Оловянная корона

— Ты говоришь, что можешь предсказывать грядущее.

— Могу. И делаю. Неужели ты думаешь, что мы случайно оказались здесь, случайно задержали Ройко Щетинистого и случайно позволили вам расправиться с ним?

— Ты знаешь его? — спросил капитан, показав рукой на труп.

— Нет. Я видел наш разговор, видел, как назвал именно это имя. Видел, что бы случилось, не выйди он нам навстречу.

— И что же?

— Вы бы проскакали мимо, не заметили его. А Ройко выбрался из-за валуна и ушел на запад. Там бы он украл еще множество жизней, прежде чем погиб сам.

— Что ж. Даже если так, почему вы считаете, что я буду сопровождать вас в столицу?

— После смерти Ройко вы все равно должны отправиться в столицу, чтобы привезти смотрителю темницы Таули голову разбойника. Так?

Капитан согласно кивнул.

— Меня и моего ученика вы возьмете потому что, как я сказал, вы очень суеверный человек. Вам, господин Беккери Чейн обязательно захочется узнать, кто и при каких обстоятельствах вас в будущем серьезно ранит. А ведь это случится. Поэтому вы сделаете все, чтобы выведать у меня как можно больше о грядущем происшествии.

Учитель замолчал и Кристиан восхищенно посмотрел на него. Вот тебе и сдал Роман Валерьевич. Вот и помутнел у него рассудок после припадка. Веглас, истинный Веглас, хоть и в обличии немощного и дряхлого старца.

— Допустим, ты заинтересовал меня, старик... Веглас, — торопливо поправился капитан.

— Лучше просто Роман Валерьевич.

— Рома... Нет уж, лучше Веглас, — Чейн рубанул ладонью воздух. — Скажу откровенно, ты заинтересовал меня. Ты и твой ученик должны следовать за мной до...

— Деревни Прелдиленд, — закончил учитель. Обычно Роман Валерьевич никогда не перебивал говорившего, но Кристиан понял, сейчас он лишний раз доказывает капитану свою силу. — Там у вас обоз с провиантом и несколько серебрянокрылых. Так?

— Так, — выдавил из себя Чейн.

— Можете ехать, господин Беккери Чейн, мы нагоним вас к вечеру. А послезавтра уже вместе выдвинемся в путь.

— Завтра, — не согласился капитан. — Мы поедем завтра.

— Нет. Сегодня жители Прелдиленда устроят пиршество, а завтра вы весь день промучаетесь животом. В седло, господин Беккери Чейн, вы не сядете. Мы поедем послезавтра.

Учитель говорил очень спокойно, но одновременно с тем хладнокровием и твердостью, что у капитана не возникло желания с ним спорить. Серебрянокрылый повернулся к своим людям, и один из них проворно обмотал веревкой мертвого разбойника, а конец привязал к седлу. Беккери по-бандитски свистнул, и отряд сорвался с места. Капитан напоследок оглянулся на путников, кивнул Роману Валерьевичу и пришпорил коня.

— Какой хороший человек, — покачал головой учитель, — но какие все-таки дикие нравы.

— Вы про то, что они потащили труп разбойника за собой? — нахмурился Кристиан. — Этот душегуб нас чуть не убил!

— У него не было выбора, — пожал плечами учитель. — Он вырос таким. Уж не знаю, что тому виной — окружение, тяжелое детство или попросту генетическая предрасположенность к жестокости. Ты же не винишь волка за то, что он волк?

— Ага, только волк не пытается проткнуть меня за несколько медных вил.

— Иногда человек намного страшнее волка, — согласился учитель. — Но все же он был человек.

— Учитель, я не понимаю. Вы же сами сказали, что не появись мы, то разбойник ушел на восток. Получается, мы сами помогли с ним расправиться.

— Из двух зол, — кивнул учитель.

— Причем тут зола? — рассердился Кристиан. Вот терпеть не мог он, когда Роман Валерьевич так странно выражался. — Зола, сажа, угли.

— Ладно, пойдем, — засмеялся Веглас. — Надо добраться еще до этого Прелдиленда.

— Роман Валерьевич, Роман Валерьевич, — ученик торопливо шагал за Вегласом. — Вы говорили, что докажите, почему надо видеть ситуацию в целом.

— Разве я этого не сделал?

Кристиан помолчал.

— Видимо, ты не понял, — учитель почесал подбородок. — Что ж, объясню еще раз. Ты видел будущее, взяв за основу себя. Понятно?

Кристиан кивнул. Чего ж непонятного?

— Я же заглянул дальше, намного дальше, отринув себя. Я увидел Ройко Щетинистого и Беккери Чейна, всех людей, которые могли или будут с ними связаны. И тогда оценил ситуацию полностью. Ясно?

Кристиан еще раз кивнул.

— Я видел, как Ройко уходит и убивает людей. Видел, как Беккери втыкает копье в спину Ройко. Я видел все возможные варианты будущего. И выбрал то, которое меня устраивает. То, в котором Чейн настигает бандита, сопровождает нас в столицу и болтает с утра до ночи, в надежде узнать о грядущей битве и ранении.

— Его серьезно ранят?

— Нет, ничего такого. Обычная пустячная рана в руку. Возможно даже, это ранение станет следствием того, что я сказал, что оно будет. Не исключаю такой вариант. Но выбора не было. По-другому бы он нас не взял. Но ты меня сбил...

Старик поморщился и потер переносицу.

— Я говорил тебе о том, что ясновидец, настоящий ясновидец не должен зацикливаться на себе. Так могут делать лишь слабые ведуны, тройки или четверки.

Кристиан вопросительно посмотрел на учителя — какие еще тройки и четверки? Но тот не заметил удивленного взгляда и продолжал.

— Настоящие ясновидцы недвижимы личными, эгоистичными мотивами. Мы не можем жить для себя с таким знанием. Не имеем права.

Веглас замолчал. Старик крепко о чем-то задумался, и Кристиан некоторое время хранил тишину. Но единственная фраза, невысказанная и обжигающая язык все же сорвалась с губ.

— Учитель, но я не ясновидец. Я не такой, как вы. Я обычный Дамн, каких много.

— Ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься, — улыбнулся Роман Валерьевич. — Когда-нибудь, хоть может и пройдет немало времени, но ты станешь великим ясновидцем. Если захочешь.

— Но ведь вы говорили, что стали таким после...

— Сеанса?

— Да. Я не совсем понимаю, что это такое. Возможно, какое-то важное событие. Мой знакомый Потриг, тоже сирота, стал Дамном после того, как на него налетела телега. До восьми лет был обычным мальчишкой, а потом вдруг ... Сеанс. Да?

— Что-то вроде того, — рассмеялся Роман Валерьевич. — Только есть люди, у которых дар с рождения. Которым не нужен Шлем или Сеанс, чтобы открыть в себе способности, чтобы заставить мозг работать на новом уровне. Есть такие.

Кристиан ни слова не понял, но на всякий случай кивнул головой. Что ж, если учитель считает, что он станет великим ясновидцем, возможно даже, самим Вегласом, так и будет. По крайней мере, до сих пор Роман Валерьевич не ошибался.

Дамн поднялся на пригорок и увидел внизу узенькую речку с тоненьким мостком, словно через бегущий от пролитой кружки воды поток перекинули соломинку. На другом берегу на нескольких холмах виднелись крохотные, еле различимые глазу дома. Кристиан первый раз в своей жизни остановился, одеревенел и задрожал всем телом. Потом нырнул в Грядущее и, вернувшись, радостно провозгласил: "Прелдиленд, учитель, это Прелдиленд".

Роман Валерьевич кивнул и погладил Кристиана по голове. Как гордый наставник гладит отличившегося ученика, как родной отец гладит любимого сына.

Обратный путь

— Рафинированный какой-то психокинетик попался, — раздался женский голос.

— Да, стремный, — согласился с нею мужской. — Судя по тому, что сказал Руслан, и не психокинетик это никакой. А что-то среднее.

Чего это еще среднее? Ничего не среднее. Иван открыл глаза и увидел перед собой говорившую парочку. Женщина с короткими до плеч черными волосами, носом с горбинкой, смеющимися глазами, и мужчина — светлые волосы, смазливое лицо. Роднила их только могучая мускулатура, проступающая даже через свободную темную одежду. Все ясно, кинетики.

— О, очнулся, — женщина довольно улыбнулась и посмотрела на своего напарника. Тот вскочил на ноги и ушел. — Да не шевелись ты лишний раз, в себя сначала приди, полубог в полукедах.

В ее тоне сквозила насмешливость, хотя никаких признаков агрессии женщина-кинетик не проявляла. Но все-таки Туров сразу принял защитную манеру поведения.

— А что, если пошевелюсь, вы меня убьете?

— Ну ты прям как неуловимый Джо, — хохотнула она. Ее смех не был отталкивающим, скорее наоборот: женщина обнажила ровные крупные зубы, ее грудь несколько раз соблазнительно колыхнулась, а глаза игриво сузились. — Знаешь, почему неуловимый?

— Почему?

— Потому что на фиг никому не нужен.

Обидеться Туров не успел. Сзади подошел тот самый мужчина со светлыми волосами и уже знакомый "монгол".

— Ольга, Марат, сходите проветритесь.

Светловолосый ушел почти сразу, а вот женщина что-то недовольно пробурчала и, покидая, шепнула несколько слов "монголу" на ухо. Желваки того напряглись, но он ничего не ответил.

— Значит, ты и есть тот самый знаменитый Айвин? Или как лучше, Иван? — вопрос был риторическим, но кинетик будто ждал ответа.

— А ты, по всей видимости, тот самый Руслан, — не остался в долгу Туров.

— Вижу, что Канторович рассказал обо мне. Даже интересно, что. Но мы к этому вернемся... Сейчас же ты мне расскажешь все, все о себе. Начиная от первого Сеанса и заканчивая тем, как оказался вчера на дороге. Со всеми подробностями, включая первый сексуальный опыт и последнюю диарею. Ты понял?

— Или? — сглотнул Иван.

— Никаких или. Я могу вытянуть все из тебя по одному слову, думаю, ты догадываешься как. Ты знаешь, на что способен телекинетик. Так ведь? Но мы сэкономим время и силы друг друга.

Они молчали около минуты, выжидая следующий ход друг друга. И в какой-то момент Туров не выдержал и заговорил. Начало рассказа давалось нелегко, он буквально выжимал из себя каждое слово. Предложения получались корявые, искусственные, неживые, но потом Иван разошелся. Он даже стал шутить — в основном про то, как устраивался и увольнялся. А Руслан слушал. Внимательно, не удивляясь, точно заниматься подобным ему приходилось каждый день, не перебивая и не вставляя реплики. Конечно, Туров умалчивал кое-какие моменты, которые, по его мнению, не обязательно было говорить. Даже сам разочаровался — раньше он думал, что его биография заслуживает сюжетов хоть для пары книг. Занятных историй ведь много. Ну или по крайней мере одной дешевенькой, в мягком переплете — про все его похождения в Кантии. На деле же вышло так, что в половину часа он выложил всю подноготную о себе.

— Значит, Михаил выставил нас не в очень хорошем свете, — выражение лица Руслана после рассказа не изменилось. Ни одной эмоции. Будто робот. — И ты поверил?

— Вы похитили Лену, убили людей в двух деревнях. — Взорвался Туров. — Вернее уже в трех. И после этого спрашиваете, поверил ли я?

— Ну, во-первых, никакую Лену мы не похищали, я ее в глаза не видел. Троянцев из нас делать не надо, — спокойно ответил Руслан, как лектор, объясняющий трудный параграф тупому студенту. — Во-вторых, никаких людей мы не убивали.

— Я должен в это поверить? — перебил его Туров.

— Смотри.

Руслан глазами поднял камешек с земли. Обычную мелкую гальку и расщепил ее. Это нельзя было назвать по-другому. Камень превратился в тысячи песчинок, которые упали на землю.

— Где этот камень?

— Что? — не понял вопроса Туров.

— Где этот камень, который я поднял? Ты можешь показать мне его?

— Нет, ты же его...

— Неужели ты думаешь, что захоти я убить человека, то делал бы все так топорно? От него и следа может не остаться. Или я спрячу останки так, что в жизни никто не найдет. И ты думаешь, я попросту убил их. Зачем?

Туров смутился. Он строил множество версий и теорий о зверствах, которые учиняли кинетики, но самый простой вопрос загнал его в тупик.

— Итак, это было во-вторых, — продолжил как ни в чем не бывало Руслан. — В третьих, все, что рассказал Канторович, правда. Только в точности до наоборот.

— То есть?

— Это он хотел править местными людьми, а мы были против. Это он хотел управлять страной, а мы не дали. Мы — единственная сила, сдерживающая его. Раньше сдерживали, — поправился он. — Но видимо, как появился ты, Канторович решил действовать более решительно. Только ошибся на твой счет.

— Не совсем понимаю.

— Михаил не очень хорошо разбирается в кинетизме. Он залез к тебе в голову и посчитал, что ты достаточно силен, чтобы расправиться с нами. Отрядил тебе в помощь четыре десятки и вперед.

Слова, что Туров недостаточно силен, вновь уязвили гордость Ивана. Хотя, Руслан, наверное, был прав. Ведь он с легкостью расправился с ним. Судя по всему, даже не особо напрягался.

— Но ведь именно твои люди хотели убить меня. Еще при Утесе Гроз.

Руслан недовольно поморщился, как если бы стоматолог-новичок задел ему оголенный нерв. Хоть какая-то эмоция за все время.

— В этом есть моя вина. Я слишком много давал свободы своим людям и, в конце концов, они решили, что вправе действовать самостоятельно.

— Хочешь сказать, что тот телекинетик действовал не от твоего имени?

— Психокинетик. Он был психокинетик. И лучший, между прочим, которого я видел в своей жизни. Хотя не могу сказать, что он был хорошим человеком. Скорее... — Руслан задумался, подыскивая нужное слово, — сложным.

— Он пытался убить меня.

— В курсе, — сухо ответил "монгол". — Даже представить не могу, какие мотивы им двигали. Может, боялся появления еще одного психокинетика или просто хотел на тебя посмотреть. Знаю, что его посещал человек Висселов, а потом они уехали.

— То есть его купили.

— Нельзя купить того, кому не нужны деньги. Я повторяю, не могу сказать, почему он решил убить тебя. И честно говоря, сейчас меня особо данный факт не заботит.

— И что же заботит великого и ужасного предводителя "черных душ"? Я правильно сказал?

— Меня беспокоит всего лишь один человек, — пропустил его колкость Руслан мимо ушей. — Канторович. Вернее, что он замышляет.

— Мне плевать, если честно, на ваши разборки. Хоть поубивайте друг друга. Мне надо найти Лену.

— Не знаю, к твоей радости или сожалению, но думаю, нам по пути.

Деревня приходила в себя после вчерашнего налета "черных душ". Со стороны могло показаться, что восстановление осуществлялось самостоятельно, по мановению волшебной палочки, без вмешательства человека. Высшее существо сначала смотрело захватывающий боевик, потом нажало на паузу и теперь отматывало назад. Крепились обратно сорванные кровли, скрипели, собираясь в стены, круглые бревна, трещали вытягивающиеся по струнке плетни, набивалось в хлев разбросанное сено. Работало четыре телекинетика, работало скрупулезно, без лишних нажимов и, не усердствуя в применении способностей. Туров прикинул, что они точно не ниже восьмерок, но это так, на глаз.

Жители, целые и невредимые, хотя сильно напуганные, сбились в кучу на отшибе возле той самой женщины, которую Руслан назвал Ольгой. Она стояла с легкой полуулыбкой, обняв знакомую Турову девочку с обмотанной рукой. Возможно, Руслан действительно говорил правду.

— А деревню зачем разнесли? — спросил Иван.

— Спектакль. Чтобы кинетики в голову девочке залезли и поверили.