое время в помещении установилось молчание, но грифонша всё же сдалась и начала есть, под одобрительным взглядом старика. Она чувствовала себя как-то... неловко из-за того, что принимала помощь, которая ей была не нужна, от того, кто по её воле вынужден будет жить в далеко не самые спокойные времена. Впрочем... Чёрных Роз воспитывали так, чтобы совесть и стыд не мешали исполнять долг (а слухи о том, что они этих чувств лишены вовсе, были пущены специально, чтобы противник не старался на них давить).

— Не вовремя ты к нам подалась, красавица, — хмыкнул трактирщик, переводя взгляд от крылатой хищницы к входной двери. — В старые времена у нас была поговорка, "Чтоб твоим детям родиться в год большого похода". Более страшного проклятья и придумать было сложно...

— Почему? — оторвавшись от еды, спросила Хельга, стоило старику замолчать.

— А... — самец-горилла махнул лапой с широкой ладонью. — Большой поход — это время, когда самцы уходят на войну, оставляя свой дом почти без защиты. В случае удачи — они вернутся с богатой добычей, благодаря чему потомство вырастет сильным и многочисленным... Только вот всегда оставался шанс, что отсутствием самцов воспользуется соседнее племя и тогда... Гхм-гхм. Голод, красавица, толкает на страшные поступки. Вы — молодёжь, и в страшных снах не видели того, что может происходить в реальности. Ты кушай-кушай... и старика не слушай.

...

Трактир, как и всё поселение горилл, остались позади, а Хельга продолжила свой путь в сторону Стеклянной Пустыни. Своих напарников-подчинённых она отправила обратно к побережью, приказав не ждать её и лететь прямиком в Империю Грифонов, где выйти на связь с представителем Чёрных Роз, а потом и отчитаться перед Молом Пятым (в конце концов, миссия была завершена успешно). Ну а ей предстояло закончить ещё одно дельце, попутно затянув своё пребывание на материке на как можно больший срок.

Применив к себе скрывающую магию, красная пташка поднялась высоко в небо, после чего стала парить на восходящих потоках ветра. Срок беременности был уже довольно значительный, из-за чего скрывать этот факт становилось тяжело, что и стало одной из причин отсылки всех членов отряда на родину...

"Жаль, что Зелёной я до конца доверять не могу — целительница её уровня была бы весьма кстати", — поморщившись, грифонша напомнила себе, что Чёрные Розы в первую очередь верны императору, а уже потом — всё остальное.

Впрочем, родов Хельга не боялась, тоже являясь неплохой волшебницей, прошедшей весь курс обучения, и даже чуточку более того. Да и на крайний случай она могла попроситься на постой к местным, состряпав какую-нибудь жалобную историю...

"Просить помощи в появлении моего птенца у тех, чьего императора не так давно отправила в Земли Вечной Охоты. Пожалуй... это будет наглостью даже для меня", — прикрыв глаза, полностью отдаваясь на откуп сенсорике и подчинённым духам, красная пташка мыслями вернулась к минувшим событиям...

Найти Шторма на целом материке оказалось... на удивление просто: пусть он и не возил с собой огромную свиту, но всё же являлся знаковой фигурой для сородичей, из-за чего молва шла впереди самого завоевателя. А дальше была привычная работа по сбору информации, слежке, составлению и отбрасыванию планов действий. Чтобы не насторожить охрану и саму цель, грифонам пришлось тщательно проработать покушение, так как второй, а тем более — третьей попытки им никто бы не дал сделать.

Шторм был довольно непоседливым объектом, что с одной стороны — создавало трудности, так как приходилось постоянно следовать за ним, оставаясь невидимыми, но с другой стороны — это создавало трудности его охране. Глава Чёрных Роз даже не знала, было бы лучше то, если бы правитель горилл постоянно сидел в своей официальной резиденции, защищённой от магических воздействий разрушающими структурированную магию полями. Однако же, всё сложилось вполне удачно, так что разные "Если бы", уже не имели смысла.

К счастью для диверсантов, завод по выплавке металла не был защищён противомагическими полями, благодаря чему Красная и Чёрный, во всю пользуясь отводом глаз, ночью сумели заминировать обе печи, потолок, ну и разведали наиболее удобные пути отступления. Благодаря алхимическому составу, взрывчатка не должна была среагировать на высокие температуры, ну а при помощи слабеньких иллюзий, удерживающихся за счёт маленьких кристаллов-накопителей, заряды могли быть обнаружены только тактильно (но желающих потрогать печь, почему-то, не нашлось даже среди охраны объединителя).

Грифоны организовали ещё несколько ловушек, одна из которых находилась в доме главы поселения, на случай если Шторм, вопреки обыкновению, решит не проводить тщательную инспекцию. Да и Розовая, со своей снайперской винтовкой, уже находилась на позиции, чтобы попытаться прострелить голову одному правителю, что развеяло бы все сомнения о случайности происшествия (из-за чего данный вариант и откладывался до самого конца).