К счастью, Шторм, пусть и был параноиком, да и чутьё на опасность имел неплохое, но готовился к нападению с применением магии или знакомого оружия. Человеческая же взрывчатка, магия в которой использовалась только для маскировки, оказалась во-первых, заметно более мощной, во-вторых, необнаружимой привычными методами, в-третьих, активировалась дистанционно, без применения каких-либо чар.
Несмотря на то, что покушение прошло удачно, работа на этом не заканчивалась и Хельге, вместе с её отрядом, пришлось напрячь все свои силы для того, чтобы замести следы своего пребывания. Они едва успели воспользоваться неразберихой среди горилл, пока те не догадались вызвать на место своих специалистов, среди коих были как шаманы-зебры, пони-единороги, так и другие наёмники.
Спустя двое суток, отсидевшись в заранее присмотренном убежище, отряд разделился: четвёрка "желтоклювиков" отправилась на север, ну а старшая хищница — на юг...
...
В лунном свете Стеклянная Пустыня была даже красива: дюны мельчайших песчинок, способных стесать плоть с неподготовленной жертвы во время самума, опасные для глаз и дыхательных путей в почти полный штиль, сияли будто миллиарды звёздочек, отражая падающий на них свет. Зрелище было одновременно прекрасным и ужасным, что лишь подчёркивалось невозможностью применения магии вне пределов собственного тела, из-за мощного фона деструктивной энергии, окутывающего пространство невидимым глазу полем.
"Наверное, Тартар должен выглядеть как-то так", — мысленно предположила Хельга, удобно устроившись на высоком выступе скалы, кутаясь в грубый мешковатый балахон, с тканевой маской на мордочке и записывающим устройством, похожим на бинокль, удерживаемый в передних лапах.
В это самое время, по узкой крутой тропе на стеклянный песок спускался молодой самец-горилла, одетый в защитный комбинезон, а также широкие "снегоступы", позволяющие не проваливаться при каждом шаге по колено. Он нёс с собой контейнер, в виде чёрного металлического бруска, полностью экранирующий содержимое, находящееся в расширенном при помощи зеркальной магии пространстве (некрохимера, имеющая облик грифона, должна была проверить эффективность противомагического поля высокой концентрации).
"Вместо того, чтобы отправлять подопытного на чужой материк, лучше бы организовали доставку этого вещества в свои лаборатории. Но кому, вообще, интересно мнение бедной пташки?", — грифонша скрипнула зубами, не испытывая особого удовольствия от ощущения собственной слабости, когда не работала даже полётная магия, а все ресурсы организма были брошены на защиту ещё не родившегося птенца.
Вообще, ей самой следовало бы провести этот эксперимент, не вмешивая в него никого другого. Только вот желания идти туда, где разрушительное воздействие деструктивной энергии ещё выше, нежели она ощущала сейчас, не было от слова "совсем". Ну а кроме того, если на закрытой территории обнаружат пусть пьяного и не совсем адекватного дозорного, охраняющего Стеклянную Пустыню, это будет менее подозрительно, чем если там же застанут наёмницу из не самой дружественной страны.
Хельга была довольна тем, что нашла себе добровольного помощника, который сильно расслабился во время своего выходного, благодаря чему и защиту для головы не носил. Внушить ему мысль о том, что он желает "распушить перья" перед незнакомой пташкой, чтобы из-за спора с друзьями затащить её в постель, было делом нескольких минут, ну а после того как они покинули питейное заведение, Чёрная Роза наложила на незадачливого ухажёра ряд внушений, чтобы утром он проснулся с головной болью и всеми последствиями алкогольного отравления.
"Смутно припоминая, что в самый ответственный момент опозорился, он точно не станет напоминать друзьям о споре, даже если вспомнит о нём", — мысленно хихикнула грифонша, чуть-чуть сочувствуя несчастному, у которого может образоваться комплекс в отношение грифонов.
Тем временем, почти добровольный помощник вышел на открытое пространство, встав между двумя дюнами из стеклянного песка, достал футляр из мягкого металла и приоткрыл крыжку. Воображение красной пташки, следящей за всем происходящим через бинокль, дорисовало звук хлопка расширенного пространства, схлопывающегося и выталкивающего из себя содержимое. Самца-гориллу даже откинуло назад, повалив на спину, когда в искажении воздуха появилось умертвие, внешне не отличимое от живого грифона.
"Всё же хорошая вещь — электронные устройства. Жаль лишь, что они такие хрупкие, сложные в производстве и дорогие", — промелькнула мысль в голове грифонши.
Нежить попыталась встать на все четыре лапы, но смогла лишь завозиться на месте, словно марионетка, которой играл маленький птенец. Постепенно трепыхания становились всё слабее и, менее чем за минуту, прекратились вовсе.
"Можно сделать вывод, что во-первых, экранирующий излучение металл прошёл испытания с успехом, а во-вторых... нежить в условиях деструктивного магического поля быстро выходит из строя", — прекратив запись, грифонша стала собираться уходить, даже не думая дожидаться незадачливого ухажёра, который должен был отправиться домой отсыпаться после неудачи на любовном фронте.
По-хорошему, ей следовало бы забрать тело химеры для изучения, но доставить её обратно в Империю Грифонов не представлялось возможным (уж точно — не в одиночку). Кроме того, для заметания следов, в плоть умертвия были вживлены капсулы с алхимическим веществом, должным превратить останки в нечто неопознаваемое...
...
На улице гремела гроза, с небес падали струи дождя, а темноту то и дело разрезали вспышки молний, за которыми следовал огрушительный грохот грома. Хельга лежала на тонком матрасе в маленькой комнатке каменного дома, стоящего на отшибе очередного поселения горилл, левым крылом и левой передней лапой прижимая к себе новорожденную пташку (красную, как мать, с жёлтыми глазами отца).
"Жак, точно, будет в восторге", — глубоко вздохнув, подумала взрослая грифонша, чувствующая себя одновременно и усталой, и полной сил... и разбитой, и счастливой.
Глава Чёрных Роз (очень может быть, что — бывшая), решила задержаться на южном материке, чтобы спокойно родить и дать птенцу окрепнуть. Благодаря магии она сумела ускорить рост плода, при этом избегая патологий развития, ну а ментальные практики помогли найти безопасное место... пусть для этого и пришлось воздействовать на ряд новых знакомых, усиливая сочувствие и притупляя недоверие.
— Как же мне тебя назвать, моя маленькая...? — обращаясь к своему сокровищу, ощущающемуся тёплым комочком жизни, Хельга всерьёз задумалась.
Нет, у неё, разумеется, были заготовлены имена... которые сейчас казались какими-то глупыми и совершенно не подходящими. Да и в глубине души хищницы возникло желание, чтобы у её дочери было символичное имя.
Где-то наверху вновь сверкнула молния, отразившаяся вспышкой в мутном и толстом стекле, вставленном в узкое оконное отверстие. Спустя несколько мгновений, громыхнул раскат грома, от которого задрожали сами стены.
— Не плач, моя маленькая, — обращаясь к захныкавшей пташке, произнесла новоявленная мать. — Я рядом... Я никому не дам тебя в обиду. Хм... Знаешь... кажется я кое-что придумала.
При помощи магии воздуха приглушив шум, Чёрная Роза воспользовалась целительством, успокаивая испуг малышки. Когда же дочь снова стала засыпать, она произнесла:
— Сладких снов, тень шторма... Моя Темпест Шедоу.
Грохот грома, на этот раз кажущийся куда более тихим, будто хохот небес над лишь им понятной шуткой, донёсся до слуха матери и дочери. Впрочем, маленькая пташка на это даже не дёрнулась, будто бы новое имя что-то в ней изменило, лишив страха перед бушующей за стенами стихией.
Дверь, ведущая в комнату гостьи приоткрылась, и в проём просунула голову молодая горилла-самка. Окинув помещение взглядом прищуренных глаз, она убедилась в том, что всё в порядке и помощь новой подруге, которую бросил её жених, не нужна, после чего жалостливо вздохнула и поспешила уйти, не желая оскорбить гордую летунью. Ей было не понять того, как кто-то мог уйти, оставив подругу и собственного ещё не рождённого детёныша, но какая бы причина у беглеца ни была, в этом доме он мог получить только порицание (а если бы ему хватило наглости заявиться на порог, то и что-нибудь похуже).
Хельга могла только догадываться о мыслях, которые в этот момент блуждали в голове у приютившей её гориллы. Собственные же мысли молодой матери крутились вокруг того, как организовать убежище для дочери, да и где лучше всего это сделать (точно не в Империи Грифонов, так как подобного Мол не стерпит, а коллеги и подчинённые только помогут избавиться от раздражителя).
"Время ещё есть, да и на обратном пути я торопиться не буду. А там... придётся подключать папу к тому, чтобы защитить Темпест. Жак, конечно, доволен не будет, но...", — немного подумав, красная пташка решила пока что не оповещать донора генетического материала о том, что у него есть ещё один птенец.
— Спи, Темпест Шедоу: мы обязательно со всем справимся.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Эпилог
Примечание к части
Поздравляю всех с праздником.
— Жак... — тихий мелодичный голос, доносящийся словно бы издалека, коснулся моего слуха, заставив пойти рябью тонкую плёнку звёздного неба.
— Ммм... — недовольно поморщившись, старательно концентрируюсь на картине перед собой, заставляя её стабилизироваться.
— Жак, — голос стал громче и чуть более сердитым.
— Ещё минутку, — бормочу себе под нос, стараясь удержать рассыпающийся образ.
— Ах так... — на этот раз в словах голоса прозвучала откровенная угроза, а затем я ощутил, как острые коготки прошлись по моим бокам под крыльями.
— Гррр... — распахнув глаза, окончательно упуская нити тщательно создаваемого сна, перекатываюсь на спину, но не рассчитав ширину ложа, срываюсь в короткий полёт до пола. — Ауч.
— Ты в порядке? — голова жёлтой пташки показалась над краем постели, обеспокоенным взглядом синих глаз осматривая мою помятую тушку, растянувшуюся во всю длину.
— Больно, — смотрю вверх укоризненно, не делая попыток подняться (а ведь на полу тоже можно спать...).
— Прости, — потупив взгляд, виновато произнесла грифонша, а в следующую секунду, потеряв бдительность, она не заметила моего полупрозрачного двойника, появившегося позади, чтобы толкнуть её в круп. — Ияй!
Сорвавшаяся с края ложа Герда, взмахнув крыльями упала прямо на меня, тут же оказавшись схваченной в объятья моими передними лапами, а затем и укутана крыльями. Некоторое время сердито посопев, она поёрзала и, устроившись поудобнее, заявила:
— Завтрак стынет.
— Ты лучше любого завтрака, — заявляю с уверенностью в своей правоте, под негромкое довольное урчание поглаживая пташку по спине между крыльями, а затем трусь клювом о её макушку.
Некоторое время мы так и лежали, просто наслаждаясь тишиной и близостью друг друга, пока...
— Мааам! Пааап! — прозвучал голос Галлуса из коридора. — Цитрин опять выдёргивает перья!
"И откуда у неё эта привычка?", — закатив глаза, слышу как шумно выдохнула моя грифонша, начавшая выбираться из своеобразного кокона.
— Жду тебя на кухне, — подарив мимолётный поцелуй, жёлтая пташка ловко извернулась, поднялась на четыре лапы, расправила крылья и, выгнувшись словно кошка, вильнула длинным и гибким хвостом, после чего скрылась из поля зрения.
"Что за несправедливость? А ведь сегодня мне опять в командировку отправляться", — мысленно посетовав на жестокость этого мира, перекатываюсь со спины на живот, после чего поднимаю на передних лапах переднюю же половину туловища, потягиваясь до хруста суставов.
Лёгкое напряжение воли и волна магии проходит по духовным каналам, выплёскиваясь в тело, смывая остатки вялости и сонливости. Подскочив на всех четырёх лапах, встряхиваюсь и осматриваюсь вокруг, отмечая совсем не творческий беспорядок в спальне: на деревянном полу, укрытом толстым зелёным ковролином, тут и там валяются шёлковые подушки, набитые маленькими лёгкими шариками, у стены лежит разорванный журнал, а стоящая по центру высокая кровать, похожая на круглую таблетку, красуется смятым и местами разорванным постельным бельём. Впрочем, на фоне розово-голубых коралловых стен и янтарного потолка, тускло светящегося золотистым светом, проникающим в каждый уголок помещения, это смотрится вполне мило.
"Хорошие были простыни... Ну да ладно. Надо бы прибраться, привести себя в порядок и присоединиться к завтраку. День обещает быть долгим", — приняв решение, приступаю к выполнению плана.
...
Сложно сказать то, кому принадлежит идея выращивания коралловых домов: в какой-то период времени она просто появилась и стала обсуждаться повсеместно, ну а затем Мол Пятый приказал "Постройте мне город, который заставит всех соседей грызть когти от зависти". На проект были выделены огромные средства и обширные ресурсы, возможно впервые за историю Империи Грифонов, перекрывшие затраты на армию.
Нынешний Коралловый Хребет, раскинувшийся на склонах восточных гор государства, представляет из себя гибрид магии, алхимии и технологий. Сперва нами собирались каркасы из труб, которые служат и как водопровод с канализацией, и как опорный каркас, после чего наращивались перекрытия и стены, ну а уже затем, когда были готовы помещения, внутреннее пространство стали обустраивать самыми современными материалами. Немалую роль во всём этом сыграли инженеры из мира людей, сумевшие воплотить многие свои идеи, которые ещё долго останутся невостребованными, а то и фантастичными, при помощи чародеев.
...
— И куда это вы собрались? — встав на задние лапы посередине коридора, Герда, распахнувшая крылья во всю ширь и сложившая передние лапы на груди, хищно прищурив глаза посмотрела на своих птенцов.
— А... — Галлус, который явно пошёл в отца, благодаря чему будучи подростком, не уступал матери ростом (но при этом оставался худым и угловатым), стоя на четырёх лапах пытался придумать ответ.
— Гулять, — радостно отозвалась Цитрин, сидящая на спине у брата (а вот она пошла в мать, из-за чего казалась гораздо младше синего птенца, пусть разница в возрасте у них не такая и большая).
— То, что сейчас — каникулы, совершенно не означает того, что у вас нет дел дома, — категорично заявила старшая пташка, чуть раздражённо вильнув хвостом. — Вымыть посуду; прибраться в комнатах; провести комплекс тренировок на гибкость. Вопросы или возражения?
— Никак нет, — поскучневшими голосами, хором ответили птенцы.
— Исполнять, — щёлкнув пальцами правой передней лапы, велела взрослая грифонша, во взгляде и голосе коей ни на миг не промелькнуло слабины.
Галлус и Цитрин (которая всё же слезла со спины брата), всем видом выражая скорбь и уныние, развернулись и отправились сперва на кухню, чтобы помыть за собой посуду, а затем и в свои комнаты. Их мать на подобную демонстрацию безалаберности только покачала головой: ей, в их возрасте, даже в голову прийти не могло то, чтобы бездельничать целых два месяца в году (ученичество в Часовой Башне, пусть и было престижным, открывая путь в мир магии, но и требовало полной самоотдачи).
