Мерфи остановился и оглянулся.
— Идемте с нами... губернатор, — сказал он. Он махнул рукой в сторону, и шлем Логана повернулся к Дребину. Капитан переводил взгляд с адмирала на хоплона и обратно, затем повернулся и угрюмо зашагал по снегу за Мерфи.
Каллум догнал своего отца.
Они молча шли сквозь зловоние и руины, и Каллум думал о выражении глаз своего отца, когда тот спросил об искаженном сигнале. Это было несправедливо, подумал он. Здание школы находилось за пределами его сектора, и он за него не отвечал. И он все равно собирался это проверить, если бы его... не отвлекла эта ужасная куча трупов. Но этот взгляд его отца...
— Это... На Окраине всегда так? — спросил он наконец.
— Это не то, что показывают каналы, но ты действительно удивлен этим? Пятьдесят шесть лет войны и центральные миры знают статистику, но это все, что они собой представляют — статистика. Они знают об экономических издержках, поскольку налоги во время войны отнимают у них часть их состояния, и, возможно, они знают нескольких человек, которые служили. Жители Окраины время от времени подвергаются подобным ударам, но в новостных лентах это уже не появляется, особенно когда число жертв составляет всего несколько сотен тысяч человек. Это не мир передового базирования, и общая численность населения составляла менее миллиона человек. Никто дома об этом не знает, и, честно говоря, сынок, это никого не волнует. Это больше не их война.
— Но в Олимпии у нас был пункт сбора.
— Квоты на набор ветеранов. — Мерфи покачал головой. — И кого ты там увидел? Кого-нибудь из своих знакомых? Знаешь ли ты, что в некоторых центральных мирах вообще нет пунктов сбора? Некоторые из Пятисот не хотят, чтобы их рабочая сила подвергалась призыву или отзыву. Сокращение "жизненно важного" объема производства, знаешь ли.
— Что? Я думал, обязательная служба... обязательна, если выпал твой номер, — сказал Каллум.
— Отсрочку получить нетрудно, и когда Пятьсот отгородят значительную часть своих экономических империй стеной ради экономики военного времени, или когда другие из Пятисот отправят своих сыновей и дочерей в безопасные места службы поближе к дому, например, в армию, как ты думаешь, что произойдет? Обязанность прохождения военной службы ложится на тех, кто не так важен для экономики, вот что. Это касается людей Окраины. Тех, кто находится за пределами центральных миров. Знаешь ли ты, что уровень смертности на душу населения в тех мирах, что находятся за пределами центральных, в пятнадцать раз выше? Даже не принимая во внимание подобные удары.
— Нет, я этого не знал.
— Окраина знает об этом. У нас на родине есть способ скрывать такие новости от общественности. Здесь их не так много, сынок. — Он остановился, огляделся и указал пальцем. — Там. Эта груда обломков похожа на здание школы. Твои дроны, Каллум?
Каллум отошел в сторону и постучал по экрану, чтобы отправить небольшой рой дронов на то, что осталось от трехэтажного здания.
— Адмирал, — Дребин украдкой переводил взгляд с одного здания на другое, — я надеюсь, что ваш доклад в Овальном кабинете будет прозрачным.
— О, я расскажу все в мельчайших подробностях, — сказал Мерфи. — Нет сомнений в последовательности событий, начиная с первой атаки Лиги и заканчивая моментом, когда вы воспользовались своими командными полномочиями, чтобы сохранить боевую мощь перед лицом превосходящих сил противника.
— Мы бы потеряли всю мою эскадру. Тогда никто из колонистов не выжил бы, если бы я не вернулся на Джалал.
— Меня интересует один момент. — Мерфи сцепил руки за спиной и повернулся лицом к Дребину. — Когда я просматривал некоторые записи, извлеченные из базы данных по чрезвычайным ситуациям, то не понял, почему сигналы гражданской тревоги сработали так близко ко времени первого кинетического удара?
— Это... — плечи Дребина слегка ссутулились. — Вам пришлось бы обсудить это с координатором по чрезвычайным ситуациям на местах. Он был в бункере, который превратился в дымящуюся дыру в паре километров отсюда.
— Хммм... И в базе данных на борту вашего корабля примерно в то же время было несколько пробелов, — задумчиво произнес Мерфи.
— Что вы предполагаете?
— Я ничего не предполагаю. Просто собираю информацию, чтобы подготовить полный и обстоятельный отчет для Овального кабинета.
— Я вам все рассказал. — Дребин выпрямился. — Не беспокойтесь о том, что вам скажут жители Окраины. Они, вероятно, все еще в шоке от трагедии.
— Что-то есть. — Каллум поднял планшет, и дроны вышли на орбиту над его головой. — Похоже, это всего лишь одно или два призрачных изображения.
— Мы закончили? — спросил Дребин.
— Какие показания датчиков по этому бункеру? — спросил его Мерфи. — Потому что, если он был построен по спецификации, он должен был блокировать его обнаружение Лигой.
— По спецификации? На Окраине? — Дребин фыркнул.
— Логан.
Мерфи указал на рухнувшее здание, и четверо хоплонов направились к груде. Штайнер просунул руки под обломок стены и перевернул его через улицу, отчего на спину Фаэран посыпались обломки каменной кладки. Она, казалось, не заметила, как отбросила ногой стальную балку в сторону.
— Не самый тонкий подход, — заметил Каллум.
— Бункер выдержал, — сказал Мерфи, изучая данные проникающих под землю датчиков беспилотника. — Дребин, дайте сигнал всем наземным командам тщательно осмотреть все подобные объекты в городе.
— Сэр, проверка закончена, — сказал Дребин.
Мерфи посмотрел на него. Мгновение Дребин пытался встретиться взглядом с этими серыми глазами, затем отвернулся, чтобы что-то сказать в микрофон на запястье.
— Люк, — объявил Чавез, поднимая руку. Логан подошел к нему и потянул за металлическую ручку, но она не поддавалась.
— Затвор закрыт, — сказал главный сержант Мерфи, и из его предплечья выскочил режущий факел.
— Нет, — крикнул Мерфи. — Если внутри есть кто-то живой, ты можешь ранить его.
— Вполне справедливо. — Логан погасил факел. Затем он ухватился за люк обеими массивными руками, и сервоприводы взвыли, когда их усилия приложились к ручке. Мгновение ничего не происходило. Затем люк открылся с громким металлическим треском.
Каллум прикрыл нос тыльной стороной рукава.
— Я ничего не чувствую, — сказал Мерфи.
Щеки Каллума надулись, и он проглотил то, что вышло наружу.
— С этим я разберусь. — Мерфи похлопал сына по плечу и направился к развалинам. Он наклонился над открытым люком.
— Здесь силы Федерации, — позвал он.
Ответа не последовало, и он снял с пояса фонарик и начал спускаться по трапу.
— Сэр, позвольте мне снять скафандр и пойти с вами, — сказал Логан, когда адмирал спустился в темноту.
— Как насчет того, чтобы немного посветить? — ответил Мерфи.
Логан наклонился вперед, перегнувшись через лестницу, и в его нагруднике открылся бронированный диск, высвободив яркий свет прожектора.
Белый свет растекся лужицей вокруг ног Мерфи, отражаясь от перекладин лестницы, когда он спустился вниз. Бункер был погружен в полную темноту, если не считать ореола вокруг лестницы. Он принюхался, уловив запах тела и слабый запах гнили.
Он поднял фонарик и отошел от лестницы. Его луч упал на груду развороченных коробок, затем на койку. Там лежал худой мужчина, его торс был обмотан окровавленными бинтами. Обе руки свисали с края койки, а лицо было закрыто. Рядом с койкой лежала стопка одеял и пустые коробки из-под еды.
— Силы Федерации, — повторил Мерфи. Он подошел ближе, его свет задержался на куче. Затем он опустился на колени рядом с ней и потянул за одеяло. Показалась прядь светлых волос, и он откинул еще одно одеяло. На него смотрело бледное лицо. Губы девушки были сильно потрескавшимися, бледно-голубые глаза казались проваленными, щеки тоже ввалились.
Она уставилась на него, губы ее дрожали.
Мерфи отодвинул фонарь в сторону.
— Вы меня слышите? Меня зовут Терренс. Терренс Мерфи. — Он опустил фонарик основанием на землю и нажал на спуск. Ручка раскрылась, превратившись в опору, и он достал из-за пояса флягу и поднес к ее губам. Прозрачная вода потекла у нее изо рта, и она закашлялась.
— Ну вот и все. — Он отпустил флягу, когда костлявые руки высунулись из-под одеял и схватили ее. — Пейте, сколько сможете. Все это закончилось, хорошо? Я вытащу вас отсюда. Вас обоих.
Он потянулся к одеялу, закрывавшему лицо мужчины, но костлявые пальцы сомкнулись на его запястье с железной силой.
— Глаза моего брата закрылись, — сказала она. — Я не... Я не знаю, когда это случилось. Вы забираете нас на небеса?
— Я не ангел, — сказал Мерфи. — И не демон. Просто мужчина. Я знаю, вы здесь уже давно, но там, наверху, все еще есть мир. Он плохой. В нем вы не сможете остаться, но я могу отвезти вас в место получше. Как вам это?
Она заплакала, и он обнял ее за плечи и нежно прижал к себе.
— Я приехал так быстро, как только мог, — тихо сказал он. — Мне жаль, что это было недостаточно быстро.
— Я молилась за него, — сказала она. — Так долго...
— Папа? — позвал Каллум с лестницы, по которой он спустился вслед за отцом. — Что у тебя? Она жива? Эй, Логан! Вызови скорую!
— Давайте вытащим вас отсюда, — сказал Мерфи. Он подхватил ее на руки и сурово посмотрел на Каллума, когда она закрыла лицо руками и вцепилась в его куртку.
— Вот почему мы так тщательно все проверяем, — сказал Мерфи. — Ты понимаешь, сынок?
— Это был не мой...
Каллум замолчал, когда Мерфи покачал головой.
— Я провожу ее в больницу, — сказал Каллум, протягивая руки. — Прослежу, чтобы ее отвезли прямо к врачам. Тот, другой...
Мерфи мгновение смотрел на него, затем передал ему хрупкое, дрожащее тельце. Он указал сыну на лестницу и подошел к телу мужчины. Он положил окоченевшие руки обратно на койку. Уголок картонки выпал из-под одеяла на пол, и он поднял его. Он поднес листок к свету, читая плохо написанные слова, затем опустился на колени рядом с койкой и прочитал по памяти старую молитву.
— Пусть ручьи, деревья и поющие холмы тоже присоединятся к этому хору, и каждый легкий ветерок, который дует, пошлет вам счастье.
* * *
— Еще?
Молодой лейтенант поднес ложку с кусочками льда к губам Эйры.
Она лежала на каталке в белой больничной палатке. Они с лейтенантом были единственными, кто находился в помещении, где хватало места еще почти для дюжины человек. Укрытая одеялами до подмышек и одетая в простой халат, она со своей бледной кожей и светлыми волосами почти сливалась со стерильной обстановкой.
Она изучила капельницу, воткнутую в тыльную сторону кисти, затем пригладила волосы, чтобы прикрыть отметину над глазом.
— Почему? — спросила она.
— Потому что у вас обезвоживание, — сказал он. — Здесь много соли и гликогена, что очень полезно после ночной прогулки по городу. — Он поднес ложку к ее губам, как будто она была непослушным ребенком.
— Почему вы вообще... нет. — Она выплюнула лед и оттолкнула его руку. — Почему вы беспокоитесь обо мне? У вас взгляд адмирала. У вас его фамилия. — Она взглянула на ленточку с его именем. — Вы — из центральных миров.
— Ну, — он положил руки на колени. — Я... Как вас зовут? — спросил он. — Мою фамилию вы уже знаете.
— Эйра, — сказала она. — Меня зовут Эйра.
— Что ж, Эйра, — сказал он, — Я должен был найти вас раньше. Мой отец — я имею в виду адмирала — инженер по образованию. Именно так мы поняли, что бункер цел. Я инженер по приводам Фассета. С вакуумным оборудованием и тому подобным у меня все в порядке, а вот с грунтом и атмосферой — не очень. Зато неплохо работаю с беспилотниками. За исключением того, что я как бы... прошел мимо вас. Дважды.
— Что вы теперь со мной сделаете? — Она протянула дрожащую руку, и он передал ей вазочку с кусочками льда и ложку.
— Не думаю, что кто-то сможет прожить на Инвернессе какое-то время. — Он пожал плечами. — Наверное, мы эвакуируем вас всех в Джалал или отправим в Нью-Дублин. Вы когда-нибудь были там?
Эйра покачала головой и откусила кусочек льда.
— У вас есть члены семьи в других частях Федерации?
Эйра помолчала, затем снова быстро покачала головой.
— Ну, у Совета по делам колоний большая практика в этом вопросе, — сказал он. — Вы скоро будете на ногах.
— Федерация покинула нас, не сделав ни единого выстрела, — сказала она. — У меня было... некоторое время подумать. Гражданская тревога была объявлена незадолго до первого удара. Мы должны были получить предупреждение по крайней мере за час. Такова была учебная программа. И мы ничего не услышали. Как Лига могла подобраться так близко, чтобы никто не узнал?
— Это очень хороший вопрос, Эйра, — сказал он. — Его следовало бы задать еще одному человеку.
Его взгляд задержался на шраме на правой стороне ее лица, и она повернулась к нему здоровой стороной.
— Простите, простите, — сказал он. — Это можно вылечить, почему...
— Подвиньтесь ближе. — Эйра жестом пригласила его, и он наклонился к ней. Она нежно провела кончиками пальцев по его лицу. — Вы такой идеальный. Я слышала, что за пятьсот долларов можно потратить деньги и стереть все следы, но на самом деле мы стоим только то, что можем дать.
— Работа не выполнена. Мама это не одобрила бы. — Он взял ее за запястье и сжал ладонь. — Хотя, если подумать, у всех, с кем я когда-либо ходил в школу, была отличная кожа и потрясающие волосы. Хм. Никогда об этом не думал.
* * *
Каллум сидел, держа беспризорницу за руку, и смотрел на ее худое, почти совсем изможденное лицо. Он не мог представить, что ей пришлось пережить, и знал это. Но он был чертовски уверен, что не смог бы пережить это так же хорошо, как эта тощая сорокакилограммовая оборванка. На самом деле...
— Просто вытащите меня из этой дыры. — Голос, раздавшийся снаружи палатки, прервал его размышления, когда на фоне стен смутно проступили силуэты двух мужчин. Каллум узнал высокий голос Дребина. — Мерфи ожидает, что я подойду последним. Он считает, что нужно выключить чертов свет? Просто заберите мой корабль. Сейчас.
Девушка резко вскинула голову, ее глаза внезапно расширились. Затем вазочка с грохотом упала на пол, когда она отбросила одеяла в сторону. Она спрыгнула с каталки и выскочила за дверь, со стуком опустив капельницу, прежде чем игла вырвалась у нее из руки.
Каллум сидел, остолбенев. Затем грохот и крики снаружи заставили его действовать. Он распахнул дверь и обнаружил девушку, сидящую верхом на Дребине в грязной жиже. Еще один мужчина лежал на груде перевернутых коробок, пытаясь подняться.
Девушка закричала и в дикой ярости ударила Дребина. Губернатор поднял руку, пытаясь защититься, но Каллум слышал, как костяшки пальцев снова и снова ударяли его по лицу. Она нанесла удар по его рту как молотком, и окровавленный зуб вылетел.
Каллум застыл в нерешительности. Он никогда в жизни не видел ничего более дикого.
— Эйра? Остановитесь. Остановитесь! — Он наклонился, чтобы схватить ее сзади, и получил локтем по переносице. Раздался резкий треск, перед глазами у него вспыхнул свет, и он упал на корточки, кровь забила носовые пазухи и потекла по задней стенке горла.
