И противник не сдержался. Или она подошла достаточно близко? Не важно. Противник сидел под маскировочной техникой на потолке, в другом конце коридора. Он швырнул в нее несколько сюрикенов и кунаев. На одном из кунаев, кажется, была взрывная печать. Сюрикены девушка проигнорировала, просто отбив подозрительный кунай в открытую дверь.
Там действительно была печать. Взрыв всколыхнул ее волосы. А может, это было резкое движение руки, метнувшее в противника несколько отравленных игл? Шаги за спиной, почти топот бега.
— Хоган! Касание лезвия!
Куноити что-то слышала об этом додзютсу и связанным с ним стилем боя. Но какая разница? Она развернулась и вытянула вперед руку с торчащими между пальцев отравленными лезвиями, даже не пытаясь защищаться, уклоняться или блокировать атаку противника. Мальчик оказался умным и ушел перекатом в сторону. А в спину полетела какая-то техника от его напарницы. Но выполнено было недостаточно синхронно. То ли парень скользнул в сторону слишком рано, то ли его напарница запоздала с техникой, но у куноити было время, чтобы прыгнуть в сторону, преследуя своего противника.
Он вскочил, попытался ее ударить. Куноити, не утруждая себя защитой, перехватила скальпель, который все так же удерживала в руке, и без затей подрезала ему сухожилия ладони. Пользуясь заминкой противника, девушка нанесла другой рукой удар в солнечное сплетение. На силу она и раньше не жаловалась, а уж теперь... Удар давал ей три или даже пять секунд заминки противника. Целая вечность в бою. Несколько уверенных движений, и опытный ирьенин просто перерезала сухожилия рук. Удар коленом в грудь, заставивший противника упасть на пол, и девушка закончила начатое, перерезав сухожилия на ногах. Одежда ей не мешала, с таким опытом работы с ранами она все это могла сделать с закрытыми глазами, держа скальпель пальцами левой ноги.
— Полежи пока здесь, — улыбнулась куноити обездвиженному пленнику.
Но оставлять даже маленькую, граничащую с невозможной, возможность для побега она не собиралась. Нет ничего невозможного, эту фразу она слышала несколько раз. Так что, быстро нашарив в сумке парализующий яд, куноити нанесла его на иглу и движением пальцев метнула ее в тело противника.
Оставшаяся куноити изволила прятаться. Пришлось идти и искать.
Утруждать себя техниками снятия иллюзий девушка не стала. Если противница не дурочка, то не будет пытаться провернуть один трюк дважды. А если и будет, то оно и к лучшему. Пусть думает, что это даст ей преимущество. Ее ждет большое разочарование.
Искать долго не пришлось. В последней правой комнате обнаружилась ловушка, прямо на полу. Естественно, для отвлечения внимания. Не совсем понятно, на что она рассчитывала. Охотница легко избегала всех ниндзютсу, и физические атаки ей не доставляли больших проблем. Не могла девочка этого не понимать. И почти наверняка приготовила что-то сильное. Самое сильное, на что сейчас была способна, наверное.
— А знаешь, — девушка улыбнулась, проведя пальцами свободной руки по исчезнувшему разрезу, — я передумала. Сначала я поиграю с твоим другом. Ты же не будешь против, да?
Она развернулась и пошла обратно, продолжая громко говорить.
— Да. Это подарит тебе время, чтобы сбежать. Ты же сбежишь? У тебя нет шансов спасти своего дружка.
Охотница вернулась в комнату с парализованным противником, так и не дождавшись нападения.
— Видишь? Твоя подружка решила тебя бросить, — ухмыльнулась она.
— Зачем ты это делаешь? — выдавил из себя плененный.
Девушка выразила удивление:
— Ты можешь говорить? Странно, я должна была надежно тебя парализовать. Но ничего! Потерпи, осталось немного.
Оно подошла и без затеи схватила парня за ногу, прежде чем просто потащить его за собой. Но, сделав несколько шагов, остановилась.
— Вот я дура! Не шевелись!
Охотница сделала аккуратный надрез на ноге, из которого тут же начала активно идти кровь.
— Вообще-то постоянно обновлять печать — глупая идея, — она закрыла глаза и замолчала, сложив перед собой печать концентрации.
— Зачем тебе все это? — поморщившись, снова спросил парень.
Девушка открыла глаза и передернула плечами. Ее кожа оставалась такой же бледной, но черная сеть вен исчезла.
— Тебе не все равно? Так важно знать, что за дерьмо варится в моей черепушке, что я решила поубивать вас особенным образом?
Она макнула кончик ботинка в натекшую кровь и начала рисовать символ на полу.
— Мы ничего не сделали.
— Да мне насрать. Я тоже ничего не сделала. А получила веселенькую технику в подарок. Поубивала под ее действием несколько человек в своей же деревне. Едва не свихнулась окончательно. И все это просто так. Ни за что. По ошибке, можно сказать.
Закончив рисовать, она нагнулась вперед, улыбнувшись пленнику, и повела пальцами по натекшей крови. Выпрямилась.
— Догадываешься, почему я тут перед вами сиськами сверкаю?
Парень промолчал. Он начал тяжело дышать, сдерживая панику.
— Сейчас узнаешь, — пообещала девушка и слизнула кровь с пальцев.
Черные молнии снова побежали по ее телу, техника повторялась.
— Дзясин-сама, пусть они разделят со мной мою боль.
Черные глаза с белыми точками зрачков направили на парня свой тяжелый безумный взгляд. Она подняла руку со скальпелем и наклонила голову на бок:
— С чего начнем?
— Просто убей меня, — попросил пленник.
Девушка отрицательно покачала головой:
— Так не интересно, — призналась она.
Скальпель коснулся солнечного сплетения и начал аккуратно надрезать кожу.
— Это даже хорошо, что ты можешь говорить. Потому что это значит, что ты можешь кричать.
Но, естественно, ей не дали закончить. Точнее, попытались помешать. Напарница пленника все же попыталась ее атаковать, чтобы нанести смертельный удар и прекратить мучения напарника. Отчаянный прыжок с кунаем в руках, который куноити пыталась воткнуть в спину охотнице, прямо в сердце. Но она явно переоценила свои способности в тайдзютсу. Охотница сдвинулась, и удар вышел совсем не смертельным. Зато ответные атаки скальпелем привели куноити в то же положение, в каком находился ее напарник. Обездвиженная и обезвреженная.
— Благородная попытка, но глупая, — оценила охотница. — Сама бы, наверное, на твоем месте так бы поступила. Но я не на твоем месте. Так что полежи немного. Я обещаю быстро закончить с твоим другом, а потом мы с тобой поиграем.
Почти через полчаса девушка в легком кимоно, наброшенном на обнаженное тело, вышла из особняка и присела на крыльце, прислонившись к обгорелой стене. Вытащив из кармана сигареты и спички, она закурила, глядя в небо. Но в одиночестве она оставалась недолго. К ней подошла еще одна девушка, моложе и так же ничем не выдававшая свою принадлежность к профессии синоби.
— Ты закончила?
— Ага, — кивнула Сакура.
— Понравилось? — в голосе второй куноити не было и намека на иронию.
— Пошла ты к биджевой матери, Футабе.
Сакуре нужна была эта безликая. Сама бы она, конечно, рано или поздно нашла бы себе жертв. Но скорее поздно. А Футабе была безликой. Не обязательно, что специалистом по поиску всяких преступников, но, как минимум, справлялась с этим куда быстрее, чем сама Сакура. Цена за ее помощь так же Сакуру вполне устроила. Месть. Футабе искала убийцу своего брата. В бою тот погиб или нет — не важно. Она хотела отомстить. А Сакуре было все равно, кого убивать, лишь бы не Коноховцев.
— Поднимайся, — посыл безликая проигнорировала. — Скоро сюда заявятся те, с кем ты не захочешь разговаривать. Ты убрала следы?
Сакура поднялась.
— Не учи врача делать его работу.
— Ты убрала следы? — Футабе сощурилась.
Ей не нравилось то, что происходило с Сакурой. Про себя безликая уже решила, что едущую крышей последовательницу Дзясина нужно будет убить, как только она выполнит свою работу. Футабе была уверена, что, если оставить все, как есть, Сакура рано или поздно превратится в такого же отморозка, как Хидан.
— Убрала, — выдохнула ирьенин. — Все выглядит так, будто их освежевал свихнувшийся медик. Что, кстати, не далеко от истины.
— Тогда уходим, и быстро, — Футабе развернулась.
Она намеревалась покинуть городок как можно быстрее.
— Я хочу есть, — не разделяла ее планов Сакура. — И хватит трястись. Никто на нас не подумает, если мы будем держаться в стороне.
Футабе обернулась:
— Если попадешься — я тебя вытаскивать не стану.
И быстрым шагом пошла в только ей известном направлении. Сакура проводила ее безразличным взглядом:
— А то я сама не знаю.
Глава 126.
— Мы вернулись, как только узнали о нападении, — признался Киеши, изрядно загоревший за время метания по пустыне.
Его команда, если можно так выразиться, разошлась отдыхать. Или, если быть точным, они разошлись к родным. Это у Киеши родственников в Конохе не было. Команда, приписанная к нему, была из нежелательных. То есть Сарутоби, Курама и бесклановый из семьи, подчиненной Сарутоби. Опытные гэнины, забавно звучащий оксюморон. На деле значащий, что вся троица уже набрала опыта достаточно для звания тюнина. Вот только кто им следующее звание дал бы? Сейчас, конечно, ситуация несколько изменилась, но на момент начала их миссии все обстояло именно так.
— Нашел, что искал? — спросил Хокаге.
Вернувшаяся команда была, мягко говоря, ошеломлена состоянием своего селения. О нападении-то они знали. Но вот увидеть свой дом в руинах — это было неожиданно. Дальше стало только хуже. Киеши через патрульных узнал, где сейчас находится резиденция, но, спустившись в один из бункеров, вынужден был ждать. И уже тут узнал плохие новости. В резиденцию пришла команда, в составе которой были два парня из его потока. Они успели рассказать немного о нападении. А затем рассказали об Андо, Дзиро и Саве. Оказалось, Киеши ушел за своими воспоминаниями как раз тогда, когда команда отправилась на свою последнюю миссию. Родные Дзиро погибли во время нападения, у Савы выжила мать, но потрясения вызвали помутнение рассудка. Так что все, что осталось у Киеши от напарников, это несколько фотографий. Дзиро оказался прав, больше возможности собраться у них уже не будет.
— Да, похоже на то. Мы нашли место... Что-то вроде врат или перехода. Но не разобрались, как их открыть, — ответил он.
Курохай, естественно, принял его не сразу. Киеши сначала хотел подойти к Учихе, как главе Корня, или к Шикамару Нара. Но первого вообще не было в селении, а второй как раз находился к Хокаге. В том, что Шестому есть, чем заняться, Киеши не сомневался, и уже думал над тем, куда бы ему податься, ведь его дома теперь просто не существует. Но Курохай его все же принял. В небольшом, явно рабочем, кабинете, помимо Шестого и Шикамару, находилась Инузука Тсуме и куноити из безликих, которую Киеши не знал.
— Я встречался с подобным, — ответил Курохай. — Но сейчас у нас нет возможности изучать этот вопрос.
— Да, я понимаю, — кивнул Киеши. — Готов вернуться к своим обязанностям.
Шикамару и безликие, стоя вокруг стола, работали с какими-то бумагами. Тсуме просто стояла у стены, поглаживая по голове своего огромного пса.
— Это не твоя война, — сказал Шестой. — И не твоя родная деревня.
— Моя, — уверенно заявил Киеши. — Мои напарники и сенсей убиты. Теперь это и моя война.
— Тогда найди Морино Ибики. Поступаешь в его распоряжение.
— Слушаюсь.
— Можешь идти.
Киеши кивнул и покинул кабинет. Курохай вернулся к столу.
— Складывается?
Нара инстинктивно потянулся к сигаретам, но одернул себя:
— Если бы. Но мы довели погрешность до удовлетворительного значения, а это уже кое-что. Дай нам время, и мы выдадим что-нибудь удобоваримое.
— У вас времени до завтрашнего утра. Работайте. Где Миина?
Ответил ему один из безликих:
— Ее вызвали сюда, должна была прийти.
— Ясно. Тсуме.
Он вышел из кабинета вместе с куноити и псом.
— Хозяин?
— Возможно, потребуются твои люди.
Тсуме уже неплохо ориентировалась в этих подземельях, так что даже предполагала, куда они идут. Впрочем, направление несложно было угадать по разговору. Они шли к Узумаки, искать потерявшуюся Миину.
— Мы готовы.
— Нужно поработать курьерами. Команда из трех человек. Доставить несколько посланий в Облако.
— Понятно. Я могу пойти?
Это вопрос был уже традицией. Она всегда его задавала, хотя всегда получала один и тот же ответ:
— Нет. Ты останешься в Конохе, — тем не менее, он не одергивал ее за этот вопрос. — Иди, готовь команду.
— Слушаюсь.
Тсуме свернула, сориентировавшись в коридорах и срезав путь. Шестой прошел до входа в бункер, где сидели Узумаки. Патрульные, стоящие на основном входе, выполняя предписание попытались остановить Хокаге для проверки личности. Правильное решение, но несвоевременное. Курохай был не в настроении и придавил дежурных Ки, пройдя мимо, лишь бросив:
— Свои, я к главному.
Нарушение установленных им же порядков, но у него действительно не было настроения на прохождение процедур. Надо же иногда пользоваться привилегиями верховной власти.
Поиск главы клана не затянулся. Синдзи вместе с дочерью, а так же в компании членов клана, в одном из залов составили вместе множество столов и вырисовывали на них одну большую печать. Курохай видел, как они начинали собирать печать воедино, но тогда это были общие контуры. Сейчас же на столах были разложены бумаги, собирающиеся в выглядящий цельным рисунок.
— Синдзи, — позвал Хокаге.
Старик оторвался от работы и улыбнулся:
— У нас получилось!
— Еще нет, — поморщилась Миина, — Но в целом да, это будет работать. Наверное, даже так, как мы хотим.
Синдзи пожал плечами:
— Ты как всегда излишне пессимистична.
— Просто я реалистка, — ответила куноити.
Курохай жестом приказал обоим выйти. Отец и дочь с заметной неохотой отложили пишущие принадлежности и покинули зал. Короткая прогулка по коридору, и они зашли в импровизированную комнату отдыха, из которой выгнали сладкую парочку. Что характерно, Инузука и Узумаки.
— Эх, молодость, — ухмыльнулся Синдзи, закрыв за ними дверь.
Миина сложила руки в замок:
— А сам-то.
Синдзи хотел что-то ответить, но их прервал Хокаге:
— Кончайте балаган. Печать будет работать или нет?
Синдзи кивнул:
— Вопрос уже не в том, заработает или не заработает. Вопрос в том, будет ли работать так, как мы того хотим.
— Эта печать — самая сложная хренотень, которую я видела в своей жизни, — добавила роющаяся в коробках с пайками Миина.
— Я видел нечто подобное. Как минимум — такое же сложное, — покивал отец.
Курохай предположил:
— Система Защиты в Узушиогакуре.
— Именно, — кивнул Узумаки. — Но там, во-первых, была группа систем печатей. А во-вторых, даже так с ними всегда были проблемы, и приходилось что-то постоянно допиливать и доделывать.
Миина, наконец, нашла какой-то серый брусок, который сейчас вдумчиво пережевывала, не забывая вставлять комментарии:
— Не удивительно. Но мы говорим о штуковине, которая намного сложнее.
