Палящий зной Араксы

Остекленевшим взглядом, Мет смотрел вслед полуволосому, пока тот не скрылся из вида, за поворотом коридора.

— Воалиана! — раздался голос Дотта. — Ты Хетуэй, видимо, счастливый. Из скольких переделок сегодня выпутался. А я...

Замолчавший Дотт заставил Мета отвернуться от пустого коридора и повернуть к нему голову.

— Молекулярный анализ! — продолжил говорить Дотт, но теперь его губы уже не шевелились. — Какое это мерзкое ощущение, — его лицо приняло, явно, скорбное выражение.

Мет перевел взгляд на стену: дверного проема, который вёл в зал молекулярного анализа, уже не было. Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

�Видимо и самом деле для меня сегодняшний день счастливый. Удалось избежать молекулярного анализа и возможно, сегодня уже никто не будет заставлять пройти через него, — замелькали у него лёгкие мысли. — Испытывал ли Хетуэй на себе его действие? Ничего подобного в его информационном поле я не встречал, а ведь Дотт говорит, что это очень мерзкое ощущение и если Хетуэй проходил его, то ощущения должны бы сохраниться. Что ж, будем считать, что мне сегодня, действительно, повезло. А завтра? Будет завтра!� — лицо Мета исказилось гримасой снисходительности.

— Пошли мы отсюда, — Дотт положил руку Мету на плечо, прерывая его размышления.

— Все закончилось? — Мет вопросительно взмахнул подбородком.

— Тебе мало на сегодня? — губы Дотта чуть растянулись, видимо, изображая усмешку.

Убрав руку с плеча Мета, он развернулся и пошёл в ту сторону, откуда они пришли. Молча дёрнув плечами, Мет пошёл за ним.

* * *

�Что имел ввиду полуволосый, сказав, что я непростой зук? — углубился в размышления Мет. — Понял, что я не тот, за кого себя выдаю или?... Скорее, нет, — Мет состроил гримасу обеспокоенности. — Если бы он понял, кто я настоящий, навряд ли бы я сейчас шел за Доттом. Что ждёт меня дальше? Будет молекулярный анализ или нет? А если поинтересоваться у Дотта? А если он догадается, что я не настоящий Энт Хетуэй? А может занять его носитель? Он уже прошел молекулярный анализ. Проклятая неопределенность. Стоп, стоп! Мне кажется, что Энту Хетуэй пока все промахи списываются на его неопытность или... Если не ошибаюсь, он всего третий день служит или работает зуком и это было его первое патрулирование. Чем он занимался прежде? Ах да, игрок в карт, — Мет механически покачал головой. — Карт? Что-то мелькало в его информационном поле. Какая-то игра в мяч, связанная с беготней по большому красно-зеленому полю. Но почему тогда этой информации очень мало у него. Стоп, стоп! У него был какой-то странный большой прогал в его информационном поле. Скорее всего его мозг подвергся значительному силовому воздействию и потому с ним так язвительно разговаривают зуки. Интересно, а куда они исчезли? И Дотт почему-то о них даже и не вспоминает? Забыл или всё происходит, как должное? Если всё так и было, то понятно, почему с Энтом обращаются, как с придурком. В таком случае можно быть посмелее. Если Дотт вдруг что-то заподозрит, тогда и определюсь с отношением к нему�.

Мет двумя широкими шагами догнал Дотта.

— Ты говорил о мерзких ощущениях в молекулярном анализаторе. Что ты имел ввиду? — заговорил он. — Скорее всего мне всё же придется пройти через него.

— Ты даже этого не помнишь. Хотя! — Дотт махнул рукой. — Неудивительно, если твои мозги собирали по всему полю.

— Ты преувеличиваешь, — Мет попытался вплести в свой голос нотки обиды. — Но все же, я, действительно, многое не помню.

— Исчезаешь не сразу, а отчетливо видишь, как разваливаешься на молекулы, обнажаются участки твоего тела, ввергая в животный страх своим чудовищным видом, — принялся объяснять Дотт видимо поверив в забывчивость Мета. — Ты видишь свои внутренности в их самом неприглядном и отвратительном виде.

— Как это? — Мет невольно остановился, но тут же догнал Дотта. — Это же невыносимая боль.

— Они подавляют её.

— А разве нельзя это делать по другому, более гуманно?

— Конечно можно. Но видимо это доставляет им наслаждение.

— Даже так? — лицо Мета исказилось гримасой досады. — А все же, почему они не стали сегодня делать мой молекулярный анализ?

— Их же кто-то грохнул! — удивлённо произнёс Дотт.

— А те, которые потом прибежали?

— Это им зачем? Они же сервис, а не бешеные.

�Даже так. Выходит и у шхертов есть деление на какие-то кланы: сервис, бешеные, — замелькал у Мета новый ток мыслей. — А если это представители разных народов цивилизации шхертов? И кто из них опасней? Вполне вероятно, что бешеные более прямолинейны и открыты, их действия более предсказуемы и понятны, они злы и решительны и скорее всего, вначале делают, а уж затем думают и если беспрекословно выполнять их желания, то есть шанс выжить. Сервисы же, более умны и действуют хитрее. Им не нужен молекулярный анализатор. Один из них едва коснулся меня, тут же сделал определенный вывод, хотя я его поле едва почувствовал. Сервис? Весьма странное название их клана. Может в нём скрыт какой-то смысл? И то что я сейчас на свободе, скорее всего, явление временное. Они непременно будут меня искать, если не сегодня, то завтра, однозначно. Но я ведь отчетливо почувствовал достаточное психотронное поле бешеного, атаковавшего меня, которым бы он мог сделать любой анализ, не прибегая к помощи какого-то анализатора, Что-то здесь не так?� — окрасились чувством тревоги последние мысли Мета.

— А почему же сервисы не запретят бешеным столь бесчеловечный анализ? — поинтересовался он у Дотта.

— Сервисы! Бешеным! Ха-а! Они же шхерты. Мы для них ничто. Придорожная пыль, — Дотт махнул рукой.

— У тебя это не первый анализ? — поинтересовался Мет, по голосу Дотта чувствуя, что это для него, будто, ежедневное взвешивание.

— Нет, конечно, — Дотт дёрнул плечами. — При поступлении на службу все его проходят в обязательном порядке, чтобы было с чего восстанавливать. Потом, периодически информация обновляется. Но у нас, конечно, он выглядит иначе. Но был я и здесь. Два года назад наше подразделение наткнулось на четырех воалианов. Из двенадцати нас осталось четверо, полудохлых. Хотя и воалианов мы тоже изрядно пощипали — всего один ушёл. Нас подобрали бешеные и пропустили через свой молекулярный анализатор. Двоих потом пришлось восстанавливать. Скорее всего этот анализ их и добил.

— А разве его можно делать без согласия?

— По разному, — Дотт дёрнул плечами. — Вообще-то, нет. Но оно им не нужно. Да кто мы такие для них, чтобы нас спрашивать? — в голосе Дотта скользнули нотки возмущения, разбавленные обидой. — Тем более здесь, на Араксе.

Они оказались перед ступеньками. Взбежав вверх, Мет покрутил головой, осматриваясь — это был тот же космодром. Уже было темно. Над головой сияла бесчисленная россыпь разноразмерных и разноцветных звёзд-блёсток. Вдалеке светились несколько синих огней. Дотт направился в сторону одного из них.

— Если я не ошибаюсь, — тихо заговорил он, — где-то там стоял наш тротт. Они отобрали его у нашего патруля полсотни суток назад, когда тот патруль, как и вы, залез в их зону. Если повезет ещё раз — мы сегодня будем дома.

— А если нет?

— Я нам не завидую.

— А разве они нас не будут искать?

— Это один Мирилиен знает.

* * *

Шли они уже долго, несколько раз меняя направление. В такой момент, Дотт резко взмахивал рукой и произнося единственное слово �воалиана�, сворачивал и дальше шёл молча, до следующего поворота.

Метом начало овладевать беспокойство: �действительно ли его спутник знает, куда нужно идти?�

Наконец, идущий впереди, зук остановился и приподнял руку, будто призывая к вниманию. Расценив этот жест так, Мет остановился и замер, прислушиваясь: поблизости было тихо и лишь откуда-то издалека доносились неясные, приглушенные звуки.

— Воалиана! Без шлема, как без глаз. Ничего не видно, — послышался голос Дотта и он медленно двинулся вперёд.

Мет механически провел рукой по поясу и ничего не нащупав, мысленно чертыхнулся и пошел за зуком.

Вскоре впереди появилось какое-то тёмное пятно, которое с каждым шагом росло и наконец Мет узнал в нем контуры летательного аппарата. Дотт остановился на несколько мгновений, видимо прислушиваясь и вновь продолжил путь. Подойдя вплотную к летательному аппарату, он опять замер, но теперь уже надолго. Наконец, он выпустил шумную струю воздуха.

— Кажется никого, — донесся его негромкий голос. — Лишь бы серпентер не был заблокирован.

Как понял Мет — это и был тот самый тротт, который искал Дотт.

Зук направился к корме летательного аппарата и остановившись около неё, поднял руки и пошарив ими по корпусу тротта, опустил их.

— Вроде бы нет, — так же тихо произнес он.

Мет тоже подошел к корме тротта и подняв руки, провел ими по корпусу. Опоры у летательного аппарата были короткие и он уверенно достал до его нижнего края кормы, ощутив за толстой оболочкой летательного аппарата пустоту.

— А разве нельзя открыть дверь салона стандартным способом? — поинтересовался он.

— Они всегда блокируют её. Чтобы мы не угнали задержанный аппарат. Присядь! — донесся голос Дотта.

Оставив изучение тротта, Мет послушно опустился на корточки и тут же почувствовал, как нога Дотта стала на плечо и вдавила его вниз. Не ожидая этого, Мет сел.

— Воалиана! — донесся, явно, сердитый голос Дотта. — Совсем раскис. Уже и на ногах устоять не можешь.

— Предупреждать надо! — стараясь вложить в свой голос побольше злости, громко зашептал Мет, вставая и опять становясь на корточки. — Лезь!

Он вновь почувствовал ногу зука на своем плече, хотя теперь был готов, но всё же, поддерживая себя, уперся одной рукой в космодром. Затем на его плечах оказалась и вторая нога зука.

— Вставай! — произнёс Дотт.

Говорил он уже достаточно громко, видимо будучи уверенным, что поблизости никого нет и потому не опасался.

Напружинившись, Мет резко встал. Его повело и чтобы не упасть, он выбросил руки в стороны. Дотт оказался гораздо тяжелее, чем можно было предположить по его комплекции и Мет с каждым мгновением чувствовал, как его плечи наливаются свинцовой тяжестью, а зук, словно и не собирался слезать, топчась по его плечам и массируя их своими, будто железными, каблуками обуви. Наконец Дотт замер, будто давая Мету передышку и вдруг ноги Мета подкосились и он полетел в сторону, громко выругавшись по земному.

Растянувшись на космодроме, Мет не поспешил встать, а замерев, вслушался темноту, но никакого звука, похожего на падение Дотта, так и не послышалось, лишь откуда-то сверху доносился тихий шорох.

�Проклятье! Понял он, что я сказал или пропустил мимо ушей?� — всплыла у Мета досадная мысль.

— Где ты там? — донесся сверху злой голос Дотта. — Руку давай.

Мет, будто, подброшенный пружиной, вскочил и ткнулся лицом в шевелящиеся пальцы зука, который в темноте пытался его нащупать.

— Руку, болван!

Видимо молодой Хетуэй уже настолько вывел из себя опытного зука, что тот уже не контролировал себя.

Мет отшатнулся и подняв руку, вложил её в опущенную руку зука и в тот же миг, его ноги оторвались от космодрома и он, взлетев вверх, ткнулся боком в какую-то стенку. Его ноги подкосились, но чьи-то сильные руки, схватив его за куртку, удержали от падения.

— Как тюх! — раздался, все тот же, злой голос Дотта.

Мет промолчал, отметив про себя отменную силу своего спутника. Было очевидно, что тот в силовом противоборстве был гораздо сильнее Энта Хетуэй, хотя, возможно, Мет просто не умел пользоваться в полной мере возможностями своего нового тела.

Дотт, тряхнув Мета, будто желая убедиться, что тот крепко стоит на ногах, отпустил его.

— Воалиана! Серпентер активирован, но, кажется, весь открыт. Хотя бы в чём-то повезло. Лезь за мной. Только осторожно, — заговорил Дотт, но теперь шёпотом и Мет почувствовал его горячее дыхание у своего лица. — Думаю удастся пробраться. Только к полу плотней прижимайся. Иначе сгоришь.

Дыхание Дотта отдалилось и затихло. Здесь, наверху, было совершенно темно и Мет, не имея никакого представления, что такое серпентер и где он вообще находится, боясь потерять своего опытного проводника, поспешно отделился от стены, шагнул в сторону и его нога, не почувствовав под собой опоры, провалилась в пустоту. Руки Мета скользнули по стене и лишь его палец, зацепившись за какой-то изогнутый штырек, торчащий из стены, не дал ему провалиться в неизвестность.

Замерев, Мет принялся второй рукой ощупывать поверхность вокруг себя и вскоре понял, что находится на какой-то узкой полосе, с одной стороны которой была очень холодная стенка, с другой — пустота, в которой висела его нога. Куда нужно было двигаться, он не представлял и замерев в своём нелепом положении, принялся крутить головой, пытаясь, хотя бы что-то увидеть. Ему, в какой-то мере, повезло: впереди блеснула синяя искра и рассеяв на мгновение мрак, проявила тёмный зев полуовального лаза, из которого торчали шевелящиеся человеческие ноги.

Мет резко выдохнул и подняв из пустоты ногу, встал на колени и пополз в сторону, исчезнувшего в темноте лаза, надеясь корректировать свой путь по новым искрам, но они, почему-то, больше не появлялись и ему пришлось ползти на ощупь, скользя руками по холодному полу.

Вдруг, ему в лицо дохнуло жаром и в тот же миг его рука ощутила край лаза, из которого шёл поток горячего воздуха. Мет механически сунул в лаз руку и тут же тонкая синяя искра, будто поджидая свою жертву, больно вонзилась в неё, заставив Мета резко отдернуть руку. За рукой дернулось и его тело, ноги скользнули в сторону и провалились в пустоту.

Мета, будто обдало жаром. Он лихорадочно выбросил обе руки вперед и ощутив край лаза, успел ухватиться за него, повиснув в темноте, лихорадочно болтая ногами.

�Проклятье! Действительно тюх, — замелькали у него досадные мысли. — С такой ерундой не в состоянии совладать. Сколько можно осторожничать. Нужно быть решительней. Даже наглей. Неужели я, носитель мощного психотронного поля, не в состоянии заставить подчиниться себе какое-то ничтожное тело?�

Перестав болтать ногами и перехватившись руками поудобней, Мет заставил мышцы рук напрячься и сгибая их в локтях, потянул своё тело вверх. И вскоре, без особых проблем, уже вползал в зёв лаза.

Он не имел понятия, куда нужно было ползти и старался ползти прямо, как можно плотнее прижимаясь к полу, но видимо это ему удавалось не в полной мере. Он постоянно натыкался на какие-то предметы и над ним вспыхивали яркие синие искры и впиваясь ему в спину, заставляли мысленно ругаться по земному и замирать. Его лицо в этот момент искажалось гримасой боли, но Мет старался не дергаться, чтобы не вызвать следующий разряд. Но в тоже время, в такой момент свет от искры, разрывая тьму, однозначно проявлял его местонахождение. Коридор, по которому он полз не был прямым, а через какие-то расстояния упирался в перпендикулярный ему коридор и перед Метом вставала задача — куда сворачивать. Проклиная исчезнувшего Дотта, он сворачивал так, чтобы угадательно-предположительно ползти вперёд, пока, наконец, за очередным поворотом, впереди, у самого пола, не заблистал светлый полуовал. Определенно, это был выход. Мет рванулся вперёд и тут же мощный разряд синей молнии пригвоздил его к полу. Разряд был настолько мощным, что Мету показалось, что даже искры посыпались у него из глаз. Запахло палёным. Мет почувствовал, как ему на спину, будто бросили раскалённый кусок металла. Кожа на спине съёжилась. Он, крепко сжав зубы, замычал.