— Где это мы?
— По-моему, в рождающемся мире, — задумчиво ответил Асаль-тэ-Баукир.
Он снова стал видим. Теперь мертвый маг походил не на плюшевого котенка, а на довольно приличную, длиной сантиметров пятнадцать, ящерицу. Когда только успел отъесться? Видимо, в щите ему точно и стол, и дом. Но здесь, в тумане, Асаль-тэ-Баукир выбрался из умбона. Царапая коготками, он залез мне под воротник и угнездился за пазухой. После моей прочувствованной тирады он высунул голову:
— Здесь проявлены лишь базовые законы. Сила действия равна силе противодействия...
— Уже понял, — пробормотал я, получив очередной пинок чуть ниже спины от взбесившегося потолка.
Не знаю, как такое возможно, но вот оно было над головой — и вот бьет меня... ну, туда, куда обычно хлопают девушек. Не больно, но обидно. И к тому же я — не девушка...
— И как тебя сюда занесло? — покрутил головой Асаль-тэ-Баукир.
— А я знаю как?
Вот сволочь! Сам куда-то позвал, а теперь — «меня занесло»!
— Лучше скажи, из этих гребаных законов как-то выбраться можно?
— В смысле — в другую реальность? Конечно — прочитай заклинание! Ой!
Это «ой!» было вызвано появлением вокруг тысячи маленьких ящерок. Не знаю, какой закон реализовался и что мы натворили в этом новорожденном мире, но не удивлюсь, если на просторах Вселенной когда-нибудь обнаружится цивилизация разумных динозавров, поголовно наделенных магическим даром. А я уже шептал дурацкие строчки про клинок, бамбук и ветер...
Миг — и я шлепнулся на живот. К счастью — или к несчастью, — горизонтальная поверхность, на которой я оказался, не предпринимала попыток встать на дыбы или, подчиняясь базовым законам мироздания, трансформироваться во что-то вертикальное. Она была каменно непоколебима, но и каменно тверда.
— Мать! — прорычал я.
— А вот к Матушке-Земле здесь, на оси миров, взывать совершенно бессмысленно, — бесстрастно прокомментировал мои попытки встать ящерицеподобный маг.
— Я не взываю...
Наконец я перестал изображать из себя черепаху со щитом в роли панциря и поднялся на ноги.
Опять вокруг — туман. Правда, не очень густой, достаточно прозрачный, да и болотом не воняет. Кое-где стоит что-то вроде колонн, переливающихся всеми оттенками серого, словно струи дыма в стеклянных трубках. Они ничего не поддерживали, торчали просто так, как растет лес. Правда, крон наверху тоже не наблюдалось.
Я потопал вперед. В принципе тут все равно, куда идти.
Кроме странных архитектурных излишеств, в тумане имелась и другая жизнь. Вот мелькнули между полосами тумана доспехи. Вот взметнулся и исчез черный плащ... Все настолько далеко, что не догнать.
Через несколько шагов я наткнулся на очередную галлюцинацию. Вроде бы человек. На вид — лет тридцать или чуть больше. Одет в длинный, до колен, камзол вроде тех, что были в моде при Петре Первом, — с широким бортом, с кожаными петлицами, большими медными пуговицами на груди и накладными карманами на бедрах. В качестве головного убора так и напрашивалась флотского образца треуголка, но ее не оказалось. Из высокого воротника торчала ничем не покрытая блондинистая голова. Из-под подола виднелись кожаные штаны и высокие сапоги со шнуровкой. Похоже, парень — пришелец из какого-нибудь «галантного» века...
«Гардемарин» освещал себе путь чем-то, прикрепленным к правому запястью. В левой руке он сжимал странного вида револьвер: здоровый, с какой-то нашлепкой над затвором. Причем держал оружие так, что становилось понятно: сначала выстрелит, а потом будет разбираться, что это было.
От греха подальше я спрятался за одну из дымных «колонн», продолжая рассматривать незнакомца.
Мужчина поминутно останавливался и озирался, ожидая не то подвоха, не то внезапного нападения, но меня не замечал.
Я высунул из-за укрытия щит — выстрела не последовало. Выглянул сам — мужик оглядывается, но меня не видит. Странно... смотрит прямо на меня, но не видит.
— Эй, мужик! — окликнул я стрелка — и сразу же спрятался...
Выждал немного — снова выглянул.
К моему удивлению, незнакомец был уже довольно далеко. Теперь я видел только напряженную спину да лохматый затылок.
— Не услышал, что ли? — тихонько пробормотал я.
— Конечно, не услышал, — насмешливо ответил мертвый маг. — Тут так бывает. Вы просто в разных временных фазах находитесь.
— Жаль...
Кого-то мне этот, с пистолетом, напоминал. Я мучительно пытался вспомнить кого. Нет, не актера из фильмов про Петра Первого или его потомков... Кого-то, кого я видел не так уж давно. Естественно — на Земле, на моей «стабилизируемой» планете. Мухтиэль — первый человек, с которым я столкнулся. Я мимолетно удивился, назвав мысленно мир, в который попал, «своим», и продолжал вспоминать. Видел я этого мужика в реальности, не на экране... Нет, пока ничего в голову не приходит...
От раздражения я буркнул на Асаль-тэ-Баукира:
— И кто же меня тут ждет?
— Не тут, а там, — флегматично ответил мертвый маг.
— Где — «там»?
— У костра.
— И где я тебе тут костер найду? — вконец разозлился я. — В этом дурацком тумане можно блуждать вечно!
— Зачем блуждать? Перенесись к костру. Просто прочти заклинание, как можно подробнее представив место, куда хочешь попасть.
— Что ж ты раньше не сказал?
— А ты и не спрашивал...
— Тоже мне, «Гугл» нашелся, без запроса не работаешь!
— Кто? — Глазенки у ящерицы засверкали от любопытства. — А кто такой этот Гуголь? Тоже маг?
Долго злиться на Асаль-тэ-Баукира было совершенно невозможно. Я хихикнул:
— Типа того... Знаешь что? Вот когда-нибудь мы разберемся с этим чертовым Хаосом, и я, может быть, вернусь на Землю. Надеюсь, ты сможешь попасть туда вместе со мной. И я поселю тебя в компьютере. Тогда у меня будет не просто жалкий двухъядерник, а настоящий «Алдан», как у моего тезки Привалова... И ты будешь иногда выводить на экран надпись: «Не мешайте, я думаю!»
— А там будет над чем подумать? — недоверчиво спросил мертвый маг.
— Будет! Весь интернет в твоем распоряжении будет!
— Ну, тогда не тяни время, оно и так тут скоро с ума сойдет!
Я снова пробормотал заклинание переноса, стараясь как можно детальнее представить костер, горящий без дров, сиденья-валуны вокруг него и щит, неизвестно кем украшенный надписью на темном наречии. Миг — и этот самый щит оказался у меня перед носом. А я, соответственно, стоящим перед ним на четвереньках.
— Вообще-то я тебя здесь жду, — раздалось у меня за спиной.
— А кто ты? Еще один бог на мою голову? — среагировал я, усаживаясь прямо на землю возле щита.
— Ну, если тебе очень приспичило помолиться, то лучше продолжай со щитом. Он хоть какое-то отношение к религии имеет в отличие от меня.
Я обернулся. Кажется, тут, в тумане, уже мелькал этот парень в скрывающем очертания фигуры плаще и с чем-то вроде копья в руках. Нет, не копье вроде было, да только через серую муть я толком не рассмотрел. А вот то, что тогда при нем еще и длинный лук был, — это точно. Сейчас лука нет. А копье оказалось посохом. Хотя кто его знает... С одной стороны, незнакомец — парень как парень: выше среднего роста, насколько можно судить по сидящему, крепенький, мягко говоря, даже массивный, лицо довольно приятное. Левая рука то ли покалеченная, то ли измененная, действует он ею уверенно, но держит посох как-то не по-человечески. Слева плащ оттопыривает рукоять какого-то клинка.
— И долго будешь любоваться? Обычный рейнджер, не техасский, а типа Арагорна, не к ночи будь помянут. — Собеседник указал на один из камней. — Иди сюда, тут удобнее разговаривать. Можешь по сторонам не озираться — к этому костру кого попало не выбросит. Собственно, до тебя никого вообще на моей памяти не выбрасывало — все пешком приходили.
Я представил, как выглядело со стороны мое появление, и хихикнул:
— Прости, что напугал. Так что за дело?
— Да я сам даже не очень понимаю, — пожал плечами Рейнджер. — Есть такой тип — Арагорн...
— Знаю, — кивнул я.
— Так вот, он сказал, что ты дашь мне амулет «знать правду», если я расскажу тебе про туман... ну и вообще введу в курс дела.
Я задумался. Очень уж некстати получается. С утра я собирался детально допросить моего распрекрасного принца-мизантропа и очень рассчитывал именно на этот амулет. Стандартный игровой прибамбас — тому, кто им владеет, нельзя врать. По идее, должно работать и в Иномирье, причем даже лучше, чем на Земле. Игроки, которым предъявляешь амулет, обычно начинают изворачиваться, говоря пусть и правду, но далеко не всю. Или не ту, что нужна. Ну, например, спрашиваешь: «Где зарыт клад?» Отвечают: «Под деревом». Не врут, но толку — ноль, ведь деревьев вокруг — целый лес... Но если бы тот, кого спрашивают, не знал, что работает заклинание... Если магия реальная, то зачем что-то предъявлять?
— Чего молчишь? — Парень оказался нетерпелив.
— Хорошо, — согласился я.
Достал висюльку — Машка прикололась, сделала амулет из пластмассового уха. Где взяла — не знаю. Но ухо на шнурочке выглядело забавно.
— Знаешь, как пользоваться? — спросил я.
— Да уж как-нибудь разберусь! — резковато ответил Рейнджер и буркнул под нос: — Только вот ожерелья из ушей мне и не хватало для полного счастья...
— Главное, правильно задавай вопросы. Не всякая правда нужна и не всякая — важна.
— Чтобы правильно задать вопрос — надо знать больше половины ответа.
Я кивнул, соглашаясь.
— Хотя при случае пригодится, — с деланным равнодушием сказал парень, но по тому, как зажглись его глаза, я понял, что он знает, на ком поэкспериментировать с амулетом.
— Ладно, это твои дела, — отмахнулся я. — Лучше скажи, ты догадываешься, зачем Арагорн нашу встречу устроил?
— Ну, свою версию он и сам озвучил, да и кроме того есть догадки. Во-первых, предупредить нужно. Хаос активизировался. Так что, какие бы у тебя проблемы ни были, их станет больше — это я тебе гарантирую. Во-вторых, сказать, что не ты один такой, — «стабилизатор». Я еще троих лично знаю, парочку мельком видел и о нескольких понаслышке. Веер миров огромен. В-третьих, про сам этот веер рассказать. Мы тут уже маленько пообтерлись, а ты вроде как новичок...
Часть того, что сообщил Рейнджер, я уже знал от Асаль-тэ-Баукира. А вот то, что таких, как я, «стабилизаторов», много и, может быть, мне придется встретиться еще с кем-то, было в новинку. Мой новый знакомец, оказывается, тоже был на ролевой игре перед тем, как попасть в Иномирье. Там у него была роль рейнджера. И еще, оказывается, между богами постоянно идет борьба за власть и влияние. Делать им больше нечего, что ли? Арагорн — самый активный игрок, но он вроде бы где-то ошибся и сейчас лихорадочно пытается выправить положение.
— Ну, об этом я догадывался, — я ухмыльнулся. — Как говорил один премьер-министр, «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Рейнджер уставился на меня с подозрением:
— Так ты что, тоже с Земли?
— Ага, — я кивнул. — Так же, как и ты, получил облик соответственно персонажу на игре. Хорошо, что мы хоть не по киберпанку играли. А то бы видел ты сейчас шестиколесного бронированного робота в розовой бандане в горошек, повязанной на «мигалку» на крыше. Была у меня однажды такая роль...
Рейнджер хихикнул и вдруг спросил:
— Слушай, а звать-то тебя как, робот?
— Александр я. Сан Саныч из команды Берка — если слыхал о таком. А тебя?
— Хорошо хоть не из «Гринпис...». Меня звать можешь Виктором. Или Котом, как больше нравится. Из команды «Вестфолдских копейщиков» из Минска. Сейчас, впрочем, оба мы — в команде Арагорна.
И вдруг заторопился:
— Давай скорее амулет! Чувствую — будят!
Я кинул Виктору подвеску, он поймал и метнулся в туман. Судя по улыбке, с которой исчезал Рейнджер, будили его вовсе не для того, чтобы отправить в очередное опасное приключение. А вот мне в ближайшие дни предстояло сделать несколько вещей, по поводу которых я не знал еще толком, с какого конца браться.
Поэтому я не поспешил возвращаться в свой мир, а продолжал сидеть, глядя на костер. Все-таки хорошее здесь место! Такое ощущение, что все заботы куда-то исчезают...
Глава 15
Однако побездельничать как следует не удалось.
— Ты тут жить собрался? — услышал я голос Асаль-тэ-Баукира.
Мертвый маг предпочитал, чтобы посторонние его не видели, поэтому даже тут, в тумане, обретая телесность, старался спрятаться подальше от чужих глаз. Вот и сейчас, пока я разговаривал с Шаманом, он куда-то исчез. Вернее, сначала возился у меня за шкиркой, а потом я перестал его ощущать.
— А что? — лениво ответил я.
— А то, что я тебе еще одного гостя привел.
— Где?
Вроде, кроме меня, у костра никого не наблюдалось.
— Да не туда смотришь! Положи свой щит на землю!
Я послушался. На выпуклую поверхность щита взобрался маг-ящерица, а за ним — еще кто-то. Этот кто-то был размером с ноготь большого пальца и с виду здорово напоминал таракана, только не черного или рыжего, а радужно переливающегося, словно усеянного драгоценными камнями.
— Прошу любить и жаловать: Илионир-отшельник, великий мудрец и учитель учителей.
Я нагнулся, чтобы как следует рассмотреть этого «мудреца и учителя». Таракан привстал на задние лапки и церемонно раскланялся.
— Очень приятно, — сказал я. — Рад познакомиться.
— Ты еще не понимаешь, как тебе повезло! — продолжил Асаль-тэ-Баукир. — Ты думал, что будешь делать дальше с этим дураком Мухтиэлем?
— Думал, — кивнул я. — Я хочу попытаться его загипнотизировать и сломать то кодирование, которое заставляет его истерично верить в нового бога. В принципе, на Земле с жертвами тоталитарных сект такие вещи иногда получаются. К тому же если у него рука пройдет, то он на собственной шкуре убедится в слабости своего божка. Да и психотропы у меня интересные есть...
— И сколько ты провозишься?
— Не знаю, — я пожал плечами. — А что еще с ним делать? Не убивать же? Если твое заклинание подействует, то получится, что мы его вылечили. Но вылечить, а потом грохнуть — это как-то неправильно...
— Я тебе предлагаю путь гораздо проще и короче, — заговорщически подмигнул Асаль-тэ-Баукир. — Мы забираем с собой господина Илионира и подселяем к Мухтиэлю. Думаю, великий мудрец прекрасно справится с тараканами в голове мальчишки.
— Как — подселяем? — удивился я.
— Очень просто. — Ящерица села на задние лапы и с профессорским видом продолжила: — Мы — головоломы и мозгокруты, мы способны существовать в сознании разумных, корректируя их мысли. Они ощущают нас как некий голос, некую волю внутри себя, зачастую принимая то, что мы говорим, за свои собственные мысли.
— Так что это... вроде искусственно вызванной шизофрении?
— Вроде нее... только с абсолютно противоположными последствиями.
Я обрадовался. По сути, парень превращается в исполнителя воли этого самого «мудреца и учителя». Своя-то психика у Мухтиэля — ни к черту...
