Из своей комнаты в домашних шортах и футболке вышел Борис.
— Здравствуйте, чем могу помочь доблестной милиции?
— Ты парень, не волнуйся. — Начал усатый чернявый коротышка, с погонами капитана. — Мы знаем, что ты, потерял память, поэтому помочь ты нам не сможешь. Зато есть информация, что у тебя должна быть какая-то очень важная штука…
— Какая штука? — Борис с удивлением уставился на капитана. — Извините, а как к вам обращаться?
— Да! Кстати! Я — Капитан Светлов из Москвы, вот моё удостоверение. Можно просто — Марат Сергеевич. — Светлов сунул под нос красную книжечку. — Так, я продолжу. Борис, если ты сам что-то такое нашёл, таинственное, необычное, непонятное, то сразу сейчас нам бы и отдал. Искать мы всё равно будем, но время и себе и нам ты сэкономишь.
— Да, было такое. Нашёл я странную тетрадь. Собственный дневник с приложением, в котором были расписаны события аж до 2000 года. Я подумал, что может быть я в состоянии до амнезии собирался писать фантастический роман с перемещением во времени, но уж очень там странные события упомянуты. Перечень я вам могу отдать, а дневник я бы отдавать не хотел, там много слишком личной информации.
— Во-о-о-от! Вот это мы и надеемся найти, ну, или что-то подобное. Придётся отдать и дневник. Ничего, что там личное, мы люди не болтливые. Я тебе слово даю, что никто ничего не узнает.
— Ладно… Куда деваться, всё равно же отберёте, — Борис не стал удерживать то, что, по сути, ему не принадлежало. — Я бы только хотел переписать некоторые детали личной жизни…
— Пиши, писатель! — настроение Светлова резко улучшилось. Он даже не ожидал, что рыбка клюнет сразу. — Только дашь потом посмотреть, что ты там перепишешь.
— Цензура?
— А ты как думал? Есть такие вещи, доступ к которым опасен неподготовленным умам, поэтому у нас в стране имеет место такое явление.
Светлов глубоко вздохнул и обратился на этот раз к Рогову-старшему.
— Григорий Иванович, осталось ещё один небольшой вопрос решить. — Он чуть-чуть замялся. — Вы как предпочитаете провести процедуру поиска по закону или по справедливости? Мы можем и так, и так. Просто соблюдение формальностей потребует времени.
— А в чём разница между законом и справедливостью? — Григорий хмыкнул в замешательстве. — Всегда думал, что в нашей стране это одно и то же.
— Так-то оно так, но любой досмотр требует соблюдения прав досматриваемого, мало ли что милиция может подбросить. Поэтому нужна санкция прокурора, понятые, опись-протокол, сдал-принял… Но у нас нет преступления, поэтому нам бы не очень хотелось тратить время на все эти формальности. Да и вы будете выглядеть перед соседями не в лучшем свете. Не будете же потом ходить и всем рассказывать, что милиция искала.
Три часа мужики под бдительным оком хозяев копались во всех углах квартиры. Укромных уголков нашлось на удивление много, но нигде ничего интересного обнаружено не было. Служивые, закончив обыск, вежливо распрощались и, оставив в квартире кавардак, ушли, пообещав, завтра вывезти хозяина на дачу.
— Лопаты с собой возьмите, — напутствовал их Григорий. — За зиму у нас на участке всегда много снега скапливается. Даже не уверен, дойдём ли без лыж.
* * *
Ещё с полчаса после ухода нежданных гостей, хозяин сидел на кухонной табуретке и о чём-то думал. Остальные чада и домочадцы наведили порядок. Наконец, отец потянул Борьку на кухню.
— Рассказывай, сын, что это было? — Протянул он. — Что-то я ничего не понимаю. Хотя и припоминаю, что однажды ты предсказал результат хоккейного матча с точностью до шайбы.
— Пап, забыл что ли? У меня амнезия! Я ничего такого вообще не помню. Поэтому и отдал сразу эту тетрадку. Я её совершенно случайно нашёл. Можешь меня, сколько угодно расспрашивать, я всё равно ничего не скажу, даже если захочу.
Я выписывал только то, что меня касается, хотя там уже всё совсем не так идёт. Потому что одна поездка в Болгарию чего стоит, хотя в моих записях ничего подобного нет, поэтому пока писал, понял, что зря я это делаю, всё равно жизнь идёт совсем не так как там написано. Зато пока читал всё подряд, кое-что всё-таки запомнил, хоть и торопился. Юлька выйдет замуж уже через два года. А ещё через год родит девчонку, и ещё одну.
— Это интересно, но не сейчас не проверить. — Отец лукаво прищурился. — Ты лучше что-нибудь такое вспомни, что прямо завтра или даже сегодня произойдёт.
— Не, пап, даже и не проси. Зачем тебе? Будешь потом переживать, что упустил такую возможность. А мог бы… Тем более что и не запомнил я ничего интересного на ближайшие дни.
— А хотя бы про меня ты можешь что-то сказать?
— Раз ничего там не было, значит, жить ты будешь обычной жизнью, без забот и треволнений.
Они ещё поговорили некоторое время, подумали, кому удобнее в воскресенье сопровождать доблестных рыцарей плаща и кинжала. Глава семьи всё-таки решил, что без его хозяйского глаза не обойтись. Хотя ему очень не хотелось тратить законный выходной на подобные «увеселения».
Понятно, что на даче тоже найти ничего не удалось, поэтому уже вечером в воскресенье Светлов улетел в Москву.
По дороге в самолёте он начал знакомиться с дневником. Вернее, дневник ему был совершенно не интересен, школярские похождения, куда вступил, кому присунул, скучно, а вот приложение с хронологией международной жизни выбивала из колеи. Чего только стоил самороспуск Советского Союза! Перелёт какого-то Руста из Гамбурга в Москву, торпедирование АПЛ или антиалкогольная компания на этом фоне — сущие мелочи.
На самой последней странице был ещё один список, озаглавленный очень странно: «Инновации». В нём перечислялись какие-то странные открытия и изобретения с фамилиями, надо полагать, авторов и их контактными данными. Что самое интересное — первым в списке стояла фамилия Николая Шама, полковника КГБ. Рядом — краткое пояснение, что человек курирует необычные предложения, не находящие поддержки в официальных научных кругах.
— Ты знаешь, либо у паренька совершенно феноменальная фантазия, — сообщил сразу по прилёту Светлов Шамраеву, — либо мы имеем дело с неизвестным науке феноменом, связанным с ясновидением. Ты такого полковника Шама у себя в Конторе знаешь?
— Нет! Но это пустяки! Найду, если потребуется, — Хлопнул друга по плечу Шамраев. — Всё-таки не зря мы напрягались с командировкой. Теперь бы проверить на чём-то реальном, насколько близко к действительности эта самая прогностика. Ну-ка, глянь-ка, что там, на ближайшую неделю…
— Завтра англичане объявят о бойкоте Олимпиады из-за вторжения наших войск в Афганистан…
— Интересно, очень интересно. Афганистана сейчас нет. Мы шандарахнули по Пакистану в мае. Картер ещё летом грозился бойкотировать Олимпиаду из-за «акта воздушного пиратства», а англичане только сегодня проснулись? Правда, от того летнего призыва никто даже не почесался, даже сами американцы.
— Так дело-то в том, что в той версии мы в декабре вторглись в страну, убили президента, начали наводить свои порядки, а сейчас всего лишь отбомбились по Пакистану, после чего тот закрыл границу, и в регионе воцарился как бы мир. Кроме того, с Пакистаном мы сейчас как бы даже дружим.
— Именно как бы, — ехидно передразнил приятеля Шамраев. — Афганистан распилили. Тряпкоголовые продолжают народ баламутить, да и в новом государстве с матерным названием тоже не сказать, что всё гладко. Этот Хафизулла, мать его, Амин, тот ещё фрукт. Кармаль хоть его и отстранил, но у Амина полно своих людей и в армии, и в царандое, и в провинциях. Бывшие полевые командиры тоже не сидят на месте, и у себя в Пуштунистане друг с другом грызутся, и с Кабульским правительством норовят бучу замутить.
— Это всё сущие пустяки, Игорёша, самое главное, что в 1991 году СССР не станет.
— А вот об этом лучше пока молчать, — Шамраев свёл пальцы правой руки в щепоть. — Надеюсь, ты понимаешь, что с нашими нынешними порядками никто в тонкости вникать не будет. Тебя объявят психом ненормальным и спрячут в одиночную палату за решётку. Будешь куковать, как «жертва карательной психиатрии».
— Да, ладно тебе, без сопливых скользко. Давай решим, стоит ли эту тетрадку отдавать твоему начальству. Скажешь, что ничего не нашли. Могло же так быть? Могло-могло!
— Вот и я тоже так подумал. Может, мы и сами этими знаниями как-то по-умному распорядиться? Ты всю её прочитал?
— За первый час полёта как раз успел, у пацана почерк разборчивый. — Светлов задумчиво пригладил усы и задержал руку на подбородке.
— Кроме политики и катастроф, там ещё что-то есть?
— Спорт есть, эстрада, кино… М-м-м, да! Ещё кое-что из науки есть, но там просто упоминается, что кто-то что-то открыл и за это Нобелевскую премию получил. Если списка инноваций не касаться. Это самое интересное. Я вот что думаю, нам надо бы на Шама выйти и как-то с ним поработать. Тихо и ласково. Чтобы ему самому захотелось с нами сотрудничать.
— Боюсь, Марат, не поможет нам уже эта тетрадка. Всё постепенно пойдёт не так. Давай проверим, чисто теоретически. Вот смотри. Бойкота в том виде, как он был по тексту, не будет. В Олимпиаде будут участвовать и немцы, и французы, а главное американцы с китаёзами. И не так как в том варианте истории, а в полном составе.
Друзья сидели за найденными записками до самого утра. Ни до чего конкретного им додуматься так и не удалось, но какие-то намётки появились. По крайней мере, начальству о тетрадке они решили не докладывать. Пока. А дальше видно будет, как можно использовать свалившуюся им на голову информацию из будущего, которое уже не будет таким.
ГЛАВА 12. В БАГДАДЕ ВСЁ СПОКОЙНО
8 апреля (23 Джумада аль-уля) 1980 г. Ирак. Багдад. Аль-Каср аль-Джамахерия (Резиденция Саддама Хусейна)
— Аллаху магфэрли! — Саддам распростёрся на молельном коврике в направлении священной Мекки. Замер в этом положении пару секунд и сел на пятки. — ассалам алейкум уарахмат алла!57.— Он провёл сложенными ладонями по лицу и опять замер ненадолго. Затем устало поднялся. Не то чтобы он был таким уж поклонником Магомета, но обязательный вечерний намаз-магриб служил ему кратким отдыхом и успокоительным упражнением после полного забот дня. Хорошо, что любой день, как бы ни был он тяжёл, завершается вечером. Вот и сейчас край солнца уже скрылся за горизонтом.
По какой-то нелепой случайности у него сегодня прошли странные переговоры с болгарским послом в Багдаде. Найденов чисто конфиденциально сообщил очень интересные вещи. Болгарам как-то стали известны планы и русских, и американцев. Похоже, что товарищ Живков решил сыграть свою игру, потому что, по словам посла, и русские, и янки будут склонять Ирак к нападению на Иран. Предупредил, как принято у дипломатов, мягко и завуалировано, что для для Ирака ссора с персами добром не кончится, что лучше от этого конфликта воздержаться.
Интересно, что буквально через пару часов позвонил генерал Мокроус и напросился на встречу. Болгарин оказался прав. Русские предложили начать «более активную политику в отношениях с мракобесами из Тегерана», пообещали дополнительные поставки техники, медикаментов, поддержку в ООН.
Не успел откланяться Мокроус, как позвонили из американского посольства с просьбой принять личное послание президента Картера. Тут Саддам уже почти смеялся, так похоже звучали слова обеих сверхдержав.
Предложение было практически одно: — пока в Иране бардак, связанный с исламской революцией, и СССР и США готовы закрыть глаза на действия Ирака по возврату исконных арабских земель в Арабистане и в Керманшахе, которые совершенно несправедливо были оккупированы персидскими войсками шаха Каджара.
С одной стороны, победа казалась доступной именно в этот момент, когда Иран ещё находится в послереволюционной неразберихе. В армии идут чистки сторонников шаха, новые назначения. Пока новички войдут в понимание ситуации, пройдёт не менее года. Шанс отхватить так нужные стране территории в дельте Шатт-аль-Араб реален. Тем более при поддержке таких политических фигур как СССР и США.
Диктатор пока не дал определённого ответа. Его поразило, что двое заклятых врагов объединились против фасика58 Хомейни, гореть ему в Аду до скончания времён. К тому же Саддаму было непонятно, почему его пытаются подтолкнуть к войне с персами.
Предупреждение болгар выглядело вполне логично. Как они узнали, в принципе, значения не имело. Предупредили и шукран им за это.
Саддам глубоко задумался, почесывая подбородок. Потом вдруг улыбнулся, поцокал языком и поднял трубку внутренней связи.
— Камаль, сын мой, пригласи генерала Рифаа. — ответа дожидаться не стал, так как был уверен, что его приказание, даже отданное в форме просьбы, будет исполнено незамедлительно.
В ожидании шефа контрразведки Саддам включил телевизор, стоявший в углу:
«…Соединённых Штатов Джимми Картер объявил о разрыве дипломатических отношений с Исламской Республикой Иран. Наш специальный корреспондент в Вашингтоне сообщает…» — Новостное агентство ERTU59 уже трубило на весь арабский мир как о, практически, объявлении войны Ирану со стороны США.
«Аятолла Хомейни выступил с обличительной речью в исламском консультативном совете, назвав США «великим сатаной» — продолжала миловидная телеведущая с большими глазами. — «Мир застыл в ожидании дальнейшего развития событий, надеясь, что всё ограничится воинственной риторикой обеих сторон».
Мысли снова вернулись к утренним переговорам с американской делегацией. «Ведь не обманули американские представители, получилось в точности, как они и обещали… Очень хорошо для Ирака развиваются события» — только Саддам подумал о том, что Рифаа задерживается, как в тишине мраморного кабинета раздался стук.
— Заходи, дорогой Рифаа, мир тебе, милость Аллаха и его благословение.
— Да будет Аллах милостив и к тебе, мой президент! — Генерал Рифаа Дахам ат-Тикрити приложил ладонь сначала к глазам, затем к губам и к сердцу, и склонил голову в почтительном поклоне. — Надеюсь, здоровье твоё и всех твоих близких в порядке. Да благословит их Аллах.
По восточной традиции последовал неспешный разговор о новостях семьи Рифаа, о его детях и жёнах, тем более что мужчины приходились друг другу двоюродными братьями.
— Я рад брат мой, что все здоровы. Пускай и далее благополучие не покидает твою семью. К слову, сегодня я имел случай убедиться, что Аллах ниспослал на нашу родину свет своей любви. Я бы хотел посоветоваться с тобой, брат, по очень важному вопросу. — Саддам отхлебнул глоток крепкого чая из пиалы и сделал паузу, давая возможность генералу проявить положенное этикетом выражение чувств.
— Я и мои люди готовы выполнить любой твой приказ, мой генерал, — Рифаа не замедлил. — Что-то случилось сегодня?
Саддам Хусейн рассказал о предложениях, полученных от русских и американских спецслужб, и поделился перспективами, открывающимися в этой связи.
