Шикамару вздохнул, соглашаясь с подругой. Армия трех Деревень широким потоком вливалась в Коноху, застревала в кварталах и на улицах, рвалась на минах и ловушках, попадала под обстрел техниками и железом, и все равно продолжала движение. Казалось, ничто в мире не способно остановить движение этой армады.
— Ты права, — сказал Шикамару, — но мне кажется, что вскоре все резко изменится.
Темари вздохнула в ответ и переступила с ноги на ногу. Пока враг не добрался до третьей линии, им предстояло стоять и ждать, наблюдая за битвой.
13:54. У подножия горы с лицами Хокаге.
Третий Хокаге, видя, что ситуация становится критической, скомандовал:
— В атаку! Начать переход!
Конечно, часть портключей, заложенных под стену Конохи с внутренней стороны просто испарило, но другая часть уцелела и теперь свежий двухтысячный резервный корпус, быстро переместился, совершая переходы, группами по пять человек, и резко отпрыгивая от места закладки портключа. Десяток секунд и весь корпус оказался прямо в середине рядов врага, продолжавшего втекать в Коноху.
Самые первые и шустрые из врагов бились о вторую линию обороны, проходящую среди жилых кварталов. Прорыв на центральном проспекте продолжал расширяться, но гигантская воронка от взрыва пока еще частично сдерживала бесконтрольное распространение врагов.
— Оттесняем врагов ко второй линии! — скомандовал Сандайме. — Защитим Коноху!
Как ни странно, во всей вакханалии техник, ударов, выкриков, взрывов и ломающихся стен, его расслышали, и две тысячи шиноби синхронно взревели.
— Защитим Коноху! Во имя Воли Огня!!!
— Кацую-сан, передайте Шикаку, что я начал атаку, — сказал Хирузен, и тут же прокусил палец, стукнул руками о землю. — Кучиёси-но-Дзюцу, явись, Энма, король обезьян!
— Неотразимые огненные сенбоны! — ударили совместной техникой Кохару и Хомура.
13:55 Крыша госпиталя Конохи.
Стоя на крыше госпиталя и глядя на сражение, на полыхающую, дымящуюся Коноху, проломленные стены, ревущих биджу, кричащих шиноби, не столько слыша, сколько ощущая ежесекундные срабатывания порталов, и дрожь здания от применения особо сильных техник, не могу отделаться от сюрреалистического ощущения, что все это не со мной. Что это всего лишь интерактивное 3Д — телевидение, или еще какой выверт прогресса или больного сознания, что все это не взаправду. И одновременно с этим ощущаю скручивающиеся в водоворот эмоции: гнев, ярость, злость, страх, желание остановить эту бойню, и над всем этим верхним слоем неестественное спокойствие тренированного разума, пытающегося обуздать адреналиновую энергию дрожащего тела.
Ощущение от гладкой древесины палочки в руках, ощущение мощи и силы.
Внутренний голос шепчет, что с этим можно переломить ход сражения, несколько телепортов и Аваду в затылок, кипящей во мне злости и эмоций хватает, хватит на всё, что угодно. И одновременно с этим понимание, что это невозможно, что меня просто подловят на атаке и убьют, Итачи теперь за нас, а значит, никто из врагов миндальничать со мной не будет.
Не говоря уже о том, что этот шепот "Убей!" уже повод не использовать Аваду лишний раз.
Но с палочкой точно смогу больше, чем спасательные миссии. Еще в прошлой битве мне хватило вида окровавленных, изломанных, разорванных тел, пускай даже ирьенины Листа спасли большую часть из них. Нет, надо решиться и сделать, надо защитить свой дом и Шизуне, надо, опять и всегда надо, и от этого никуда не деться, ибо по всем показателям Лист проигрывает.
Да, я видел, на что способен Шикаку и шиноби Листа, но при виде на четверть захваченной Конохи, с небом и землей, заполненными вражескими шиноби, с проломленными стенами, и рвущимися вперед, к резиденции Хокаге и госпиталю врагами, очень трудно думать, что мы побеждаем хоть как-то.
И от этой мысли уровень ярости в крови подскакивает еще на пару пунктов, будоражит, лишает здравого смысла.
13:56. Развалины ресторана "Могучая жаба".
— Огненный камнепад! — Сандайме чуть довернул корпус, пуская вражеский меч вскользь.
Ушедшая мимо атака, заставила чунина Ивы слегка "провалиться" вперед, и он потерял долю секунды, которой немедленно воспользовалась Кохару. Свистнула длинная игла, пронзая затылок и мозг.
— Облако Пепла! — Сандайме выдыхал уже следующую технику, отбрасывая напирающих врагов.
— Стена Грязи! — хлопнул рядом в ладоши Хомура.
Общий хаос вражеского наступления работал на шиноби Листа, и сейчас двухтысячный корпус ворочался, расползался, распространялся почти бесконтрольно. Две сотни взяли под контроль два пролома в стене, успешно защищая их, тут же возведя новую стену техникой Дотона. Хачиби и Ниби ревели и буянили в жилом квартале в Листе, напирали на вторую линию обороны, не обращая внимания, что происходит за их спинами. С ними сражались трое Отшельников, успешно парируя биджудама и отбрасывая самих биджу.
Старая команда, Хирузен, Кохару и Хомура, шли на острие атаки по направлению к тому месту, где были Ворота. Опыт и возраст давали им преимущество, а подлеченный Хирузен избавился от угасания чакры, и сейчас радостно демонстрировал, почему его прозвали Профессором. По обе стороны от тройки дрались шиноби Листа, вдвойне вдохновленные присутствием Третьего и возможностью сразиться бок о бок с ним. Пускай всей атаки прошло не более половины минуты, но удар уже показал всю успешность и своевременность.
"Почему же медлит Шикаку?", не уставал думать Хирузен, складывая все новые и новые печати.
Райкаге, задержавшийся для связи с Казекаге и Цучикаге, координируя атаку, услышав о новой атаке Конохи, вскочил и заорал.
— Что?! Да как они посмели?! Куда смотрят Би и Нии?
Покров молнии, моментально разогнавшийся до нестерпимо яркого состояния, придал Райкаге скорости, и он, вбежав в пролом на месте Ворот, ринулся в атаку на шиноби Листа, распространяя вокруг себя волны яростной, подавляющей ки.
— Сандайме!! — взревел он, расшвыривая генинов и чунинов, как будто они были сделаны из бумаги.
13:56. В небе, над стеной Конохи.
— Отлично, — синхронно, на шесть голосов, сказал Пэйн, подлетая к Конохе. — Прихватим еще и Сандайме!
13:56. В небе над второй линией обороны Конохи.
Дейдара, парящий на птице, заметил как стрелой ввысь несется Хидан, и, захохотав, выпустил из рук фигурку, сложил печать двумя руками и крикнул.
— Кац!
В сущности, это было повторение бомбы, которую он применил в конце битвы Пяти Биджу, но в этот раз некому было ставить барьеры и мешать красоте взрыва. Посылая птицу вертикально вверх и за пределы Конохи, Дейдара яростно хватал глину в подсумках руками, лепя и пережевывая, смешивая ее с чакрой. Пускай два десятка драконов и сотня птиц уже мчались стрелой к стенам Листа, но этого мало, мало, мало!
— Шанс увидеть такую красоту выпадает лишь раз в жизни! — закричал в экстазе Дейдара, видя, как бомба касается земли.
13:56. В небе, к северу от Конохи.
Конан, сложив печать концентрации, управляла одновременно тысячей свитков. Каждый из них, не менее десяти метров в длину и метра в ширину, сейчас, развернувшись, изрыгал из себя взрыв-печати. По десять тысяч взрыв-печатей, запечатанных в каждый свиток, всего десять миллионов кибаку фуда. Достаточно, чтобы перебить четыре пятых армий шиноби, собравшихся в Конохе, и это был лишь один процент от принесенного сегодня на поле боя.
Конан не собиралась отступать или медлить, настало время Большого Взрыва.
— Стихия Бумаги: Бесконечный Водопад взрыв-печатей!!!
13:57. Крыша госпиталя Конохи.
Глядя на летящую вниз огромную бомбу-пингвина и потемневший от облака взрыв-печатей небосвод, вспыхивающие там и сям барьеры, и рвущиеся в небо деревья, мерцающую лиловым стену, закрывшую половину Конохи, и фиолетово — черный куб барьера вокруг вражеского войска, неуловимо радужную пелену возле госпиталя, и песок, рушащийся с небес в попытке прикрыть Коноху, онемевшими, еле слушающимися губами могу только повторять вслед за медленно напевающим в голове голосом.
На волоске судьба твоя,
Враги полны отваги
Вспышки взрывов и мерцание барьеров заслоняют все, земля дрожит и трясется, и видно только, что лиловый барьер Отшельников держится, дрожит, мерцает, но держится, отражая взрыв-волну вверх, а та сносит и сметает всех и вся в воздухе, заслоняя очередным ураганом пыли и песка.
Но, слава богу, есть друзья,
Но, слава богу, есть друзья,
И у друзей есть шпаги!
Медики бегают и кричат, лечат прямо на ходу, новые раненые и убитые сейчас хлынут потоком, если будет, кому их вытаскивать с поля боя. Да и будет ли поле боя после такого апофеоза разрушения? Будет, уверенно подсказывает обострившая паника: часть шиноби врага оказывается под барьером Отшельников и в центре Конохи продолжается сражение.
И мы горды, и враг наш горд,
Рука забудь о лени
Смотрю на палочку в крепко сжатом, до побелевших костяшек, кулаке. Если не удержат барьер и взрывы повторятся чуть ближе, то не будет госпиталя, и хвала магистрам, что Шизуне сейчас надежно укрыта под землей! Но толку с того, что она уцелеет, если наш дом будет уничтожен? Если все вокруг погибнут в этом хаосе взрывов?
Невольно оглядываюсь на стройные ряды деревянных големов, стоящих на крыше.
— Охранять!
Големы качнувшись, вздымают иглы и копья, в знак того, что команда принята.
— А у меня есть одно маленькое незаконченное дельце, — шепчу, взлетая и вглядываясь в небо.
Протяжный и замедленный голос Боярского из невообразимо далекого прошлого продолжает напевать.
Посмотрим, кто у чьих ботфорт,
Посмотрим, кто у чьих ботфорт,
В конце концов, согнет колени!
13:57. Штаб Шикаку, бывшая подземная база Корня.
Шикаку вытер вспотевший лоб, выдохнул облегченно. Отшельники успели поставить барьер! Еще неизвестно, что с Сандайме, атаковавшим резервным корпусом вне плана, но все равно Отшельники успели прикрыть основную массу шиноби Конохи. Еще оставались силы ВВС, но техники Яманака не брали через барьер, и нужно было отправлять гонца порталом, но первым делом Шикаку приказал.
— Освободите! — указывая на Учиха. — Благодарю, Итачи-сан, и прошу прощения за случившееся.
— Не надо извиняться, Шикаку-сан, я сам предложил это, — потер развязанные руки Итачи.
— Резиденция Хокаге под атакой!
— Вторая линия прорвана!
— Шиноби и бойцы Акацуки под барьером Отшельников!
— Корпус Сандайме остался под барьером четырех джинчурики!
Бывшая подземная база Корня содрогнулась и затряслась, с потолка посыпалась земля, затрещали потолки. Пол и стены мелко и густо вибрировали.
— Бомба Дейдары не пробила барьер!
Шикаку еще раз выдохнул облегченно, быстрым шагом подошел к Иноичи и остальным Яманака, сказал.
— Общая связь! Сообщение первой степени важности!
Менталисты сосредоточились, готовясь связаться одновременно со всеми шиноби Листа, находящимися в Деревне. В начале сражения их было двенадцать тысяч, а сколько сейчас — не знал никто. Но для клановой техники Яманака, исполняемой сообща, численность значения не имела, да и не собирался Шикаку разводить разговоры.
— Обстоятельства изменились, враг номер один — Акацуки! Враг способен принимать любое обличье, подделывать чакру, притворяться кем угодно! Сохранять спокойствие, оставаться на своих местах, за барьер не выходить, тактика противодействия уже разрабатывается!
Шикаку убрал руку с головы тяжело дышащего Иноичи, кивнул. Повернулся к Учиха.
— Итачи-сан, повторите еще раз все, что вам известно о белых Зецу, — сказал Шикаку, складывая руки кольцом.
13:57. Подземное крыло госпиталя, бывшая база Корня.
Сакура сделала круговые движения руками, проводя быструю диагностику. Перелом бедренной кости, колотая рана в живот, пробито легкое, сломанный локтевой сустав, голень, одна стопа превращена в фарш. Она быстро и аккуратно, почти нежно, подхватила одну из дежурных Кацую, положила ее на стопу, сама сосредоточившись на легком и животе. Зеленое сияние, окутывающее Кацую, не прерывалось ни на секунду, показывая, что Годайме жива и лечит, лечит, лечит всех, с кем соприкасается ее призыв.
Восторг и восхищение от такой мощи захлестывали Сакуру, вместе с пониманием, что ей такого не добиться никогда. Где-то фоном непрерывно нарастало желание бросить все и ринуться в битву, прибить всех, кто наносит такие ужасные раны, всех, кто не дает ирьенинам ни секунды передышки.
Потолок над головой содрогнулся, затрещал, вниз посыпался мусор и камни, и Сакура инстинктивно закрыла собой раненого, оберегая того от новых повреждений. Что-то толкнулось в ее спину, слабо, мягко.
— Нибуки, — прохрипел раненый, слепо глядя на Сакуру, — ты со мной
Рука Сакуры закрыла ему рот.
— Тсс, — прошептала она, — молчи, тебе нельзя говорить!
— Сакура! — подбежал ирьенин Тоэ, в сопровождении двух медбратьев с носилками. — Я забираю его, ты — молодец, теперь быстро к центральному входу госпиталя на сортировку!
— Что-то случилось? — Сакура прервала Шосен Дзюцу, вскочила, поправляя косынку.
— Нибуки! — опять прохрипел раненый, но Тоэ уже колол ему препарат.
Сакура внезапно сопоставила сотрясения потолка базы и приказ прибыть на сортировку, и быстро побежала по подземному коридору к пункту перемещения. Раз кто-то применил настолько мощную технику, значит большая часть эвакопунктов и порталов разрушена, и раненых будут просто притаскивать к госпиталю, и чтобы не было переполнения, нужна быстрая и точная работа.
И еще одна мысль, кощунственная, почти аморальная, но все же наполняющая Сакуру холодной радостью возможности. Ведь враги могут прорваться к госпиталю, не так ли? Столько раненых — очень заманчивая цель, и вот тогда она покажет, на что способна. Покажет, что не зря тренировалась едва ли не сутки напролет!
Комната, портключ, переход, выбежать из госпиталя.
— Мама, — непроизвольно вырвалось у Сакуры при виде открывшейся картины.
13:58. Вторая линия обороны, восток Конохи.
— Это ужасно, — прошептала Хината, разглядывая творящее через бьякуган.
