Гвардеец, вздрогнув, отдал какой-то сигнал дозорному на вышке и тот протрубил в рог ровно четыре раза. Затрещали во́роты, скручивая чугунные цепи. Поднималась стальная решетка, скрипя несмазанной сталью. Стонали тяжелые, многотонные ворота, открывая проход в столицу королевства.
Эш, легонько пришпорив коня, въехал в, наверное — родной ему город. Рэккер, подмигнув испуганному гвардейцу, следовал за генералом, окидывая убийственными взглядами, без преувеличения, каждого.
Несмотря ни на что, лишь лейтенанту баронет мог доверить спину. Связка из двух волшебников, подчинявших огонь, стала самым смертоносным звеном среди всех войск королевства. Без счету они спасали друг другу жизни, повергая одного врага за другим.
Двое ехали по центральному проспекту. Недавно радостные и счастливые люди разбегались по домам. С улицы пропадали столики, выставленные разнообразными закусочными дабы посетитель мог насладиться разгаром лета. Закрывались окна, зарешечивались двери, хлопали смыкаемые ставни, дрожали пальцы у оружия. Страх обуял улицы славного города Мистрит. И даже его извечно цветочно-кофейный запах исчез, трусливо уступив место кровавой вони, на которую уже давно не обращали внимание солдаты "Смрадного" легиона.
— Не понимаю я их, — произнес лейтенант. — Боятся, а все равно смотрят.
Эш только хмыкнул. Не то чтобы он хотел "хмыкнуть", просто знал, что в такой ситуации нужно проявить именно эту эмоцию.
— Так ты бы еще себе на лоб ярлык наклеил — перевожу легендарный полный доспех.
— Генерал, завидуй молча.
— Еще чего, — отмахнулся парень, облаченный в самые незамысловатые латы, которые только можно найти под светом Ирмарила. — Нужно мне это твое уродство.
Высшие офицеры свернули за поворот и въехали на королевскую улицу, ведущую ко дворцу. Он стоял, как и положено любому дворцу, на холме, горделиво возвышаясь над всем городом.
Золотые купола отбрасывали многочисленные блики, белый мрамор скульптур приятно грел глаз, а величественные сады, казалось, испуганно шептали, моля ветер отвадить от них беду в лице двух отпрысков человеческой расы.
— Это уродство, — передразнил лейтенант. — Несколько раз спасло вашу командорскую задницу. Доспех Дракона усиливает мое пламя!
— Что не отменяет самого факта его полной безвкусицы.
— А твои обноски, надо полагать — верх изысканности?
— Красота в простоте, — пожал плечами волшебник.
Разговор бы продолжился, но офицеры уже подъехали к очередным воротам, эти, правда, были куда-как меньше центральных.
У самого входа военных встретила целая когорта магиков. Здесь стоял суровый чернокнижник, державший в левой руке талмуд, а в правой костяной жезл. Лэр маг — эдакий персонаж из старых былин с посохом и длинным, узким клинком. Зачарователь с кинжалом и мерцающей, бирюзовой сферой. Парочка волшебников, испуганно поглядывавшая на своих собратьев по ремеслу.
Волхв, стоя вдалеке, что-то увлеченно рассматривал в своем вычурном, слишком объемном зеркале. Говорят, сквозь него волхвы могут не только видеть будущее, но и наблюдать за любым существом, чьей кровью они смажут кромку артефакта.
Призыватель держал на волшебном поводке мелкого демона, напоминающего собой собаку, разве что слишком большую, двуглавую и плюющуюся ядом. Для полного комплекта не хватало лишь некроманта, друида и жреца, но они к боевым действиям не шибко приспособлены. Тот же волхв и то больше пользы принесет своими иллюзиями, наваждениями и миражами.
— Лэры, — отдал честь гвардеец, возглавлявший столь существенную и опасную охрану. — Имею честь приветствовать вас во дворце короля.
— Мы пока еще не во дворце Его Величества, а на улице, — цедил сквозь зубы лейтенант. — И если ты не поторопишься нас впустить, то я, пожалуй, начну раздражаться.
Магики, услышав в голосе барона отголосок угрозы, забеспокоились. У кого-то засветилось оружие, перед иными заплясал волшебный, зачастую — разноцветный огонь, из которого может сформироваться самое разное, но все так же — опасное заклинание.
— Сержант, — спокойно произнес Эш. Он не боялся даже такой стражи, попросту не зная, что такое "страх". — У меня личное приглашение короля. Весь легион пришлось вытащить с фронта, так что давайте мы немного ускорим процесс.
— Д-да, — заикнулся гвардеец. — Конечно, — кивнул он и закричал не своим голосом. — Открыть ворота! Едет лэр Безымянный, генерал Седьмого Легиона!
— Благодарю, — улыбнулся парень, проезжая через бесшумно отворенные врата.
Эш с "наслаждением" вдыхал ароматы сада. Ему "нравилось" это место. Тихое, безмятежное, и такое красивое. В нем всегда было приятно отдохнуть, развлекая себя чтением старых, а порой и забытых легенд.
С "тоской" взглянув на беседку, где некогда проводил почти все вечера, волшебник спешился, подавая уздцы конюху, поклоном приветствовавшего генерала. Ответив кивком, баронет поспешил подняться по высоким мраморным ступеням, изредка кидая быстрые взгляды на колоннаду, поддерживающую пышный свод.
По слухам, во всех тринадцати людских королевствах не было более ни единого дворца красивее, пышнее и в то же время — изящнее и стройнее мистритского. Было в этих, казалось бы, тонких стенах, колонах, золотых куполах и высоких, острых шпилях нечто завораживающее. А, быть может, не врут легенды и дворец действительно строили гномы вместе с эльфами. Последние уж точно знают толк и в изяществе, и в красоте.
Пройдя по извилистым, нередко — запутанным дворцовым коридорам, Эш со своим заместителем вышли к приемной малого тронного зала. Здесь собралось немало народу от простых дворян, до первых лиц королевства. Все они, как один, лишь заметив появление офицеров седьмого легиона мигом потупили взоры, пряча их где-то на уровне собственных подметок.
— Ми-л-лор-рд, — заикался камердинер, расшаркиваясь перед баронетом. — Мессир ждет вас.
Баронет без лишних слов распахнул двери, входя в зал. Лейтенант остался в приемной, Рэккеру больше нравилось пугать придворных, нежели вести беседы с недолюбливавшим его королем.
Генерал, сняв шлем и положив его под левую руку, припал на одно колено, склонив голову в поклоне. Все как и учили камердинеры. На троне сидел Газранган, закончивший шептаться со своей женой в тот самый момент, когда вошел его друг.
Элассия, не разделяя убеждений мужа, жестом подозвала фрейлин. Те подпархнули весенними пташками и помогли Её Величеству сойти с пьедестала и удалиться в женское крыло дворца.
Королева всем сердце ненавидела баронета Безымянного, называя того бессердечным палачом и кровавым маньяком. И, конечно же, будущая мать, находившаяся на восьмом месяце беременности, не хотела даже в мыслях допускать, чтобы её еще не родившийся ребенок оказался близь от этого кровавого монстра.
— Прошу простить мою жену, — сказал король, поднимая волшебника с колен и крепко обнимая его, невзирая ни на латы, ни на присохшую к ним кровь. — Рад видеть тебя живым и здоровым, мой друг.
— Ваше Величество, — генерал щелкнул железными каблуками и резко кивнул. — Выехал тот же час, как адъютант доставил письмо.
Король кивал, разве что не подталкивая товарища к "табурету", стоявшему неподалеку от трона. Усевшись, Эш проводил взглядом миледи Элассию, вышедшую через потайную дверь в противоположной части залы.
— Женщины, — улыбнулся правитель. — Им иной раз не понять мужских решений. Впрочем, я бы поглядел на неё, если бы войска Арабаста не дрожали от страха в своих расположениях, а под гул фанфар вошли в Мистрит.
Эш молчал. Он знал, что в таких ситуациях говорить не стоит, стоит слушать.
— И в этом я вижу и твою заслугу, мой друг, — продолжил король. — Но чем же мне тебя отблагодарить? Ты отказался ото всех даров, что присылал, от любых наград, денег, званий и земель. Чего же хочет человек, сперва спасший жизнь королю, а теперь и внесший немалый вклад в победу над вражеским государством?
Генерал задумался. Хотеть? Что такое "хотеть" или "желать"? Эш три раза в день хотел сходить до ветру, раз в день посетить уборную по более "серьезным делам". Иногда он хотел есть, чаще — пить. Порой он уставал и желал отдохнуть, иногда засыпал прямо на ходу и вожделел крепкий, сладкий сон. Но, скорее всего, король имел ввиду какое-то другое "хотеть", в которое не вписывались ни пища, ни вода, ни уж тем более — уборная.
— Истинной наградой является служить вам, мессир, — склонил голову Эш, повторяя зазубренную фразу.
— Друг мой, — вздохнул правитель. — Если бы все мои подданные думали так же как ты, Срединное царство стало бы блаженным местом. Но, раз уж ты вновь отклоняешь мое предложение, то, пожалуй, стоит перейти к делам.
Баронет сосредоточился, поставив шлем на мраморный пол. Была у Газрангана такая привычка — сперва поговорить на какие-то отстранённые темы, а потом резко перейти к главному вопросу. Некоторых это выбивало из колеи, других раздражало, но большинство относилось с пониманием.
— Война подходит к концу, мой друг, — деловым тоном произнес король. — Совсем скоро я возглавлю армию и поведу её на столицу. Я уверен, не пройдет и шестидесяти дней, как король Фертус повесит белый флаг над куполом своего дворца. До того, как это произойдет, и мы сядем за стол переговоров, я хочу, чтобы ты выполнил одно поручение.
— Что велит Ваше Величество? — спросил неподдельно заинтересованный генерал.
— Я хочу, чтобы ты отправился на восток Арабаста, в город-крепость Задастр, — король ожидал любой реакции. Приграничный Задастр считался одним из самых укрепленных городов в четырех ближайших королевствах. За двухсотлетнюю историю его захватывали лишь раз — когда подкупленный губернатор самолично вынес ключи. На стенах крепости стояло около дюжины пушек, в бараках расквартирована почти семитысячная армия, что в пересчете "осадной тактики" — примерно двадцать пять тысяч. Учитывая всего двадцать сотен под командованием баронета, это более чем безумный численный перевес. Седьмой легион, располагая всего тремя пушками и одной осадной мортирой не имел ни шанса против укрепленной крепости, имевшей, в добавок, еще и внутреннюю стену. — Я пойму, если ты откажешься.
— Ни в коем случае, — генерал даже привстал. — Если вашей волей будет захватить Задастр за шестьдесят дней, я справлюсь за сорок.
Газранган не смог сдержать улыбки. Он ни на миг не усомнился в словах волшебника. Тот, кто разбил тридцатитысячную армию в ущелье Смерга, не имея при этом даже сотни конными и располагая всего двумя подводами со стрелами, порохом и пулями; тот, кто сровнял с землей десяток застав и две крепости; тот, кто без пощады к себе и врагу несется очертя голову в гущу сражения просто не способен лгать.
Казалось, что "Смрадный" легион может залезть в глотку самому дьяволу, вырвать его лживый язык и вернуться обратно. Две тысячи безумных демонов, словно рожденных в битве и для битвы. Для них не существовало преград и никакие стены не остановят их кровавую поступь.
— Я не ждал другого ответа, — Газранган сжал плечо друга, а потом протянул ему маленький пергаментный свиток, аккуратно убранный в кожаный подсумок. — Город можете грабить сколько вам вздумается, что возьмете с боем — все ваше. Но в недрах храма лежит одна вещь, нужная и мне и королевству. Принеси её и проси, что хочешь.
Генерал осторожно убрал подсумок за пазуху и встал, с поклоном уходя с пьедестала.
— Сорок дней, Ваше Величество, — сказал Эш. — Я доставлю вам её через сорок дней.
— Храни тебя боги, — ответил король.
Генерал покинул залу, а король остался наедине со своими мыслями.
— "Две тысячи безумных демонов войны" — мысленно повторял он про себя. — "Две тысячи, которые через шестьдесят дней станут свободными людьми...".
Эш, оказавшись в приемной, тут же заметил дворянина, больше всего подходившего под характеристику "он умудрился настроить против себя человека, которому плевать на всех". Да, генерал Байрон Сарменьелский, командор Третьего легиона, все же сумел довести Эша до той точки, откуда уже видна черта ненависти.
Волшебник встретился взглядом с лысым мечником. Граф эр"Мин был выше баронета на полторы головы и шире в плечах почти на десять дюймов. Со всей уверенностью можно заявить, что Байрон уродился настоящей машиной для убийств. Его клинок не раз рассекал шеи самым свирепым и умелым врагам, принося Срединному царству победу за победой. Но имелся в славной истории Третьего легиона эпизод, настроивший генералов друг против друга.
— А, — протянул граф, меряя взглядом своих оппонентов. — Смотрю во дворец пригласили бешенных шавок.
— Да, — кивнул Эш. — Мы тоже заметили ваше появление.
Лейтенант Мергин — некромант в энном поколении, дернулся, но не смел даже рта открыть, наткнувшись на предупреждающий знак своего генерала. Только самоубийца будет устраивать разборки во дворце, под самым носом Его Величества.
— Остры на язык, лэр генерал, — прищурился Байрон. — Вот только...
— Вот только вам бы заткнуться, месье милорд, — чуть ли не сплюнул нагло ухмылявшийся Рэккер. — Помнится на полях Аргейва ваши пятки сверкали еще сильнее, чем ваша броня. От кого вы там бежали? — лейтенант сделал вид что задумался, а потом щелкнул пальцами, кивая самому себе. — Ах да... Вас до усрачки напугал какой-то орден магиков Арабаста. Что ж, у Седьмого легиона есть для вас подарок.
Барон резким движением выхватил что-то из под полы плаща, а потом кинул графу. Тот машинально поймал и резко побледнел. В его руках лежала голова старика. Вот только у неё были спилены зубы, вырван язык, сожжены губы, а глаза болтались на жгутах из нервов и сухожилий.
— Познакомьтесь, — в голос ржал Рэккер, в то время как из приемной выбегали позеленевшие придворные, спеша избавиться от обеда в ближайшей уборной. — Глава того самого ордена. В самом прямом смысле этого слова.
Байрон оказался в патовой ситуации. Он не мог уронить голову и запачкать пол дворца — святая святых государства, но и спокойно держать это уродство ему тоже было не под силу. Лейтенант "Смрадных" откровенно потешался, глядя на физиономию мечника. Эш просто молчал, размышляя на тему — зачем же Рэккер носит с собой головы? Может фетиш какой...
— Мой генерал, — поклонился лейтенант, указывая баронету на выход.
Эш молча вышел из приемной, по пятам следовал веселившийся лейтенант, сыгравший, по его собственному мнению, отличную шутку. Ведь камнем преткновения между двумя легионами стал тот факт, что граф эр"Мин, увидев знамена ордена магиков, трубил отступление и отступал, а Эш, не подчинившись, хоть и был самым "младшим" (старшинство определяется номером легиона, седьмой — самый "слабый" и низший) из генералов, повел свои войска в атаку. Он буквально изничтожил армию противника, тем самым опозорив соратников, которых с тех пор считали трусами.
— Какие планы? — спросил Рэккер, запрыгивая в седло.
Генерал надел шлем, подвязал тесемки, провел пальцами по посоху, вычерчивая ими несколько искр, а потом произнес:
— Мы идем на Задастр.
14й день месяца Зунд, 322й год Эры Пьяного Монаха, окрестности Задастра
