"Метка Оборотня"

— Это просто разведка.

Алек опустил глаза и встретил серьезный взгляд карих глаз Айры. Тот решительно раскинул руки. Если бы это была Клэр, то ей наверняка захотелось бы, чтобы ее взяли на руки, но Айра был выше и гораздо сдержаннее. Поэтому Алек наклонился, и Айра крепко обнял его, а через какое-то время отстранился.

— Это от Лиама, — объяснил Айра. — Он сказал, что тебе это необходимо, — выражение на его лице стало немного лукавым, почти хитрым. — Я так и знал, что ты ему понравишься.

Алек почесал подбородок.

— В самом деле?

Айра кивнул.

— Потому что тебе понравился я, а мы братья.

Алек не собирался спорить с этой логикой. Айра потянул его за руку, они вышли из кухни и вслед за остальными направились в гостиную, где взрослые снова стали развлекать детей, стараясь не обращать внимания на все возрастающее напряжение.

Сет, то и дело отвлекаясь, начинал мерить комнату шагами. Вероника и Дэвид решили прибраться в доме. Алек читал детям, пока не охрип.

День тянулся чертовски медленно. Алек притворился, что немного поспал. Потом все через силу поужинали, дети съели больше взрослых, а меньше всех — Алек, но он ведь не оборотень, поэтому ему нужно гораздо меньше калорий.

Сет с Вероникой пошли укладывать детей спать, а Дэвид с Алеком остались сидеть в гостиной, тщательно игнорируя друг друга.

"Двое нормальных людей", — насмешливо подумал Алек, хотя это вовсе не заставляло его ни чувствовать себя ближе к этому мужчине, ни отдалиться от него. Все в доме задавались одним и тем же вопросом: "Когда Лиам с Треем вернутся из разведки?"

Дверной звонок вырвал обоих из задумчивости. Алек с Дэвидом переглянулись, и последний поднял пистолет.

— Я не буду открывать, — сказал Дэвид. — Лиам с Треем ломились бы в заднюю дверь и не стали бы звонить в парадную.

— Я погляжу в глазок. — Алек тихо прошелся по коридору, не включая свет, чтобы тот, кто стоял на крыльце, его не заметил.

Дэвид последовал за ним, Алек услышал за спиной щелчок предохранителя, и передернулся. Если бы Дэвид его застрелил, это был бы просто несчастный случай, и хотя Алек доверял ему, эта мысль не слишком успокаивала.

Алек наклонился, чтобы посмотреть в глазок, и изумленно отпрянул.

— Что? — спросил Дэвид, на лестнице появились Сет и Вероника.

Алек заглянул еще раз, чтобы убедиться. Да, это была Шэрон из библиотеки, она стояла на ступеньках без пальто, хотя на улице подмораживало, вид у нее был несчастный и замерзший.

— Я знаю ее, — прошептал он.

Шэрон снова позвонила в дверь, явно не догадываясь об их присутствии.

— Она плачет, — растерянно заметил Алек.

— Ты хорошо ее знаешь? — спросил Дэвид.

— Не так чтобы очень. Мы вместе работали. Это она устроила меня в библиотеку. Я был у нее в долгу. — По крайней мере, до тех пор, пока не потерял место из-за того, что она слишком много болтала.

Дэвид слегка подтолкнул его в сторону, Алек отодвинулся. Дэвид посмотрел в глазок и вздохнул.

— Какого черта она тут делает? Подозрительно.

Алек пожал плечами, но решительно заявил:

— Мы не можем просто оставить ее на крыльце.

Дэвид поглядел на Веронику и Сета.

— Можем, — возразила Вероника.

— Я выйду и поговорю с ней, — предложил Алек.

— Лиам мне голову оторвет, — сказал Сет.

— И мне, — вставил Дэвид.

— Вы тут ни при чем. Это — только мое решение. — Они наверняка собирались начать его отговаривать, но, хотя сейчас Алек был не в восторге от Шэрон, ей явно нужна была помощь.

— Алек, подожди, — Вероника торопливо сбежала по ступенькам. — Тут что-то не так.

Ухватившись за ручку двери, Алек замер.

— Давай, я пойду первым, — предложил Сет.

— Я не ребенок, — отрезал Алек. — Мы с ней бывшие коллеги. Я не буду выходить, хорошо? Просто приглашу ее сюда, — он открыл замок.

Вероника сказала Дэвиду держать пистолет наготове — не то, чтобы тот возражал. Когда Алек открыл дверь, Дэвид заверил жену:

— Я готов.

— Шэрон? — сказал Алек.

Она стояла на крыльце, дрожа и шмыгая носом. На лице ее читался ужас, отчего Алеку стало совсем не по себе.

Из-за кустов с хищной усмешкой вышел Люк. Дэвид рванулся вперед и спустил курок.

Шэрон закричала. Люк пошатнулся. Раздался еще один выстрел, и Алек метнулся в сторону, подальше от линии огня. Чьи-то пальцы железной хваткой стиснули его плечо и дернули через порог. Послышались третий и четвертый выстрелы, а потом кто-то заехал кулаком Алеку в висок, и мир почернел от боли.

Глава Четырнадцать

Алек очнулся на мокрой, холодной земле и задрожал. Чья-то рука снова ударила его по лицу, и на этот раз он открыл глаза.

— Вот умница, — протянул Габриэль, легко похлопывая его по щеке, и Алек подумал: "Боже, только не снова", — ему захотелось отползти в сторону. — Не так уж сильно я тебя ударил.

Алек закрыл глаза, снова соскальзывая в черноту, но Габриэль схватил его за плечи и начал трясти. Боль, пронзившая голову, заставила Алека вздрогнуть.

— Не спать, или я могу отстрелить тебе палец, просто чтобы развлечься.

Алек не обратил внимания на угрозу. Габриэль дернул его за руку, заставив сесть. Когда Алек начал заваливаться на бок, Габриэль влепил ему пощечину. Но боль была несравнима с той, что пульсировала в висках. Алек застонал.

— Я сказал, не спать.

— Я пытаюсь, — пробормотал Алек, чтобы Габриэль перестал его трясти. Правда, он и сам дрожал от холода. Открыв глаза, он увидел Габриэля — тот был обнажен и, похоже, вовсе не страдал от холода. Напротив, Габриэль казался абсолютно непринужденным. Алеку даже пришлось напомнить себе, что тот с легкостью может в любой момент выйти из себя.

— Мы ждем Лиама, — объяснил Габриэль, словно это само собой разумеется. — Мне нужно поговорить с ним с глазу на глаз. — Он бросил Алеку сотовый. — Позвони ему.

Алек не ответил, даже не пошевелился. Пусть это станет последним, что он откажется сделать в своей жизни, но он не станет звонить Лиаму, не станет звать его сюда, к ублюдку, который избивал его, когда тот был мальчишкой.

Габриэль нажал вызов, схватил Алека за волосы и прижал мобильник к его уху. Телефон звонил и звонил, пока не включился автоответчик. Габриэль встряхнул Алека еще раз, так что у того все поплыло перед глазами. Но думать он все еще мог, поэтому, когда Габриэль прошипел: "Говори!", Алек не произнес ни слова.

Габриэль внезапно отпустил его и заговорил сам.

— Если у вас есть уши, вы наверняка услышали дыхание Алека. Так что он жив. Лиам. Сообщение для тебя. Жди меня в круге. Давно пора научить тебя хорошим манерам. — Габриэль ухмыльнулся. — Но у меня есть несколько условий. Нарушишь их, и я перегрызу твоему маленькому другу горло. — Хотя Алек старался не трястись, его всего передернуло. Он не хотел умирать от рук Габриэля. Он хотел побить его в этой дурацкой игре. Хотел победить.

А еще он хотел в последний раз увидеть Лиама. Он радовался тому, что у них была прошлая ночь, теперь он жалел лишь об одном — что не обнял Лиама перед уходом сегодня утром.

— Приходи один, — продолжил Габриэль. — И не стоит приводить моего любимого братишку Трея. Никакого оружия, особенно огнестрельного. Приходи один и без оружия, и тогда, возможно, я позволю этому меченому выжить.

Габриэль отключился.

— Как, по-твоему, Лиам поменяет детей на тебя?

— Нет.

— Боюсь, ты прав.

— Даже если бы и поменял, остальные не позволили бы ему.

— Ты снова прав. Думаю, от идеи увеличить свою стаю придется отказаться. А как, по-твоему, Алек? — Алек ненавидел, как Габриэль произносит его имя. — Может, Лиам не захочет увидеть тебя еще раз и оставит мне? Мы могли бы создать собственную стаю для двоих. Хотя, хмм, ты не волк. Не знаю, как это исправить.

Сжав голову руками, Алек пытался успокоить пульсирующую боль.

— Почему тебе так хочется поговорить о Лиаме?

— О, нет, меня не интересует болтовня. Я человек действия. — Алек поднял голову и попытался разглядеть выражение на лице Габриэля. В темноте почти ничего не было видно. Было новолуние, в затянутом тучами небе виднелась лишь тонкая полоска месяца. — Или ты думаешь, я человек?

Что? Алек вдруг понял, что Габриэль смотрит прямо на него.

— Ох, Алек, если бы только мы встретились при других обстоятельствах. Похоже, в тебе нет присущего людям презрения к оборотням.

— Зато достаточно презрения к тебе.

Габриэль усмехнулся.

— Ты веришь всем этим сказочкам, что рассказывал тебе Лиам.

— Сказочкам?

— О том времени, что он провел с нами. С четверкой.

— Лиам не рассказывал об этом. — По крайней мере, не так чтобы много.

Габриэль пристально посмотрел на Алека.

— Какая разница? Четверки больше нет. Люк мертв. — Габриэль, как ни странно, не обратил внимания на его слова. Хотя этот волк вообще был социопатом. — Да, теперь остался только я. Четверки из меня не получится, ведь так? Без новых рекрутов, конечно... а ты не считаешься.

Алек не понимал, к чему клонит Габриэль. Алек вообще мало что понимал. В голове стучало, странно, что он еще не отрубился.

— Как, по-твоему, сколько Лиаму понадобится времени, чтобы добраться сюда?

Поскольку Алек не знал, где они и как долго он пробыл без сознания, то понятия не имел. Он с трудом пожал плечами.

— Мне придется убить тебя, ты же знаешь. Конечно, только после того, как я медленно прикончу Лиама. Понимаешь, это надо было сделать давным-давно. Лиам ослушался меня, хотя должен был подчиняться. — Габриэль говорил и говорил, а Алек думал только о том, что Лиаму нельзя приходить сюда. По крайней мере, когда Алек умрет, голова перестанет раскалываться.

Габриэль замолчал и стал расхаживать перед Алеком вперед-назад, от мельтешения перед глазами закружилась голова. Алек закрыл глаза и сам не понял, как потерял сознание.

— То есть как это, "Алек у него"? — Лиаму казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. — Вас было трое, и вы не смогли его защитить?

Вероника положила руку ему на плечо.

— Не прикасайся ко мне.

— Лиам, — сказала она. — Сейчас не время злиться.

Но его просто трясло от бешенства. Он был голый, только обратившись обратно в человека, и слишком устал, чтобы выслушивать подобные новости.

— Люк мертв, — продолжила она, хотя Лиам не мог думать ни о чем, кроме того, что Алек снова в руках Габриэля, хотя остальная его стая и в безопасности. — Дэвид его застрелил. Мы ведь не сидели сложа руки.

— Зачем вы вообще открыли гребаную дверь?

— Это сделал Алек.

— Нужно было его остановить.

Она развела руками.

— Он узнал девушку на крыльце и решил, что ей нужна помощь.

— Кто это был?

— Шэрон. Она работала с Алеком.

Черт. Лиам помнил эту женщину. Так и думал, что с ней что-то нечисто, но тогда он решил, что ее просто заинтересовала его внешность.

— Где она сейчас?

— В убежище. Сет взял заботу о ней на себя, потому что нам с Дэвидом не хватает терпения заниматься шестерками Габриэля. Это из-за нее Алека уволили, потому что ее попросил об этом Габриэль. Чувствует себя очень виноватой из-за этого и рыдает без остановки. Говорит, что видела тебя десять лет назад.

Лиам ее не помнил, но он всегда старался держаться подальше от этих прихвостней Габриэля, людей, которые присоединялись к четверке из-за секса, а потом не могли сбежать, потому что Габриэль всегда мог их отыскать. Он не раз доказывал, что любит охоту. Как сейчас.

Вошел запыхавшийся Трей и бросил:

— Просветите меня?

Вероника повторила все сказанное, потому что Лиам никак не мог прийти в себя. Но когда она закончила, он повернулся к Трею:

— Мы должны найти Габриэля.

Трей кивнул. Зазвонил телефон.

— Может, это опять он, — тихо сказала Вероника. — Он оставил сообщение. Хочет, чтобы ты, Лиам, пришел один.

— Как давно Алек у него? — спросил Лиам.

— Почти два часа.

Лиам схватил трубку.

— Да?

— Где ты, мать твою? — Габриэль.

Лиам выдохнул, не в силах выдавить ни слова. Он не думал, что, даже спустя столько лет, после того, как он вытащил Айру из лап четверки, Габриэль будет производить на него все тот же эффект. Но тогда он был всего лишь напуганным четырнадцатилетним мальчишкой, которого собирались избить до полусмерти и оставить зализывать раны в одиночестве.

— Я слушаю, — с трудом выговорил он. — Отпусти Алека и получишь меня.

— Хорошо, — протянул Габриэль. — Звучит справедливо, Лиам, мой своевольный волчонок. Я в круге. Встретимся там. Больше никого, запомни, или твой человек умрет. Это я тебе обещаю. Ах да, и никакого оружия, или твой человек умрет.

Прежде чем Лиам успел ответить, Габриэль отключился. А перед Лиамом возник Трей, который смотрел на него этими богомерзкими синими глазами. Лиам наконец-то признался себе, что так недолюбливал Трея все эти годы, хотя тот сделал так много для них с Айрой, только потому, что Трей слишком сильно, на его взгляд, походил на Габриэля.

— Куда, Лиам? — Голос Трея был тихим и мягким, совсем не таким, как у брата.

— В круг.

Вид у Трея стал раздраженный.

— Круг? Что это?

— Габриэль так называл одну поляну в лесу. Он любил "воспитывать" меня там. — Лиам потер лицо, пытаясь взять себя в руки. Ему не нравилось, что Трей мог почувствовать его напряжение. — Ты не можешь пойти. Иначе он убьет Алека. Сейчас все совсем не так, как в прошлый раз, когда Габриэль не ожидал, что именно ты придешь за Айрой.

— Я буду держаться с подветренной стороны.

— Нет.

— Лиам. Подумай. Тебе понадобится помощь. Ты знаешь, что я могу быть незаметным. Знаешь. Я не стал бы рисковать жизнью людей. Я никогда этого не делал.

Лиам снова посмотрел в эти синие глаза, но они уже не были холодными, вернее, не совсем. В них горел огонь, и Лиам не был уверен, что именно разожгло его.

— Зачем тебе это?

— Моему брату... — Трей запнулся, хотя на лице его ничего не отразилось... — пора на покой.

Лиам бежал. Он весь день пробыл волком, и от новолуния ему становилось не по себе. Ему хотелось превратиться в человека, хотелось оказаться дома с любимым и братом. Хотелось быть в безопасности, а не мчаться куда-то по темноте, не бояться. Сколько раз он бывал в круге, пока в тот, последний день не сбежал, не дожидаясь, когда Габриэль сделает из него отбивную? Для молодого оборотня это было трудное решение — ведь он так хотел быть частью стаи, так боялся одиночества, боялся сойти с ума, но Габриэль и его безжалостность и жестокость заставили Лиама сбежать.

Никогда еще ставки не были столь высоки. Тогда Габриэль старался не навредить Лиаму до такой степени, чтобы тот не мог исцелиться. Хотя Лиам всегда боялся, что волк не рассчитает силу. Сейчас же он жаждал крови. Крови Алека или Лиама, а может, и обоих, Лиам не знал наверняка.

Вероника позаботится об Айре, хотя было больно думать о том, что ему придется пережить еще одну потерю. Лиам знал, насколько сильно Айра к нему привязан. Думать о гибели Алека тоже было больно, мысль словно разрывала изнутри.