А стальной танто, порекомендованный Тореком вместо привычного обоюдоострого кинжала, оказался неудобен. На результат это, конечно, не повлияло — бретонец не успел даже пикнуть, но все равно неприятно. Придётся, наверное, все же просить Нельса, чтобы дал пару уроков. Век бы его не видеть, вымогателя...
— ...Ну и где её искать? — почти час спустя выругался Элемар, отворачиваясь от очередного двемерского стеллажа.
Все доступные помещения были осмотрены и обысканы, пополнив заплечный мешок альтмера неплохими трофеями, вроде необычных шестиугольных монет из серебристого металла и драгоценных камней. Посуду он, поразмыслив, решил все-таки не брать — тяжело. К тому же, по словам Второго, ничто не мешало им вернуться сюда еще раз. А вот двемерской головоломки, за которой они сюда и явились, нигде не было. Правда, была еще одна дверь — в отличие от прочих, запертая на замок с ловушкой — но дух запретил её взламывать. Да и сам Элемар, услышав за ней сквозь бесконечный грохот и скрежет, резкое шипение и гулкие тяжелые удары металла о металл, похожие на удаляющиеся шаги, решил отказаться от этой идеи.
"Есть еще одно место, которое мы не осмотрели... — задумчиво отозвался дух. — Возвращаемся".
"Как скажешь".
В первом зале все осталось по-прежнему — куча неразобранного двемерского хлама и валяющийся возле неё труп мародёра-редгарда. И верхняя площадка, о которой альтмер за беготней успел забыть. Её-то и имел в виду Второй. Точнее, небольшое помещение, которое к ней примыкало, отделенное уже привычной круглой дверью.
Находившийся за ней мародер обернулся на звук.
— Я же сказал, чтобы меня... — начал он и осёкся. — А ты еще кто та... а-ах... кой?.. — с трудом договорил он, неверяще уставившись на вонзившееся в грудь двемеритовое лезвие.
— Кто-кто, — буркнул Элемар, выдергивая меч. — Ординатор Трибунала. Не видно, что ли?
И обрадованно добавил:
— О, а вот и кубик...
* * *
...А в Балморе бушевала пепельная буря. Красный песок мгновенно запорошил глаза, набился в волосы и за шиворот, царапая кожу под одеждой. Альтмер пошатнулся, едва не сбитый с ног порывом ветра, и Второй торопливо перехватил контроль, в пару шагов оказавшись перед дверью в храм Трибунала, к которому его перенес свиток с заклинанием Вмешательства Альмсиви.
— Во-он! — ударил в уши яростный вопль, стоило им войти. — Нечестивый н'вах! Как ты посмел?! — на них, путаясь в полах мантии, несся данмер-служитель.
И, не дойдя всего несколько шагов, замер, недоверчиво оглядывая его с ног до головы.
— Чужестранец... откуда на твоих плечах этот пепел?
— Пепельная буря, — осторожно произнес Второй.
И добавил:
— Прямо за этой дверью.
Красные глаза жреца недоверчиво сузились:
— Ложь! В Балморе не бывает пепельных бурь! — выплюнул он.
— А ты выгляни! — вызверился в ответ дух.
Данмер с шумом втянул воздух, но подошел к двери. Приоткрыл... и тут же захлопнул. Да так, что под сводом храма отозвалось эхо.
— Но... как? — совсем другим тоном выдавил он.
— А я знаю? — буркнул в ответ Второй, вытряхивая пепел из волос. — Лучше скажи мне, есть ли у храмового целителя лекарство от моровых болезней?
— Ты заражен Мором, чужестранец? — подозрительно спросил жрец, отступая на шаг.
— Насколько я знаю, нет. Но я не могу быть уверен, что меня не коснулась иная хворь.
— Что ж... — оценивающе прищурился данмер. — Альмсиви милосердны к страждущим, вне зависимости от того, каким богам они молятся. За тридцать пять медных септимов ты можешь помолиться у алтаря, прося исцеления.
Дух молча достал из кошеля три "башни" и пять медных "шлемов" и вложил в протянутую ладонь.
"Ничего себе расценки!" — возмутился вынужденный наблюдать Элемар.
"А ты как думал? Хочешь бесплатно — присоединяйся к Храму в качестве служителя", — ответствовал Второй, шагая вслед за жрецом к триолиту у дальней стены зала.
"Да-а? А ничего, что я уже являюсь служителем другого культа?"
"Я пошутил".
"Кто бы сомневался. И долго нам тут сидеть?"
"Понятия не имею. Как правило, пепельные бури скоротечны. Однако я считал, что в этом регионе их не бывает. И, тем не менее, нам не повезло перенестись из Аркнтанда прямиком в одну из них. Так что я теперь ни в чем не уверен".
"Чудесно", — с сарказмом подытожил Элемар.
Желтоватый камень храмового триолита, покрытый малопонятными рисунками, остался безучастен к прикосновению. Данмер, ожидавший поблизости, встрепенулся.
— Поздравляю, сэра. Зараза не коснулась вас, — церемонно произнес он.
И добавил:
— Вы можете переждать бурю в стенах нашего храма.
— Я все же хотел бы пообщаться с целителем, — благодарно наклонив голову, ответил Второй. — Наверняка он может развеять мое невежество касательно моровых болезней.
Глава 12 (Отступление 2). Второй... пока не лишний
Беседа с моим альтмером по пути в Аркнтанд заставила меня серьёзно задуматься над происходящим с нами. В частности, о том, что события пока катятся по известному мне пути, невзирая на обилие мелких отклонений, наличие которых было вполне естественно в условиях реального мира. Хотя некоторые меня, чего уж скрывать, изрядно напугали. Например, тот факт, что ведьма, за которой нас отправили в яичную шахту Ашша-Аххе, оказалась волшебницей из Дома Телванни. В игре, насколько я помню, ничего подобного не было. Впрочем, я и игру-то уже не помню... С одной стороны, это, может, и неплохо — полагаться на куцые сведения, почерпнутые из придуманной — или все же подсмотренной — кем-то другим реальности может быть чревато. А с другой — хотелось бы знать, пусть и в общих чертах, что ждёт впереди. Мои записи, сделанные на третий день моего появления в этом мире, пока ещё вполне читаемы. Хотя у меня не раз возникала мысль переписать их так, чтобы Элемар тоже сумел их прочесть, есть кое-что, что меня останавливает.
Это страх. Эльф оказался значительно умнее, чем показывал. Я ещё дивился, как выросший в приюте мальчишка мог быть настолько наивным в некоторых вопросах, что ему требовались мои разъяснения. Наивным оказался я сам — ему не разъяснения были нужны, а взгляд со стороны. И информация, которую он не мог получить ни от кого больше.
Но хитёр, засранец — врать-то друг другу напрямую мы не могли. А я лопух. И почему-то теперь, когда я знаю, что он совсем не дурак, мне стало немного легче с ним общаться. Хотя первой реакцией была все же досада. Больше на себя, правда — сам ведь себе злобный дятел.
Беда в том, что есть в моих заметках несколько слов, читать которые ему просто противопоказано. Это "Илуниби" и "заражение корпрусом". То, чего нам — да, именно нам — никак не удастся избежать, если все будет идти так, как идет. Хотя я буду пытаться изо всех сил это предотвратить. Потому что вокруг — не игра, здесь каждая ошибка может стать последней. И переписывание моих записей на местном языке тоже является такой ошибкой. Ведь тогда их сможет прочесть не только Элемар. Который, как мне кажется, о чем-то догадывается — неспроста он резко свернул разговор, стоило мне упомянуть о способах заражения корпрусом. И вряд ли потому, что ему это неинтересно. Все ему интересно. Просто он не хочет, чтобы его догадки подтвердились. И я не хочу их подтверждать. Лучше буду бояться за двоих.
Встреча с Дралвалом Андрано, балморским храмовым аптекарем оказалась неожиданной. Элемар не зря посмеивался, что мои познания о Морровинде отрывочны и скудны — так оно и есть. По крайней мере, имя аптекаря я услышал впервые. И вспомнил второе задание, которое нам предстоит. Крайне неприятное задание, как ни крути. Учитывая, что предыдущим стала именно добыча двемерской головоломки и именно из руин Аркнтанда, а не каких-нибудь других, следующим должно стать осквернение родовой гробницы Андрано. За которое нас с Элемаром, если об этом станет известно, без разговоров удавят собственными внутренностями. Так что, пока альтмер подробно расспрашивал аптекаря о моровых болезнях, их симптомах и способах заразиться, я напряжённо размышлял, как добыть информацию и не подставиться. Или хотя бы избежать возможности разоблачения на случай, если таковое когда-нибудь будет нам угрожать.
Додумался только анонимно настучать на некромантку в Храм. И тут же озадачился тем, как это отразится на мне. Если заложить её до выдачи задания, неизвестно, какую подставу для меня ещё придумает "сластёна" Косадес — и уж там-то вывернуться точно никак не получится. А если позже, то она непременно заложит меня — точнее, Элемара — как соучастника. И опять возникает вопрос о внутренностях...
Следовательно, некромантку придётся убить.
Эта мысль мне не нравилась. Видимо, в прошлой жизни я был очень законопослушным человеком, поскольку пугала меня не необходимость отнять чужую жизнь — за прошедшие месяцы я это уже не раз успел проделать и особых угрызений совести не чувствовал... Нет, боялся я совсем другого — ответственности перед законом. Не в последнюю очередь из-за того, что в Морровинде по-прежнему процветало рабство, а в придачу к нему — подпольная продажа тюремных заключенных. К тому же у Элемара и так репутация ссыльного уголовника, к чему усугублять? Да и оказываться в долгу у того же Косадеса, который через третьи-четвертые руки будет вытаскивать — если будет, конечно — облажавшегося агента из тюрьмы, тоже не хотелось.
А за стенами храма царила паника. Десятки балморцев, застигнутых на улицах доселе небывалым в этих краях явлением и отчаянно боящихся заражения, штурмовали переполненные купальни и лавки городских алхимиков. Верхний Город был закрыт, все подступы к нему перекрывали посты поднятой по тревоге стражей Дома Хлаалу. Вооружены они были, в придачу к обычным мечам, стальными глефами, и явно готовы были в любой момент пустить их в ход. Одни настороженно следили за торопливо проходящими мимо горожанами. Другие торопливо, но без излишней суеты перетаскивали тела самых безрассудных куда-то к храму. Элемар, успевший убедиться, что не подхватил заразу — дополнительную уверенность придавала бутылочка с зельем в заплечной сумке — спокойно добрался до Гильдии Бойцов, отдал Антаболису головоломку, и забрал подготовленные им для Косадеса бумаги.
На набережных в центре Балморы было и того хуже: те, кто не хотел дожидаться очереди на помывку в купальнях или не имел денег на внеочередное омовение, прыгали прямиком в Одай, то ли забыв, то ли наплевав на то, что за неимением канализации в реку со всего города сливались нечистоты. Некоторые прыгали вместе с детьми. Большинство из них были обитателями Рабочего Квартала, где проживала беднота — в основном, переселенцы с запада и бывшие рабы. Бедняков-данмеров, впрочем, тоже было немало. Ни о том, как они будут выбираться обратно по отвесным стенкам, ни о сомнительной чистоте воды, на поверхности которой сейчас, кроме обычного городского мусора и уже упомянутых нечистот, плавали бурые хлопья все того же пепла, они, похоже, не задумывались. Не обходилось без жертв и здесь — кто-то, в панике ринувшийся смывать с себя пепел, не умел плавать, кого-то затоптали. Желающие свести счёты с жизнью из страха тоже нашлись... Были, впрочем, и те, кому удалось остаться относительно хладнокровным на фоне всеобщего помешательства. Но, в основном, это были городские стражники.
Я не заметил, откуда вынырнул этот немолодой седовласый данмер, внезапно заступивший нам дорогу.
— Стой, называющий себя Суротано из Даска, — голос его был ровным и совершенно безэмоциональным. — Я — Спящий, один из тысяч. Я принёс тебе весть. Мой господин, Дагот Ур, призывает тебя, назвавшийся чужим именем...
Элемар задохнулся от ужаса, а я рванулся вперед, перехватывая управление деревенеющим телом. Пугаться будем потом, приятель, а сейчас некогда. Посиди внутри, пока я тут разберусь... очень уж интересные вещи выдаёт этот дяденька...
— ...и ты не можешь противиться...
Меня так и подмывало сказать — "вообще-то — могу". Причем противным таким, козлиным голосом... Но вместо этого я внимательно выслушал все, что этот "Спящий" желал мне сказать. А заодно внимательно рассмотрел его самого, ища и запоминая нетипичные для нормальных данмеров особенности поведения и мимики. После чего вежливо распрощался и поторопился удалиться.
"Успокоился?" — поинтересовался я, подходя к мосту через Одай.
"Немного, — признался Элемар. — Но есть у меня подозрение, что по возвращении все начнётся заново. Откуда он узнал?"
Я вздохнул и начал объяснять:
"Это кукла. Живой анимункул. Он говорил не свои слова, а то, что в него было вложено. Если его расколдовать, он, скорее всего, даже не вспомнит, что говорил или делал".
"Кем? Даготом Уром, которого он упоминал?"
"Именно, — отозвался я. — Удивительное совпадение, не находишь? Ты начинаешь искать информацию о Нереварине, Доме Дагот и его лидере... не перебивай, я имею в виду, целенаправленно искать, а не просто собирать сплетни, как мы делали раньше. Так вот, ты начинаешь искать строго определённые сведения, и на тебя тут же выходит... ну, пусть будет слуга того, о ком ты эти сведения собираешь".
"Да ещё эта пепельная буря..." — согласился Элемар.
"Вот-вот. Как-то очень уж вовремя она налетела", — мрачно подтвердил я.
И уже про себя подумал о пещере к югу от форта Лунной Бабочки — не под прикрытием ли этой самой бури её занял кто-то из младших Даготов, чтобы насылать сны на балморцев? Ведь этот Спящий мне уже встречался и не раз — обычный обыватель с типичными для простого мера проблемами. До сегодняшнего дня.
Знать бы точно, что из себя представляет это местное пугало — Дагот Ур. И что же произошло тогда на Красной Горе...
— Эгей! — донеслось из-под моста. — С-суротано!
Склонившись на голос, я увидел Девятипалого, придерживающего рукой кашляющую данмерскую девочку-подростка.
— Подс-соби, — прошипел аргонианин, — с-сам не вытащ-щу.
Альтмер тут же оттеснил меня и торопливо подскочил к краю набережной, принимая мокрое худенькое тельце, содрогающееся в кашле. Кто-то тут же оказался рядом и буквально выхватил девочку из рук. Оглянувшись, мы увидели уже знакомого ассасина — того самого, что в первый приезд проводил Элемара до "Южной Стены". Тот коротко кивнул в приветствии и передал ребёнка заплаканной бедно одетой данмерке. Я отступил глубже, чтобы не мешать. К тому же у меня по-прежнему было над чем подумать. И делать это было лучше всего "внутри".
А Девятипалый уже поднимал над водой следующего ещё живого утопленника...
Глава 13. Деньги, деньги...
Кай почти сразу же выставил их из своего домишки, заявив, что ему надо несколько дней, чтобы подробно изучить принесенные документы. И Второй потребовал, чтобы они не задерживались в сошедшей с ума Балморе, а отправились в Эбенгард. Пешком, потому что духу надо было кое-что осмотреть.
