Пепел. Сгореть, чтобы вернуться

-Занятно, вы предприняли все меры для собственной безопасности, тем не менее собственную дочь послали ко мне практически беззащитной.

-Она мне не родная, и ей нужен был хороший урок. Сами видели, какой из нее боевик, а вот инженер взрывотехники — великолепный, но вбила себе в голову...

-Тем не менее, у меня было много возможностей её убить.

-Бросьте, вы бы не стали. Я знаком с вашим личным делом и биографией. Да и как и мне, излишне афишировать свои действия, вам ни к чему.

-Даже так...

-Да, так. Давайте теперь перейдем к предмету нашей встречи и объекту общего, как я теперь понимаю, интереса. Итак, вы прибыли в Союз с вполне определенной целью...

Утром Каити не знала как поступить: то ли одеть вещи, которые были теперь уже ее, то ли свое старое платье... С Доринга станется отправить переодеваться... Еще и отчитываться ему... Да кто он ей такой! Домогается, теперь авторитетом своим давит. Оденет свое старое платье. Решено.

Они всегда выезжали ровно во столько, чтобы Каити влетела в аудиторию за секунду до начала лекции, зато лейтенант успевал к себе на работу вовремя. На настоящую работу: из университета он уволился.

Каити вышла и застала необычную картину: Доринг в окружении нескольких открытых книг и кучи бумаг, лежащих и на столике, и на полу, спал на диване. Странно, в гостиной мужчина появлялся редко. А тут работал, интересно, чем именно занимался?.. Каити поборола в себе любопытство одним глазом посмотреть, и, вернувшись к себе в комнату, смахнула со стола стопку книг, которые с грохотом свалились. Девушка еще и достаточно громко произнесла:

-Да что ж такое!

Она решила выждать еще немного, чтобы дать Дорингу время привести себя в порядок, но спустя пару минут, к ее удивлению из гостиной раздалось:

-Доринанти, ты опоздаешь!

Каити как пробка вылетела из комнаты, потому что они действительно могли опоздать — времени оставалось не так много. Лейтенант сидел на том же диване, на котором спал, волосы его немного торчали, а не были как обычно уложены, но в целом, догадаться, что он буквально пару минут назад отдыхал было невозможно...

-Я не понял,— ее окинули недовольным взглядом с ног до головы. Понятно, почему. Платье. Каити упрямо поджала губы. — Радость моя, если через три минуты ты не будешь в нормальном виде, то я прямо с тебя сниму это старье и выкину,— говорил Доринг спокойно, но от его интонаций девушку пробрал озноб. Влетев в комнату, она одела первое, что попало под руку — простое чёрное платье с длинными рукавами без выреза длинной до колен. Мельком увидев бирку, Каити ужаснулась стоимости этого платья,с другой стороны — пару вещей можно будет продать и выручить довольно неплохие деньги.

-У тебя тридцать секунд...— раздалось за дверью. Кинув на плечо сумку, Каити распахнула ее и вышла. Лейтенант лишь кивнул, жуя на ходу кособокий бутерброд собственного приготовления.

-Бери и пойдем,— на столе, запакованный, лежал точно такой же.— В машине съешь. Они опаздывали. Сначала Доринг потратил минут десять, чтобы выехать на главную улицу. И они попали как раз в час-пик. Обычная получасовая дорога до университета уже растянулась на добрые сорок минут, на первую пару она уже опоздала: ровно через минуту она начнется... И тут Дорингу вздумалось свернуть на соседнюю улицу, остановить машину и выйти, предварительно бросив:

-Кофе куплю, все равно опоздали...— остановился он как раз перед маленьким кафе самообслуживания. Доринанти, сама не зная зачем, вышла и пошла за ним. Кривой бутерброд ее желудок никак не обрадовал, а сделать чай Доринг, который ел буквально все и обладал, похоже, крепкой пищеварительной системой, конечно, не додумался.

Она уже почти прошла расстояние в десять метров, когда сзади раздался приглушенный хлопок. В следующую секунду ее снесло с ног: где-то сбоку прозвучал оглушительный взрыв, а сверху что-то давило, практически не давая вдохнуть, вжимая в землю. О том, кто сбил ее с ног, она поняла по крепким ругательствам, раздающимся над ухом. Полежав так с минуту, Доринг поднялся, протянув ей руку. Лицо его рассекало несколько достаточно глубоких порезов под слоем копоти. Впрочем, она, наверное, выглядела сейчас не лучше:

-Цела?— дёрнув на себя отрывисто спросили ее.— Руки, ноги, голова, спина?

-Голова, спина но это от падения,— немного заторможено ответила Каити, разглядывая то место, где минуту назад стоял недешевый автомобиль. Сейчас там горел яркий такой костерок. Руку Доринга она так и не отпустила, вцепившись в нее.

-Так, пошли пока в кафе, нечего на открытом светиться, — доставая коммуникатор скомандовал Доринг и бодро похромал в сторону входа. Похоже, теперь у него кроме больной руки, еще и что-то с ногой. Каити послушно пошла рядом, отстраненно глядя, как из пустого в этот час кафе выбегает персонал. Черед плечо она увидела,что к месту взрыва уже подъезжает несколько машина автоматического патруля.

Лейтенант усадил ее за столик, сам достал из кармана потерявшего всякий вид пиджака фляжку и пару раз приложился.

-Слезы, истерики, крики будут?— устало спросил он.

-М-может быть.

-Тогда на,— ей была протянута фляжка, в которой явно было что то спиртное.

-Н-нет, спасиб-бо,— дрожащим голосом отказалась девушка.

-Пей я сказал, мне для полного счастья здесь только истерик и не хватало,— все тем же голосом человека, которому все надоело, отрезал лейтенант, настойчиво ткнув ей в руки фляжку.

Поморщившись, Каити сделала крошечный глоток, от которого все внутри обожгло огнем. Ком, сжимавшийся где-то внутри, стал исчезать. Каити сделала еще один несмелый глоток.

-Хватит, еще показания давать. Хотелось бы мне знать, какой ...— и почему он в критические моменты постоянно ругается, совершенно не стесняясь посторонних людей?-нам подготовил этот чудесный утренний сюрприз. И как нам повезло, только черные дыры знают...— Каити внезапно подумала, что если бы не Доринг с его бутербродами и кофе, ее уже, возможно, не было бы в живых. Она опустила глаза, на которых выступили запоздавшие слезы.

-А говорила истерик не будет,— вздохнул лейтенант и сел рядом с ней на диван. Его философское спокойствие действовало как хорошее успокоительное.— Чего реветь, спрашивается, сидим живы, целы относительно. Вот если бы взорвались, представляешь какая радость моему папашке была?— Доринг снова приложился к фляжке, а другой рукой нашел и крепко сжал ее собственную, слабую и дрожащую.

-П-почему?-все же спросила Каити.

-Ну, как минимум:" Это все твоя служба внутренней безопасности, Джимми",— скопировал чей-то низкий голос мужчина.

-Я не поверю, что вы не нравитесь только своему отцу...— обронила Каити. Только бы не молчать, не думать о том, что могло бы произойти, иначе слезы точно потекут.

-Конечно, их намного больше , но отец вне конкуренции,— усмехнулся Доринг.

-Не удивительно,— девушка удивилась собственной смелости.

-Я сделаю вид, что поверил факту твоего опьянения от двух глотков,— угрозы в его голосе не было, только все та же усталость.— А знаешь,радость моя, что самое любопытное в этом всем? Машину взорвали мою, а Служба мне ни копейки не компенсирует,— почему Каити так и не узнала, к кафе уже подъезжали два терра-автобуса с надписями "СВБ" и "Бюро уголовных преступлений". Из одного из них уже выпрыгивала Морриган со своей неизменной сумкой.

Профессор Чернеский смотрел, как Морриган привычно командует его подчиненными, словно всю жизнь занимала должность главы ЭКО. Едкая смесь из страха и зависти не давала ему наконец приступить к своей работе . Он думал, что это ненадолго, что Морриган скоро отправят обратно — отбывать срок, но, похоже, никто не собирался возвращать ее туда, где ей было самое место. Больше всего еще с университета Юлий терпеть не мог ее самоуверенность, граничащую с гордыней. Она умудрялась ругаться со всеми профессорами, которые, тем не менее, ставили ей высшие баллы, унижать студентов, которые, по ее мнению были "бездарностями", постоянно спорить с куратором, какие эксперименты проводить можно, а какие — нельзя... Ею восхищались и одновременно терпеть не могли. Впрочем, Немайн Морриган было плевать как на их восхищение, так и на ненависть, что бесило еще больше...

И вот теперь она, похоже, вознамерилась занять его, Юлия, законное место, которое он так долго отвоевывал. Место взрыва уже огородили, а Немайн с самым зверским выражением лица что-то отчитывала симпатичной блондиночке в форме СВБ с чемоданчиком. Та ничуть не смущаясь, сверлила Морриган злым взглядом и что-то говорила ей в ответ. Юлий все же немного приблизился и до него донеслось недовольное:

-... Ни в коем случае! Я еще раз говорю, к машине до меня никто не подойдет. Может,произойти еще один взрыв, по остаточному принципу...

-Да, и вы затопчите мне все улики,— насмешливо парировала Морриган.— Бюро итак уже лишилось большей их части, благодаря вашим нерадивым коллегам.

-Я не несу за них ответственность! А вот если вам оторвет руку или ногу судить будут меня.

-В этом случае вам еще и орден вручат.

-Так, где ваше начальство?!— девице было абсолютно наплевать, кто такая Морриган, что криминалиста, похоже, забавляло:

-А ваше?

-Не беспокойтесь, сейчас подойдет старший комисар Чейз.

-Ну, хорошо, давайте подождем Джеймса,— еще одним свойством Морриган, которое Юлий не переносил было непостижимое умение при отвратительном характере заводить полезные знакомства. Хотелось бы ему знать, откуда она знает исполняющего обязанности главы СВБ да еще и зовет так:"Джеймс"... Не успела выйти из тюрьмы, а уже любовничка завела. Такое фривольное упоминание собственного начальника сапера, похоже, так же покоробило, но она смолчала.

-Юлий, будьте добры,— заметила его наконец криминалист,— пойдите к медикам, они сейчас оказывают помощь пострадавшим, и все осколки, которые они вытащат запротоколируйте и упакуйте,— словно он мальчик на побегушках! Но Чернеский лишь кивнул и лавируя между полицейскими, безопасниками, врачами, автопатрулем и прочими направился в кафе, куда, он видел, зашла целая бригада врачей.

Кафе самообслуживания отличает огромное количество сидячих и стоячих мест, несколько автоматов и длинная лента. Обычно такие места забиты подзавязку, но в пустом помещении профессор Чернеский увидел лишь странную пару — девушка и молодой мужчина, вокруг которых столпилась толпа людей в белых халатах. Мужчина что-то недовольно цедил с уничижающим видом, обращаясь к врачу. Голос раненого иногда повышался, но он кидал взгляд на сжавшуюся в уголке девушку и начинал говорить тише.

Выглядела эта странная парочка так, словно их закапывали, а Потом выкапывали, при этом особо не церемонясь: блондин щеголял разбитым лицом и порванным костюмом. Пальто ненужной тряпкой лежало рядом. Девушка выглядела не лучше — чёрное платье все в пыли и в бурых пятнышках, напоминающих кровь. В отличии от своего спутника, девушка держалась очень тихо, в широко раскрытых, почти черных глазах, отражалось кафе. Казалось, они остекленели. Одна ее рука, лежащая на столе, сильно дрожала, за другую ее держал ругающийся с врачами мужчина.

-Вы понимаете последствия?— строго отчитывали его вдвоем, две медсестры и еще один врач осуждающе смотрели.

-Да.

-Могут начаться проблемы с мелкой моторикой, психикой...

-Я не понимаю, как два несчастных часа могут настолько усугубить мое состояние, — цедил мужчина.

-В вашем состоянии...— Юлий, не выдержав, кашлянул. На него недовольно взглянули все, за исключением девушки.

-ЭКО Бюро уголовных преступлений. Профессор Чернесский. Мне необходимы изъятые из ран осколки,— ему кивнули, и пока Юлиц на месте составлял протокол изъятия, ему приходилось слушать уговоры медиков и язвительные комментарии лейтенанта Доринга, как он понял из разговора. Страсти все накалялись и когда разозленный лейтенант начал говорить уже не совсем цензурно и спокойно, девушка еле слышно то ли попросила, то ли позвала:

-Джим...— мужчина вдохнул, выдохнул и уже спокойнее закончил свою тираду. Ответ порядком раздраженного врача им услышать не довелось. Внезапно один из медиков сделал резкий шаг вперед и на Доринга посыпался целый град вопросов:

-Скажите, Джим, как ваш отец принял известие о случившемся взрыве? Вы прилетели, чтобы официально объявить о своих отношениях? После конфликта с генералом Дорингом намеренны ли вы поддерживать отношения с семьей?— удачно замаскировавшегося журналиста в восемь рук вытолкнули и сдали патрульным. Чем все закончилось, Юлий так и не узнал, закончив свой протокол.

Джим ругнулся, но уже про себя и быстрым шагом направился за журналистом. В свое время, когда он только пришел в СВБ его начальник сделал так, чтобы пресса о существовании сына генерала Доринга забыла. Теперь, похоже, что-то изменилось. Ну, не думали же в самом деле журналисты, что Джим Доринг все семь лет безвылазно сидит в посольстве Союза на Земле и только и делает, что на дипломатические мероприятия ходит. Да, папу раз в год светская хроника с дозволения старшего комиссара печатала скудные заметки и даже выделенные Службой фотографии, но не более того.

Выскочив из помещения на улицу, Доринг увидел как вежливые патрульные уже почти довели журналиста все еще одетого в белый халат до ленты, которой было ограждено место взрыва.

-Простите господа, СВБ,— очаровательно улыбнувшись, Доринг выхватил опешившего журналиста из рук патрульных и повел его обратно. Парень собрался и Джим снова будто бы очутился на допросе:

-Как вам в столь юном возрасте удалось получить звание лейтенанта СВБ? Вас продвигал отец или ваш родственник, теперь исполняющий обязанности главы Службы— старший комисар Чейз? Роман с дочерью опального политика Льюиса — это мимолетная интрижка или нечто большее? Как вы в целом относитесь к служебным романам ведь Каитана была одним из ваших заданий, не так ли?

-Что вы сказали, уважаемый?— с улыбкой пираньи процедил Джим. Хватка его стала значительно крепче, лицо журналиста значительно побледнело.— Мне повторить вопрос?— журналист молчал.-Ну что ж, тогда с вами побеседует господин Чейз, о котором вы, кажется, так же упоминали,— похоже, парню стало плохо. И не мудрено. Если он знает такие подробности, то не может не знать некоторых интересных фактов из биографии Джеймса Чейза.

Главу СВБ Джим нашел на удивление легко — он стоял практически у самого места взрыва и чему-то кивал, выслушивая эмоциональную девицу в форме СВБ, рядом же стояла Морриган, лицо которой кривила насмешливая полуулыбка. В отличии от блондиночки, которая выглядела как-то растрепано-нелепо, криминалиста отличали собранность и аккуратность : длинные седые волосы красиво подобранны, классический брючный костюм, поверх которого наброшен халат, туфли на небольшом каблуке. Эту женщину, при первой встрече можно было бы назвать даже миловидной. Но только при первой.

— Я прошу прощения, старший комиссар. Могу обратиться?

-Обращайтесь, лейтенант Доринг.

-Журналист, Джеймс. И журналист, который знает слишком много. Со мной он беседовать на тему, кто из Службы сливает секретную информацию не захотел. Возможно, получиться у вас. Это ведь подсудное дело...— Доринг с удовольствием наблюдал, как лицо парня-журналиста становится не бледным — мертвенно-бледным.