Многоликие 1.1

Бодренько добрался до выхода из кладбища, девять единиц выносливости позволяет чувствовать себя полуущербным, конечно же, до нормального состояния далеко, но уже что-то.

По неизменной традиции впереди очередная смена идиотов, желающих нагнуть более слабого и беспомощного. Я обернулся и мысленно попрощался с кладбищем, решительно больше не хочу сюда возвращаться. Конечно же, еще ни разу здесь окажусь, но тренироваться здесь больше не хочу, пора выходить в мир.

— Стой, вступай в наш клан, — заорал тщедушный охранник прохода, мешковина на нем, как на вешалке, бедняга веревками обозначил где у него талия и руками, модник нашелся.

— Слепой что ль? — заорал я в ответ. — Не видишь, я в клане.

Я убедительности ткнул себя в место, где подсвечивается бейджик, так-то он никак не ощущается.

На ноги поднялся второй охранник и преградил мне путь.

Телосложение спортсмена, если не пловец, то борьба, а точно, вон ухо надломано.

— Проход закрыт, — уверенно заявил второй и оценивающе посмотрел на меня.

— Или плати пять меди и тогда проходи, — выглядывая из-за спины напарника сообщил первый охранник.

— Разбежались, — нагло ответил я.

У борца зажегся интерес в глазах, внутренне подобрался.

— Подходит, — приглашающе произнес он и принял стойку.

— Нравится в том клане? — сделал я попытку, перевести ситуацию в другое русло.

Борец с улыбкой на меня глянул и пожал плечами:

— Да, без разницы, тут везде одно и то же.

— Не согласен, — возразил я.

— А мне плевать с чем ты согласен, а с чем нет, — отрезал борец. — Проход закрыт. Дальше решать тебе.

Я оценил шансы, вероятность моей победы мизерна.

— А-а, была не была, — решился я.

Он понимающе улыбнулся, видно, что рад моему выбору. Пара моих ударов ушли в воздух, а его большое и при этом пластичное тело резко приблизилось ко мне, бросок, ощущение полета, короткая боль от сломанной шеи и знакомые доски под лопатками.

Кровь начала вскипать, азарт от подобного лишь жарче разгорается. Я бегом направился к месту сражения. Раз за разом он отправлял меня в могилу, мне удалось лишь пару раз нанести скользящие удары, но этот хряк видимо с большим запасом здоровья, остался на месте.

При очередном забеге к противнику выскочило сообщение о повышении выносливости, глянул в меню:

Характеристики Человека:

Сила 5(50) — 3 из 1000

Выносливость 10 — 2 из 11000

Скорость 2 — 56 из 3000

Телосложение 9 — 112 из 10000

Ну хоть какая-то польза, по капельке может и соберу на могучую выносливость, буду вокруг противников танцевать и с разных сторон бить, уж к этому я приучен, эх, побыстрее бы.

Прозвучал сигнал оповещения, я глянул на камеру, дядя открывает дверь, малость не вовремя. Хотя, почему бы и не остановиться? Проигрывать тоже надо прекращать. Помню отец говорил, что череду неудач надо всегда обрывать. Необязательно чем-то значимым, можно и какой-нибудь мелочью, но обязательно ее прервать, а иначе начнешь в себе копаться, сомневаться, а тогда какой из тебя мужик? Тряпка, а не мужчина. Ты всегда должен быть уверен в себе. Да, можно и отдохнуть, буду считать, что потренировал выносливость, сойдет за маленький пряник достижения, хотя эта махина слишком быстро двигается, да еще так пластично, что не попасть. Надо бы и скорость прокачать, лишней не будет, особенно с такими противниками.

Вышел из игры.

Никак не привыкну выныривать из игры, где воздух, свежесть и полнота действий и оказываться запертым в капсуле залитой гелем. Дал команду слить до пояса, Ихтиандр из меня никакой, в воде или геле не умею разговаривать.

Наконец-то гель опустился ниже окошка и я впустил свежий воздух.

— Привет, — сказал я дяде, он уже успел скинуть китель.

— Здорова, — обрадовался он. — Как дела?

— Нормально, — ответил я. — А у тебя как? Что нового?

Дядя задумчиво посмотрел, решая можно ли мне знать о деталях его работы, да и с чего вдруг у меня к ней интерес.

— Откуда такие вопросы? — подтвердил мои догадки дядя.

— Да так, — махнул я рукой в открытое окно, — пришлось подумать о себе, чего хочу, куда бегу, кем буду.

— И? — поинтересовался дядя, складывая штаны на спинку стула, чтобы стрелки не поломались, гладить он так и не полюбил, не смотря на длительный срок службы.

— Начал ощущать, что моя жизнь здесь, а в игре я лишь ставлю перед собой задачи и без оглядки ни на что пытаюсь их решить.

— Правильный подход, — одобрил дядя, уселся на крошечную кровать и взглядом дал понять, чтобы продолжал.

— Размышляя о себе в режиме бога.

— Кого? — перебил дядя.

— Не важно, — отмахнулся я. — в общем, мне показалось, что забиваясь в какую-то одну стезю сам себя ограничиваю. Надо уметь мыслить шире, тогда больше вариантов, возможностей.

— Это ты мозгами раскинул, — усмехнулся дядя, сидеть без дела он не привык, уже подхватил домашний спортивный костюм.

— В общем, хочу картошки или лучше борща, давно супа не ел, — заявил я нагло.

Дядя тихо засмеялся, надевая футболку.

— Борща нет, а вот картошку так и быть приготовлю, — пообещал дядя.

— А когда будет борщ? — настоял я.

Дядя недовольно глянул, во взгляде почувствовалась сталь, на любую наглость в свой адрес он готов проявить жестокость. Он подольше зажмурился, восстанавливая контроль над эмоциями, я ощутил, как приближение грозы отошло на задний план.

— Не много ли хочешь?

— Нет, — смело возразил я, хотя в душе все замерзло от страха, — борщ не является самой целью.

Дядя пытливо посмотрел мне в глаза, я сумел выдержать его пронизывающий взгляд.

— А что же тогда даст тебе наличие борща?

— Не что, а кого, — сглотнув, ответил я. — Я в игре вдруг понял, что желаю тебе реального добра. Чтобы ты вечерами видел не племянника в прозрачной капсуле, что занимает половину твоей комнаты, а женщину, что накормила бы тебя борщом.

Дядя почесал подбородок, жесткий скрип щетины подсказал, что он сильно задумался над моими словами.

— С чего ты решил.

— Не так, — перебил я. — Я не решал и не решаю, я лишь хочу тебе сказать о своих желаниях, а как притворять их в жизнь это уж решать тебе.

Дядя медленно присел на край кровати, задумался ненадолго, взгляд прояснился и в нем уловил нечто новое, будто я немного подрос.

— Ты мог меня посадить в инвалидное кресло, — начал я распаляться, — но ты дал возможность выбора. Я не такая свинья, чтобы занимать все твое личное пространство. Напоминаю, у меня есть двухкомнатная квартира, мы можем переехать туда. Я займу свою комнату, а ты в родительском, а эту квартиру можем сдавать. Так и денег и места всем хватит. Но даже не так, деньги я буду стараться в виртуальности заработать. В общем, я лишь хочу донести, что желаю тебя не меньшего, чем ты мне. Подумай об этом пожалуйста.

— Хорошо, — задумчиво пообещал дядя. — Картошки значит хочется, да?

Я кивнул и дядя ушел на кухню греметь посудой. Я точно знаю, что он может переломать человеку все ребра, не оставив ни одного синяка, но достать сковородку по-тихому ему не под силу, не его профиль. Я мысленно приготовился к подгоревшей картошке и раскрытым сосискам.

+++

+++

Поедания жаренную картошку с луком мысли возвращаются в игру. Никак не идет из головы режим Бога. Хорошо, что у меня не было жителей, а то бы всех растерял из-за встреченного борца, зараза не дал мне ни одного шанса на победу. Придется самому божественную энергию накапливать. Она создается лишь, когда думаю о себе, о своих планах и прочих делах, но обязательно завязанных на мне, а не просто о жизни. Наверно это правильно, а то какой смысл тянуть безликое "ом-м-м-м", когда надо думать о боге, в данном случае о себе.

Посмотрел на жующего дядю, у меня фильм в капсуле, а он смотрит на экран небольшого телевизора, что еле вместился после моего вторжения. А чем собственно реальная жизнь отличается от виртуальной и наоборот? Ведь тут также надо думать о дяде, наших взаимоотношениях, действиях и миллионе других мелочей, само по себе ничего не приложится. Дяде откровенно плевать какие у меня достижения в игре, ему ценнее, что я выхожу из виртуальности в реал по утрам и вечерам. Может у нас и получится стать полноценной семьей? Все же он не отказался от меня, когда я свалился на голову тяжелой нагрузкой, не приятной обузой. И я не такой уж дурак, чтобы не оценить это.

На экране главный герой только в начале получал по морде, затем изучил пару приемов и далее расшвыривает всех налево и направо. Такое только в кино, даже в играх подобного не бывает. Администрация четко следит, чтобы врага было тяжело одолеть, наращивает монстрам здоровья, ловкости и прочих гадостей, чтобы игрокам не было легко. Но я реально пока не вижу способов как-то развиваться, кроме как в миллионный раз лезть на стену, будь она не ладна. Час за часом ломать сотни раз кости удовольствие на любителя, но точно не мое.

Вот если бы не попался борец, хотя, если подумать, то сам виноват. Не в каждом же проходе по профессиональному спортсмену, прошлых охранников я спокойно расшвыривал, мог бы не биться головой о стену, а прошел бы к другому выходу из кладбища и все, но нет же, решил взять силой, нахрапом. В будущем надо быть поумнее.

Фильм закончился торжеством добрых и ранее обиженных, последние кадры все в крови, соплях и с глупыми улыбками, а что еще смотреть в конце рабочего дня уставшему человеку? Сдал грязную посуду, пожелал спокойной ночи и с чистой совестью нырнул в игру, дяде ведь все равно где я в игре или в виртуальном облаке капсулы.

Череда вспышек, сжигающих зрительные нервы, падения в разные стороны, тьма заменила все ощущения, есть только она одна, безразмерная, тягучая и непоколебимая. Секунда и тяжелое покрывало тьмы сдернулось и надо мной бесконечное небо, миллиарды ярких звездочек, видны туманности, свет от одной звезды передается соседней, та вспыхнула ярким шариком и погасла. Незнакомые звуки беспокойного леса отвлекли, прислушался, кажется или кто-то кого-то поедает. Приподнялся на локте и на голову будто набросили ватное одеяло, все лесные звуки отрезало, небо затянулось белесой дымкой и посветлело. Густая непроглядная ночь сменилась неплохо освещенным вечером.

Я подскочил, но вокруг все как обычно. Унылые открытые могилы и сверху не небо, а серовато-грязная хмарь.

— Ириска в чем дело? — потребовал я разъяснений.

Передо мной воплотилась девчушка в розовом платьице с крупными синими ромашками. На ножках зеленые сандалии на белоснежных носочках.

— Чего тебе? Я занята, — сердито заявила девчушка.

— Вот куда все пропало? — обиженно сказал я, обвел руками вокруг себя, будто сослепу ищу рядом полку. — Ведь сейчас ночь, а я вижу, как днем. Только что слышал шум леса, а теперь все как обрезало.

— Извини сплоховала, но не волнуйся дыру уже заделала.

— Что вырвалось? — потерял я нить разговора.

— Ты правда хочешь знать? — спросила она и посмотрела так глубоко, что мне сразу же захотелось отказаться, но пересилил себя.

— Сначала хоть что-то поясни, — нашелся я с ответом.

Она заулыбалась, но легче мне не стало, даже наоборот, захотелось побыстрее закончить разговор. С такой улыбкой маньяков можно пугать.

— Тебе нет восемнадцати, — размеренно произнесла она.

— Ну и что? — выпалил я, возвращая себе самообладание и чего испугался, не понятно.

— Не перебивай! — Прикрикнула недовольно Ириска, синие ромашки на ее платье налились бордовым тяжелым цветом, почудилось, что это сгустки крови.

— Раз тебе нет восемнадцати, то многие настройки мира тебе не доступны, такие как секс, — начала перечислять Ириска с не по-детски серьезным видом, — ночь, ужасы, нищета, обреченность, ну и так далее, список огромен, что не показывается детям даже в играх.

Я задумался. Оказывается мир тут иной, а мне значит, что, показывается лишь маленькая, если не крошечная часть всего происходящего? Если подумать, то я ни разу не видел мышей, а ведь Люда откуда-то ее взяла для тотема. Где же она ее добыла?

— А как убрать ограничения для детей? — спросил я. — Надеюсь не три года ждать до официального взросления.

Ириска стала прикусывать ноготь большого пальца, умильное выражение лица со смесью могучих мыслительных процессов зрелище еще то.

— Функцию секса можно не открывать, — быстро уточнил я.

Она посмотрела на меня как ворона, наклонила голову в бок и вроде бы закрыла один глаз, затем выпрямилась.

— Это сильно облегчает задачу, — неуверенно произнесла она, оставив ноготь пальца в покое.

— На официальном сайте сказано, что жалобы не принимаются, так что я буду не обиде за любой возможный вариант, — пообещал я.

Ириска, как мой дядя, почесала задумчиво подбородок, только без скрежета щетины.

— Уверен? — колеблясь спросила Ириска, — все же без смены дня и ночи легче играть, все хорошо видно, да и мыши не снуют туда-сюда, запахи нормальные.

— Уверен, — твердо произнес я.

В душе все от страха сжимается, но тем лишь сильнее разжигает любопытство. Кто же добровольно согласиться играться в пикселях, когда можно получить отличное качество. Вид того неба никак не идет из головы.

— Ну что ж, — раздумывая протянула слова Ириска, — твое желание, смотри не пожалей, обратной дороги не будет. И да, функцию секса оставлю заблокированной.

Я быстро кивнул.

— Перезайди, — потребовала Ириска.

Мгновение назад она была передо мной, а теперь мягкой ладонью коснулась моего лба, не сильно толкнула, я послушно повалился на спину, ощутил падение, все краски мира, звуки и прочие ощущения исчезли, я вновь в тягучей тяжелой тьме.

Очнулся на холодных сыроватых досках. Надо мной черное звездное небо, еще красивее, чем недавно. Я поднялся, лунного света еле хватает, чтобы увидеть соседний могильный камень. В ноздри ударили запахи: гниль, разложение, плесень и сырость и что-то еще, сразу и не назовешь. По еле видным стенам в нескольких местах видны ручейки, что уходят под доски моего гроба. Раньше это был деревянный ящик, теперь же настоящий гроб под мое тело, с красивой белоснежной атласной обшивкой внутри. От омерзения вздрогнул. Ринулся из могилы, но не тут-то было, раньше-то земля была твердая и сухая, теперь же влажная, рыхлая и попытки за что-нибудь ухватиться, вырывают траву с противными корнями. Кое-как выбрался, весь измазался в земле и вечерней росе, видок у меня сейчас скорее всего просто отпад, зомби на выгуле. Обернулся на могилу, в ней изрядно земли, интересно, а восстановится ли она теперь или можно прокопать удобную лесенку? Посмотрел на внешнюю стену и представил, как каждый раз буду воскресать в этом самом гробу с белой обшивкой, мурашки пробежали по всему телу, передернуло. Нет уж, буду искать другой способ тренировки.

Вокруг ничего не видно, трава вокруг могилы влажная, шаги противно чавкают. Открыл карту, только по ней можно сориентироваться в такой темноте. Холодный ветерок заставил поежиться, не помешала бы одежда.

— Угу, угу, — вдруг раздалось у меня над головой и хлопанье крыльев заставило меня рухнуть на землю от неожиданности и ожидания реальных проблем. Уханье удалилось и пропало в ночи.